Прием в Кремле и новая квартира в Белгороде, скандальный финал с Василием Левитом и негатив в соцсетях, Александр Лебзяк и туристы — олимпийский чемпион по боксу Евгений Тищенко дает эксклюзивное интервью «Матч ТВ».
Евгений Тищенко извиняется за опоздание. Олимпийский чемпион на всякий случай оставил машину во дворе, в 10 минутах от места встречи, и дальше шел пешком по перекопанным тротуарам: мало ли, больше негде будет припарковаться. Водительский стаж у Тищенко совсем скромный, и со своим до блеска натертым «Ауди» («прокатным», как говорит боксер) обращается предельно аккуратно. Призовую BMW X6 Тищенко перегнал в Белгород и продавать не планирует — наоборот, планирует ездить на ней и в Москве.
— У меня такая раньше и была, — говорит Тищенко. — Сама марка очень нравится, функции. Ничего лучше я бы на данный момент не хотел.
— Вы вступились за наших синхронисток, одна из которых выставила чемпионскую BMW X6 на продажу в интернете.
— Это личное дело каждого спортсмена. А журналистам лишь бы что-нибудь написать и раздуть. Да я и от простых людей слышал: как же так, это же подарок! Но ведь были причины, как я понимаю, выставить на продажу.
— Квартиру, которую вам подарили в Белгороде, продадите?
— Жить буду, квартира хорошая. В новостройке, причем на той же улице, где я и жил. Две комнаты, 68 метров. Не ожидал такого подарка на самом деле. То есть ожидал, но что в одном из лучших домов города — нет. Ребята со Староосколья тоже хорошие квартиры получили, все довольны.
Смотреть на YouTube— Вы наверняка еще по дороге в Рио понимали: если выиграете золото, до старости можете ни о чем не переживать.
— Только после Игр я понял, как это приятно, когда награждают, когда государство и регионы дают призовые. Приятно, что мы становимся обеспеченными людьми. Но за медалями мы идем ради чести своей страны и людей, которые в тебя верят. Не ради финансов. Деньги мотивацией точно не были — ни для меня, ни для других спортсменов.
***
В Москву Тищенко приехал на пару дней, а после интервью поехал на чествование в «Торпедо» — школу бокса в Москве, где Евгений занимался после родной станицы Каневской и до Белгорода. «Торпедо» сделало меня тем спортсменом, какой я есть сейчас», — уверяет Тищенко.
Кроме как в «Торпедо», нигде в Москве чемпиона не узнают и сфотографироваться не просят — не то что в Белгороде. Там Евгений занимался раздачей интервью — на радио, например, ему задали такой вопрос: «Бокс — это же у вас хобби, а так чем вы занимаетесь?» Гламур, который окружает чемпионов Рио, для Тищенко непривычен и не особенно приятен. Излишнего внимания Евгений сторонится, а многие вечеринки и торжества вообще пропустил. Но, конечно, не все.
— Президент Владимир Владимирович всегда оставляет приятное впечатление. Скромно ведет себя, — рассказывает Тищенко. — На приеме в Кремле у нас был фуршет. И после того, как Путин нас наградил, ко всем столам подходил, со всеми фотографировался, общался.
— С вами тоже?
— В этот раз нет, только в Сочи. Я благодарил, что большое внимание уделяется спорту. Мы в принципе благодарны всему олимпийскому комитету — и Александру Дмитриевичу Жукову, и министру спорту, Виталию Леонтьевичу [Мутко], большое спасибо. Благодаря таким людям у нас есть желание тренироваться.
— После победы в финале Олимпиады прошло больше месяца. Осознали, чего достигли?
— В том и дело, что нет, поэтому как такового отдыха до сих пор не почувствовал. Единственное, что понял: золотая медаль — совсем не та, что бронза или серебро, ценность другая. Изначально стоит в планах завоевать любую медаль, но олимпийский чемпион — это на всю жизнь. Пока, правда, негатива много обрушилось.
— К тренировкам еще не приступали?
— Нет, и в ближайший месяц, думаю, не приступлю. Хотя поездка на сборы была в планах. Возьму еще паузу, отдохну: еще не определился, какие дальше планы. До нового года выступлений никаких не будет.
— Как отдыхаете? Читал, что вы большой любитель охоты.
— Сколько пробыл в Белгороде, каждые выходные выезжал на базу. Люблю такой загородный отдых — рыбалку, охоту, покататься на квадроцикле люблю, просто в лесу побыть. Свежий воздух, баня, сон хороший. Отхожу-то я после Олимпиады очень долго. Сейчас начинаю приходить в форму, а то после Рио похудел килограмм на пять. Думаю, из оставшегося отдыха еще много дней проведу за городом.
— Кто дал вам прозвища Хантер и Киллер?
— Да это друзья. Охота — это скорее интерес, убить-то не так часто кого-то получается. По возвращении из Рио вот ни разу. А так на кабана ходил, да.
— Премии, награды, деньги, приемы — многих спортсменов такое развращает.
— Я в этом плане воспитан. Мой тренер Олег Меньшиков и глава федерации бокса Белгородской области, вице-президент федерациий бокса России и Европы Владимир Михайлович Тебекин подскажут, как поступить. С ними я советуюсь в первую очередь. И если начну голову терять, Владимир Михайлович направит в правильное русло.
Но я же говорю, своей победы еще до конца не почувствовал. Когда достигаешь какого-то успеха, это в любом случае расслабляет, я это понимал еще до Олимпийских игр. Нужно себя мотивировать каждый раз еще сильнее. А я цели достиг, к чему стремиться дальше, пока еще не понимаю.
— Профессиональный бокс — не мотивация?
— Не стоит торопиться. До Олимпиады я о такой возможности говорил, но сейчас чуть все переосмыслил. Я поставил себе цель однозначно: либо это профессиональный бокс и его вершины, либо Токио. Решение приму в ближайшее время, до нового года.
Андрей Рябинский
— Андрей Рябинский предложил вам с Василием Левитом перейти в профессионалы. Вы обсуждали это с Рябинским?
— До Олимпийских игр, просто познакомились. После — нет. В этом и нет необходимости: я просто не могу сказать ничего конкретно. Но, думаю, еще увидимся. Если буду переходить в профессиональный бокс, свою карьеру свяжу с Андреем Михайловичем.
— Если не профессиональный бокс, то какая следующая цель?
— Меня многие спрашивают: поедешь в Токио, а потом в профессионалы? А некоторые журналисты вообще уверены, что так и будет. Но с этим все не так просто, как кажется. Если я в Рио смог выступить, не факт, что так же будет через четыре года. И не факт даже, что я и останусь чемпионом страны. Ребята подрастают, а мне самому со временем сложнее. Особенно когда цель достигнута.
Но я в любом случае останусь в спорте, завязывать не буду. Я же больше ничего не умею. Поэтому в боксе буду как можно дольше, благо здоровье позволяет. Но и развиваться в других направлениях тоже. В следующем году хочу заканчивать аспирантуру, получить техническую степень. Вот буду готовиться.
***
— В Белгороде вы заканчивали магистратуру аж на двух кафедрах — физкультуры и машиностроения. Как это возможно?
— Одновременно. В магистратуре физкультуры учился заочно. Так получилось: была возможность, шли навстречу. Спасибо и Белгородскому государственному университету, и техническому университету имени Шухова. Спортивное образование мне не помешает в любом случае. Магистратуру я защищал именно по боксу, по своей подготовке — как готовился к чемпионатам Европы и мира. Описывать это было несложно.
— Машиностроение сложнее?
— Это продолжение Московского горного института, куда я поступил после школы. Мне технические специальности всегда были интересны. Работа над диссертацией и ее защита — это долго и тяжело, ближайшие полгода-год посвящу этому.
— Горный институт выбрали потому, что он не мешал заниматься боксом?
— А кроме этого давал учебу и жилье. С детских лет я понимал, что поступлю в спортивный институт — и так вышло, что пошел в горный. С поступлением мне помогли, и в самом горном тоже во многом пошли на встречу и создали условия — лучше, чем это могло бы быть в чисто спортивных вузах.
Проблем в учебе я не испытал. Заведующий кафедрой физвоспитания Зуфер Хусяйнов — сам боксер, вместе с ним и все преподаватели помогали готовиться к диплому и защитить его. И защитил я в итоге не хуже студентов, которые посещали пары все пять лет. Мне это удавалось не всегда. Кстати, сейчас в Рио кроме меня выступали два выпускника МГИ — Андрей Замковой и Адлан Абдурашидов.
— Когда только приехали в Москву из Краснодарского края, было тяжело?
— Вообще всем ребятам в нашей сборной, да и всем спортсменам, поначалу приходилось непросто. Когда условия изначально хорошие, добиться успеха практически нереально.
Я жил в бедной семье, никогда у нас дома ничего не было. Родители и сейчас-то немного зарабатывают, стараюсь помогать им, а тогда тем более. Я никогда не голодал, это не 80-е все-таки, но денег у меня больших не было. Зарплату сначала не получал, и в «Торпедо» мне помогали, и в горном университете первое время. Если бы я сейчас жил в таких условиях, как раньше, мне было бы очень тяжело, я мог бы и пожаловаться. Но я не жаловался никогда. Понимал, что у меня есть цель и мечта, любимое дело, и верил, что достигну успеха.
А самое главное, в какой-то момент у меня начало получаться: из года в год результаты шли. Прозанимавшись год в «Торпедо», я выиграл юниорские чемпионаты России и мира, выполнил норматив мастера спорта международного класса, еще через год стал третьим на взрослом чемпионате страны и закрепился в сборной. Это был 2010-й, и тогда я и начал стремиться на Олимпиаду в Рио. Тогда я был объективно слабее лидеров, Артура Бетебиева и Егора Мехонцева, и помогал им готовиться к Играм в Лондоне. После Лондона уже я закрепился как лидер страны.
Егор Мехонцев
— Какими четыре года назад были Бетербиев и Мехонцев?
— Благодаря им я поверил в свои силы. Я не только помогал им, но и сам набирался опыта. И отчасти к лондонскому золоту Егора приложился: мы много спарринговали. Сейчас так же мне помогают.
— Что поменялось в сборной за четыре года после Лондона?
— Да все. В Лондоне у нас команда была, а в Рио, в общем, нет. В Лондоне-то тоже были свои проблемы. Недопонимание некоторое. Не могу в это углубляться, не мое дело. Сейчас просто дают всем проблемам огласку, а тогда молчали.
***
— Расскажите про станицу Каневская, откуда вы родом.
— Многие и не знают, что такое станица. Это как поселок; правда, для поселка у нас большое население, порядка 50 тысяч. Я там уже не живу восемь лет. Родня там осталась, болели за меня в Каневской, переживали.
Большей частью я в любом случае благодарен Белгороду: здесь все работали конкретно на мой результат. В Белгороде у меня были привилегии во всем, мне помогали во всем. Я просто ни о чем не думал в плане жизни и быта. Так что большое спасибо всем белгородцам, которые приняли меня пять лет назад и сделали меня как человека и спортсмена.
Евгений Тищенко: «Хотел стать боксером, а не трактористом»
— Почему выбрали именно Белгород?
— Я закончил институт, где жил в общаге, — а тут стало элементарно негде жить. Еще надо было искать подходящие условия для тренировок. Мы с тренером решили попросить Владимира Тебекина сделать так, чтобы я выступал за Белгород. Белгородская область — как раз его, а главное, он влиятельный человек в боксе.
С 2012 года я представляю Белгород, в 2013-м, после чемпионата мира, переехал туда окончательно — и с тех пор считаю себя белгородцем. На меня реально много человек работало. Все знали: Женя Тищенко готовится к Олимпиаде.
— По вашим словам, до пятого класса, когда вы пришли в секцию, в боксе у вас не шло. Почему?
— В Каневской у нас не было в задачах стремиться к большим высотам. Для здоровья детей секции бокса работали, для популяризации бокса и спорта в целом. Никто серьезных успехов с Каневской не достигал.
Просто я любил бокс, не пропускал тренировок: и до школы бегал, и после, и вместо. Кроме бокса, бывало, занимался и баскетболом. Сам сейчас не понимаю, как я могу выдерживать столько физических нагрузок. Но я отдавал себя спорту, мечтал стать призером чемпионата России или хотя бы участником. К концу школы я уже показывал успехи: был призером южного федерального округа, участвовал в чемпионате России среди юношей.
— Вы рассказывали, что в определенный период бокс вас не любил. В чем это проявлялось?
— Просто не было результата. Стремился, но не получалось. Бросить бокс никогда не хотелось, в себя я все-таки всегда верил — но отчаяние, возможно, находило. С тренерами ссорился, хотелось взять паузу. Но в этом плане с тренером мне повезло: Олег Меньшиков еще и хороший психолог. Были случаи, когда он меня выгонял с тренировок.
— Из-за чего? Срывались?
— Бывало, случались сбои, именно психологические. Лет 20 тогда мне было, начинал на чемпионатах России выступать. Большой объем нагрузок нам давали, и сбор за сбором так идет… Меньшиков прям заставлял меня не появляться в зале хотя бы две недели. Через три дня я возвращался в зал, а Меньшиков опять выгоняет: «Говорил же тебе не приходить». Я это воспринимал неадекватно, сдавали нервы. Только со временем все понял.
— Без бокса вам было тяжко?
— Очень. Первые четыре года студенческой жизни кроме бокса я ничем не занимался. Тренировался два раза в день. На одну тренировку по два часа уходило, а еще дорога, так что в сумме восемь-девять часов в день уходило на бокс. Сейчас я не понимаю, как я так жил только боксом. Приезжал ночью со сборов, а утром уже на тренировке. Олег Владимирович всегда был для меня в этом пример: он всегда работает, но находит в жизни время и для чего-то кроме бокса. У него семья, шестеро детей, и для всех он время находит.
— Сейчас сбои у вас бывают?
— Периодически. Ругаюсь из-за этого с тренером, говорю ему, что он неправильно меня тренирует. Со временем доходит, что правильно, а что нет. Взять подготовку к Олимпиаде: Меньшиков каждый день заставлял проводить спарринги. Это давалось сложно: травмы появлялись, спал плохо. Я говорил тренеру, что не хочу, а он отвечал: надо.
Евгений Тищенко и Олег Меньшиков
Прошло время, я приехал на Олимпиаду, отдохнул и хотел встать в пару со спарринг-партнерами. Меньшиков наоборот говорил: отдыхай, мы уже все сделали в Сочи, тебе осталось только выйти в ринг. В итоге получилось все как нельзя лучше. Я научился доверять Олегу Владимировичу — думаю, никакому другому тренеру я бы так не доверял, а делал бы так, как хочу сам. Сейчас я делаю что-то потому, что это считает нужным делать Меньшиков.
— Многие боксеры из олимпийской сборной называли Меньшикова самым важным для себя тренером.
— Он всем уделял внимание. Никого из личных тренеров не пустили — так, тренеры Дунайцева и Никитина не имели доступа в деревню и разминочный зал. Ребята занимались сами, и с ними работал Меньшиков.
— Почему так вышло?
— Наверное, было важнее запустить тренеров сборной, чем кого-то из личных тренеров. У тренера сборной же не было своих воспитанников. Мне в этом плане сильно повезло: мой тренер был со мной рядом.
Меньшиков большую роль сыграл и во всех наших медалях в боксе. Я был бы рад, если бы Федерация бокса назначила главным тренером сборной Олега Владимировича (после отстранения Александра Лебзяка Меньшиков назначен исполняющим обязанности главного тренера — «Матч ТВ»). На мой взгляд, это пойдет команде на пользу. К его назначению были предпосылки. И сам Меньшиков, думаю, хотел эту работу. На мой взгляд, он достоин должности главного тренера. Большинство боксеров из олимпийской команды, мне кажется, поддерживают Меньшикова.
***
— Вас когда-нибудь принимали за Алексея Тищенко — тоже боксера, победителя двух Олимпиад?
— Кто комментарии в интернете пишет, наверняка путали. Раньше часто спрашивали о родственных связях, сейчас уже нет.
Алексей Тищенко
— В протоколах вас никогда не путали? Алексей же в два раза меньше вас.
— Однажды было. Я летел в Сочи, мне говорили, что там съезд олимпийских чемпионов. А вышло так, что полетели не олимпийские чемпионы, а действующие чемпионы мира. Я сделал вывод, что правильно полетел в Сочи.
— Спарринговали со своим земляком Денисом Лебедевым?
— Да, причем еще до Белгорода, в 2010-м: он готовился к бою с Александром Алексеевым. Не думаю, что я тогда принес большую пользу Лебедеву, но он мне — точно. Сейчас мы периодически видимся в Белгороде, он дает советы.
Думаю, Лебедев лучший в нашем весе — и не потому, что он мой земляк: он сильнейший в своем дивизионе во всем мире. Надеюсь, и Дмитрий Кудряшов заявит о себе: талант у него есть, всегда жду его выхода в ринг. Григорий Дрозд скоро будет завершать карьеру. Он сейчас в отпуске, но я надеюсь, что он успеет провести титульный бой. Я и за другими весами слежу: хочу сходить на Эдуарда Трояновского (разговор состоялся до боя Трояновского с Кейтой Обарой — «Матч ТВ»).
Денис Лебедев
— Когда вы выступали в категории до 81 кг, для своего роста казались слишком худым. Как набирали массу?
— При таком росте я и в 75 кг выступал по юниорам. Время шло, я набирал вес и просто переходил в следующую категорию, со сгонкой веса не сталкивался. Тренер сразу сказал: с таким ростом надо за 81 выступать. Отбоксировал чемпионат России, взял бронзу, и тренер сказал просто выходить в 91 кг. Хотя тогда я весил 85—86.
— Если поедете в Токио, то как супертяж?
— Перейду в супертяжелый, если вес так и будет расти, да. Сгонкой заниматься не буду, это не нужно, в тяжелых весах так точно. Какой вес будет, в таком и буду выступать.
— Иван Дычко из сборной Казахстана приезжал на спарринги к Владимиру Кличко. Вас звали на сборы к профессионалам уже непосредственно перед Играми?
— Нет, у нас и в сборной конкуренция хорошая. Хотя я сталкивался с такими разговорами — типа, и Исмаил Силлах мог бы стать хорошим спарринг-партнером. Нам в этом плане, в отличие от профессионалов, в сборной спарринг-патнеров хватает. И на вес ниже может брать, даже не два, и на вес выше. Порядка десяти человек всегда есть.
— Если вы перейдете в профи, придется боксировать 12 раундов вместо трех. Это станет проблемой?
— Мы уже дрались и по пять раундов во Всемирной серии бокса. Просто чуть по-другому готовились, а дрались в том же темпе, как и в любительском. Дмитрий Бивол перешел в профессионалы и уже через два года дрался 12 раундов в таком темпе, что много кто из чемпионов позавидовал бы.
Если буду переходить в профессионалы, все придет со временем, просто чуть подготовку изменим. Единственное, хотелось бы остаться со своей командой. Говорят, конечно, что любительский бокс и профессиональный — разные виды спорта, но я доволен своими самыми близкими людьми.
— Каково вам боксировать без шлема?
— Самим боксерам это удобнее: шлем обзор закрывает. Травм больше, да (скорее даже рассечений, на самом деле), но к этому все привыкли. Получил боксер рассечение, и на следующий бой выходит, ничего ему не мешает. Сейчас правила меняются в более жесткую сторону, и, наверное, нам это в плюс. Руки мы тейпировали, перчатки пожестче стали, нокдауны-нокауты пошли.
— Профессиональные перчатки любителям нужны?
— Это не имеет смысла: слишком большая разница. Да и, в отличие от профессионалов, мы деремся каждый день. Жесткость перчаток, как и другие новшества — сложность для спортсменов, зато это пойдет на пользу боксу. Ведь бокс теряет зрелищность и популярность, очень много с судейством проблем — со стороны, опять же.
***
— Олимпийский финал вы пересматривали в начале сентября. Больше — ни разу?
— Один раз, несколько дней назад.
— И как вам?
— Да недоволен я. Редко такое бывает, чтоб я был доволен. Но в этот раз и сам свои возможности не показал, и от Левита такого не ожидал. Он начал быстро, думал, бой будет более классический. Возможно, где-то тактически я действовал неправильно, но не думаю, что где-то бой проигран.
Сейчас негатива много. Уверен, большинство этих людей даже бой не видели.
— Что это за люди?
— Которые пишут отзывы в интернете. Многие из них даже по-русски не понимают, и спортом никогда не занимались. Для себя я представляю, как эти интернет-герои выглядят. Сидят и с фейковых страниц пишут. Стараюсь не обращать внимания, хотя не всегда получается.
Поразило, что так себя ведут в том числе и русские специалисты и болельщики. И таких очень много. Казахи после моей победы вели себя недостойно, но я их понимаю: золота у них мало, а очень хочется. Но почему так поступали русские, не знаю.
— Что вы им отвечаете?
— Хуже мне от этого не становится, я олимпийский чемпион. Единственное, мне неприятно, когда все это говорят русские специалисты и комментаторы. Почти никто из них и перчаток ни разу в жизни не надевал. К сожалению, они считают, что вердикт судей был несправедливым. Тем не менее, многие говорят и о том, что бой был близким: я чаще точно попадал. Взгляд со стороны пускай взглядом со стороны и останется.
— Я видел такие цифры: у Левита 26 точных ударов против ваших 20, всего ударов — 153 против 102. Вы сами считали удары?
— Не вижу в этом смысла. Бой прошел, после него махать кулаками не стоит. Медали уже распределены и завоеваны. Возможно, мы с Левитом еще встретимся, например в профессионалах.
— Как Левит отреагировал на поражение?
— Он очень достойно держался, и по ходу боя, и на награждении, и на пресс-конференции — в отличие от многих казахских болельщиков. Мне было очень неприятно, что публика себя так повела. А Левит вел себя, в принципе, как и я, говорил те же слова — что не может оценивать работу судей, что, раз мне отдали победу, значит, я и выиграл.
Евгений Тищенко: «Если с Левитом судьи поступили несправедливо, мне очень жаль»
— В первом раунде удары Левита были болезненными даже сквозь защиту?
— Да. Я и пропускал сильные удары в первом-втором раундах. Левит сильно бьет.
В моей голове бой был совсем не таким, каким казался со стороны. В третьем раунде я не пропускал сильных ударов, в тяжелом положении не оказывался, но провал был полный, особенно в начале. Не понимаю, почему так получилось и почему я сам не отдавал себе в этом отчет. Когда пересмотрел бой, увидел, какой у меня был провал — до моего рассечения.
— Согласны, что проиграли бы, не случись рассечения?
— Безусловно, пауза помогла. Концовку я гораздо лучше провел. Но рассечение мне мешало. Кровь течет, в основном мимо лица, но это неприятно. После финала только голова и болела — правда, всего одну ночь. А рассечение через неделю прошло совсем.
— Первый раунд вы, по-вашему, не проиграли?
— Как и второй. И так многие считают. Бой решался по третьему раунду, а он, учитывая первую его половину, конечно, очень плохо для меня складывался. Поэтому решение судей отдать мне победу вызвало так много споров. Многие говорят: если бы первые два раунда остались за мной, споров по итогу было бы меньше. Как я понял, в третьем раунде мне отдали победу потому, что судьи увидели мою победу во всем бою.
— Когда судья взял вас с Левитом за руки, какого решения ждали?
— Просто ждал. Кто выиграл, даже не думал. После первого не помню, что мне говорили, а после второго раунда — что бой близкий, что третий раунд решает. Я и понимал, что счет 1:1 по раундам.
Опять же, не могу объяснить, почему я так смазал третий раунд. Силы у меня оставались, но Левит почему-то очень легко сокращал дистанцию. Я старался найти свой бокс, не ввязаться в драку. А возможно, ввязаться было бы как раз выгоднее.
***
— Трех судей, работавших на вашем финале, дисквалифицировали. Как думаете, за что?
— Не мне давать оценку судьям. А так на судейство жалуются не первый судейский цикл, а порядка трех. Наверное, это связано с частым изменением правил: непонятно, как судить и как что оценивать. Где-то активность ценится, где-то точные удары, раньше удары по корпусу не оценивались, потом начали оцениваться… Многие россияне не проиграли свои бои. Не берусь предположить, как бы они выступили дальше на Олимпийских играх, не проиграй они в первом круге, но, на мой взгляд, поражения им засчитали незаслуженно.
— Назовите самое незаслуженное.
— Думаю, это Петя Хамуков и Вася Егоров. Петя не отбоксировал на свой уровень в первом бою (против Рамона Рамиреса; двое из трех судей отдали победу венесуэльцу — «Матч ТВ»), но сам бой-то выиграл, однозначно. Он был лучше как минимум в двух раундах из трех. А самый обидный бой — у Дунайцева. За выход в финал бился, все шансы имел завоевать золото. Со всеми встречался и всех побеждал — кубинца этого азербайджанского (Лоренцо Сатамайора — «Матч ТВ»), узбека, которому он уступил в полуфинале (Фазлиддина Гаибназарова — «Матч ТВ»). Какие-то политические моменты, наверное, играют здесь роль, но все об этом молчат.
Виталий Дунйцев против Фазлиддина Гаибназарова
— Что нужно менять?
— Да постоянно что-то меняют, а толку? В Лозанне вот было заседание AIBA (Международной ассоциации любительского бокса — «Матч ТВ»). Все равно любительский бокс, олимпийский — в цене. Не соглашусь с теми, кто называет единственным настоящим боксом профессиональный. У нас тоже много всего.
— Чего, например?
— У нас конкурентный вид спорта. На определенном уровне участники в любительском боксе чаще всего равные. На Олимпиаде каждый бой интересно посмотреть — несмотря на то, что очень много необъективных [судейских] решений. А в профессионалах обычно противник подбирается, особенно на начальном уровне. В большинстве боев в России я могу сразу сказать, кто выиграет: силы не равны. Считаю, это неправильно. В любительском боксе такого нет и не было.
Все пишут: в любительском — AIBA, нечего там делать… Еще как-то нецензурно выражаются. Но у профессионалов порядка не больше.
***
— После вашего финала тренер Эдуард Кравцов заявил: «Все видели, кто выиграл бой. Я за честное судейство, поэтому досадно за Левита». Как вы на это реагировали?
— Стараюсь просто пропускать такое мимо ушей. Чаще обращаю внимание на то, что у меня золотая медаль.
— Одно дело, когда так говорят болельщики или казахи, а другое — тренер своей же сборной.
— Конечно, это неприятно, но это личное дело каждого. Комментировать действия Кравцова я не могу. Я не сталкиваюсь с этими тренерами по линии сборной, у меня есть свой личный тренер. За все свои успехи я благодарен Меньшикову и Белгородской области. Сказать, что со мной работали тренеры сборной, не могу — они часто менялись.
— Виталий Дунайцев после поражения в полуфинале назвал обстановку в сборной России поганой. Он прав?
— Да. Все об этом говорят. Такого не должно быть в коллективе, тем более в единоборствах. В этом плане стоит взять пример с других видов — с дзюдо, греко-римской, вольной.
— С Михаила Мамиашвили тоже надо брать пример?
— Это совсем не мое дело, не хотел бы это обсуждать. Тем более, конфликт уже исчерпан. А такого, как в боксе, точно нигде нет. Не думаю, что это сильно влияло на команду. Ребята держались вместе, мы со всеми дружно общались.
— Даже с боксерами, которых Александру Лебзяку, по его словам, навязала федерация?
— Думаю, таких не было. Просто по весовым категориям сделали вот такой выбор. Повторю слова Дунайцева: каждый сборник у нас — титулованный боксер. Все вопросы по выбору состава — к Александру Борисовичу.
— В чем выражаются проблемы с атмосферой в сборной?
— У тренеров нет взаимоотношений с командой. Не проводится командных собраний, нет разговоров. Мы всю информацию брали из интернета, а не от тренеров. При этом все охотно выносится в прессу без ведома спортсменов и личных тренеров. Просто потому, что кому-то так захотелось.
— Вы чемпион, и к вашему мнению о бардаке в российском боксе прислушались бы.
— Я уже говорил: я выиграл и всем доволен. Хотя и полностью поддерживаю Виталика Дунайцева. Неприятно, когда после каждого боя у тебя спрашивают, почему вы туристы. Об этом Александр Борисович должен говорить. Меня он туристом не называл, тем более мне в глаза. Но, возможно, не вышел бы я в полуфинал, был бы таким же туристом.
Миша Алоян: «Не хвалю Лебзяка. Кому нравится, когда его называют туристом?»
Каждый, кто выступает на Олимпиаде, выполняет тяжелую работу, а представлять Россию — большая честь. И любой спортсмен отдает все силы для достижения успеха на Олимпийских играх. Нет такого, что боксер попал на Олимпиаду, и больше ему ничего не надо. Все стремятся к медалям, а точнее к золоту.
Обидно, что столько ребят у нас проиграли в первом круге — Замковой, Егоров, Чеботарев. И со многими из проигравших в плане судейства обошлись не сказать, чтобы корректно.
— По-вашему, туристов в сборной России не было?
— В сборной их никогда не будет, особенно по боксу. Мы в любом состоянии выйдем драться, даже если не всегда готовы. В пример стоит поставить Никитина. Он реально не мог выступить в полуфинале: перелом носа был, опухоль, рассечения. Не было такого, чтобы кто-то отказывался от боя.
— Зато многие не ходили на бои своих партнеров по сборной России.
— Кто в нашей комнате жил, на всех ходили. Не могу за всех ребят говорить, но остался такой неприятный осадок: Россия — большая страна, а поддержки от болельщиков абсолютно никакой нет. В Узбекистане все дружные ребята, и со стороны легко понимаешь, почему у них три олимпийских золота и первое командное место в боксе. Узбеки болели за своих душой и сердцем.
— А российские болельщики за вас?
— Не особо. И болельщиков нет, и ребята не всегда ходят. Каждый подводится к бою так, как считает нужным, не могу говорить за остальных, но я и мои друзья уверены: ходить на другие бои надо. Бокс — индивидуальный вид спорта, но командного духа у нас нет.
В Узбекистане — сильные бойцы, но по уровню — как в любой другой стране. Они достигли такого успеха за счет единения и поддержки. Или вот Белгород: у нас три медали. Почему? У нас есть команда, дисциплина, какая-то система. И мне этого было достаточно для золота.
— Что вам не нравится в российском любительском боксе?
— Учитывая, что я олимпийский чемпион, мне все нравится. Проблем хватает внутри команды, Дунайцев это и подчеркивал. Но самое главное — негатива внутри нет. Но сплоченности не хватает. Тренеры должны проводить мероприятия: может, на отдых куда-то выехать с командой.
— Вы высказывали тренерам свои претензии?
— Никого винить я не стану. Все происходящее неприятно, некрасиво, сплоченность придала бы нам сейчас мотивации. И все-таки каждый идет к своей медали сам.
— Вас устраивает, сколько медалей взяли российские боксеры в Рио?
— Цель минимальную ставили (одно золото, одно серебро, две бронзы — «Матч ТВ»). Мы ее достигли, но достойны большего. И золота больше, чем одно мое. Если бы Дунайцев выиграл золото, я был бы доволен.
«Решил покорить Эльбрус — хочу себя испытать». Александр Лебзяк, каким вы его не знаете
***
— Читал, что вы старший сержант полиции ГУ МВД Санкт-Петербурга на метрополитене. Как это получилось?
— В метро я не работаю, да и не работал. Шел уже разговор о моем увольнении, а на телевидении подали так, что я сотрудник питерского метро и якобы сам об этом говорю. Хотя на самом деле такого ни в одном моем интервью не было.
Некрасиво себя, в общем, в Петербурге повели. В свое-то время там мне, конечно, помогли. Я хотел в Москве устроиться, но мне сказали, что не получается, и устроили в Питер. А раз мы защищаем честь «Динамо», значит, представляем интересы полицейских, так принято. Я и представлял. Сначала взяли младшим сержантом, потом повысили.
— После золота Рио повысят еще?
— Не думаю. Мне вообще сейчас эти должности не важны. Раньше мне шли навстречу, и я благодарен за это, но со временем я принял решение представлять спортивный клуб ФСО, в мае призвался в армию. Сейчас прохожу срочную службу в Удельной. Возможно, там нас тоже чем-то наградят.
Пишут, кстати, что я охранник Путина. Не раз об этом читал.
— Кто такое пишет?
— Казахи. Пишут: охранник Путина завоевал медаль в Рио. Я не расстраиваюсь, приятно, на самом деле. Но действительности это не соответствует.
Боксерское реалити-шоу «Бой в большом городе» на «Матч ТВ»
Истории российских героев Рио-2016:
«Когда меня не отпустили домой, рыдала двое суток». История вице-чемпионки Рио-2016
Текст: Александр Муйжнек
Фото: Getty Images, РИА Новости/Григорий Сысоев, РИА Новости/Кирилл Каллиников, РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Максим Богодвид, РИА Новости/Виталий Белоусов
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
