Детство в шахте, танковый полк в Магадане и ночь на «Приюте одиннадцати» — «Матч ТВ» рассказывает о самом обсуждаемом тренере лета.
Александр Лебзяк покинул пост главного тренера сборной России по боксу. Но вспоминать о нем будут еще долго. «Матч ТВ» поговорил с Александром Лебзяком, его друзьями и боксерами, чтобы лучше узнать самого откровенного тренера лета.
Просился на срочную службу в Афганистан
— Тогда мы все были воспитаны в таком патриотическом духе. Я еще в школе, в 10 классе, объявил, что хочу служить в Афганистане, — рассказывает «Матч ТВ» Александр Лебзяк. — Но потом выиграл первенство мира по юниорам и мне сказали: «Иди-ка служи в армию. Там без тебя обойдутся». Отслужил два года в танковом полку в Магадане.
Спускался в шахты
— Папа — взрывник-шахтер, мама тоже работала в шахте. Два или три раза и я спускался в шахту. Папа брал меня в детстве. Лет 10–12 было. Мы спускались сами, а поднимались уже на ленте. Мне было тяжело идти, поэтому отец меня довез. После этого всегда говорю: «Лучше золото добывать на ринге, на земле, чем под землей». Это очень тяжелая работа, — вспоминает Александр Лебзяк.
Два раза лопнуло легкое
— Первый раз было в 92-ом перед Олимпиадой в Барселоне, а второй прямо на Олимпиаде в 96-ом. Пропустил удар уже в первом бою, и у меня случился рецидив. Тогда было желание уйти из спорта, но потом поговорил со своим тренером — Геннадием Михайловичем Рыжиковым, и решили перейти в более высокую весовую категорию до 81 килограмма, — продолжает Лебзяк.
Не согласился на миллионный контракт
— Всего было пять контрактов: от японцев, американцев, немцев, французов, и англичан, — говорит Лебзяк. — Предлагали уйти в профессионалы и переехать. Самый выгодный был у немцев — 1 миллион немецких марок для начала. Но там еще надо было углубляться — подробнее смотреть, чтобы не обманули. И желание остаться в России все равно было сильнее.
Провел один бой в профессионалах
— В шестираундовом бою боксировал с американцем. Закончил нокаутом, по-моему, во втором раунде. Потом сказал: «Спасибо. Я домой». И ушел в родной клуб ЦСКА, где в данный момент нахожусь.
Здоровье было нормальное, но все равно не то. Конечно, почти для любого боксера стать чемпионом мира в профессионалах — это мечта жизни. Для меня же важнее было стать олимпийским чемпионом и принести пользу стране. Если бы было лет 22–25, то может быть остался, чтобы завоевать вторую золотую медаль. А в 32, сил таких уже не было, — объясняет Лебзяк.
Хотел покорить Эльбрус
— Мы были на сборах в Приэльбрусье, где-то 21–22 дня, — вспоминает боксер Егор Мехонцев. — Поначалу втягивались, ходили пешком, чтобы не перегрузиться. Потом уж начали бегать. Сначала жили на высоте 1800 метров, а потом поднимались выше. Почти до 3500. Нас водил мужик Владимир Львович, который всю жизнь по горам ходит. А Лебзяк в основном внизу сидел, с нами не ходил. В один из последних дней сказал: «Я решил покорить Эльбрус. Хочу себя испытать». Взял инструктора и пошел. На «Приюте одиннадцати» у них был ночлег. Как дошли до него, отзвонились вниз. Мы у Львовича потом спросили: дойдет или нет. Он отвечает: «Дальше самое трудное. Даю 120 процентов, что не дойдет». Мы говорим: «Да, ладно. Он здоровый мужик. Сможет!». На следующий день Лебзяк вернулся на базу. Спрашиваю: «Дошел?». Он: «Нет. Иду, голова заболела, в висках застучало. Никогда не понимал, когда говорят, что человеку воздуха не хватает. А тут ты дышишь полными легкими и надышаться не можешь. Постоял, сигарету выкурил и решил обратно идти». А нам всегда Львович говорил, что каждый, кто погиб в этих горах, думал, что с ним это не случится. Видимо, Лебзяк это тоже слышал.
Побил трех хулиганов
— Последний раз дрался в 2003 году у нас на районе в Митино. Трое ребят, выпившие, плохо разговаривали и вели себя по-хамски. Пришлось приложить руку. У меня после драки никаких травм не было. А одного из них я встретил месяцев через восемь. Сам подошел, поздоровался, извинился. Он мне рассказал, что одному около глаза рассек. Но глаз целый, все нормально. Второй легко отделался. Я спрашиваю: «А ты как?». Он говорит: «Я почти два месяца в скобах проходил», — вспоминает Лебзяк.
Хотел воевать на Украине
— Мы же оба с Донецка, — рассказывает друг Лебзяка Александр Криворак. — Я на Север попал, когда мне 20 лет было, а он совсем маленьким. Когда началась война на Украине, мы сидели и разговаривали. Он говорит: «Если бы не тренерская работа и такая ответственность, то пошел бы туда».
— Это были мысли вслух, — возражает Лебзяк. — Там и без меня есть более опытные ребята. Но если бы понадобилось, если бы на нас напали, то взял бы ружье и пошел родину защищать.
Назвал сборную России «туристами» на Олимпиаде в Рио
— В некоторых весовых категориях были по два человека — я дал один состав, но руководство федерации приняло другой. Что делать? Паниковать было поздно. На сегодня все они проиграли. После Олимпиады будут сделаны выводы и предложения, от них и будем отталкиваться. А сейчас мы сели с ребятами и поговорили. Я объяснил им, что сказал это специально. Ради бога, что их задели. Пускай они матерят меня в душе, но всю злость отдадут в ринге, — рассказал Лебзяк «Матч ТВ» во время Олимпиады.
Знает сотни анекдотов
— Сколько точно, не могу сказать. Тут нужна обстановка. Бывает, что кто-то слово скажет и сразу анекдот вспоминается. Любимых много. Есть один, чтобы не думали, что боксеры дурные:
«Корреспондент задает вопрос боксеру: „Для чего вам голова?“
Он отвечает: „Для адекватного восприятия окружающей действительности“.
Корреспондент: „Чего?“
Боксер: „Да, ем я в нее. Ем“.
На самом деле, мы все видим и все понимаем», — говорит Александр Лебзяк.
Текст: Михаил Кузнецов
Фото: РИА Новости/Владимир Песня, РИА Новости/Игорь Уткин, Федерация Бокса России, РИА Новости/Сергей Кузнецов, РИА Новости/Григорий Сысоев
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
