- Статистика Яковлева в ММА 23 победы, 8 поражений (2-4 в UFC). Ему 34 года.
- Последний бой Яковлев провел 19 ноября 2016 года, проиграв сдачей Заку Каммингсу.
- Соперником Яковлева на UFC в Санкт-Петербурге станет боец из Финляндии Теему Пакален (8-2).
— Вы дрались на UFC Fight Night 99 19 ноября 2016 года, и первая значимая новость о вас появилась только в феврале 2019-го: «Александр Яковлев выступит на UFC в Санкт-Петербурге 20 апреля». Могло показаться, что ваш контракт закончен и что UFC не вспомнит о единственном бойце с питерской пропиской.
— Нет, мой контракт оставался действующим, мы его переподписали перед боем с Заком Каммингсом, так же на шесть боев. Просто после боя с Каммингсом мы уведомили UFC, что у меня есть определенные проблемы, которые мне пока не позволяют драться. Из Америки периодически интересовались, не готов ли я. Я долгое время говорил, что не готов и что не знаю, когда вернусь. К концу 2018-го у моих менеджеров Дага Уилсона и Мурата Кештова уже было понимание, что ситуация налаживается, что я возвращаюсь к тренировкам. Так получилось, что Даг взял инициативу на себя и в каком-то смысле поставил меня перед фактом: в январе этого года написал в WhatsApp*, что в апреле я буду драться в Санкт-Петербурге. Сам бы я не решился, думал, буду входить более плавно.
— Как получилось, что вы не дрались почти два с половиной года?
— Были трудности в жизни. Пришлось взять паузу, чтобы их решить.
— Когда боец так отвечает, он дает повод читателю делать самые веселые предположения.
— Хм, я понимаю. У меня, правда, были очень личные вещи, и я не думаю, что их стоит выносить на общее обозрение. Чтобы все объяснить, мне придется вывернуться наизнанку в этом интервью, а я пока не готов. Не факт, что люди поймут, а тем более поверят в то, что в жизни могут быть такие обстоятельства. Это было связано с физическим состоянием — оно было таким, что я был не в состоянии полноценно готовиться. В общих чертах были травмы, были проблемы со здоровьем, потом возникли бытовые трудности, финансовые. Все это разом навалилось, и нужно было взять паузу, чтобы решить все накопившееся.
— Давайте отсечем самые напрашивающиеся предположения — это были операции?
— Нет.
— Очень известный российский боксер рассказывал, что пережил сильную зависимость от игровых автоматов.
— Такого тоже не было. У меня вообще никогда не было зависимостей.
— Есть истории, когда боец получает непубличную дисквалификацию за употребление допинга.
— Нет. Те, кто хорошо знаком со мной, знают, что я даже спортивное питание не использую. Я только поддерживаю политику UFC, которую они сейчас проводят по борьбе с допингом. Меня тестировали, как только объявили бой в Петербурге, и в те годы, пока я не выступал, тоже.
— Это могло быть заболевание, которое пугает всех и на определенной стадии становится неизлечимым?
— Тоже нет. Были проблемы, они начались еще перед боем с Каммингсом. Откровенно говоря, я уже к тому бою практически не тренировался. Сейчас, надеюсь, все это в прошлом, и у меня будет возможность двигаться дальше. Не люблю жаловаться и рассказывать о чем-то личном.
— Как выглядел ваш самый плохой день за эти два года?
— Их было очень много, и они были похожи один на другой. Чаще всего, когда я просто лежал и не мог подняться и тренироваться. Были месяцы, когда денег с трудом хватало даже на еду для семьи: у меня жена и трое детей.
— В течение этого времени были мысли, что больше не будете выступать?
— Были, потому что что бы я ни делал, ситуация не менялась. Случались моменты отчаяния, когда я думал, что уже не смогу вернуться. Было несколько месяцев, когда вообще не тренировался, потом возвращался в зал. Потом опять мог перестать. В январе этого года ситуация стала меняться, и как раз мне позвонили, сказали, что можно подраться в Санкт-Петербурге.
— Кто больше всего помог в том, что вы вернулись?
— В первую очередь супруга, она несла на себе большой груз в этот период: на ней были и быт, и дети, и мою ситуацию она также через себя пропускала. Благодарен своим старым друзьям из Питера и из Самары за моральную и финансовую поддержку.
— Еще раз проговорим: к бою с Каммингсом (19 ноября 2016 г.) вы уже готовились на фоне личных проблем. 2017-й полностью уходит на то, чтобы их решить, и к концу 2018-го ситуация стабилизируется и вы начинаете возвращение в спорт?
— Да, примерно так это можно описать. Но я анализировал, все гораздо раньше началось, просто все это было в зародыше. И буквально в день, когда объявили бой с Заком, все обострилось так, что даже не было возможности тренироваться.
— Последняя новость о вас, которую я находил: «Александр Яковлев станет тренером Обнинской академии ММА».
— Мы с семьей переехали в Обнинск из Санкт-Петербурга. Причина? Это как раз из разряда того, что случилось в эти два года. Я понимаю, что для тех, кто прочитает это интервью, это будет выглядеть странно. Возможно, кто-то скажет: «Смысл давать интервью, если ничего не говоришь?». Но про эти два года мне пока сложно рассказывать. Когда я переехал, меня познакомили с людьми, которые открывали в городе академию ММА. Мне предложили поработать тренером.
— У вас сейчас есть долги?
— Да. Честно скажу, я никогда не жил и не тренировался в таких условиях, чтобы я мог только готовиться и ни о чем не думать. Поддержка была, но на жизнь постоянно не хватало, нужно было занимать, как-то крутиться, подрабатывать. В какие-то моменты вообще приходилось в большие долги уходить, от нескольких сотен тысяч рублей до полумиллиона.
— Вы говорили, что перед боем, который позволил вам попасть в UFC, ваш брат продал машину и вы смогли провести сборы.
— Так и было. Я проиграл титульный бой в М-1, провел еще пару боев, мне предложили подраться с Полом Дэйли на турнире «Легенда» (ноябрь 2013 года. — «Матч ТВ»). И тогда и сейчас это был боец, которого хорошо знали в мире ММА, — я сразу согласился.
Он ударник. Я сам долгое время занимался вольной борьбой, брат выступает за сборную Беларуси, чемпион республики. План на бой был очевидным, оставалось только приготовиться. А мой брат незадолго до того боя продал машину и эти деньги вложил в мою подготовку, вышло 200–300 тысяч рублей на сборы. При этом с братом у нас нет такого, что он должен мне или я должен ему. У него есть деньги, он мне помогает, ему нужна будет помощь, я отдам сколько нужно. Могу последнее отдать.
— Вы понимали, что бой с Дэйли поможет попасть в UFC?
— Я так не настраивался, но, когда выиграл тот бой, буквально на следующий день мне, наверное, восемь менеджеров написали одно и то же: «Мы можем тебя подписать в UFC». Так я начал работать с Муратом Кештовым и Дагом Уилсоном.
— Ваш первый бой финансово ведь тоже был не очень удачным?
— У меня был стандартный контракт. Первый бой предусматривал восемь тысяч долларов за выход, столько же за победу. Проиграл — получил восемь тысяч, но чистыми, после всех вычетов, до тебя доходит половина этой суммы.
— В UFC у вас две победы, четыре поражения. Но вы проигрывали Дэмиану Майе, который после вас одержал шесть побед и вышел на титульный бой, и Камару Усману: шесть побед до вас, шесть после вас, и сейчас он чемпион UFC в полусреднем весе.
— И еще им обоим я проиграл, выступая в полусреднем весе (до 77,1 кг), а это все-таки не моя весовая категория. Например, после боя я пообщался с Заком Каммингсом: он в обычной жизни весит 95-97 кг. То есть это совсем другие рабочие веса на тренировках, другие спарринг-партнеры. Мой вес — 82–83 кг. Сейчас я вешу 81, и уже понятно, что буду драться в легком весе (до 70,3 кг). Плюс если брать шесть боев, то я, наверное, только к бою с Джорджем Салливаном подошел в том состоянии, которым был бы доволен. А так постоянно было что-то, что не позволяло мне драться в идеальном состоянии.
— Как вы сейчас себя чувствуете?
— Хорошо, но я уже не стараюсь ни загадывать, ни прогнозировать. У меня в карьере уже было, когда я проходил идеальные тренировочные лагеря, набирал идеальную форму, но не мог показать себя в бою по каким-то не зависящим от меня обстоятельствам. Тем более я два года не дрался, не тренировался, может, это сказалось. Нужно снова пройти весогонку в 70 кг, это тоже не так просто. Не знаю, как сейчас сложится, я настраиваюсь, делаю, что должен, а там как сложится. Могу пока только сказать, что я возвращаюсь не для того, чтобы подраться и отбыть номер.
— Где и с кем вы готовитесь в Петербурге?
— У меня рядом с домом два зала, где проходит основная часть подготовки. Со спрарринг-партнерами проблем нет, может, фамилии вам ничего не скажут, но это уровень мастеров спорта: ударники, борцы. Брат приехал. Хочу пригласить Сергея Романова, Адика Гусейнова.
— Вы помогали Романову готовиться к бою с Кунченко?
— Как раз тогда я не мог помогать ему тренироваться, были те самые проблемы. Но вообще мы тренировались вместе, и сейчас я рассчитываю, что он поможет в моей подготовке.
— За время вашей паузы в Петербурге стал известен Марат Балаев.
— Знаю, да. Я в принципе не отстранялся от боев, следил за происходящим. Но Марат тренируется на другом конце города, а мне очень нравится, когда я могу дольше восстанавливаться между тренировками и не тратить время на дорогу. Поэтому я привязан к своему району.
— Думали, под какую песню будете выходить?
— Пока нет.
— В Петербурге вас многие помнят как бойца под псевдонимом «Бэд бой», который выходил на бои в М-1 под одноименную песню.
— Жаль, если так. Забавно, что я был в этом образе и с этим прозвищем три года. Прошло уже шесть лет, а люди все равно вспоминают ту историю и тот образ.
— Потому что для российских смешанных единоборств выходить под песню питерского рэпера D. Masta «Кто водит тачки бухой? — Бэд бой» было чем-то смелым и непривычным.
— Особенно если знать, что я к алкоголю в жизни не притрагивался. Это все как снежный ком получилось. Я же тренировался у Андрея Семенова, а он был одним из первых известных российских бойцов ММА. Я у него брал кассеты с записями Pride. Увидел, что некоторые бойцы выходят в довольно агрессивных образах, что-то придумывают, и решил тоже что-то подобное делать. Нашел эту песню, она показалась тогда динамичной, запоминающейся. Потом бренд бойцовской одежды был Bad Boy, многие вообще думали, что он мне принадлежит. Потом стал с рэп-тусовкой общаться, на какие-то их мероприятия ходить, мог видеть кого-то из питерских рэперов: Смоки Мо, Кажэ Обойму. Потом уже стал понимать, что такие вещи незаметно твою жизнь меняют, они приходят как шутка или игра, но тебя незаметно затягивает, и постепенно ты меняешься. Это происходит незаметно, и это опасно.
Сам не ожидал, что этот образ зацепится за меня. А потом смотрю, я с людьми знакомлюсь, а они мне говорят: «О! А мы думали, ты вообще другой в жизни». То есть многие стали думать, что я такой жизнью и живу. Вот тогда я понял, что надо что-то менять, что я не хочу, чтобы меня так запоминали.
— У вас вышло два рэп-клипа, и оба были в стилистике гангстерского рэпа. Если бы можно было нажать какую-то тотальную клавишу delete и удалить все их следы…
— Я бы сто процентов нажал ее. Я удалял эти клипы, откуда смог, к чему имел доступ, но все равно где-то остались.
— Вы сами писали тексты?
— Для первого клипа трек «Экзамен» я сам написал, а D. Masta подкорректировал. Для второго полностью написал текст D. Masta. Название специально не буду говорить, потому что у него меньше следов осталось, и я не хочу напоминать.
— У D. Masta же был известный видеоролик, где он приезжает и довольно жестко разбирается с молодыми парнями из рэп-группы «Грехи отцов», которые оскорбили его со сцены. Почти все тогда говорили, что с ним были профессиональные бойцы. Были ли вы там?
— Жизнь Ди Масты я комментировать не хочу.
— Говорят, что Александр Волков может выйти под живое выступление 25/17, на вашем выходе рэперов точно не ждать?
— Я давно не слушаю рэп и ни с кем из рэп-тусовки отношений не поддерживаю.
— Могло ли то общение сделать вас похожим на Ника или Нейта Диаса (бойцы UFC, не скрывающие любви к употреблению марихуаны)?
— Нет, тут у меня все категорично: алкоголь, сигареты и наркотики я не употребляю и даже в руки не беру. Еще раз скажу, если кто-то из молодых ребят это прочитает, то пусть знают: все эти клипы, видео какие-то дерзкие — это ничего в себе не несет. Там пустота.
Знаешь, я про это задумался и стал понимать, что многие молодые ребята копируют кого-то из бойцов. Вот, например, помню, что в 2000 году, когда я жил в Великом Новгороде, выиграл серьезный турнир в Санкт-Петербурге. Вернулся, а в город как раз приезжал Александр Карелин, дарил дворцу спорта борцовский ковер. Меня и еще одного парня отправили, чтобы вынести ему подарки и цветы. Помню, что нас сфотографировали. И мне до сих пор нравится эта фотография. И получается, что я в детстве мог смотреть на братьев Белоглазоовых, на Бувайсара Сайтиева, на Карелина и подражать им. А сейчас кто-то может смотреть на меня и вот такой образ перенимать. И я понял, что надо отходить в сторону.
— Вы же как-то общались с Александром и Федором Емельяненко. Какие впечатления?
— Я даже какое-то время входил в команду АЕ-Теам, мы тренировались вместе. Простой парень, ко мне всегда хорошо относился. Он нам делал довольно неплохие бои по условиям. То есть если он куда-то ехал выступать, то договаривался, чтобы и у нас были достойные гонорары, мы благодаря ему могли тогда получать за бои до 5 тысяч долларов. Я с ним и боролся, и на тренировки по боксу ходили, Александр секундировал меня в боях. Точно ничего плохого не скажу. С Федором практически не общались, на турнирах виделись, когда я за титул в М-1 дрался. Он вышел на ринг, что-то наставляющее сказал.
— Какую музыку вы сейчас слушаете?
— Хор имени Пятницкого, мне очень нравится, но вообще я редко что-то слушаю.
— Почему пишут, что ваше настоящее имя Султан Тихаев?
— Мое настоящее имя Александр. Оно мне было дано при рождении. Султаном меня звали только пять лет — с 2004 по 2009 годы.
— Как так получилось?
— Так сложились обстоятельства. Подробнее не хотелось бы объяснять.
— А фамилию тоже сменили?
— Фамилию Тихаев мне дал Магомед Тихаев, который усыновил меня совсем маленького. Он стал для меня родным отцом. Его не стало в 2005 году. Он был мастером спорта по вольной борьбе, а у меня с детства была тяга к спорту, и мы с ним с самого раннего детства боролись — он придет с работы уставший, а я все равно: «Давай поборемся». И меня отдали на борьбу.
Потом переехал в Петербург, хотел поступить в институт имени Лесгафта, чтобы продолжить заниматься борьбой. Планировал на Олимпийские игры попасть. Родители выбор со спортивным вузом не одобрили, и я поступил в университет МВД, думал, что там смогу так же тренироваться. Пришел, а там гайки закрутили, тренировки по борьбе пришлось прекратить. Повезло, что рядом с вузом был зал ММА, я решил туда ходить, чтобы форму поддерживать. А там в тот момент тренировал Андрей Семенов, он и сказал, что с моей базой вольной борьбы можно и профессионально подраться. Я буквально несколько месяцев позанимался, и через Андрея мне сделали первый профессиональный бой в казино «Конти».
— Служили в милиции?
— Четыре месяца отработал в отделе по борьбе с экономическими преступлениями и два месяца — в ГАИ. Потом в армию пошел.
— Что-то раскрывали?
— Да нет, я так себе работник был, старался больше времени в спортзале проводить.
— Из всех, кто будет выступать на UFC в Санкт-Петербурге, — будет ли кто-то волноваться больше, чем Александр Яковлев?
— Не знаю, как будет. До перерыва у меня сильного волнения перед боями не было. Сейчас все равно все по-другому. Просто, может, кто-то этого не поймет, но я сейчас уже не тот, каким был два с половиной года назад. В принципе, мне по-прежнему нравится выступать, нравятся единоборства. Я не думаю так, что если проиграю, это будет конец карьеры. Просто на многое я смотрю сегодня иначе и сейчас уже по-другому оцениваю свои слова и поступки. Сейчас для меня снять клип или читать рэп было бы просто дико. Сложно представить, чтобы я что-то подобное сделал.
Другие истории бойцов:
- «Когда русские идут, впереди них идет молва». Футбольный фанат дерется в М-1
- Провести 10 лет в тюрьме и выиграть титул в ММА. История Марата Балаева
- «Конор МакГрегор плакал, проиграв мне». Каким было первое поражение самого популярного бойца UFC
- «Ногейра говорил, что правой Емельяненко бьет, как две лошади». Самая необычная история бойца ММА
- «Кинул перчатки в сторону главного судьи». Самый дерзкий боец из России в UFC
- Джону Джонсу помогает спарринг-партнер из Грузии. Он был футбольным вратарем и не проигрывал в ММА
- «Я сам зашивал себе рассечения». Олег Тактаров — о первых боях в UFC
- «Купила винтовку Мосина 1935 года». Чемпионка UFC — про спарринги с мужчинами и звонок президента
- Боксер из России нокаутировал Деонтея Уайлдера и завершил карьеру. Мы с ним поговорили
- Лучший друг Конора Макгрегора из Нижнего Новгорода. Его невероятная история на «Матч ТВ»
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
