- Джон Джонс непобежденный чемпион UFC в полутяжелом весе (23 победы, 1 поражение дисквалификацией).
- Соперник Джонса на UFC 235 Энтони Смит (31 победа, 13 поражений, 30 лет). Коэффициент букмекеров — 6,5.
- Роман Долидзе выступает в полутяжелом весе и подписал контракт с UFC, имея статистику 6-0 в ММА.
— 4 января менеджер зала JacksonWink MMA Михаил Любимов выложил видео, где вы обучаете лезгинке чемпиона UFC Джона Джонса.
— Моментов, когда мы можем в шутку потанцевать, вообще довольно много возникает. Когда включают музыку, мы, бывает, танцуем каждый свое, но тут конкретный эпизод попал на видео. То, что в самом начале, — это называется «чеченский ход», есть такой элемент в танце, а потом уже показывал ему разные движения: в лезгинке есть ведь и грузинское, и дагестанское, и чеченское. Мы же все кавказцы.
— Вы учили Джона Джонса. Кто учил вас?
— В детстве особо не танцевал грузинские танцы ни в семье, ни с друзьями. Начал учиться, когда приехал на Украину. Понял, что скучаю по моей стране, по культуре. Мне, наверное, было лет 25, когда решил найти секцию и научиться танцевать.
— Вы родились в Батуми и оказались на Украине — как получилось?
— В Грузии начал заниматься футболом: там не было большого выбора, вроде была еще борьба, но мне она тогда совсем не нравилась. А в футбол я играл, правда, грубовато: бил по ногам. И меня стали ставить на ворота. Я решил пойти в секцию, научиться играть, но там повторилось то же. Так я стал вратарем.
В 16 лет прошел отбор, меня взяли в юношескую команду «Трабзонспор», оттуда уже перешел в «Анкарагюджю». Но поскольку вратари раскрываются позже, а я был совсем молодым, меня отдали в совсем малоизвестный клуб второй лиги. Я понял, что там вряд ли добьюсь тех высот, на которые нацеливался, и решил, что сосредоточусь на учебе.
— Сложное решение.
— Родители всегда были на стороне образования. У меня мама — врач, отец — инженер. Дед был военным, заведовал обозом продовольствия на той части Германии, где дислоцировались советские войска. Он занимался конным спортом в армии — единственный в нашей семье, кто имел отношение к спорту. В общем, меня отпустили в Турцию с условием, что я буду учиться. И к нам действительно на базу клуба приходили преподаватели, занимались с молодыми ребятами математикой, историей, языком. К сожалению или к счастью, все было на турецком, пришлось его выучить. И вот когда я отыграл сезон в клубе второй лиги, решил выбирать, что делать дальше. В команде отношения сложились не со всеми, дело в том, что я занял место в воротах и вытеснил из состава человека, который там уже давно играл. Моя основная команда говорила, что, если вернет меня из аренды, то это будет позиция третьего вратаря. Мне было 18 лет, я жил в небольшом городе, где люди очень серьезно относились к мусульманским традициям. Если, например, ты надеваешь шорты, это уже не всем нравится. Хочу объяснить — я хорошо отношусь ко всем религиям, но тогда мне это было непривычно. Я подумал и решил продолжить учебу. На тот момент я еще не представлял, что такое заработки в футболе и заработки в обычной жизни.
— Сколько вы зарабатывали, играя вратарем в Турции?
— Я вообще был на все согласен, ведь во время переезда в Турцию я был 16-летним парнем, который играл в грузинских клубах и радовался, если шел дождь — он смягчал землю и падать было не так жестко. А тут попадаешь в профессиональный клуб (за «Трабзонспор» незадолго до меня поиграли Шота и Арчил Арвеладзе, играл Майкл Петкович), живешь на базе, зарабатываешь и практически ничего не тратишь.
— Мы оба родились в 1988-м. Ваши футбольные герои из того времени.
— Мне, понятно, нравился Оливер Кан. Я даже помню, что только из-за него носил черные шестишиповые «адидасы». Такие, старой модели. Очень хорошо помню, когда надевал их в последний раз.
— Что случилось?
— В 2008-м я поступил в университет в Одессе. Планировал ехать учиться в Москву, но начался известный конфликт, въезд в Москву запретили, и я поехал на Украину.
— Конфликт 2008 года как-то еще вас зацепил?
— Давайте проговорим это: я всегда очень любил свою страну и очень переживал за нее. И, конечно, тогда мысли были разные, но главное — никому не хочется умирать или терять близких. Это был конфликт политиков, но ни в коем случае не народа. Есть, конечно, люди, которые не понимают, что и как происходит. Они как зомбированные — и с той, и с другой стороны. Но есть и политики, которые, по-моему, должны нести ответственность за все эти ошибки, все эти войны.
Я никогда не ощущал притеснений со стороны русских, сам никогда не относился к ним плохо. Наш двор в Грузии назывался русским, потому что там жили семьи бывших советских военных. Многие даже не говорили на грузинском, но со всеми у нас были прекрасные отношения. Еще раз подчеркну, что ко всем отношусь с уважением и хочу, чтобы простые люди жили в мире.
— Только поддерживаю. Украина, вуз… Давайте продолжать.
— К тому моменту уже был наслышан от ребят, что где-нибудь в Англии или в США очень важно, если ты занимаешься спортом одновременно с учебой. И я привез с собой перчатки, экипировку вратарскую, бутсы как у Оливера Кана. При поступлении в анкете подробно указал, где и как играл. Подошел тренер по футболу, сказал, что я их заинтересовал. Я сразу вспомнил рассказы друзей: как они играли за университет, как их уважали за это, любили. И вот примерно с такими мыслями я надеваю свои бутсы, шорты вратарские, гамаши натянул выше колен, как мы это делали. Прихожу на первую тренировку и вижу, что наша университетская футбольная команда, во-первых, немногочисленна, а во-вторых, они играют на 25-метровой площадке на асфальте. Я посмотрел на это, развернулся и больше уже никогда не надевал ни бутсы, ни перчатки.
— Пока были вратарем, дрались?
— Меня даже дисквалифицировали — однажды я своего защитника ударил. Погорячился, неправильно поступил. У меня шла сухая серия, и она прервалась из-за его ошибки.
— Это же не главная причина перейти в ММА?
— В какой-то момент меня заинтересовали бои Федора Емельяненко времен Pride. Смотрел много всего, даже не зная, что организации уже не существует. Думал, что вид спорта называется Pride. Потом услышал, что Федор занимался боевым самбо. Стал искать секцию — не нашел. Решил сам тренироваться — в университете я довольно быстро стал старостой общежития, нашел комнату, повесил грушу и бил по ней как умел, представляя, что я боец.
Вдруг узнаю, что к нам в университет приходит человек и ведет секцию боевого самбо. Я записался и уже на первой тренировке понял, что это совсем не то, что я видел на YouTube в боях Федора. И тут мне повезло: в ту же секцию ходил один из первых грэпплеров в Одессе Сергей Захаров. Он оказался настоящим фанатиком джиу-джитсу и грэпплинга (борцовские дисциплины с акцентом на болевые и удушающие приемы. — «Матч ТВ») и очень быстро сумел меня заинтересовать. Мы стали бороться. Ходили на тренировки по боевому самбо, но занимались сами по себе.
Сейчас Сергей мой близкий друг, он часто приезжает в Грузию, но в то время я благодаря ему начал осваивать технику. У меня не было кимоно для джиу-джитсу, и получалось, что я боролся как чистый грэпплер. Выиграл область по дзюдо — не понимаю как, потому что умел только болевые делать. Через три-четыре месяца стал первым на чемпионате Украины по тактической борьбе, организаторами были Алексей Олейник и Игорь Вовчанчин. Олейника я тогда даже не знал, а Вовчанчин был, конечно, легенда для меня.
В общем, я тренировал только грэпплинг, ударка выпала из моей жизни лет на семь, наверное. Выигрывал почти все, но все равно думал, что ничего особо еще не могу, для мирового и европейского уровня моих достижений мало. Сергей убедил поехать на сборы в Грейси Барра на озеро Балатон в Венгрии. Очень большие сборы, около трехсот человек, я взял кимоно своего друга — своего так и не было — и думал, что там меня точно все будут бороть. Но за неделю, пока были сборы, я ни разу не проиграл. Всех заставлял сдаваться, у меня начали тогда получаться болевые на ноги. В итоге я стал первым грузином, кто сначала выиграл чемпионат Европы по грэпплингу, а потом чемпионат мира, организованный FILA.
— Боец UFC Никита Крылов в финале чемпионата Украины по грэпплингу получил травму колена, когда хотел выиграть болевым на ногу у парня, который хорошо делает такие болевые. Когда вы подписали контракт с UFC, я вспомнил, что того парня звали Роман Долидзе.
— Да, я помню, что мы боролись с Никитой, и я выиграл болевым на ногу. Помню, что тогда почему-то все это так обсуждали, удивлялись этому. Не знаю, я тогда был уже титулованным грэпплером, этот прием у меня хорошо проходил. Если бы мы, например, тогда по ММА дрались, я бы, скорее всего, проиграл.
— Как вы начали изучать ударную технику?
— На Украине работала организация WWFC, они подписали со мной контракт, стали организовывать сборы, приглашать тренеров. Какое-то время я тренировался во Франции, потом ездил в Киев. Честно, у меня не было какого-то одного специального тренера.
Мне кажется, у меня просто руки тяжелые и что-то само собой получается. Например, в последнем бою нокаутировал соперника бэкфистом. Я его до этого даже на тренировках не делал. А тут срубил. Во втором бою даже сам не понял, что попал, вообще ничего не умел, кроме болевых. Выкинул двойку, он упал, а я от удивления даже не стал его добивать, а на автомате скрутил пятку. Или последний бой: человека минут 10 не могли в чувство привести после попадания.
Смотреть на YouTube— После какого из этих боев вас позвали тренироваться в Америку?
— Я был в США еще до выступлений в ММА: два с половиной года назад я приехал в American Top Team, но тогда был чистым грэпплером. Готовился к чемпионату Америки по грэпплингу. Тогда ни одного дня не провел в зале с ударной техникой, только боролся каждый день.
Потом как-то я написал в интернете главному тренеру зала АКА (American Kickboxing Academy, зал, где тренируются Хабиб Нурмагомедов, Дэниел Кормье и др. — «Матч ТВ»). Мы с ним много общались, и я был почти на сто процентов уверен, что поеду туда. Но буквально за несколько дней до вылета мой друг Ярослав Амосов, говорит: «Давай на всякий случай позвоним в JacksonWink. Там есть русскоговорящий менеджер клуба, Михаил Любимов, посоветуемся с ним».
Мы поговорили. Я все равно сомневался, но Миша увидел мои сомнения и буквально на следующий день, когда Джон Джонс пришел на тренировку, попросил его записать видеообращение, где Джон сказал, что будет рад видеть меня в тренировочном лагере. Конечно, после такого я не мог отказаться.
— Через сколько дней после приезда в США был ваш первый спарринг с Джонсом?
— В первый же день. Утром за мной заехал Михаил, привел в зал, на тренировке была отработка техник из вольной борьбы в ММА — мы стали работать с Джоном.
— Авторитет давил?
— Знаю, что о Джонсе много разного говорят и пишут. Многое правда, многое — нет. Для меня он очень позитивный, приятный и хороший человек. Когда мы приходим куда-нибудь, его всегда узнают. И он очень много времени проводит со своими поклонниками.
А во время спарринга, бывает, я сильнее попаду, потом он. Но поскольку мы друзья, это нас никогда не заводит. Сейчас все понимают, что у Джона бой, и это тоже очень важно, чтобы у него моральный настрой был правильный. Например, в последнюю неделю у нас было два дня спарринга, один день мы поработали семь раундов, второй, по-моему, пять. Все отлично, я у него многому учусь.
— Если взять ваши тренировки по грэпплингу, кто кого впервые заставил сдаться?
— Честно, в США я еще ни разу не стучал на тренировках, то есть не проигрывал. Если говорить про Джона, то он очень хороший грэпплер, с его навыками граунд-энд-паунда ему точно нечего бояться на земле. Наверное, других подробностей, отвечая на этот вопрос, раскрывать не буду.
— Его самое жесткое попадание в ваших спаррингах?
— Мы всегда аккуратно работаем, даже в ММА-перчатках можем спарринговать без шлема. По-моему, самое серьезное рассечение от Джона было во время вольной борьбы из-за столкновения головами.
У него нет определенных стилей, у него все по чуть-чуть, но он умеет это идеально смешивать: борьбу с ударной техникой, удары руками и ногами, проходы и удары, удары по ногам и в голову. И очень много нюансов, которые я начинаю чувствовать, перенимать. Джон постоянно говорит, что я расту, и я сам это чувствую.
Смотреть на YouTube— Не думаете, что он может проиграть Энтони Смиту, потому что сам не верит, что Смит может у него выиграть?
— Мне нравится настрой Джона, он серьезно относится к любому оппоненту, это его установка. Он очень долго работает на лапах, отрабатывает разные техники. Из боя в бой он старается расти, брать что-то новое. И это, мне кажется, видят все болельщики.
— Сколько, по вашим ощущениям, весит Джон?
— Он тяжелый, думаю больше 105 кг, но, когда спаррингуешь с ним, чувствуешь разницу прежде всего в габаритах. Сложно подобрать дистанцию, привыкнуть. А насчет веса — у него хорошие диетологи, и он правильно подходит к бою: плавно, сбалансированно сбрасывает вес. И к бою он в хорошей форме, это всегда видно.
— Насколько дорогостоящими для вас получаются эти сборы?
— В первый приезд Михаил решил все мои вопросы, связанные с проживанием, тренировками. Он со всеми меня познакомил. Сейчас я снимаю квартиру, есть машина, созданы все условия для тренировок, для подготовки к боям. Если жить у нас в общежитии зала, это стоит около 650 долларов (проживание + тренировки). Я трачу от тысячи до двух тысяч долларов в месяц на проживание. За тренировки ничего не плачу, у меня контракт с клубом, который предусматривает, что я отдаю процент от гонорара за бой.
— До того, как начать зарабатывать боями и подписать контракт с лигой, как вы зарабатывали?
— Занимался торговым бизнесом, какое-то время возил продукты из Украины в Грузию, из Грузии в другие страны. Из Грузии отправляли орехи, зелень, с Украины была продовольственная продукция. Из Грузии, например, импортировали лесной орех. Это дорогой продукт. Например, тонна орехов считается очень большой партией. У нас были разные заказы: отправляли в основном в Европу, были случаи — в Азию.
— Может быть такое, что вы оставите ММА, как и футбол, и снова продолжите учиться и работать?
— На Украине я получил неполное образование инженера-кораблестроителя. Неполное — потому что это было решение человека, который не хотел учиться. Когда более осознанно подошел к вопросу, выбрал другой факультет. Сейчас я магистр менеджер-экономист. Повторю, у нас в семье всегда образование было на первом месте. Я и сейчас считаю, что ММА — это не то, что будет со мной всегда.
Читайте также:
- «Джон Джонс сказал: «Спасибо, Леня». Чемпиону UFC помогал русский спарринг-партнер с дипломом инженера
- UFC подтвердила бой Волков — Оверим. Интервью Александра — уже на «Матч ТВ»
- В ММА дерутся бойцы с лишним весом. Что об этом говорят тренер и диетолог
- «Путь в UFC я начинал в кабине самолета». О чем Хабиб Нурмагомедов написал в книге
- «Я сам зашивал себе рассечения». Олег Тактаров — о первых боях в UFC
- «Кто придумал название «Секретные материалы»? Я». Человек, который переводил UFC на VHS-кассетах
- От потасовок и телефонных звонков до «петуха». Как российские бойцы ММА ругаются между собой
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
