На UFC 232 Джон Джонс в третьем раунде нокаутировал Александра Густафссона. Леонид Грачев спарринговал с Джонсом в последние три недели подготовки. Корреспондент «Матч ТВ» Вадим Тихомиров узнал подробности.
— После победы Джонс поблагодарил почти всю команду, тренеров и друзей, начал отвечать на следующий вопрос Джо Рогана, но потом прервался и сказал: «Оу, я забыл про Лео, чувак. Лео, мой спарринг-партнер по боксу…» Вы же были в зале в этот момент?
— Смотрел бой на арене в Лос-Анджелесе. Видел, что Джонс сразу почувствовал дистанцию Густафссона и не пропускал сильных ударов, а когда он перевел бой на землю, стало понятно, как это закончится.
— Вы были спарринг-партнером в его тренировочном лагере в Альбукерке и поехали на бой просто потому, что Джон посчитал важным взять с собой всю команду?
— Ага, он сказал, что от меня идет очень хорошая энергия и что в принципе мы должны оставаться командой и перемещаться вместе.
— У вас было какое-то общение после боя?
— Джон сказал мне: «Леня, спасибо…» Я ему еще с первого дня наших тренировок пообещал, что как только он научится чувствовать дистанцию, ему станет легко с соперниками такого роста, как Густафссон (рост Джонса — 193 см, Густафссона — 195 см, Грачева — 198 см. — «Матч ТВ»). И было видно, что наши спарринги ему помогли.
— Как получилось, что из всех доступных высоких боксеров США на спарринги позвали именно вас?
— С Джоном мы встретились еще в 2014 году. Вообще моя семья переехала в Америку, когда я был ребенком. Я получил образование здесь и работал инженером в нефтегазовой отрасли. У меня была командировка в Нью-Мексико, место работы в четырех часах от Альбукерке, в маленьком городке. Я работал каротажником на буровых установках, это значит, что ты выезжаешь на вышки и с помощью специального оборудования исследуешь скважину. Работа вахтовым методом: две недели работаешь, неделю отдыхаешь. И вот в эту неделю отдыха я выступал где-то, если получалось, приезжал на сборы и тренировался. В тот момент у Джексона и Винклджона (зал, где тренируется Джон Джонс. — «Матч ТВ») как раз тренировался очень хороший боксер, Джонатан Хэмм. Он выигрывал чемпионаты США, выступал в профи, и я приезжал к нему на тренировки. Мне предложили поработать с бойцами ММА, тогда готовились Андрей Орловский, Алистер Оверим и Джон Джонс. Мы потренировались, обменялись контактами, и я уехал сначала в Колорадо, потом в Калифорнию.
— Джон Джонс не выступал полтора года. В какой момент вам сказали, что нуждаются в вас перед боем с Густафссоном?
— Договоренность была еще в ноябре — мне написал тренер Джона Джонса, Брэндон Гибсон, и я уже точно знал, что приеду. Просто третьего декабря я выступал на любительском турнире по боксу в Солт-Лейк-Сити, это был отбор в сборную США. Выступил и уже шестого был в Альбукерке. То есть мы спарринговали с Джоном около трех недель.
— Отпуск брали?
— Нет, я гораздо раньше ушел с работы. Захотел попробовать чего-то добиться в спорте.
Было как: в школе я занимался американским футболом, потом получил стипендию, чтобы играть в университете, но там уже почему-то разонравилось. Стал заниматься кикбоксингом, смешанными единоборствами, даже выступал. В 19 лет провел первый бой в ММА. Потом порвал мышцу в ноге, из-за этого перетянул еще одну, но уже в спине и у меня сместился позвоночный диск. В тот момент у меня не было хорошей страховки, зарабатывать я тоже не мог, а медицина в США дорогая. Без страховки сеанс физиотерапии может обходиться в 150-200 долларов, со страховкой — 20-30 долларов. А мне нужно было пять раз в неделю посещать подобные сеансы в течение нескольких месяцев. За это время я устроился на работу и там травмировался еще раз, но к этому времени уже мог позволить себе нормальное лечение. Диск поставили на место без операции, потом я много ходил на физиолечение, и болевые ощущения, которые меня ограничивали, исчезли.
Когда почувствовал, что спина пришла в норму, вернулся в зал, начал колотить по груше. В 23 выступил по правилам любительского бокса. Сейчас есть в планах попробовать отобраться на Олимпиаду 2020 года, но если будет хорошее предложение о переходе в профессионалы, приму его.
— Вы будете выступать за сборную США?
— У меня двойное гражданство, но в России я никогда не выступал, в Америку переехал в восемь лет, так что если попаду на Олимпиаду, буду выступать за сборную Соединенных Штатов. Сейчас я третий номер в рейтинге супертяжелого веса. На турнирах удивляются, когда я приезжаю. В Америке в боксе обычно латиноамериканцы или темнокожие ребята. Приезжаю, сразу слышу, что слово Russian кто-то где-то произносит.
— Вам 28 лет, вы занимаетесь любительским боксом — на что вы живете?
— Пока работал, откладывал какие-то деньги в банк, предполагая, что у меня будет такой период, когда я смогу уйти с работы и посвятить все свое время спорту. Плюс начал работать как тренер, брать какие-то незначительные подработки и могу зарабатывать как спарринг-партнер.
— В ММА, в отличие от бокса, не так часто нанимают спарринг-партнеров. Как было в вашем случае?
— Сначала я договаривался, чтобы наши спарринги были без ударов ногами и борьбы: все-таки я не боец ММА, а боксер. Не хотелось получить какую-то травму из-за недостатка техники. Но Брэндон Гибсон в разговоре сам задал вопрос о финансовой компенсации, и мы очень хорошо договорились.
— Я слышал, что спарринг-партнеры Кличко могут получать около двух тысяч долларов в неделю?
— Мы тоже договорились о недельной оплате — выходило за тысячу долларов. Вообще получилось очень хорошо: тренеры Джона Джонса меня приглашали на все тренировки, которые делал он, просто прислали полное расписание и сказали, что я могу ходить и на борьбу с ними, и на отработки, на любые тренировки для улучшения кондиций (бег, плавание). Так что я в это время очень хорошо поддерживал форму, и атмосфера была отличная.
Знаю, что к некоторым боксерам ребята прилетают на спарринги, их селят в отеле, и они просто получают сообщения, во сколько и куда приезжать боксировать. Отношение совсем другое. Бывает, что спарринг-партнера могут легко отправить в нокаут и сказать, что в его услугах больше не нуждаются.
— У Джона вроде бы тоже не самый легкий характер.
— Мы изначально договорились спарринговать только на руках, как боксеры, но потом подружились с Джоном, я увидел, как он работает, видел, что он не старается нанести травму. Он держит высокий темп, но не добивает в ключевых эпизодах, и я сам сказал тренеру, что если Джон хочет, мы можем поработать ногами. Только аккуратно. В итоге мы даже поборолись немного.
— Сколько у вас было спаррингов?
— Мне прислали все его расписание тренировок, и я приходил почти на каждую. Джон тренируется три раза в день: в девять утра, в обед и в семь или восемь вечера. Хорошие спарринги мы делали три раза в неделю. И почти каждый день делали дриллы, когда вы по очереди пробиваете какую-то конкретную комбинацию по заданию тренера.
— Его весовая категория 93 кг — насколько он крупнее в обычной жизни?
— Его вес до начала весогонки 102-105 кг, и во время тренировок изменения веса особенно не ощущаются, потому что к началу нашей работы он уже был в хорошей форме.
— Если рассматривать это как боксерские спарринги, вы могли ли бы видеть в нем кого-то похожего на Деонтея Уайлдера (чемпион WBC в тяжелом весе. — «Матч ТВ»)?
— У меня есть друг, который был спарринг-партнером Деонтея Уайлдера. Он рассказывал, что у Уайлдера все-таки значительная ставка на силу, и что он очень мощный боксер. Джон, скорее, ставит на хитрость и на креатив. Очень интересно, что он может прямо во время спарринга придумывать какие-то вещи, и ты прямо видишь, что у него какие-то задумки появляются на ходу. Он очень быстро учится и очень хорошо учится. К концу лагеря мне постоянно приходилось придумывать новые финты, чтобы попадать по нему.
— Обычно люди не раскрывают подробности спаррингов, но давайте мы все равно спросим: были нокдауны с чьей-то стороны?
— Рассказывать подробности не буду. Скажу, что были напряженные моменты в спаррингах, когда мы боксировали почти в полную силу. Обычно Джон перед спаррингами говорит, как он сам себя чувствует, и мы отталкиваемся от этого.
Один раз он поймал меня очень жестким ударом. Шла последняя неделя, он подстроился к моему росту, к моей дистанции, и был эпизод, когда он ушел от моего джеба и выбросил правый прямой. Обычно он старается отступать и уходить от ударов за счет дистанции, но здесь он уклонился и выбросил контрудар правой. Вот это было очень жесткое попадание.
— По его боям сложно представить, чтобы он отправил человека в нокаут ударом руки, как Конор Макгрегор или Дэн Хендерсон. Возможно такое?
— Думаю, если попадет навстречу, то вполне.
— Последнее про спарринги — считается, что у него довольно травмоопасный стиль: в бою он много бьет локтями и наносит очень неприятные удары ногами в район колена.
— В спаррингах он не использует локти, работает ими только по лапам. Удары ногами, про которые вы сказали, только обозначает. Но вообще, когда он подключает ноги, становится очень сложно: вроде бы начинает движение ногой, но летит удар рукой. Или идет перевод в партер. Может показать лоукик и бросить удар ногой в голову. То есть очень тяжело предсказать, что он сделает в следующую секунду.
— 23 декабря появилась новость, что у него грязные допинг-пробы и UFC может перенести турнир. Находясь все время рядом, как и от кого узнали об этом вы?
— Наверное, за день до того, как стали появляться новости. Он просто сказал, что у него есть очень важные дела и ему нужно на пару часов слетать в Лос-Анджелес и поговорить. Дальше вы знаете из новостей.
— Самое главное — кто бы ни рассказывал про второй бой с Густафссоном, обязательно упоминали, что перед первым боем он не был дисциплинированным спортсменом и любил повеселиться. Как было сейчас?
— Ему действительно нравится расслабляться между тренировками, переключаться, чтобы не создавать постоянное напряжение вокруг себя. Просто сейчас он делал это без алкоголя. Мог погулять в буквальном смысле, куда-то сходить, я знаю, что он увлекается стрельбой, и мы даже думали вместе съездить пострелять, но не получилось.
— Вы много общались вне тренировок?
— Были дни, когда мы вообще с самой первой тренировки и до последней проводили время вместе. Где-то обедали, разговаривали. У него в принципе команда — это люди, довольно близкие друг к другу. Он много интересуется оружием, у меня тоже есть пара пушек, разговаривали об этом
— У него коллекция?
— Да, он приглашал домой, показывал. У него около 20-30 единиц оружия.
Довольно много про спорт говорили: кто и с кем тренируется, кто кого знает, кто и где выступал. Он рассказывал про первый бой с Густафссоном, говорил, что не готовился так хорошо, и когда бой начался, у Джона было ощущение, что против него инопланетянин.Он именно это слово использовал. И ему тогда пришлось трудно, а сейчас было видно, насколько он лучше подготовился.
Читай также:
-
Суперзвезда UFC возвращается в бои. Интервью с человеком из России, который ему помогает
-
Хабиб, «Уральский Халк» и еще 8 бойцов из России, которых никто не побеждал
-
Густафссон — Джонс, Ян — Андраде и Сайборг — Нуньес. Видео боев и подробности UFC 232
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
