Бокс/MMA

«Кинул перчатки в сторону главного судьи». Самый дерзкий боец из России в UFC

«Кинул перчатки в сторону главного судьи». Самый дерзкий боец из России в UFC
Джин Су Сон и Петр Ян / Фото: © РИА Новости / Григорий Сысоев
Петр Ян проводит свой четвертый бой в UFC против Джона Додсона. За восемь месяцев в UFC Ян успел три раза победить, войти в топ-15, вызвать соперника из топ-10 и показать Додсону на взвешивании перевернутый большой палец.

Спарринговал с топ-бойцами UFC

Это будет четвертый бой Яна в UFC за восемь месяцев, при условии что даже три боя в год считается для бойца очень хорошим темпом. Яну 26 лет, и он пришел в UFC в статусе чемпиона организации АСВ, проиграв до этого только один бой спорным судейским решением и победив в реванше. Мы говорили с Петром перед этим реваншем, и уже тогда бросалась в глаза его нацеленность на результат и желание учиться. Несколько недель Ян провел в Бразилии в зале одного из самых доминирующих чемпионов UFC Жозе Алдо. И надо понимать, что Бразилия — не самое популярное направление для российских бойцов, но Петр добросовестно спарринговал с Алдо и сжег газа на 200 долларов.

— Как вы попали в зал к Алдо?

— По просьбе моего спонсора Виктора Шмачилина мой менеджер написал тренеру Алдо — Андре Педернейрасу. Тот запросил видео моих последних боев, поскольку у Алдо начинался сбор перед турниром UFC 200 и всех подряд приглашать на тренировки они не могли. Он посмотрел, его все устроило и сказал, что я могу приехать. Я приехал и тренировался у них бесплатно 44 дня. Оплатил только перелет и проживание.

— Дорого вышло?

— Билет в одну сторону стоил 55 000 рублей и обратно примерно столько же. Квартира была в двухстах метрах от зала, удобно. Арендная плата 750 долларов в месяц, коммунальные услуги отдельно.

— Как выглядел тренировочный процесс?

— Там как раз многие бойцы готовились к своим боям: кто-то на турнире Shooto выступал, Дуду Дантас должен был драться в Bellator. Кто-то над боксом, кто-то над борьбой работал — в зависимости от соперника, к которому готовятся. Обычно в Бразилии все с хорошим уровнем бразильского джиу-джитсу, но в зале Алдо и в стойке все отлично работают.

— Вы стояли в спаррингах с Алдо?

— Да, там спарринги по вторникам и четвергам — и мы регулярно стояли с Алдо. Да и со всеми ребятами работал. Там такая система: кто готовится к бою, тот стоит три или пять раундов, остальные к нему заходят на 2-3 минуты и постоянно меняются, чтобы был свежий соперник.

 У Алдо сильнейшие лоукики. Вы прочувствовали на себе?

— На тренировках он не бьет их жестко. Почти все работают аккуратно, тем более все в щитках. Жозе опытный, у него богатый арсенал и в стойке, и в партере, и в защите от борьбы. Это разносторонний боец.

— В чем еще проявляется, что это один из лучших бойцов UFC?

— Заметил, что он очень хорошо работает коленями, здорово встречает ими, очень хорошо чувствует момент. Сам вообще не переводит в партер и практически не делает тейкдауны, но и его перевести очень трудно, я почти не видел, чтобы его переводили. Хотя мне тоже нравится работать в стойке — и было интересно с ним спарринговать в такой манере. Его тренер просил, чтобы я больше работал руками, постоянно атаковал, поскольку я все-таки поменьше и работаю на высокой скорости. Они знают, что у Фрэнки Эдгара порядок с боксом (Петр Ян вполне мог быть приглашен как спарринг-партнер, подходящий под стиль будущего соперника Алдо Фрэнки Эдгара, который отличается очень быстрыми перемещениями и постоянным прессингом в стойке за счет быстрого и частого удара передней рукой — «Матч ТВ»).

— Разница в габаритах чувствуется?

— Не сказал бы. У него на тренировке нет задачи своего спарринг-партнера угробить, он дает работать партнеру, чтобы получить возможность контратаковать. И так со всеми, с кем он работает.

— Был спарринг, в котором вас пытались нокаутировать?

— Получилось так, что я на следующий день после приезда уже пришел на спарринги, провел четыре раунда с разными соперниками — и там мы нормально подзарубились. Может, это проверка такая была. Кто-то пытался проявить себя, но это меня только мотивирует быть собранным. Я же гость, я не начинал сразу жестко работать с ними. Кто работал со мной на тактику, пытался меня перехитрить, переиграть, с тем я так же делал. Если кто-то хотел ударить посильнее, я отвечал тем же. Просто есть ребята, которые сразу начинают жестко работать, свои сильные стороны показывать.

— За 44 дня были нокдауны?

— У меня не было. Были жесткие попадания, от Алдо пропустил очень хорошо, но это не был нокдаун, мы сразу же продолжили спарринг. Вообще там все ребята очень хорошо относились ко мне, по-человечески.

— В чем это проявлялось?

— Они меня звали погулять вечером, пройтись вместе с их компанией, там все живут на одной улице, недалеко от зала. Тренер спрашивал, не нужно ли что, не помочь ли чем-то. У меня был момент — повредил руку и думал, что это перелом. Меня тут же отвезли в больницу, сделали рентген, оказалось все в порядке. Могли поесть вместе сходить, по набережной прогуляться. Но я все равно себя некомфортно чувствовал из-за языкового барьера.По-английски я что-то могу сказать, и там несколько парней его понимают, но в основном все говорят на португальском.

— В футбол не играли с бразильцами в качестве легкой тренировки?

— Нет, но на пляжах люди постоянно играют. У них там и какие-то свои разновидности есть, когда через сетку мяч перекидывают ногами, коленями. Вообще спортивная страна. Кто бегает, кто на роликах, кто на скейтах катается.

— Как вы проводили свой выходной?

— В баню ходил. Правда она сильно отличается от нашей, это и не баня даже. Это хамамы турецкие, там максимальная температура 43-45 градусов.

— Цены отличаются от российских?

— Все дороже. Например, проезд на автобусе на российские деньги 75 рублей. Буханка хлеба — я не ел его, но просто посмотрел — стоит 150 рублей. Сам питался в кафе рядом с залом, обед, включая порцию мяса на гриле стоил 35 реалов, 600-700 рублей. В магазине покупал фрукты, какие-то мелочи. Из еды мне больше всего не хватало наших супов — борща, допустим. У них в основном крем-супы, но это не то. А привычного первого блюда у них нет.

Месяц дожди шли, я только один раз сходил на пляж — просто ноги помочить. Там холодно было, даже в квартире. Дома газом грелся. Просто включал плиту, чтобы теплее было, и в итоге газа нажег на 200 долларов за это время.

Как он зарабатывает

Сейчас Ян представляет клуб из Екатеринбурга «Архангел Михаил», в титульном бою организации АСВ (2017 год) в качестве дополнительного бонуса Петру достался Мерседес и, как говорят, после этого боец мог бы стать одним из самых высокооплачиваемых спортсменов российского промоушена. Скорее всего, речь могла идти о 50+/- тысячах долларов за бой, но Ян провел в АСВ еще один бой и ушел в UFC.

— В начале карьеры вам помогал оплачивать счета спонсор Виктор Шмачилин. Кто он?

— Он мой товарищ и просто хороший человек. Помогал мне, когда я еще в ММА не пришел. Он сам занимается несколько лет боксом. 

— Можно сказать, что без него у вас не было бы сборов в Бразилии, в Польше, в Таиланде?

— Все равно какие-то сборы я попробовал бы организовывать, но хорошо, когда есть человек, который помогает. В России вообще много талантливых ребят, которым просто не хватает поддержки.

— В боксера Ковалева менеджер Климас вложил около 400 тысяч долларов своих денег. Ковалев говорил, что отдаст, когда выйдет на хороший уровень гонораров, и сейчас они в расчете. Вы обсуждали этот момент со своим спонсором?

— Мы не говорили о том, кто кому должен. Когда люди делают для меня что-то ценное, я это не забуду, и я в любой момент буду готов ответить взаимностью, поделюсь последним, что у меня будет.

— Кроме Омска и залов в России вы тренировались в трех разных странах (Таиланд, Польша и Бразилия), где лучше?

— В Таиланде все привычно, но надо менять лагеря, усложнять тренировки. Например, приезжать туда, где профессиональные спортсмены. Почему нужны сборы: ты получаешь там и большой выбор спарринг-партнеров, и новые методики.

— Вы начинали в Омске, в клубе «Александр Невский», потом тренировались в клубе «Ермак», потом возвращались в «Невский», все это время в вашем городе тренировался Александр Шлеменко, не было мыслей пойти к нему в зал?

— Я пару раз приходил к Александру, когда выступал по любителям. Меня приглашали на спарринги к Абдулу Гайирбегову, мы с ним в одном весе. Если предложат, мне было бы интересно сходить в школу «Шторм» потренироваться. Думаю, еще получится (в 2018-м Ян несколько раз приходил на тренировки в зал Александра Шлеменко в Омске. — «Матч ТВ»).

Почему ушел из бокса в ММА

Целеустремленность бойца очень легко прочувствовать. Перед реваншем он например не постеснялся устроить небольшую войну с Магомедом Магомедовым.

На последний бой в АСВ Ян выходил с разрывом крестообразной связки. «У меня вылетало колено. Однако я не хотел сниматься с поединка, думал, что просто хорошо затейпируюсь. Перед выходом на бой мы затейпировали колено, но новая медицинская комиссия ACB попросила его снять, так как по новым правилам нельзя проводить поединок с тейпом.

В этот момент я стоял и думал, как же теперь быть. Но сказал сам себе: «Если ты решил драться, не давай заднюю, иди и дерись». Поэтому задача была бороться и выиграть как можно быстрее», — рассказывает Ян блогеру Ригану Рахматулину.

Встав на весы напротив Джона Додсона Ян показал перевернутый большой палец. Додсон считается одним из самых веселых бойцов в UFC и, увидев это, он с готовностью расхохотался, но драться с Яном обычно не очень весело.

— Вы ведь мастер спорта по боксу.

— Да. Хотите я вам про свою первую тренировку по боксу расскажу? Там очень интересная история. Мне было 11, я жил в Дудинке в Красноярском крае. Это такие северные места, откуда только на самолете или на корабле можно выбраться. Старший брат занимался боксом, его все знали и уважали. У нас разница 4 года. И я смотрел, как он приходит с тренировки весь такой замученный, как вещи разбирает, — и мне хотелось тоже ходить на бокс. А он почему-то не хотел брать меня с собой на тренировки. И однажды я подсмотрел, какие вещи он берет с собой на тренировку, то же самое собрал в пакет — и пошел за ним так, чтобы он меня не видел. Первые две недели две тренер Николай Николаевич Суржиков не знал, что мы с Лешей братья. А потом были соревнования для новичков, я их выиграл и брат подошел к тренеру, представил меня, а тот: «Леха, да ты что, это правда, что ли? А почему ты мне раньше не сказал, что вы братья?» Я прозанимался там больше трех лет, а потом Николай Николаевич сам предложил: «Ты хочешь дальше развиваться по боксу? Давай я позвоню в Омск, поедешь туда и учиться, и тренироваться». Мама поддержала, сказала: «Попробуй. А на обратный билет, если что, всегда тебе денег найдем». И я в 15 лет стал жить в Омске в общежитии, научился еду себе готовить, тренировался у Юрия Владимировича Демченко, учился, потом в физкультурный университет тут поступил.

— Почему не остались в боксе? В ММА оказался короче путь к нормальному заработку?

— В ММА предложили провести бой за небольшую сумму — стало интересно, затянуло. А в боксе я ездил на соревнования за свой счет, даже сборы оплачивал сам, это было затратно. Да, я выполнил норматив мастера спорта по боксу, но понимал, что до Олимпиады мне будет сложно добраться, в сборную не попадал. Выигрывал в юниорах, становился финалистом «Юности России», выигрывал турнир Панова в Новосибирске, причем выигрывал на нем у мастеров спорта, два из которых были из Новосибирска.

— У каждого боксера-любителя есть история, где его засудили. Какая у вас?

— В финале «Юности России», засудили так, что я снял перчатки и кинул в сторону главного судьи, меня дисквалифицировали. Там было как: я выигрывал уверенно по ходу боя, а в боксе есть такой финт — разножка, когда человек ногами резко перебирает, в хайлайтах Роя Джонса он еще часто встречается. Я в третьем раунде стал делать эту разножку, бой останавливают, и с меня снимают балл за это движение. Дали команду «стоп», показали на ноги и сняли балл. Я просто не справился с эмоциями, снял перчатки и бросил в стол судьи, хотя вел по очкам, выигрывал два раунда, оставалось выиграть один. Но даже мой тренер Юрий Владимирович Демченко меня в тот момент поддержал.

— Когда мы смотрим видео вашего первого боя в ММА, это напоминает турнир из 90-х годов. В перерывах бойцы выходят за клетку, покрытие собирается в гармошку под ногами.

— Мой первый бой по ММА был в Иркутске на турнире «Байкальский шторм». Там и правила были такие, что можно было в партере бить головой в голову. Соперник это использовал, пробивал головой, когда сверху сидел, бил локтями в партере. Я тогда вообще не умел бороться, все делал интуитивно, просто думал, что надо встать на ноги, но мыслей не было, что бой закончится, верил, что смогу его победить. Выиграл нокаутом в третьем раунде. Гонорар был 20 тысяч рублей. Хватило на подарок девушке, на билеты в кино, заплатить за квартиру, ну и так по мелочи.

— С кем учили борьбу в Омске?

— К нам из Москвы пригласили тренера Владислава Потатушкина — у него коричневый пояс по БЖЖ, тренировался с ним.

— Многому научил?

— Не сказал бы, что многому, но какое-то желание и базу он заложил, у меня с ним тренировок 25-30 прошло, но я начал на сборы ездить, что-то узнавать. С ним же мы на сборы в Бразилию ездили, но я и в других тренировочных лагерях что-то брал для себя.

— Что вам не нравилось на этих тренировках?

— Не нравилось, что было много теории. Бывает, что тренер объясняет-объясняет и можно заснуть, пока он рассказывает. У меня в принципе к тренировкам такое отношение было раньше, что я не любил отрабатывать одно и то же, мне нравилось через спарринги опыт получать. Именно такой работы хотелось. Сейчас понимаю, что ошибался. 

— Иногда спортсмены борются несколько раундов по пять минут и ведут счет, как в футболе, по сдачам соперника. С каким счетом у вас было самое большое поражение?

— У нас сейчас в Омске есть парень, Тимур Мухаметуллин, финалист Европы и чемпион России по грепплингу. С ним вот очень сложно бороться, у него большой багаж знаний: самбо, дзюдо, под грепплинг адаптирован. Вот с ним я пока на ничью, наверное, даже не смогу отбороться. Если он захочет сделать болевой, сделает. В Польше боролся с Марчином Хелдом. Это маньяк. За пять минут он мне шесть или семь болевых сделал — причем все на ноги.

— Это ведь довольно травмоопасные приемы.

— Да, но хочу отметить, что на тренировке Марчин их делает аккуратно. Где-то законтролировал, где-то я понимаю, что уже не могу вылезти, где-то он понимает, что хорошо взял и отпускает. Я приезжал в Польшу именно учиться партеру.

— Вам часто давали соперников с Кавказа, а там много борцов. Одного вы побеждали гильотиной, второму накидывали треугольник, то есть не стеснялись с ними конкурировать в грепплинге.

— У спортсмена должен присутствовать интеллект и думающий боец это хорошо, я всегда пытаюсь что-то придумать, что-то сделать, не всегда получается это сделать качественно, но попытки, движения и моторика идут в правильном направлении, надо только развиваться. На Кавказе развита борьба: и вольная, и грепплинг. И партер всегда доставляет мне неудобства, но это делает меня только сильнее, двигает меня к развитию и мотивации.

— Первый профессиональный бой у вас в 21 год — в 2014-м. На что жили до этого?

— Тренировал пару ребят индивидуально. Плюс работал в охране — было небольшое заведение типа бара, клуба.

— Вы уже третий боец ММА, который рассказывает нам, что работал в охране: до этого Денис Смолдарев и Илья Щеглов. Они рассказывали, что самое трудное в работе вышибалой: сдерживаться, когда разговариваешь с пьяными.

— Всякое бывало. Есть люди, которые пострелять любят, припугнуть. Это было небольшое заведение на Рабочих улицах. Довольно тревожное местечко, вам лучше о таких не знать.

— Контингент там опасный?

— Скажем так, с этим контингентом очень сложно договориться и разойтись миром.

— А вы ведь еще и легковес — и на человека вашей комплекции очень агрессивно могут реагировать.

— Было и такое. Думали, что если я маленький и компактный, то этим можно воспользоваться.

— Вот если против вас человек весом 100 кг — что делать?

— Я всегда старался мирно разойтись. Если не получалось, то можно в пах пнуть сильно, чтобы он себя маленьким почувствовал. Вот у меня супруга рядом — и она напомнила про один случай. Немножко неудобно о таком рассказывать даже. Сидели во дворе, общались. Тут подошли ребята выпившие — их двое было, лет по 35. И слово за слово, они говорят: «Забирай свою кошелку и вали отсюда». Очень грубо, в общем. Я в сторону отвел и начал с ними разговаривать. А там был такой небольшой пригорок — и получалось, что я ниже стою, то есть они с учетом этого были выше меня в полтора раза. И я такими маленькими шажочками попятился, чтобы мы на одном уровне по росту оказались. И когда сравнялись, этот большой дядя произнес несколько очень грубых слов. Мне пришлось ударить ему точно в челюсть и он упал в палисадник. Слушайте, вы меня такие истории просите рассказать — я рассказываю, а у меня мурашки по телу.

Сколько платят в ММА

— За первые 10 месяцев карьеры — с 20 декабря 2014-го по 24 октября 2015-го — вы провели пять боев. Подписывались на все, потому что деньги нужны были?

— Начиная карьеру в ММА, я уволился с работы. Потому что в охране ты не застрахован от драк — и можешь травмироваться, руку сломать. В ММА получился такой плотный график — я этому рад, это очень интересно. На первый бой в АСВ я согласился, потому что мне нужны были деньги. Сначала предложили выйти против бойца, который дрался против Жозе Алдо в WEC (вероятнее всего, Алехандре Ногейра — «Матч ТВ»). У него рекорд был еще очень серьезный, а у меня два боя, две победы. Я не спрашивал даже, с кем мне надо будет драться, спросил только, какой гонорар, и согласился. Потом соперника поменяли, прислали бразильца, у него тоже был рекорд в районе 15-6. Очень опытный парень, черный пояс по бразильскому джиу-джитсу. За три недели до боя я сломал ребро, мне предлагали сняться, но я решил драться. Первые 12 дней я вообще ничего не делал. Потом, когда до боя оставалось уже 10 дней, я начал бегать ежедневные кроссы и немножко бил лапы. Вышел и выиграл. Мне надо было за квартиру платить, на жизнь нужны были деньги. Было бы классно, конечно, сидеть на зарплате, как у футболистов или хоккеистов: если ты травмирован, то тебе все равно платят. Но мы все знаем, на что идем, жаловаться на это нет смысла.

— Если бы заработали 100 тысяч долларов, на что бы потратили (разговор состоялся в 2016-м году, до подписания в UFC)?

— Сейчас мы с женой снимаем жилье. Поэтому я бы квартиру купил. Тем более что мы скоро ждем пополнения в семье.

— После боя с Магомедовым было много комментариев, где писали: «Ян нахимичен, проверьте его на допинг, он за пять раундов не устал».

— У меня в Таиланде пару раз ребята с Чеченской республики спрашивали: «Что ты ешь?» Я отвечал: «Если ты сомневаешься, если у тебя есть такой интерес, давай в любой день за твои деньги съездим в лабораторию — и я там сдам анализы на допинг». Желающих не было. Я готов к проверке в любой день. И тогда посмотрим, кто нахимичен.*

*За восемь месяцев выступлений в UFC Петра Яна пять раз тестировали представители USADA, все пробы показали отрицательный результат.

Текст: Вадим Тихомиров, Александр Лютиков

Фото: vk.com/acbmma

* Соцсеть, признанная в России экстремистской