В списках сборной России по футболу этот человек записан как специалист по научно-методическому обеспечению. Чем именно он занимается в сборной команде и какую роль сыграл в подготовке к чемпионату мира, Евгений Калинин согласился рассказать за несколько дней до очередной игры сборной.
– Ваша фамилия нечасто упоминается в СМИ, поэтому начнем с очевидного вопроса: чем вы занимаетесь в сборной России?
– Выполняю функции комплексной научной группы (КНГ), провожу различные тестирования, получаю и анализирую данные по величине нагрузки, реакции игроков на нагрузку в процессе выполнения тренировочных занятий и игр.
– Как оказались на этой позиции?
– Родился я в Кемерово, начинал в легкой атлетике у Анатолия Верлана, чемпиона Европы-1968. Профильными дистанциями были 400 и 800, но наилучший результат, пожалуй, 5.34 на 2000 метров. Мне тогда было 16 лет. К сожалению, достичь чего-то серьезного не получилось, но это подтолкнуло поступить на спортивный факультет Кемеровского государственного университета, чтобы разобраться в причинах. После окончания университета поехал поступать в аспирантуру РГУФКа, с кафедры легкой атлетики меня направили в лабораторию (ПНИЛ), которой руководил Виктор Селуянов. Он предложил тему диссертационного исследования над которой я стал работать с 2004 года и в 2010-м году успешно защитил диссертацию. За этот период участвовал в научно-методическом обеспечении сборных команд и спортсменов по многим видам спорта.
Через два года меня пригласили на работу в Аналитическое управление центра спортивной подготовки сборных команд России, где основной задачей являлось тестирование спортсменов, которые готовились к Олимпийским играм в Сочи. Чуть позже пригласили на должность руководителя КНГ сборных команд России по футболу. Первым крупным турниром стало юношеское первенство Европы-2013, где наша команда 1996 года рождения выиграла золото, а через два года завоевала серебряные медали.
– Ваше мнение по состоянию игрока носит характер вето или же рекомендации?
– Состояние игрока может определяться разными критериями, со своей стороны мне важно знать показатели двигательной активности, которые демонстрирует игрок и как он при этом реагирует на выполняемую нагрузку, это позволяет мне оценить его физическое состояние. Полученные данные передаются в форме рекомендаций тренеру по физической подготовке Владимиру Паникову и эти рекомендации анализируются тренерским штабом.
– С помощью чего определяется нагрузка на игрока?
– Для этого существуют специальные системы, их можно видеть на фото с тренировок – они выглядят как манишки. В такой манишке сзади есть GPS-чип, который позволяет сразу получить информацию о большом количестве параметров, в том числе общей дистанции бега, ускорениях, торможениях и даже величине перегрузки при столкновении. Естественно, снимаются и показатели пульса. Этот значительный объем данных анализируется – манишки надеваются на каждую тренировку, в том числе и на восстановительную. Футболисты сборной к этому привыкли и понимают необходимость, подобные системы используются во многих клубах. Иногда манишки надеваются на игры, это официально разрешено ФИФА; на прошедшем ЧМ некоторые сборные тоже их использовали. У нас за съем таких данных отвечает тренер по физической подготовке Паулино Гранеро, отлично разбирающийся в системе. Затем мы с ним проводим анализ.
– Какие показатели наиболее важны при планировании нагрузки?
– В самых современных системах определяется итоговая величина, которая называется Player Load (PL). Она складывается из множества данных, наиболее важные из них –спринт, ускорения и пульс. Ускорения – та главная особенность, что отличает футбол от других видов спорта, особенно если сравнивать с циклическими. Пространство, на которое перемещается игрок, небольшое, и продолжительность перемещения может составлять, например, три секунды. За эти три секунды игрок успевает выполнить ускорение, затормозить и обработать мяч либо выполнить какое-то другое действие. И все это еще со сменой направления движения. Такой комплекс действий вызывает отклик у организма, его нужно отследить и учесть. Я в своей работе учитываю зоны скорости и зоны пульса, в которых находился футболист, причем они далеко не всегда совпадают.
– Можно подробнее о зонах скорости?
– На сегодняшний день выделено пять зон. Последняя зона, выше семи метров в секунду, а это 25,2 км/ч, относится к спринту. Предпоследняя – к высокоинтенсивному бегу или рывкам. Для меня наиболее важны именно эти две зоны, потому что они дают основную нагрузку и вызывают сильные изменения в организме.
– В какой момент сборная начала подготовку к ЧМ, исходя из вашей работы?
– Апробация подведения команды к ЧМ была проведена перед Кубком конфедераций в 2017-м. Этот турнир позволил выявить определенные нюансы и внести коррекцию в тренировочный процесс. Уже тогда команда показывала некоторые возможности, раньше не наблюдавшиеся, в плане скорости движения и активности. Соответственно, нужно было это все довести до некой идеальной модели, чтобы использовать ее перед чемпионатом мира.
– Получается, уже год назад была обкатана схема подведения команды к ЧМ?
– Да, все совпадало, только разница в продолжительности сборов была 4 дня. 23 дня перед Кубком конфедерации. Перед чемпионатом мира мы собрались 18 мая и готовились до 14 июня, то есть 27 дней. Период подготовки включал игры с Австрией и Турцией, которые ложились в микроциклы сборной, являясь этапами тренировочного процесса перед основными встречами на ЧМ. За весь этот период были получены важные цифры.
– Что это за цифры?
– Нагрузка, которую могут и должны выполнять игроки разного амплуа. Не все футболисты бегают одинаково, и речь тут не только про разницу между полевыми игроками и вратарем. Например, нападающие пробегают за игру относительно мало, но почти весь этот объем проводят в зоне спринта. Центральные защитники и полузащитники выполняют огромный объем работы, однако большая ее часть приходится на высокоинтенсивный бег. Крайних полузащитников и защитников можно сравнить с бегунами на средние дистанции.
– Каким было состояние команды на майском сборе?
– Мы всегда вначале сбора проводим бип-тест, где футболисты выполняют ускорения с постепенным повышением скорости. Игрок бежит двадцать метров, разворачивается и бежит обратно по звуковому сигналу. Подобный тест проводится давно, и уже накоплена большая база данных по каждому игроку. Так вот, на том сборе состояние ребят было не хуже, чем перед Кубком конфедераций, а у некоторых лучше. В начале сбора игроки были разделены на группы, в зависимости от степени готовности и усталости после игр чемпионата России. Были те, кто из-за незначительных повреждений готовился по индивидуальной программе. В этих группах в течение двух-трех дней футболисты приводились в единое состояние, после чего могли продолжать тренироваться уже в общей группе.
– Насколько сильно команда добавила во время этого сбора?
– У всех игроков произошел сдвиг, разный по величине, конечно. И это несмотря на разницу в возрасте, нагрузке в матчах ЧР или той лиги, где игрок выступает. Но отрицательной динамики не наблюдалось. Мы же говорим не только о способности выполнить ускорение, но и о том, как футболист после этого восстановится. Потому что если он не восстановится, то следующее ускорение будет уже не таким резким, он, конечно, наберет скорость, но на это потребуется не две-три секунды, а четыре-пять. Не секрет, что именно интенсивность отличает современный футбол, и в международных встречах она намного выше, чем в чемпионате России. Поэтому большинству игроков за короткое время нужно было перестроиться, адаптироваться к новому режиму игры.
– Футболисты, выступающие в Европе, к высокоинтенсивной игре адаптированы лучше?
– Да. Это видно и по матчам Лиги чемпионов. Есть показательная статистика УЕФА, говорящая о том, что за последние десять лет общий объем бега практически не меняется – 11-12 километров за игру. А вот объем спринта и ускорений постепенно растет.
– В период подготовки к ЧМ сборная провела две товарищеские встречи – с Австрией и Турцией. Что они показали?
– Итог этих матчей, не сильно порадовавший болельщиков, после анализа данных двигательной активности удовлетворил тренерский штаб. От игры к игре показатели футболистов росли, причем были заметно выше показателей годичной давности, когда мы проводили контрольные игры перед Кубком конфедераций с Венгрией и Чили.
– Насколько поражение от Австрии и ничья с Турцией сбили настрой игроков?
– Думаю, сбивали не цифры, а атмосфера, окружавшая после этого команду. В реальности же все игроки выполняли ту работу, которую от них требовали, а тренерский штаб продолжал осуществлять заранее составленную программу подготовки к ЧМ. И я считаю это большим достижением, потому что при подобном давлении по-прежнему следовать плану – настоящий профессионализм.
– Проводился ли вами анализ готовности игроков команд-соперников по группе?
– Конечно, было понимание того, какую интенсивность бега демонстрирует тот или иной игрок команды-соперника. Был проанализирован и общий объем бега, и его разделение на зоны скорости. Все слабые и сильные стороны наших соперников по двигательной активности анализировались и отслеживались.
Но самое интересное, что этот чемпионат мира стал первым, на котором ФИФА использовала систему видеоанализа – и речь не про VAR. На специальных местах на медиа-трибуне находились специалисты, которые могли наблюдать за игрой за специальными мониторами. Технический директор РФС Андрей Лексаков проводил анализ тактического построения команд, а я анализ двигательной активности. Мы могли видеть, кто из игроков команды, включая соперников, имел хорошие показатели, а кто начинал снижать свою двигательную активность. Андрей Жолинский, директор центра спортивной медицины ФМБА, оценивал характер травм. Вся информация передавалась по специальному каналу связи тренерскому и медицинскому штабу.
– Эту же информацию имели соперники?
– Да, картинка и данные у всех были одинаковые. Меньше чем за месяц до начала ЧМ в штаб-квартире ФИФА проводилась конференция, на которой нас только познакомили с техническими возможностями системы видеоанализа. Но вопрос интерпретации получаемых данных в режиме реального времени каждый решал самостоятельно.
– Правильно ли будет говорить, что специалисты вашего профиля есть не во всех сборных и они могут находиться на разном уровне?
– Естественно. Например, в сборной Швеции за эту работу отвечал Пол Балсом, помощник главного тренера, он как раз проводит обучение от УЕФА, включая работу с подобными системами. С Бельгией также работали признанные эксперты. Мы с ними участвовали в совместных семинарах по физической подготовке, один из которых проводился в прошлом году в Москве.
– Что скажете о неудачниках ЧМ – Германии и Аргентине, были ли их поражения следствием плохой физической готовности?
– Это точно не функциональная подготовка. У нас была информация о двигательной активности по всем командам. Немцы, скажем, забили шведам в дополнительное время полностью превосходя их в физическом состоянии. Думаю, причина фиаско в другом, она не связана с физической формой.
– Какая игра группового этапа была функционально самой сложной для сборной России?
– С Саудовской Аравией. Именно в этом матче игроки должны были выйти на тот объем спринта и ускорений, который затем уже пришлось показывать в каждой встрече, а в играх с Испанией и Хорватией еще и с учетом дополнительного времени.
– Там же был разгромный счет, можно было спокойно доигрывать. Или нет?
– Особенность современного футбола в том, что снизить интенсивность игры крайне сложно в официальных матчах. Безотносительно счета команда должна была взрываться, проводить атаку, завершать ее, восстанавливаться и снова взрываться. Именно частота подобных атакующих импульсов и определяет футбол в наши дни.
– Матч с Испанией, дополнительное время, вы у монитора, команда в шаге от выхода четвертьфинал. Что чувствовали?
– Было очень тяжело. Мне приходилось постоянно записывать и анализировать данные, а тут от волнения я просто не мог это делать, настолько переполняли эмоции. После победы над Испанией нам еще пришлось с шестого этажа спускаться вниз вместе включая представителей прессы, так что в раздевалку во время общего ликования чуть не опоздали.
– Что там творилось?
– Кое-что было показано в соцсетях, в принципе, эти записи отражают суть происходившего. Эйфория, радость от того, что удалось достичь результата, выбрав правильный путь. Плюс сильная усталость, нельзя про это забывать.
– Кто вернул команду на землю, напомнив, что предстоит четвертьфинал?
– Главный тренер команды Станислав Черчесов. Он знает четкую грань, где и как себя вести, что говорить игрокам.
– Что было после поражения от Хорватии?
– Какая-то недосказанность. По игре все сложилось и в основное, и в дополнительное время, а после серии пенальти появилось внутреннее ощущение – что-то недоделано. Понимание, что сборная может играть с любой командой, может идти дальше, но вдруг все резко прекратилось.
– На предстоящий матч с Турцией выйдет та сборная с ЧМ, готовая играть с любой командой?
– Конечно. Иначе быть не может.
Фото: Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru, РФС, Андрей Голованов и Сергей Киврин, РИА Новости/Александр Вильф, Dan Mullan / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
Читайте также:
Станислав Черчесов: «Поддерживайте сборную! У нас обратной дороги нет»
Состав сборной: гвардия ЧМ-2018 на особом положении
Кто сыграет за сборную, ясно. Неясно, во что
Дзюбу называли столбом и деревянным, но на самом деле он очень техничен. Разрушаем миф
Бердыев нашел нового таланта. Скоро он будет в сборной России
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
