- Роману Долидзе 32 года, он родился в Грузии, живет, тренируется и тренирует в Одессе.
- Долидзе начинал с футбола, был вратарем, играл за профессиональный клуб, но перешел в ММА.
- По дороге к UFC Роман выиграл несколько больших турниров по грэпплингу, собрал шесть побед и 0 поражений в ММА, тренировался с лучшим бойцом UFC Джоном Джонсом.
- Подписав контракт с самым популярным промоушеном мира, Долидзе сначала не смог получить визу в Россию, чтобы дебютировать на турнире в Петербурге, а потом сдал положительный допинг-тест.
- Дебютный бой Долидзе в UFC длился 4 минуты 15 секунд и закончился нокаутом Хадиса Ибрагимова. Получилось жестко: на взвешивании Ибрагимов вел себя агрессивно, а после нокаута Долидзе эмоционально отпраздновал победу.
— Сразу подошел к его команде и сказал, мол, ребята, это были эмоции, не поймите меня неправильно, — рассказывает Долидзе корреспонденту «Матч ТВ» Вадиму Тихомирову. — После боя мы пересеклись с Хадисом, я спросил, как он себя чувствует, попросил не воспринимать все это плохо, сказал, что это всего лишь спорт, и у меня просто были эмоции.
Могу теперь точно сказать, мне не понравилось, что противостояние с кавказцем вызвало какой-то негатив и отразилось не очень правильно. Наши народы многое связывает, и те люди, которые могли бы стать моими болельщиками, оказались в оппозиции. В России активные фанаты ММА, и сейчас они негативно отреагировали на проигрыш Хадиса. И, наверное, было бы желательно реже драться с русскоговорящими спортсменами. Я впервые встречался с кавказцем, и мне показалось, что у людей была не очень правильная реакция.
— Много плохого писали?
— В личные сообщения в инстаграме* мне ничего жесткого не приходило, но, опять же, я видел, что были негативные комментарии, люди ссорились, и мне пришлось целый пост сделать. Это не война, это не схватки насмерть, чтобы из-за этого делать трагедию и траур. Это спорт — это как работа.
— Первые минуты — Хадис бьет лоукик, попадает в блок и морщится от боли. Я давно не видел, чтобы лоукик так эффективно блокировали.
— Он бил лоукик ниже колена, а я развернул ногу и заблокировал удар коленом. Я увидел, как он показывает, что у него нога заболела… Помогли тренировки в Беларуси с Алексеем Кудиным. Алексей кикбоксер высокого уровня (26-12 в ММА. — «Матч ТВ»). Хочу отдельно его поблагодарить — это очень хороший человек, очень правильный человек и, несмотря на такую исконно русскую мощь, которая от него исходит, это очень добрый и позитивный человек. Вся Грузия ему благодарна.
— Это был один из вопросов — как вы стали тренироваться с Кудиным?
— Где-то за пять недель до боя я должен был улетать из Амстердама в США, на сборы в American Top Team (зал во Флориде. — «Матч ТВ»), у меня была пересадка около суток, и буквально уже надо было садиться на самолет, когда пришло сообщение, что бой будет в Абу-Даби. В Америку лететь нет смысла, потому что сложно перестраиваться во времени, в Украину и Грузию было бы сложно возвращаться, потому что там надо было бы сесть на две недели на карантин. А в Беларуси у властей своеобразное отношение к пандемии, и я поехал туда. Пару дней посидел в отеле, а потом через общих знакомых узнал, что в Беларуси находится Алексей. Он за мной заехал, и к моей большой радости его зал оказался за Минском на природе в городе Молодечно.
В Беларуси уникальная природа — и я был рад тренироваться там четыре недели.
— Вы же попали коленом в челюсть, но били ногой в голову, верно?
— Так получилось. Вообще я к Хадису очень серьезно относился, хоть многие и говорили, что я фаворит. Знал, что у него тяжелый удар, но обращал внимание, что его удары не всегда техничные. И я понимал, что когда он заходит на удар, он постоянно опускает руки. На этом я и старался его поймать. Подготавливал этот удар, работал по ногам, по нижнему этажу ногами. И когда я кидал удар ногой, он просто сблизился со мной быстрее, поэтому получилось так, что я попал коленом.
— Он агрессивно пошел на вас на взвешивании. Вы из-за этого так отпраздновали победу?
— То, что он сделал на взвешивании, меня не напугало. Скорее раздразнило. Наверное, у него был такой накал эмоций, я понимаю, потому что у меня в бою такое бывает. Сейчас было после боя.
— Смотрите, большинство бойцов говорят, что их такое поведение на взвешивании не пугает, но есть мнение, что это и не должно именно пугать. Это скорее сбивает: ты начинаешь или больше заводиться и теряешь контроль; или копаться в этом эпизоде и думать, правильно повел себя или выглядел неуверенно. Не было такого?
— Честно, да, я был удивлен и не ожидал, что так будет. На меня это подействовало — я завелся. Но меня это не сбило, и повлиять на меня не могло. В первый раз в моей жизни я вышел очень спокойным, не было какой-то агрессии внутри, даже сам был удивлен. И по самочувствию мне это помогло, потому что бой прошел именно по плану, а до этого я обычно на эмоциях работал.
— Раньше вы тренировались в зале Джона Джонса в Альбукерке, но сейчас сказали «Вестнику ММА», что не со всеми бойцами там идеальные отношения…
— Про Альбукерке, когда пройдет время, смогу более обширно ответить, но пока могу сказать, что буду тренироваться в другом зале. В этот раз, посоветовавшись с менеджерами, мы выбрали АТТ.
— Вы на связи с Джоном Джонсом?
— Нет, постоянной связи нет.
— У вас заметная уверенность в себе, нет проблем с тем, чтобы сказать что-то на камеру, и 7-0 в ММА. Почему вы с таким набором, как и многие бойцы, не называете соперника, который был бы вам интересен?
— Мне интересны все хорошие ребята: того же Джона Джонса можно называть. Да и любого. Просто кажется, мне пока рано кого-то называть, я еще не на том уровне, поэтому готов к любому варианту.
— Давайте я сам предположу: есть Магомед Анкалаев, который вдруг мог бы сказать, что хочет поквитаться за Ибрагимова. И есть Миша Циркунов, у которого тоже мощнейший грэпплинг и неплохая стойка. Кого бы вы выбрали из них?
— Смотрите, у меня нет пожеланий, у меня есть амбиции стать лучшим. А кто попадется на пути, с тем и буду драться.
— У вас была дисквалификация за допинг, и вы дебютировали после того, как отбыли ее. Вас много тестировали в последнее время?
— Мне не с чем сравнивать, но тестировали меня много, примерно каждый месяц и в день боя. Думаю, что это было связано с тем, чтобы посмотреть, как это все работает с организмом. Потому что я сразу пошел навстречу USADA; объяснил, что запрещенные вещества я употреблял давно, до перехода в UFC, и из-за травмы.
— Два уточнения про это: вы сказали, что сотрудничали с USADA. Это же было сотрудничество, за которое вам не может быть неудобно перед кем-то?
— Да, это важно уточнить. Я ни на кого не докладывал, ничего такого не делал. И я готов нести ответственность за себя и свои поступки. Я рассказал все, что знаю про себя, дал контакты врачей, которые меня консультировали. Предупредил врачей, чтобы они были максимально честны и не пытались как-то меня выгородить. Мне мое имя гораздо важнее, и поэтому я рассказал все, как было.
— Отсюда второе уточнение. У меня тоже была травма колена, и я тоже думал о том, чтобы пройти курс каких-то стероидных препаратов, чтобы быстрее восстановилась мышца, предохраняющая сустав. У вас же похожая ситуация?
— У меня была операция на колене из-за травмы мениска, и я восстанавливался после нее, и на тот момент я не был в UFC.
— Сложнее после этого работать тренером? Чувствуете, что меньше доверяют?
— Мне, прежде всего, важно, чтобы я сам знал, что мое имя чистое, и хотелось самому перед собой быть честным. А так, люди, кто меня давно знают, относятся ко мне так же, как и всегда относились.
— Из-за дисквалификации вы не выступали полтора года. Сложно было финансово?
— Опять же, у меня свой зал, там тренируется довольно много спортсменов. Это не самый прибыльнй бизнес, но он приносил доход. Было непросто, но получилось пережить это время, и я вернулся очень хорошо готовым.
— Когда вы самостоятельно в последний раз проводили тренировки?
— Думаю, что в последний день перед отлетом из Одессы это было. То есть до самого момента отлета на сборы я проводил тренировки у себя в клубе.
— Когда вас в последний раз заставляли сдаться в схватке по грэпплингу?
— Честно — очень давно такого не было. Может быть, просто не было такого уровня оппозиции, чтобы это случилось, но вообще этого очень давно не происходило.
— У вас одна команда менеджеров с Хабибом Нурмагомедовым: Ризван Магомедов и Али Абдельазиз, как вы к ним попали?
— У меня есть знакомые, кто работает с Али, они сказали ему про меня, сказали, что я уже подписан в UFC. Он мне написал, мы решили, что будем работать. Потом он мне позвонил, сказал, что дают бой с Хадисом, мы обменялись мнениями и решили, что примем бой. Повторюсь, я уже в тот момент думал, что теряю какую-то часть аудитории, потому что, конечно, россияне будут болеть за своего спортсмена.
— Что, кроме боя, запомнили в Абу-Даби?
— Для меня было честью выступать здесь… А вообще, запомню, как тут жарко. Наверное, градусов 50 жары. Первую неделю я просто не выходил из номера.
— Бои же еще проходили в ночное время. Петр Ян рассказывал, что как прилетел, начал ложиться спать в 8-9 вечера.
— Тоже так пробовал, но ничего не получалось, и решил не насиловать организм, потому что побоялся, что будет только хуже. В день боя поспал с 16 до 18 часов, и потом до ночи не спал, ждал боя. В итоге все было не так уж плохо, только был смешной случай: у меня часы были неправильно переведены, и я чуть не опоздал на тейпирование рук. Пришел, когда уже давно надо было там быть.
— Сколько вы весили в момент боя?
— От 98 до 100 кг.
— Вы могли дебютировать на турнире в Санкт-Петербурге в прошлом году в апреле, но вам отказали в визе в Россию.
— Этим занимались люди из UFC и, как я понял, проблема была только в том, что для получения визы в Россию нужно очень много времени, около 30 дней. А мне оставалось до боя около 20 дней.
— Вы родились в Грузии, живете на Украине и говорите на русском. Ощущаете сейчас некую наэлектризованность в обществе из-за политики?
— Украинский язык я тоже понимаю и могу говорить на нем. А насчет напряжения я, к сожалению, видел три военных конфликта, в 90-е, в 2008-м и в 2014-м, но ни разу за все время среди простых людей не встречал никаких проблем из-за этого. И у меня самого никакого негатива к России не появилось. Очень люблю своих русских друзей, которые у меня есть, всегда их тепло принимаю, всегда они меня тепло принимают. Я не вижу никаких проблем между нациями. Я изъездил всю западную Украину, но ни разу не встречал никаких проблем, связанных с русским языком. Считаю, что люди и народы ни в чем не виноваты, и проблемы я вижу только в политике.
Читайте также:
- Бьет ногами лучше всех в UFC, уклоняется от ударов, как в «Матрице». История Рафаэля Физиева
- «Вам надо гордиться и Хабибом, и Тактаровым». Основатель UFC ставит точку в споре о первом чемпионе из России
- Разгружал баржи на Енисее, а теперь зарабатывает больше 10 млн за бой. Тренер и менеджер рассказали, как Петр Ян стал лучшим в UFC
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
