Виктория Листунова в этом году стала абсолютной чемпионкой Европы и олимпийской чемпионкой, завоевав первый титул в 15 лет, а второй — через пару месяцев после 16-летия.
Игры сложились для Вики неровно: после золота в командном турнире она заняла шестое место в квалификации многоборья, но не прошла в финал, потому что выше оказались две другие наши девушки — Ангелина Мельникова и Владислава Уразова. Ситуация повторилась на брусьях, где, несмотря на шестое место в квале, Листунова уступила подругам по команде. В итоге единственным личным финалом, куда прошла спортсменка, стали вольные упражнения. Увы, но в финале из-за ошибок Вика стала последней, восьмой.
После Игр Листунова не выступала и не была заявлена в состав на чемпионат мира в Японии. По словам старшего тренера сборной Валентины Родионенко, у спортсменки возникли проблемы с локтем, который нужно залечить до конца.
Что это за проблемы, когда они появились и насколько серьезны — было непонятно. Из инстаграма* Вики, которая 2 ноября выложила в сториз опустившийся на «Озеро Круглое», как и на весь московский регион, туман, стало ясно, что она уже на базе. И, видимо, тренируется.
Из интервью вы узнаете:
— Вика, что с локтем?
— Травма была получена уже в Токио, после приезда на Игры, но еще до начала турнира. Из-за этого, хоть и не было особо заметно, возникли проблемы с брусьями и опорным, так как там значительно задействуются руки. Но спорт — это спорт, ты же не можешь подойти к судьям и сказать им, что у тебя что-то болит и поэтому ты что-то не сделала. Да и не должен спортсмен это показывать.
— Насколько все было сложно на Олимпиаде с этой травмой?
— Изначально травма была не особо серьезная, и я старалась никому не говорить, наделась, что никто не узнает. Но из-за увеличения нагрузки по ходу Олимпиады воспаление усилилось и боль, соответственно, тоже. Вернувшись с Игр, сразу поехали узнавать, что же случилось.
— Что было тяжелее из-за локтя делать, брусья или опорный?
— Опорный. Там идет приход на руки после разбега, и ощущения были неприятными. Старалась выкинуть из головы то, что будет больно, стоя перед началом прыжка. Повторюсь, всем пофиг, что у тебя травма, никто скидок делать не будет.
— Одним из самых драматичных моментов Олимпиады для вас стал финал вольных упражнений, после которого вы плакали, заняв последнее место. Те ошибки были связаны с травмой?
— Может быть, да, связаны, но, может, и нет. Прежде всего это огромный опыт, хоть и формирующийся на базе ошибок. На Играх в финалах мы выступали без разминки, и этот формат был для меня новым, потому что до Игр я всего два раза в карьере выступала без разминки, и оба — неудачно. Олимпиада стала третьим подобным стартом, тоже неудачным. Конечно, расстроилась. Сейчас, слава богу, Международная федерация гимнастики изменила правила и разрешила разминку перед выступлением, и мы очень этому рады, всем будет полегче.
— Вы же художественной гимнастикой занимались в детстве — насколько долго? Просто на вольных это как-то заметно, например, через уверенный перешпагат.
— Сказать, что я ей серьезно занималась, нельзя. Я не заканчивала карьеру и не переходила в спортивную, нет. Я была еще совсем маленькая и ходила туда прежде всего для хореографии, гибкости и растяжки. А затем по определенным обстоятельствам перешла в спортивную.
— За видом следите? Вообще, насколько гимнастка из спортивной может что-то увидеть, разобраться в нюансах художественной?
— Особо не понимаю, правила и техника исполнения там другие. Но наблюдать интересно, потому что художественная гимнастика, на мой взгляд, даже более популярна, чем спортивная. Но на себя то, что они делают, не примеряю, я занимаюсь спортивной и даже не могу представить себя в роли гимнастки-художницы.
— Я сравниваю вас в Базеле и Токио, разница в поведении была очень заметной, ощущение такое, что прошло не три месяца, а три года на большой спортивной арене. Что с вами тогда произошло?
— Все случилось как-то само собой. А вот после Олимпиады, когда ты привозишь домой золотую медаль, уверенности в себе, конечно, становится больше.
— Меня тогда поразило, что на пресс-конференции после командника именно вы, самая молодая спортсменка сборной, жестко ответили журналисту, задавшему вопрос о том, что было бы, если бы выступила Симона Байлз.
— Конечно, каждый высказывает свое мнение, но я считаю, что да, тот вопрос был некорректным. Конечно, Байлз тоже человек, и у нее были свои определенные сложности. И начинать использовать сослагательное наклонение… случилось и случилось, все. Я не люблю подобное, перематывать назад не хочется. Наоборот, нужно смотреть вперед.
— Давайте о вашем движении вперед поговорим. Новые правила же.
— Да, сейчас есть определенное время, чтобы начать новый олимпийский цикл, первым в котором будет сезон 2022 года. Правила поменялись, где-то стоимость понизили, где-то наоборот. Соответственно, нужно менять программы так, чтобы они были удобными для исполнения, добавить какие-то элементы. Хочется выступать с чем-то новым, и сейчас как раз то время, когда можно осознать ошибки, все продумать и двигаться дальше.
— Учитывая ваши сильные и слабые стороны, на каких снарядах новые правила наиболее заметно влияют на программы?
— Скорее всего, на бревне, потому что изменилась работа судейской бригады D, оценивающей сложность, и теперь некоторые элементы нельзя повторять несколько раз. Очень жестко отнеслись к работе бригады E, оценивающей исполнение, все стало намного конкретнее на некоторых элементах, ушли те «серые зоны», когда элемент мог быть как засчитан, так и нет. Сейчас все стало совершенно четко: если элемент выполняется так, как нужно, то его засчитывают, а во всех остальных случаях — нет. Никаких поблажек никто делать не будет.
— Теперь, с более жестким судейством бригады Е, оценки станут еще более понятными?
— Прежде всего они станут более быстрыми, потому что бывает так, что перед тобой выступает гимнастка и ей очень долго считают, а ты ждешь сигнала к началу своего выступления. И да, теперь нужно будет делать все четко, чтобы не было никаких сомнений. Я не считаю, что это плохо, да, все будет более четко.
— На бревне вы в Токио остановили эпидемию падений российских гимнасток в команднике. Сейчас уже сможете внятно рассказать, что было в голове, когда сначала Ангелина Мельникова, а затем Владислава Уразова с него упали, а вам третьей выступать?
— Вот сейчас сижу, и даже не верится, что уже прошло три месяца с того момента, так быстро все пролетело. Волновалась, конечно, потому что от меня зависело то, сможем выиграть или нет. На меня все смотрели, те же американки, потому что мы шли в одной группе ротации и они были рядом, ждали, дам я им шанс или нет.
— Там же, в Токио, да и в Базеле весной, сложилось впечатление, что самым слабым вашим видом является опорный прыжок. Это так?
— Надеюсь, что получится в новом сезоне усложнить программу в этом виде, тем более что опыт уже есть. Да, нужно прыгать два разных прыжка, как Ангелина Мельникова, которая в Токио вышла делать опорный, усложнив программу, и, конечно, она огромный молодец. Но вообще, я не думаю, что опорный у меня как-то провально отстает.
— У вас на опорном во время разбега лицо убийцы. Есть фото.
— (Смеется.) Это от сильного старания сделать хорошо, я сама не раз видела такие фото, но в момент разбега я даже не ощущаю этого. Потом на фотографии смотрю и удивляюсь, как так?! Вроде бегу и бегу. Но на ОИ, конечно, на опорный повлияла травма, о которой мы говорили в начале.
— После Игр была встреча с Владимиром Путиным. Я правильно понимаю, что из-за этого какое-то время не тренировались?
— Отсидели карантин, кажется десять дней, сдали три ПЦР-теста или еще тесты на антитела. Номер в «Президент-Отеле» был большой, так что поддерживала форму как могла.
— Тяжело восприняли то, что на ЧМ не поехали?
— Я надеялась, что успею восстановиться к чемпионату мира, но, к сожалению, не удалось, хотя тренировочный процесс не прекращался, просто не было нагрузки на руку. На данный момент локоть чувствует себя намного лучше, восстановление идет полным ходом. Потихоньку входим в полноценный режим тренировок. Рассчитываю, что успею наверстать упущенное и подготовиться к сезону 2022 года, в котором пройдут чемпионат Европы и чемпионат мира.
— Вы москвичка, с семьей удается видеться сейчас, когда заехали на «Озеро Круглое»?
— Не хотелось бы, чтобы это выглядело как жалоба, но теперь антиковидные правила стали даже более строгими. База закрыта, при заезде мы сдаем тесты, сидим однодневный карантин и только затем можем передвигаться по территории. С семьей видеться можно только через забор (смеется), до завершения сбора базу покидать нельзя.
— Для вас этого год в самом прямом смысле начался с ковида. Болезнь как прошла?
— Этот не самый приятный «подарок» я получила на Новый год. Мы всей семьей встретили праздник, и затем решили с моим старшим братом прогуляться по Красной площади. Там было очень много людей, никакие социальные дистанции не соблюдались, я вернулась, и наследующий день уже были слабость и насморк. Я подумала, что это просто ОРВИ, особо ничего не указывало на ковид. А затем, когда заезжали на «Озеро Круглое», сдала положительный тест. И все — уехала домой, где просидела месяц. И затем оставался еще один месяц, чтобы, вернувшись на базу, восстановить спортивную форму и подготовить программы под ЧР. Но это давно было, думаю, уже даже антител не осталось.
— Вы все еще не вакцинированы?
— Я все еще несовершеннолетняя (смеется).
Другие материалы автора:
- Российских спортсменов не пустят в США. Все дело в вакцинах
- Как теперь реагировать на судейство и что у сборной России с составом? Не самые очевидные итоги ЧМ по художественной гимнастике
- «Шла осознанно, собрав всю волю в кулак, выступала через боль». Александра Солдатова — про ошибки карьеры и Олимпиаду в Токио
- Его победу в Саппоро советские граждане променяли на шопинг. Памяти Вячеслава Веденина
- Тренер Большунова использует в подготовке упражнения конькобежцев. Мы сходили на силовую группы Бородавко
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
