Затмение
В то январское утро, почти двадцать лет назад, он мог умереть. В трехстах метрах от берега волна качнула лодку, Роберто вывалился, а сапоги наполнились ледяной водой и потянули на дно. Его друг Ферруччо пытался подогнать лодку к Роберто, но мотор не заводился. Жуткий туман, никакой надежды, но в голове всплыла улыбка сына Маттиа, и Роберто, не умея плавать, стал бешено колотить по воде руками и единственной ногой, не скованной судорогой. Он догнал лодку.
Через неделю: снова утро, туман, сотни метров от берега, а Роберто снова в лодке. Он не меньше вампиловского Зилова любит утиную охоту. Через месяц после победы в Кубке УЕФА-1993 он позвал в деревню Казони Баррони партнеров по «Ювентусу» Джанлуку Виалли, своего однофамильца Дино и Анджело Перуцци. Эти трое больше времени проводили в ресторане Da Romè, а охотился в основном один Роберто, изредка увлекая кого-то с собой.
Однажды Виалли решил разыграть Перуцци с Баджо, притаившихся в засаде. Имитировал звук биения крыльев и шуршания веток. Дошутился. Раненого Виалли увезли в больницу доставать пули, а журналистам сообщили, что он упал с велосипеда и пропустит начало тренировочного сбора «Юве».
Идентификация женщины
О другой особенности Баджо мне в апреле 2018-го рассказал Массимо Каррера: «В «Ювентусе» мы спали в одной комнате. Мне приходилось с утра до вечера слушать его молитвы — он был буддистом. Баджо — фантастический человек. Всегда помогает другим людям, но при этом остается достаточно замкнутым».
К буддизму Баджо приблизился в конце 1987-го. Двумя годами ранее — сразу после оформления трансфера из «Виченцы» в «Фиорентину» — он порвал связки колена, наслушался страшилок, что карьере конец, пережил две операции, разуверился в себе, замкнулся, почти не выходил из дома и общался только со своим другом, продавцом пластинок Маурицио Больдрини. Он-то и сказал: «Тебе поможет Будда».
До этого Баджо был католиком. С детства ходил в церковь по воскресеньям, но делал это скорее по привычке — он понял это, когда не ощутил никакой утраты из-за того, что футбол вытеснил мессу из его воскресного расписания. Когда Маурицио заговорил о буддизме, вспомнились шумные кришнаиты в оранжевых балахонах, но сплин был силен, а слова друга так зажигательны, что Роберто пришел в религиозный отдел книжного магазина и смущенно попросил книги о буддизме.
12 января 1988-го началась его новая жизнь, и ее не сразу приняла невеста Андреина, с которой они встречались с пятнадцати лет. В отпуске ей хотелось погулять подольше, а Роберто тянул девушку в отель — для молитвы. В марте 1989-го Роберто заметил, что Андреина тоже приобщилась к буддизму.
Крик
В 1997-м Баджо перешел из «Милана» в «Болонью», где встретил Игоря Шалимова. «Во время сборов я рано проснулся в день игры и, лежа в кровати, смотрел телевизор, — вспоминал Шалимов в своей книге «Я легионер». — Вскоре до меня донесся странный звук — протяжный и монотонный. «Наверное, кто-то смотрит другую программу», — подумал я. Однако этот звук оставался неизменным на протяжении долгого времени, и я был не на шутку заинтригован. «Что за странную передачу там смотрят?» — я прошелся по всем телеканалам, но ничего похожего не обнаружил.
Настало время завтрака, я вышел из комнаты и обнаружил, что этот звук шел из-за соседней двери. В ресторане я спросил нашего массажиста: «А кто живет рядом со мной?» — «Баджо».
«То, что ты слышал тогда, — это всего лишь три китайских слова, которые я произношу нараспев, — объяснил Баджо Шалимову. — В первое время, когда мне было особенно тяжело, я занимался этим по пять часов в день, а то и больше. Теперь значительно меньше — примерно по часу. Это упражнение позволяет сконцентрировать энергию тела и духа. Я занялся этим от безысходности, подавленный травмой, но со временем поверил в силу учения… Это вера не в бога, а в человека, вера в его силу, физическую и духовную».
В автобиографии 2001 года Баджо признался: «Если бы не буддизм, я, возможно, до сих пор бы ковал железо с отцом в Кальдоньо (деревня в десяти километрах от Виченцы. — «Матч ТВ»). Или стал бы браконьером. Несколько лет назад я открыл газету в Вероне и узнал, что мой товарищ по молодежке «Виченцы» арестован за торговлю героином. В юности мы были так сильны, что нашей игрой любовались тысячи человек, а после матчей нам часто приходилось уточнять у судьи: «Мы выиграли 8:0 или 9:0?». Но из той команды в футбол пробился только я».
В пятнадцать лет Баджо под напором друга попробовал марихуану. В голове завертелась карусель, а в темноте померещилось световое шоу: невыносимое бессилие — состояние, которое Баджо больше всего ненавидел. Потом он курил обычные сигареты, с утренним кофе или перед сном, но ощутив, что становится заложником привычки, сразу бросил.
Травму колена, которая могла прервать его карьеру, он получил в восемнадцать. Перед этим забил за сезон двенадцать мячей и дебютировал в юношеской сборной. Спортивный директор «Виченцы» Джанкарло Сальви рекомендовал Баджо своему коллеге из «Сампдории» Клаудио Насси. Переход уже почти оформили, но владелец «Сампдории» Паоло Мантовани срочно улетел в Хьюстон лечить сердце, и трансфер сорвался.
Третьего мая 1985-го, не дожидаясь конца сезона, его почти за три миллиарда лир купила «Фиорентина». Через два дня — в матче с командой Арриго Сакки «Римини» — Баджо побежал за соперником, поскользнулся и неестественно выгнул правую ногу. Результат: разрыв мениска, передней крестообразной, а также боковой и задней связок колена. После такого в середине восьмидесятых завязывали с футболом, но «Фиорентина» не бросила Баджо и отправила его в Сент-Этьен — к профессору Буске.
https://twitter.com/AttitudeFoot/status/465150455082151936Проснувшись после операции, Роберто испугался. «Правая нога стала такой маленькой, что выглядела как рука, — рассказал Баджо своему биографу Энрико Маттезини. — При этом колено опухло до размеров дыни и было не сшито ниткой, а сцеплено скрепками, напоминавшими канцелярские. Было так больно, что я крикнул маме, сидевшей рядом: «Если любишь меня, дай мне умереть — я не могу это терпеть».
Лишившись сна и аппетита, Роберто за две недели похудел на двенадцать килограммов. Правая нога так и осталась меньше левой, а боль не отпускала до конца карьеры. Баджо не признавался в этом докторам и тренерам, опасаясь ссылки в запас, и ежедневно тренировался на час больше остальных, упрочняя связочный аппарат.
Хроника одной любви
Баджо заиграл в «Фиорентине» только на третий год — после трех рецидивов, депрессии и новой операции. Тренером команды к тому моменту стал швед Свен-Йоран Эрикссон: «До приезда во Флоренцию я работал с Торбьерном Нильссоном в «Гетеборге», Шаланой в «Бенфике», Фалькао, Бонеком и Пруццо в «Роме», но я не встречал более талантливого футболиста, чем Роберто Баджо, — признался Эрикссон в книге «Свен: моя история». — Мы хотели сделать его сильнее после двух потерянных сезонов и привели в клуб известного спринтера Карло Витторио, который стал личным фитнесс-тренером Баджо».
Во втором туре сезона-87/88 Баджо снова приехал к команде Арриго Сакки, только теперь это уже был «Милан». Эрикссон вспоминал, что за весь матч «Фиорентина» всего дважды вышла на чужую половину, но этого хватило для победы 2:0. Второй мяч забил Роберто, убежавший от двух защитников и вратаря. Биограф Баджо Энрико Маттезини писал, что тому голу стоя аплодировали даже болельщики «Милана».
https://twitter.com/LETFootball/status/1005993257686401024Потом Баджо дебютировал в сборной Италии и женился на Андреине. На свадьбу пришли фанаты «Фиорентины» — жгли фиолетовые дымовые шашки и размахивали баннером: «Вперед, Роберто. Флоренция любит тебя». Баджо продлил контракт до лета 1991-го, купил дом во Флоренции, забил за два сезона сорок три мяча, но перед финалом Кубка УЕФА против «Ювентуса» владелец «Фиорентины» Флавио Понтелло продал его — причем именно «Ювентусу».
«Меня продали, ничего мне не сказав, — заявил Баджо в автобиографии. — Моя жена была беременна, я хотел и дальше играть во Флоренции, согласился бы на меньшую зарплату, лишь бы остаться, но «Фиорентине» был выгоден мой трансфер».
Баджо даже встретился в Риме с кинопродюсером Марио Чекки Гори, который стремился овладеть «Фиорентиной». Пообещал, что останется во Флоренции на всю жизнь, если Чекки Гори купит клуб. Марио взялся решить вопрос, но на следующей встрече заявил: надежды нет, Понтелло уступит «Фиорентину» только после того, как ему дадут продать Баджо.
Журналист Il Messaggero Раффаэле Наппи в книге о Баджо, вышедшей весной 2018-го, утверждает, что в том переходе был особо заинтересован агент Антонио Кальендо, получивший рекордные комиссионные — почти три миллиарда лир.
Восемнадцатого мая 1990 года, после объявления о переходе Баджо в «Юве» (за двадцать пять миллиардов лир и с троекратным увеличением зарплаты) во Флоренции вспыхнули беспорядки. На северо-востоке города, в Коверчано, сборная Италии начинала готовиться к домашнему чемпионату мира. «На базу сборной мы с тремя другими игроками «Ювентуса» добирались на бронированном полицейском джипе, — вспоминал в своей книге нападающий Сальваторе Скилаччи. — Бушевала спортивная революция. Выстроившись перед входом в тренировочный центр, болельщики «Фиорентины» выкрикивали оскорбления, угрозы и бросались разными предметами.
На открытых тренировках ситуация не улучшилась. Я даже обнял Баджо на поле, выражая поддержку. Когда тренировки закрыли от болельщиков, беспорядки продолжились за воротами центра. Тогда тренеры увезли команду в пригород Рима».
Во время чемпионата мира Скиллачи и Баджо жили в одной комнате. «Накануне игры с Австрией мы погасили свет после одиннадцати и пожелали друг другу спокойной ночи. Это был один из самых длинных наших диалогов. Мы оба скрытные и молчаливые. Я говорю мало, а Роби — еще меньше», — сообщил Скилаччи.
Баджо преодолел психологический кризис в третьем матче ЧМ-1990, забив сумасшедший мяч Чехословакии после забега через пол-поля. Спустя две с половиной недели он открыл счет в матче за третье место с Англией, а потом уступил Скилаччи право пробить пенальти, чтобы тот стал лучшим бомбардиром чемпионата. Отпуск тем летом Баджо и Скиллачи провели вместе — в Монте-Карло.
С возобновлением клубного сезона усилилось фанатское недовольство. Для тосканских болельщиков Баджо оставался предателем и иудой, при этом во время чемпионата мира он заявил, что представляет на турнире именно «Фиорентину», которую не хотел покидать, а на презентации в «Ювентусе» забыл накинуть бело-черный шарф. Это взбесило фанатов «Юве», которые распространяли брошюру с заявлением: «Его поведение и высказывания оскорбляют наши чувства».
Новый тренер «Юве» Луиджи Майфреди строил игру вокруг Баджо, тот отплатил двадцатью семью голами, но в остальном сезон получился кошмарным. Порой «Юве» играл в пять нападающих, в декабре шел среди лидеров, но во втором круге посыпался.
«Майфреди был забавным мужиком, для которого веселье было на первом месте в футболе, — вспоминал в автобиографии нападающий Паоло Ди Канио. — Он одновременно выпускал на поле Казираги, Баджо, Скилаччи, Хесслера и меня — это было шоу. Бывало, мы разрывали соперников, не давая им коснуться мяча, но когда приходилось защищаться — начинались проблемы. Это просто не вписывалось в тренерскую ментальность».
«Юве» упал на седьмое место, а тренер поссорился почти со всеми игроками: «На его стороне был только Роберто Баджо. Тренер купил его поддержку, разрешая отлучаться с тренировок на охоту», — заявил в своей книге Сальваторе Скиллачи.
Майфреди же поддержал Баджо на гостевой игре во Флоренции — первой после скандального трансфера. В тот день, второго декабря 1990-го, у Роберто родилась дочь Валентина. На игру он вышел с температурой, весь матч слышал свист в свой адрес, а, уступая место на поле Николо Наполи, инстинктивно поднял шарф «Фиорентины», брошенный с трибуны — это разозлило фанатов «Юве». После матча Майфреди обнял Роберто в раздевалке, а потом сказал журналистам: «Моя мечта — тренировать не отличную команду, а команду, в которой есть Баджо».
В 1993 году «Фиорентина» вылетела во вторую лигу, а Баджо, опередив Бергкампа с Кантоной, получил «Золотой мяч».
«По технике, скорости и точности ударов ему не было равных в мире, он в одиночку добывал нам победы, — писал в автобиографии Джованни Трапаттони, сменивший Майфреди в роли тренера «Юве». — Иногда я ругал его, если он не возвращался в полузащиту: тогда я издавал специальный свист, который ему очень не нравился. Порой он обижался на то, что я относился к нему так же, как к остальным. Возможно, Майфреди немного избаловал Роби, не требуя от него той же самоотдачи, что и от остальных игроков».
«Золотой мяч» вручали в Париже. Восторженные глаза дочери, впервые попавшей в Диснейленд, запомнились Баджо куда сильнее, чем церемония вручения приза. Вернувшись утром в Италию, он оставил «Золотой мяч» в ресторане своего друга и пошел на охоту.
Побежденные
Через полгода — чемпионат мира в Америке. С Андреиной, тоже прилетевшей в Штаты, виделись редко, но ее близость все равно помогала.
Проигрыш Ирландии в первом туре и дискомфорт из-за новой атакующей схемы навеял тревогу. «Баджо и Синьори плохо комбинировали. Роби к тому же слишком волновался», — написал тренер Сакки в своей книге «Тотальный футбол». Самому же Баджо он тогда сказал: «Будь спокоен. Не переживай из-за схемы. Для нас ты — как Марадона для Аргентины». Это взбодрило его. По дороге на игру с Норвегией Роберто шепнул в автобусе своему соседу Дино Баджо: «Чувствую, сегодня случится что-то невероятное».
Угадал. На двадцатой минуте удалился Пальюка, и Сакки пожертвовал Роберто, чтобы выпустить второго вратаря Маркеджани. «Увидев, кого меняют, я тихо сказал: «Это безумие», — признался Баджо в автобиографии. — Я потерял доверие к Сакки как к человеку — если бы он действительно считал меня итальянским Марадоной, он бы не убрал меня в такой чрезвычайной ситуации». Ничья или поражение почти лишили бы Италию шансов на плей-офф, но в середине второго тайма Роби увидел со скамейки, как его однофамилец замкнул подачу Синьори, хотя накануне запорол тридцать аналогичных попыток на тренировке.
«Перед заменой Роберто поднес палец к виску, миллионы болельщиков тоже считали меня безумцем, но при 38-градусной жаре мне нужны были игроки, способные много бегать, и форвард, который растягивал бы чужую оборону, — объяснял в книге Сакки. — После травмы Мальдини мы фактически играли вдевятером, но отчаяние насытило нас силами и привело к победе. Так что я был прав, убрав Баджо».
Наутро Роберто спросил тренера: «Марадону вы бы тоже заменили?» — «Ради него и команды — да. В «Милане» я часто менял и ван Бастена, и Гуллита». Дальше: терзания, тревоги, звонок другу Джан Микеле в три ночи, молитвы, неудачный матч с Мексикой и снова молитвы. После третьей игры Баджо пожаловался тренерам Сакки и Анчелотти на партнеров: «Меня игнорируют». Собрав команду, Сакки напомнил игрокам, сколько важных голов организовал Роби в отборочном турнире, но чувствовал, что тот все равно в психологической яме. Тогда Сакки попросил защитников: «Дайте ему обвести вас на тренировке. Иначе он не вернет себе уверенность».
Во втором тайме 1/8 финала против Нигерии Баджо попросил заменить его из-за боли в колене. Сакки отказался. За пару минут до конца Роби сравнял счет, забыл о боли, в овертайме реализовал пенальти, назначенный за снос Бенарриво, и вывел Италию в четвертьфинал. Испании и Болгарии он тоже забил победные голы, но из-за мышечной усталости мог пропустить финал.
В автобиографии, изданной в 2000 году, Джузеппе Синьори сообщил: перед финалом Баджо чувствовал себя так плохо, что даже не спустился на утреннюю разминку. Сакки сказал, что в атаке выйдут Массаро и Синьори, но после обеда, спросил Баджо о его состоянии, передумал и вписал Роберто в состав, извинившись перед Джузеппе: «Знаю, теперь тебе хочется закидать мою голову дротиками».
Баджо хотел играть любой ценой. «Я всю жизнь мечтал о финале чемпионата мира и вышел бы на него, даже если бы мне отрезали ногу», — сказал он своему биографу Энрико Маттезини. Накануне финала первая леди США Хиллари Клинтон заявила на саммите «Большой восьмерки» в Неаполе: «Признаюсь, Баджо — мой любимый футболист». Левый защитник «Юве» Андреа Фортунато, умиравший от лейкемии, сказал Баджо по телефону: «Спасибо, Роби, твои голы делают меня сильнее».
А назавтра, после ста двадцати минут без голов, Италия проиграла финал Бразилии — из-за промаха Баджо в серии пенальти.
Даже спустя много лет Баджо вспоминал тот удар. За всю жизнь он запорол всего несколько пенальти, да и те из-за вратаря. А чтоб выше ворот — никогда, даже на тренировке. Он бил по центру, зная, что вратарь Таффарел бросится в одну из сторон, но мяч полетел слишком высоко.
Так же не забивший пенальти Франко Барези извинился перед партнерами и заказал всей команде пиццу. Баджо не ужинал с командой — заперся в своей комнате. Его не утешало то, что ранее не забили Барези с Массаро и скорее всего Бразилия все равно бы победила.
Боль отпускала только по ночам. Во сне он все-таки забивал тот пенальти и просыпался с улыбкой.
За облаками
Его отец Флориндо был велогонщиком и нескольких своих детей (а их восемь) назвал в честь спортсменов. В честь бельгийского велогонщика Эдди Меркса, форварда «Лацио» Джорджо Кинальи и атакующего полузащитника «Виченцы» Вальтера Спеджорина, как и Баджо, перешедшего в «Фиорентину». Имя Баджо — дань уважения нападающим сборной Италии семидесятых Бонинсеньи и Беттеги.
В 1995 году — после чемпионства, добытого с тренером Липпи — именно Беттега, вице-президент «Ювентуса», сообщил Баджо, что с ним продлят контракт только с двукратным уменьшением зарплаты. «Я должен был принять это или уйти. Я ушел, — заявил Баджо в автобиографии. — «Ювентус» дискредитировал меня в глазах болельщиков, солгав, что я отказываюсь от трех миллиардов лир в год и требую четырех».
Пока Баджо снова лечил правое колено, поврежденное в Падуе, раскрылся Дель Пьеро, а он моложе на семь лет. Умберто Аньелли, брат главы «Юве», сказал Баджо, что клуб хочет инвестировать в молодежь и посоветовал уйти в «Интер». Роберто ответил, что сам выберет себе новый клуб.
С директорами «Милана» Ариедо Брайдой и Адриано Галлиани он договорился за пятьдесят секунд. Потом он второй год подряд стал чемпионом и был признан болельщиками «Милана» лучшим игроком сезона. Тренер Капелло часто менял Баджо по ходу матчей, объяснял, что бережет его здоровье, но это все равно злило: Роберто считал, что, если бы не замены, он забил бы больше. Нарочно ведь остался в Италии, отказав зарубежным клубам, чтобы было проще вернуться в сборную, куда его почти не звали после финала ЧМ-94. Но Арриго Сакки не взял Баджо на Евро-1996, а после возвращения в «Милан» упрятал в запас.
Летом 1997-го тренер «Пармы» Карло Анчелотти заблокировал трансфер Баджо в свой клуб (там и так хватало нападающих), и Роберто очутился в «Болонье», куда его позвал президент этого клуба Джузеппе Гаццони. Тренер «Болоньи» Ренцо Уливьери противился переходу: «Он говорил Гаццони, что, купив меня, «Болонья» рискует вылететь, — сообщил Баджо в автобиографии. — Когда Гаццони настоял на своем, Уливьери стал провоцировать меня, чтобы показать: Баджо плохой, разлагает коллектив. Ему было больно, что болонцы говорили обо мне больше, чем о нем».
Джузеппе Гаццони сообщил в интервью болонской газете Il Resto del Carlino, что Уливьери называл Баджо «ходячим мертвецом»: «У Ренцо была очень сплоченная команда, и он опасался, что такая большая звезда разрушит ее».
После удаления в октябрьской игре с «Пармой» Уливьери лишил Баджо капитанской повязки — хотя в первой игре после дисквалификации Роберто забил три мяча «Наполи». Потом Уливьери не поставил Баджо на матчи с его бывшими клубами, «Миланом» и «Юве», и Роберто пожаловался президенту Гаццони: «Я пришел в «Болонью» не для того, чтобы прозябать в запасе. На скамейке должен сидеть Уливьери, а не я».
Гаццони вспоминал в интервью журналисту Итало Куччи: «CNN прислал в Болонью двух репортеров, которые добивались встречи со мной. Я думал, это связано с тем, что они хотели разместиться поближе к Югославии, конфликтовавшей с США, а оказалось, что их интересовал конфликт Баджо и Уливьери».
https://twitter.com/Futbool_Fotos/status/439928224642912256Без Баджо «Болонья» проиграла «Ювентусу» 1:3, и тренеру пришлось вернуть Баджо. Лишь шестнадцать раз за сезон отыграв все девяносто минут, он стал третьим снайпером серии А, опередив даже Батистуту с Дель Пьеро, и поехал со сборной на чемпионат мира-1998.
Приключение
«Я всегда любил Баджо, а теперь оказался с ним в одной команде, — вспоминал в своей книге Кристиан Вьери. — На первой тренировке он извинился передо мной за неточный пас, а я не мог поверить тому счастью, что он вообще обратился ко мне! Какой замечательный футболист — скромный, будто дебютант».
В первой игре чемпионата мира Баджо отдал Вьери голевой пас, а потом специально — как сам же признал — попал мячом в руку чилийского защитника, чтобы заработать пенальти и лично его реализовать.
В третьем туре Роберто забил победный мяч Австрии, но в первом матче плей-офф — с Норвегией — остался в запасе. Во втором тайме тренер Чезаре Мальдини велел Баджо разминаться, но выпустил не его, а Энрико Кьезу. «Итальянским болельщикам, сидевшим за скамейкой своей сборной, это не понравилось, они протестовали, а Чезаре Мальдини начал препираться с ними», — писал биограф Баджо Энрико Маттезини. Увидев ругань тренера с болельщиками, Баджо улыбнулся.
Потом: проигрыш французам в серии пенальти и переход в «Интер», оформленный еще до чемпионата мира. В марте 1999-го, через несколько недель после ухода из «Ювентуса», Марчелло Липпи встретился в Милане с Баджо и объявил, что будет новым тренером «Интера». Также он проанонсировал трансферы Кандела, Ди Бьяджо, Зеедорфа и, может быть, Андерссона из «Болоньи». Потом вдруг спросил, не назовет ли Роберто игроков, которые могут создать проблемы в раздевалке. Баджо возмутился, но Липпи успокоил его: «Я не прошу тебя быть шпионом, ты неправильно меня понял».
На летнем сборе Липпи запретил официантам давать игрокам перец чили, узнав, что его любит Баджо, а на тренировке, когда Вьери с Пануччи аплодисментами встретили шикарный пас Роберто на сорок метров, заорал: «Мы что, в театре? Мы здесь работаем, а не нахваливаем друг друга».
https://twitter.com/90sfootball/status/901776317804400640В первом круге Липпи лишь пять раз выпустил Баджо на замену, а журналистам говорил, что Роберто едва в силах выдержать двадцать минут. «Баджо оказался шестым форвардом «Интера», что, конечно, не соответствовало его гениальности», — вспоминал в автобиографии колумбийский защитник Иван Кордоба.
После покупки Адриана Муту Липпи посоветовал Баджо покинуть «Интер» — тем более звал «Галатасарай». «Он трижды повторил высокомерным тоном, что мне нет места в команде. Не сказав ни слова, я развернулся и ушел», — сказал Роберто в своей книге.
Вскоре — из-за травм Вьери и Роналдо — Липпи пришлось выпустить Баджо на второй тайм игры с «Вероной», которая вела 1:0. Уже через пару минут Роберто отдал голевой пас Рекобе, а потом забил победный мяч. После матча он дал интервью в шапке с надписью на испанском: «Убей меня, если я тебе не нужен».
Он вывел «Интер» в квалификацию Лиги чемпионов, забив два мяча «Парме», но не хотел больше работать с Липпи и ушел — Марчелло же уволили после поражения в первом туре от «Реджины». В этот же клуб летом 2000-го собирался и Баджо. Прочитав об этом в Corrierre dello Sport, тренер «Брешии» Карло Маццоне взял номер Баджо у их общего друга Чезаре Медори и сразу позвонил: «Не знаю, правда ли ты собрался в «Реджину», но почему бы тебе не перебраться в «Брешию» — это недалеко от твоего дома». — «Я только за. Тем более я вас очень уважаю».
В своей книге Маццоне написал: «Говорили, что Баджо закончился как футболист, поэтому я спросил: «Ты хоть тренируешься?». — «Да, каждый день с личным тренером». — «Тогда будь спокоен. Я тебя не брошу».
Маццоне помчался к президенту «Брешии» Луиджи Кориони и с помощью его жены Анны Марии согласовал приобретение Баджо. Тому, правда, поступило еще и невероятное предложение из Японии, но Баджо грезил четвертым чемпионатом мира и боялся отдаляться от сборной. Он позвонил ее тренеру Трапаттони, чтобы узнать, есть ли шанс на четвертом десятке вернуться в сборную. Если бы тот ответил «нет», Баджо спокойно улетел бы в Японию, но Трапаттони сказал, что следит за Роберто и рассматривает его наравне со всеми. После этих слов Баджо выбрал «Брешию».
Маццоне вернул ему юношеское удовольствие от футбола. Его снова позвали в сборную, но на одной из последних тренировок он задержался на полтора часа, чтобы отработать штрафные, и повредил ногу. В своей книге Баджо назвал тот поступок едва ли не самой большой глупостью в жизни. О сборной пришлось забыть, зато, вернувшись после травмы, он забил десять мячей в десяти матчах и поднял «Брешию» с тринадцатого места на восьмое, еврокубковое.
Второй сезон в «Брешии» Баджо тоже начал прекрасно, восемь голов в девяти матчах, но потом выбыл на несколько месяцев и потерял друга — в автокатастрофе погиб защитник «Брешии» Витторио Меро. «Среди игроков, несших гроб, были я и Роберто Баджо, — вспоминал в своей книге вратарь «Брешии» Павел Срничек. — Потом он сел рядом со мной и заплакал, как ребенок. Никогда не видел, чтобы кто-то так расстраивался».
Выздоровев за полтора месяца до чемпионата мира, Баджо забил три мяча в трех последних турах, но Трапаттони все равно не взял его в сборную. «В тридцать пять лет он играл очень хорошо, но у меня не было гарантий его стопроцентной физической готовности на протяжении всего чемпионат мира, — объяснил Трапаттони в автобиографии. — Не включить Баджо в заявку — тяжелое решение, и мне было очень жаль разбивать его мечту, к которой он шел с начала сезона».
Он вызвал Баджо только через два года — на прощальный матч за сборную. Бутсы, в которых Баджо сыграл в Генуе с испанцами, были проданы на аукционе — выручка поступила в подразделение ООН, занимающееся борьбой с голодом.
А через две недели был матч за «Брешию» против «Милана». За пять минут до конца Баджо пожал руку молодому судье Джаннокарро, послал воздушный поцелуй детям, плакавшим на трибуне, и направился к Джузеппе Колуччи, топтавшемуся у бровки. Покинув поле, Баджо дал пять всем, кто сидел на скамейках «Милана» и «Брешии», поднял руки к болельщикам, скандировавшим его имя, улыбнулся и скрылся в туннеле.
Как писал Катаев в «Траве забвения»: «В эфире эстрадные мелодии… Неужели всему конец?»
https://twitter.com/falso9web/status/328540092790603776Ночь
В детстве ему не спалось в ночи с пятницы на субботу. Боялся, что отец не возьмет на утиную охоту. Поздней осенью беспокойство усиливалось. Не слишком ли холодно, не заболеет ли? Но Роби закатывал истерику, и все кончалось тем, что отец натягивал на него несколько теплых носков и брал с собой.
Проезжали 150-200 километров, выгружали снаряжение и брели в темноте. Он дрожал — от страха, холода и нетерпения. «Для меня эти дни были приключениями. Передо мной внезапно открывалась новый мир.
На охоте ты оказываешься вне времени. Погружаешься в себя и изолируешься от всего зла этого мира. Вот почему я жить не могу без охоты. И неважно, возвращаюсь я домой с добычей или нет. Если бы существовали пули со снотворным, я был бы самым счастливым человеком в мире. Отдал бы что угодно, чтобы тем, в кого я попадаю, можно было вернуть жизнь».
Другие истории из Италии:
