Ровно тридцать лет назад, 24 сентября 1988 года, Дмитрий Нелюбин стал в Сеуле олимпийским чемпионом в составе нашей трековой четверки Екимов/Нелюбин/Каспутис/Умарас. Ему было всего семнадцать. 1 января 2005-го Нелюбина убили. В тридцать три.
Олимпийского чемпиона зарезали в новогоднюю ночь 2005-го пятеро выходцев из Кабардино-Балкарии. Через четыре года взяли всех пятерых, но трое задержанных впоследствии были освобождены за истечением срока давности. Посадили в итоге только двоих, братьев Ажагоевых: Алимбеку, нанесшему смертельный удар, дали 18 лет строгого режима, Эдику – три года колонии-поселения.
Алимбек убил Нелюбина за то, что тот слишком громко праздновал Новый год, пуская фейерверки во дворе своего дома. На суде он не раскаялся в содеянном и сказал, что ему не за что просить прощения.
Чтобы вспомнить, каким был Дмитрий, автор встретился с двумя людьми, которые играли в его жизни особую роль.
Любимая девушка
Наталья Шишлова находилась рядом с Дмитрием в ту новогоднюю ночь, а за два месяца до трагедии родила ему сына Тимофея.
– Как вы познакомились?
– Это был 2002 год. Я училась в Псковском университете, на факультете иностранных языков, а сестра уже перебралась в Питер. Как-то она предложила приехать к ней в гости. Дима был другом ее мужа и однажды пришел вместе с ним домой к сестре. Я открыла дверь, увидела его – это была любовь с первого взгляда, хотите верьте, хотите нет.
– Знали, что он олимпийский чемпион?
– Нет. Дима был невероятно скромным человеком. В процессе общения я заметила, что он в хорошей физической форме, поняла, что как-то ее поддерживает. На вопрос, как именно, он рассмеялся и сказал, что когда-то давно гонялся на велосипеде. И только уже потом при случае уточнил свои титулы. Я, конечно, была в шоке.
– Когда вы окончательно оформились как пара?
– Мы стали жить вместе через полгода после знакомства, собственно, я и была причиной его возвращения из Бельгии. Дима к тому времени уже закончил спортивную карьеру и работал в Европе. Он повез меня туда, к своим друзьям-велогонщикам, к другой жизни. Мы объехали полконтинента, все было замечательно, но Родины, места, где смогла бы жить долго, я там не почувствовала и сказала ему об этом. Дима сразу же, не раздумывая, вернулся со мной в Россию.
– В России ему удалось найти себя?
– Да, он работал в фирме, которая занималась производством велосипедов. Проектировал рамы, ездил в Китай на заводы, у нас полквартиры было завалено какими-то чертежами, проектами, бумагами. Он был счастлив, что смог реализовать свой опыт в спорте через эту работу.
– Возникало ощущение, что он недогонялся, недовыигрывал, что считает карьеру в спорте не такой удачной, как у других?
– Нет, этого не было. Дима в спорте с 12 лет, у него, по сути, не было детства. Уже в 17 он получил олимпийское золото, предел мечтаний многих. Понял, что именно произошло, лишь когда они вернулись в домой. Он, по сути, никогда не вспоминал особо эту часть своей жизни; насколько ему важны гонки, становилось понятно, только когда Дима смотрел их по телевизору. В этот момент к нему было лучше даже не подходить, он сидел на диване, сжавшись, согнувшись, словно сам на велосипеде, покачивался в поворотах, вскрикивал, вскакивал. Когда болел за Вячеслава Екимова на Олимпиаде в 2004 году, едва не сошел с ума, был невероятно за него рад. Но он не хотел, чтобы сын занимался велоспортом, не желал ему такой судьбы.
– Именно велоспортом?
– Да.
– У спортсменов довольно жесткий характер, с ними бывает сложно. Как было у вас с Дмитрием?
– Он был очень добрый. Невероятно. В принципе, его характер, тот стержень, который привел его к победам, проявлялся лишь при необходимости. Я – девушка позднего развития в плане физиологии, и когда оказалась в положении, то прогнозы звучали неблагоприятные. Помню, Дима взял меня за плечи, сжал, посмотрел в глаза и сказал: «Будь сильной! Никогда не думай сдаваться!» И через семь месяцев я родила сына. А еще через два месяца Диму убили в новогоднюю ночь.
– Вы это видели?
– Я наблюдала из окна. Мы встречали Новый год в компании моей сестры с её мужем и еще одной пары (Вика и Игорь Смирновы), и они втроем пошли пускать фейерверки, а я осталась в квартире с двухмесячным сыном и годовалой дочкой наших друзей. Мы с девочкой смотрели на все это сверху. Я даже не сразу поняла, что происходит, какие-то темные тени стекались к Диме, к нему одному! Самого удара ножом, который оказался смертельным, не видела.
– В больницу с ним поехали?
– Меня туда не пустили, не на кого было оставить ребенка. Я сидела в квартире с сестрой, через несколько часов она как-то уговорила меня лечь поспать. Я забылась, а проснулась от того, что меня что-то словно ударило в грудь. Представьте себе стальной трос, который лопается от натяжения и бьет в место, где он крепится. Вот такое ощущение было. Я вышла из спальни. Сестра говорила по телефону. Она положила трубку и сказала, что Димы больше нет.
– Как пережили это?
– Только благодаря сыну, сестре и маме. На самом деле все было очень плохо, и несколько раз меня удерживали от очень скверных поступков. Я начала закрываться, словно улитка, не хотела ничего. Сестра – психолог, она пыталась как-то повлиять на ситуацию, но это не помогало, потому что психолог не должен быть твоим родственником, это все портит. Наконец, она нашла специалиста, и я ходила к нему. Это длилось полгода в острой фазе. Но полностью не отпустит никогда, потому что видите – я вспомнила все эти события и сижу плачу.
– Вы остались одна с двухмесячным сыном на руках. Как вытянули?
– Как я уже сказала, помогли сестра и мама, взяв на себя часть забот о ребенке. В какой-то момент сестра мне сказала, что пора брать все в свои руки. Не потому что ей надоело, просто это мне самой было нужно, и сестра это понимала. Я пошла работать, с этим помог друг Димы, его тезка конькобежец Бочкарев. Работа была нужна в том числе и потому, что у сына не имелось петербургской прописки и все медицинские услуги для него оказались платными.
– Убийц нашли спустя много лет. Как об этом узнали?
– Мне позвонили и начали угрожать. Это был представитель, скажем так, той стороны. Я девушка простая, послала его далеко. Затем меня вызвал следователь и стал выяснять все подробности той ночи, очень дотошно, въедливо. Поразилась, насколько профессионально он работал, не упуская ничего. А убийц увидела только на суде.
– Что почувствовали?
– Что-то между презрением и непониманием. Как можно было просто так, ни за что убить человека? Что он им сделал? Ходили разговоры, что они приняли его за неонациста, Дима был голубоглазый блондин, одет в темно-серую кожаную куртку и ботинки, не берцы, просто ботинки. Друг Димы, с которым они вышли пускать фейерверки, тоже блондин, был одет в косуху. Ни тот, ни другой даже близко не были неонацистами! Дима полмира объездил, гонялся и общался со всеми, абсолютно мирный человек.
– Один из убийц сказал, что не раскаивается в содеянном.
– Знаю об этом, но не слышала, отсутствовала на том заседании. Но на последнем, после объявления приговора, этот человек принялся мне угрожать прямо из клетки, где находился. Он был похож на дикого испуганного зверька.
– Как теперь Новый год встречаете?
– Этот праздник нужен моему сыну, за что его лишать Нового года? Я сижу, праздную, смеюсь, но при этом постепенно покрываюсь скорлупой, словно закрываюсь. И каждый год первого января беру Тимофея, и мы едем на кладбище к Диме.
– В каком возрасте Тимофей узнал, что папа умер?
– Он спросил меня однажды: «Мамочка, а почему у тебя фамилия Шишлова, а у меня Нелюбин?» Я сказала, что его папу забрали на небо ангелы. Скрывать что-то, обманывать ребенка даже не приходило в голову.
– Он знает, как именно все произошло?
– Меня он про это не спрашивал, но сейчас сыну уже 14 лет, взрослый мальчик, никто его не ограждает от интернета, и я думаю, Тимофей уже сам все узнал. Но если он когда-нибудь спросит, я расскажу подробности.
– Когда вы смогли пустить в свою жизнь другого мужчину?
– Это случилось, когда Тимофею был год. Моего нынешнего мужа тоже зовут Дима, и некоторые говорят, что он похож на Диму Нелюбина. Они ровесники. Меня поразил момент, что, когда Тимофей впервые его увидел, то подошел и сразу предложил свои любимые игрушки, те, с которыми не расставался никогда. А Дима принял его как своего, без вопросов и оговорок, сразу. У нас родилось еще двое детей. Получается, что отчество у всех одно – Дмитриевичи. Я зову их «Митричи».
– Тимофей, насколько мне известно, все-таки занимался велоспортом, вопреки желанию отца.
– Диму самого отдали в велоспорт в том числе и потому, что он был плотненький. Я отвела туда сына по той же причине, но с велосипедом не сложилось. Сейчас он занимается дзюдо, вроде бы получается. Но впереди восьмой и девятый класс, ему предстоит серьезная нагрузка по учебе. Посмотрим, что в итоге получится. Хочу, чтобы ребенок был гармонично развит и прожил детство, которого у отца, по сути, не было. Порой казалось, что Дима уже в возрасте за тридцать наверстывал упущенные подростковые годы. Прыгал с тарзанки в озеро, веселился, дурачился, как ребёнок. У них же все было очень строго, за опоздание или какую-то личную жизнь сразу отчисляли из команды. Все было заточено на результат.
– Чему успели у него научиться за три с половиной года совместной жизни?
– Его слова: «Никогда не обращай внимания на мнение других людей, будь собой и будь сильной». Я запомнила это навсегда и передала сыну.
Лучший друг
Михаил Орлов, чемпион мира 1989 и 1991 годов в командной гонке преследования, оба раза ехал вместе с Нелюбиным.
– Когда вы познакомились?
– В 1983-м, когда он пришел в заниматься в «Локомотив», а я там оказался на год раньше.
– То, что он сын известного советского гонщика Владислава Нелюбина, как-то сказалось на пути Дмитрия в спорте?
– Папа был у него личным тренером и гонял его на тренировках так, что не позавидуешь. Диме доставалось больше, чем остальным воспитанникам, спрос с него был выше. Такова была позиция отца. Однажды Дима затронул эту тему в разговоре и сказал, что это насилие над организмом. Мать пыталась как-то остановить отца, но тот был непреклонен.
– Получается, Дмитрий начал в 1983 году, а уже спустя пять лет стал олимпийским чемпионом?
– Он поехал сразу – наследственность. Родители оба спортсмены.
– Его включение в олимпийскую сборную - заслуженное, без блата?
– Абсолютно заслуженное, все по спортивному принципу, несмотря на юный семнадцатилетний возраст. Дима умел терпеть и работать, если шел в атаку, то до конца, отец привил ему это качество. Вернувшись из Сеула олимпийским чемпионом, он остался прежним, добрым и светлым человеком, ни о какой звездной болезни речи даже не шло.
Смотреть на YouTube– Почему дальнейшая карьера была не настолько успешной, не пришли победы на шоссе, в профессионалах?
– Скорее всего, он выдал свой пик гораздо раньше, чем было нужно. Организм не тянул, а деньги, которые платили в Европе просто за то, что ты гоняешься, но не выигрываешь, не такие уж и серьезные. Мы были большими мальчиками, у всех семьи, так что приходилось думать в первую очередь о стабильных доходах. Дима отлично знал язык, поэтому, завершив карьеру, не пропал, нашел себе работу сначала в Европе, затем и в России. Негатива, злобы на спорт у него не было.
– Как узнали о его убийстве?
– Был Новый год, кстати, Дима и Наташа звали нас с женой встретить его вместе, но не получилось. После боя курантов я пытался им дозвониться, но мобильная связь легла из-за шквала звонков. Дима позвонил мне часа в четыре утра, поздравил, и мы легли спать. В десять утра - звонок. Я сплю, думаю: «Ну и, бог с ним, пусть звонят, не буду брать трубку». Снова звонок, я беру телефон, вижу, это Дима. Говорю: «Дима, привет», а в трубке Наташин голос: «Димы больше нет». Я спрашиваю: «Почему нет?» Она снова: «Димы больше нет. Его убили». Сон как рукой сняло, я прозвонился мужу сестры Наташи, который уже рассказал, что произошло. Мы сразу же собрались и поехали из Выборга, где живем, в Питер. Подъехали к дому, где все произошло, а там как раз родители Димы. Я не нашел в себе сил подойти, потому что страшно было смотреть им в глаза. Дождался, когда они уедут, и только потом пошел в квартиру.
– Что делали дальше?
– Мы пытались как-то организовать поиски убийц по горячим следам, ходили в полицию, на телевидение, но это было первое января, никому ничего не нужно. Все двери закрыты, страна отмечала Новый год.
– А как вы теперь отмечаете этот праздник?
– В моей семье это теперь не праздник. Мы просто ужинаем и сразу после боя курантов ложимся спать. Рано утром встаем и всей семьей едем на кладбище в Питер. В моей жизни был один-единственный друг – Дима Нелюбин. Сейчас друзей нет, есть только хорошие приятели.
Читайте также:
Она могла взять золото Игр, будучи моложе Липницкой и Загитовой. Но пришлось ждать еще четыре года
Татьяна Казанкина: «Пачки денег лежали на руках вдоль корпуса почти до груди»
Фото: личные архивы Натальи Шишловой и Михаила Орлова, РИА Новости/Алексей Даничев
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
