Ровно 30 лет назад, 24 сентября 1988-го, наша страна получила первую и последнюю на данный момент олимпийскую медаль на 200 метров комплексом у женщин. Серебро Елены Дендеберовой стало еще и единственным, завоеванным пловчихами сборной СССР на тех Играх, которые часто называют триумфом советского спорта. Как видим, триумф был далеко не во всех видах. О том, как сложилась большая карьера спортсменки, чей юниорский рекорд страны стоит с 1984-го, «Матч ТВ» рассказала сама Елена.
«С кем я училась, узнала, только когда получила альбом с фотографиями»
– Вы попали в основу сборной СССР в 12 лет, как приняла вас команда?
– В команде я оказалась по итогам Кубка СССР на короткой воде в 1982 году. Я была моложе всех, поэтому старшие девочки меня не любили и часто подкалывали. Женская зависть всегда особенно ярко направлена на младших. А вот парни, наоборот, старались оберегать, как сестру.
– Женская зависть выражалась словами или доходило до поступков?
– Случалось по-разному, но это жизнь. Ничего страшного, все пережито.
– Мы привыкли, что в гимнастике и фигурном катании дети рано попадают в элиту, а плавание вид циклический, тяжелый функционально. Как это оказалось возможно – в 12 лет сборная СССР?
– В те годы плавание было достаточно молодым видом. Считалось, если в 14 девочка не выполнила норматив мастера спорта, на ней можно ставить крест. Сейчас – да, плавание стало более возрастным, выступать можно дольше, а когда я в 1993-м заканчивала карьеру, то в свои 24 года чувствовала себя глубокой старухой. Теперь же в этом возрасте карьера зачастую лишь начинается.
– Как в 12 лет можно плыть на мировом уровне?
– Тело ребенка более легкое, гибкое, если правильно поставить технику, в раннем возрасте возможно плыть очень быстро. Плюс психологический фактор: дети более безбашенные, чем взрослые, у них меньше социальных обязательств, они хотят только плавать. Главное – справиться с мандражом, но это мне удавалось, хотя нельзя сказать, что я не волновалась. К тому же из-за возраста на меня не давили, не требовали безусловных побед.
– Одноклассники завидовали, что вы выезжаете за рубеж, участвуете в крупных соревнованиях, про вас пишут в газетах?
– Я училась в спортивном интернате, тогда туда принимали с шестого класса, но с одноклассниками практически не виделась. Да и в общей сложности за год дома проводила от силы месяц. У нас на базе на озере Круглое, где тренировалась сборная, проводились уроки, сдавались контрольные. С кем я училась, узнала, только когда получила выпускной альбом с фотографиями. По большому счету они не могли завидовать, потому что меня и не видели.
– Вы универсал, плавали всеми стилями, какой самый нелюбимый?
– Баттерфляй. Он физически тяжелый, да и тренировали его, по моему мнению, тогда неправильно. Я его побаивалась. Хотя в принципе, если хорошо поставлена техника, «бат» ненамного тяжелее брасса. Думаю, при другом подходе к его изучению могло быть иначе.
Смотреть на YouTube– В день финала на 200 комплексом Олимпиады-84, которую СССР бойкотировал, вам было 15 лет и 90 дней. Медальные амбиции уже имелись?
– По результатам того сезона – безусловно. На Олимпиаде американка Трейси Колкинс (21 год) выиграла 200 комплексом с результатом 2.12,64, а на «Дружбе-84» я показала 2.14,56, по меркам Лос-Анджелеса это серебро.
– Когда узнали о бойкоте?
– На сборах в ГДР. Это стало ударом для всех – и молодых, и более возрастных спортсменов, которые рассчитывали закончить карьеру после ОИ. Некоторые завязали сразу же после того сбора. Многих от завершения карьеры удержали обещания, что альтернативные соревнования «Дружба-84» засчитают как Олимпиаду и с точки зрения призовых, и с точки зрения заслуг. Но эти обещания не до конца исполнили, то есть мы, обладатели наград, не приравниваемся к призерам и победителям Олимпийских игр. Хотя у пловцов, например, приехали почти все сильнейшие женщины. Не было только американок.
– Восточные немки были основными соперницами в те годы?
– Плюс девушки из США. Мы довольно много сидели в ГДР на сборах, но не уверена, что когда это происходило, немки выполняли какую-то важную работу, скорее всего, ее они делали без посторонних глаз. Мы в основном сидели в Линдове, а у сборной ГДР были и другие базы, где они могли готовиться. Пересекались с ними и в среднегорье – в Мексике, Цахкадзоре, куда они приезжали в 1986 году на совместный сбор. Отношения с восточниками были хорошие, никто волком друг на друга не смотрел. Впрочем, и с представительницами Соединенных Штатов тоже все было нормально. Борьба велась лишь на дорожке бассейна. Никто не говорил нам, что не стоит общаться с американками, потому что есть какие-то политические разногласия.
Серебро Сеула
– С Южной Кореей у СССР не было дипотношений. Велись разговоры о том, что и в Сеул можем не поехать?
– Спортсмены всегда надеются на лучшее, что тогда, что сейчас. Несмотря на санкции, хотят реализовать свои амбиции. Вера умирает первой, любовь – второй, а вот надежда – последней. Поэтому мы тренировались и надеялись, что все будет хорошо. Слава богу, так и произошло.
– Как для вас сложилось это четырехлетие, подход к Сеулу?
– Началось все с «великого провала» на ЧЕ-85 в Софии. Я тогда не попала в призы на своих коронных дистанциях, но взяла бронзу на 400 метров вольным стилем. Это было расценено как крайне неудачное выступление. Меня не взяли на Универсиаду, были какие-то разборки, стало тяжеловато психологически. Но на ЧМ-86 в Мадриде я доказала, что все в порядке, завоевала серебро на 200 комплексом, проиграв Кристин Отто 0,28 сек. За это поражение меня даже лишили премии, хотя перед поездкой на ЧМ не считали претендентом на медали. Было обидно, хотя сегодня уже смешно. Затем ЧЕ-87 в Страсбурге, где я финишировала второй на профильных 400 комплексом, и после этого уже олимпийский сезон.
– В Сеуле вы стали второй в комплексном плавании на 200 и четвертой на 400 метров. И там и там пропустили вперед представительницу ГДР Даниелу Хунгер. С ней было реально бороться?
– Уровень был у всех одинаковый, но на Олимпиаде есть такой момент, как удача. Даниеле она сопутствовала. А с точки зрения готовности не только я, но и ставшая третьей на 200 метров румынка Ноэми Лунг претендовала на медаль любого достоинства. Она доказала это, добыв серебро на 400-метровке. Мы все были очень близко и функционально, и психологически, просто кому-то повезло больше.
– За серебро Олимпиады премии, надеюсь, не лишили, как в 1986-м?
– Нет, моя медаль оказалась единственной в нашем женском плавании на тех Играх, так что на этот раз обошлось без штрафов (смеется).
– Подготовка к Барселоне-92. Страна разваливается, денег нет. Как это было?
– Честно говоря, меня по жизни материальный вопрос мало волновал. Я довольствовалась тем, что есть, тем более явного перепада все-таки не было. Что-то ухудшалось, но не глобально и потихоньку, по чуть-чуть, а когда это так – не замечаешь изменений.
– Но существуют объективные факторы подготовки, если их нет, начинаются проблемы. Неужели это не влияло?
– Поверьте, если человеку дано, он после тренировок на короткой воде нормально проплывет в 50-метровом бассейне. Я считаю, что заниматься можно где угодно. Хотя сейчас приходится слышать, что если нет условий, спортсмен отказывается готовиться, ссылается на это в оправдание неудачи. Да, перед Барселоной у нас где-то было питание похуже, условия не совсем идеальные, но мы прошли все эти сложности и показали на Играх хороший результат.
– Вы стали четвертой на 200 комплексом. Что помешало подняться на пьедестал?
– Возраст был серьезный – 23, да и медаль свою я взяла в Сеуле, так что совсем уж дикой мотивации не наблюдалось. «Получится – хорошо, не получится – ну и, не надо» – такие были мысли.
– В 1993-м вы завершили карьеру, что стало причиной?
– Здоровье было в порядке, спасибо моим тренерам, на протяжении всей карьеры никаких отклонений у меня не наблюдалось. Плечи побаливали, но изредка и лишь под конец карьеры. По сравнению с тем, что порой видишь теперь еще у совсем молодых спортсменов, у меня все было хорошо. Просто мне было 24 года, я второй раз вышла замуж и решила, что, наверное, пора уже стать мамой.
«Умоляю – побейте мой рекорд наконец, ну, позор же!»
– Как складывалась семейная жизнь?
– Первый раз я вышла замуж в 18 лет, второй – в 23 года, а третий – в 33. Первый муж был гребец, второй – велогонщик, третий – пловец. Все – уровня чемпионов мира и призеров Олимпийских игр, как-то так получилось, что подходили мне только равные по титулам. Причем по молодости, постоянно находясь в одном бассейне с пловцами, я говорила: «Чтобы у меня муж был пловец? Да никогда! Знаю их всех как облупленных, ни за что такого не будет!» В итоге вот – муж-пловец. Как говорится, не зарекайся.
– Как вышло, что после окончания спортивной карьеры вы работали парикмахером?
– Это всегда было что-то типа хобби, даже на сборах, не имея образования, стригла коллег по команде. Поскольку я по жизни очень активный человек, то, когда ребенок немного подрос, нужно было куда-то себя деть. А соседка очень хотела стать парикмахером и позвала с собой на курсы. После их окончания я начала работать в салоне, но не на потоке, а выборочно – стригла лишь тех, кого хотела. Затем мы с компаньоном открыли свой небольшой салон, и тогда уже стало совсем просто выбирать, хочу я стричь этого клиента или нет.
– Сколько стоило постричься у серебряного призера Олимпиады?
– За давностью лет боюсь ошибиться. Да и цены менялись, потому что я достаточно долго занималась этим – даже вернувшись в спорт как тренер, еще продолжала стричь.
– В спорт все-таки вернулись?
– Еще одна история из разряда «Никогда не говори «никогда». В молодости заявляла, что ни за что не буду тренером, мол, я свое в бассейне отпахала, и этого достаточно. Более того, до момента, когда мои воспитанники начали нормально плыть, я не смотрела плавание по телевизору. Но, скорее всего, я не буду вести их дальше в большой спорт, а подыщу тренера, который, по моему мнению, с этим справится.
– Почему сами не хотите?
– У меня два ребенка от нынешнего брака, 12 и 14 лет. Их нужно растить, помогать, так что муж меня, вероятно, просто не отпустит. Впрочем, я же зарекалась не выходить за пловца и не тренировать, поэтому совсем уж жестко зарекаться не буду, есть опыт (смеется).
– А если бы появилась возможность продолжить работать с воспитанниками дальше – есть амбиции?
– Я звание ЗМС получила в 15 лет, привозила медали со всех крупнейших турниров, так что амбиции реализованы. Один мой юниорский рекорд страны (200 комплекс), вон, только в этом году побили, второй, на 400 метров комплексом – стоит до сих пор, скоро ему будет 35 лет. Я умоляю – побейте вы его наконец, мы плыли в простых купальниках, а сейчас есть гидрокостюмы, ну, позор же!
Читайте также:
Выиграть Олимпиаду в 17, быть убитым в 33. История Дмитрия Нелюбина
Татьяна Казанкина: «Пачки денег лежали на руках вдоль корпуса почти до груди»
Фото: РИА Новости/Владимир Вяткин, Facebook*
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
