-
Юрий Ваулин: 193 см; 13-3 в профессиональном боксе, 0-1 в ММА, 56 лет
В интервью:
- В какой ситуации деньги присылают посылками
- Афганистан
- Что хорошо умел Костя Цзю за пределами ринга
- 23 дня на Кубе, потому что «забыли»
- Иосиф Кобзон пришел к Ваулину в США — что было дальше
- Бой в UFC и образ Ивана Драго
- Андрей Орловский спрашивал у Ваулина, стоит ли ему переходить в бокс
- Как советский боксер был телохранителем женщины-миллиардера
- 11 сентября 2001 года
- Драка, которая напоминает сцену из фильма
— Очень простая деталь, после которой вам нельзя было не позвонить: вы единственный чемпион СССР по какому-то боевому виду спорта, выступавший в UFC. Про UFC проверить легко. Про бокс — вы же были чемпионом Союза в 1987-м?
— Чемпионат в Каунасе, в весовой до 81 кг. Я тогда уже думал на паузу поставить бокс, но тренер убедил вернуться.
— Была какая-то история, что вы в то время одновременно с боксом начали много зарабатывать.
— Не много, а невероятно много. 86-й год, я выиграл Спартакиаду народов СССР — единственный из Латвии. И там ко мне подошли люди, надо было кого-то прижать, долги выбить, короче — разобраться. В итоге я вошел к ним в бизнес, а они торговали джинсами. Затраты — десять рублей, возврат — сто двадцать. У меня еще по боксу много контактов осталось. Привез пару сумок, раскидал по командам, и ребята потом у себя дома перепродавали, наваривались. В итоге посылал пакетами товар и получал посылками деньги. Посылками! В 23 года была машина «шестерка», зарабатывал 3,5 тысячи в месяц, при том что зарплата была 280 рублей. Деньги дома в вазе лежали пачками.
— Что бывает, когда будущего чемпиона СССР по боксу просят выбить долг?
— У меня была пара знакомых ребят, которые вроде как крышевали кого-то. Но со мной чуть иначе было — не было такого, чтобы я бил кого-то, просто мог поговорить, и все. Моя фамилия в ту пору в Латвии была как Майк Тайсон в Америке. Однажды ехал по встречной полосе — просто устал. Меня останавливает милиционер и говорит, что я еду неправильно. Я представился, сказал, что день был тяжелый, что готовимся к чемпионату Европы. Он остановил встречный трафик, дал мне возможность проехать.
— Бокс, когда в бизнес вошли, на второй план ушел?
— Да, но тренер предложил вернуться, а я как раз думал, что денег много, а купить нечего. Потренировался, выиграл один турнир, второй. Потом чемпионат Союза в Каунасе. Обещали чемпионат мира и Европы, думал съездить, в крайнем случае купил бы себе лишний телевизор, лишний видеомагнитофон.
— Как в принципе попали в спорт?
— Мы жили в Риге, и когда мне было 12 лет, отец получил квартиру в новом районе, переехали с Браса в Вецмилгравис. Там все старше на 2-3 года, мог только за братом хвостиком ходить. Само собой, меня никто всерьез не воспринимал, был на побегушках. Пришлось утверждаться.
Повезло с тренером, он был просто гениальным человеком. Ни разу не было двух одинаковых тренировок. В субботу были игровые дни: играли в баскетбол мячом из регби и по правилам регби, пас вперед только ногой, пас руками только назад. Или подбородок учил прижимать — приносишь монетку-пятачок, прижимаешь ее челюстью и отрабатываешь удары. Если пятачок падал, тренер ходил с метелкой и сметал всё в угол. Там большая банка из-под воды стояла, пятилитровая. Мы всю зиму занимались, а летом ездили на пляж тренироваться. И он всем на эти деньги покупал мороженое, лимонад.
— Помните первую драку, когда бокс помог?
— Забавно, у нас был лидер как раз ваш однофамилец, Игорь Тихомиров, по кличке Граф. Здоровый авторитетный пацан, на год старше меня. Один раз он на меня полез, а я уже года два занимался боксом. Я ему так навалял, что он потом подошел ко мне и говорит, мол, несолидно так, давай разберемся по-дружески, типа: «Давай, я тебе одну пачку дам, и мы в расчете».
— Вы родились в 1963-м — могли в 18 лет оказаться в Афганистане?
— Я был в «Трудовых резервах», а они имели два техникума с военной кафедрой, где тебе присваивают младшего лейтенанта. И в 1982-м нас отправили в Кабул на две недели для подготовки афганских боксеров и турнира по итогам.
Но ситуация была тревожная в буквальном смысле: идешь в туалет, садишься, а на улице стрельба начинается. Хочешь не хочешь, падаешь на пол, в помещении свет вырубается, обратно идешь в темноте, считаешь двери, чтобы в свою попасть. Стреляли постоянно. Турнир уже так — отбоксировали одной рукой, чтобы изобразить, будто на равных было, и уехали на неделю раньше. Запомнил, что мы жили в здании, через дорогу от которого был такой «Спинзар-банк». И вот через неделю после нашего отъезда этот банк целиком взорвали.
— На какую Олимпиаду вы могли бы попасть и не попали?
— После того как выиграл Союз, как раз были Игры в Сеуле в 1988-м. Я после Кубка мира шел первым номером в мире по любителям. Даже американские издания об этом говорили. Но, как мне потом рассказывали, за то, чтобы Тарамов, Себиев и Шанавазов поехали на Игры, уже столько заплатили денег из их республик, что вопросов не возникало. При этом меня с Нурмагомедом Шанавазовым даже в спарринг ни разу не ставили. Я думаю, что он вообще-то ту Олимпиаду бы выиграл, и я бы выиграл без проблем, но тогда уже засудили Роя Джонса и решили американцам вернуть долг. Победу отдали Эндрю Мэйнарду.
А в том же году приезжал промоутер из Америки и просматривал спарринги в Сухуми. Он меня уже тогда предложил в Штаты забрать. Тренер ответил ему, что у нас чемпионат Европы, чемпионат мира, так что надо подождать. В итоге меня кинули и с Европой, и с чемпионатом мира. Понимаете, все это — мафия, российская мафия против латвийской. А у Латвии — какая там мафия? Было голосование — все из России подняли руки за Евгения Судакова. Хотя я его на спаррингах убирал легко.
— Самая смешная подробность, которую я знаю про любительский бокс, — чаще всего близкими друзьями внутри сборной становятся люди из совсем разных весовых категорий. Потому что точно не пересекутся.
— Ага. Моим лучшим друганом был Костя Цзю (до 60 кг), мы в принципе и до сих пор на связи, переписываемся в Facebook* примерно раз в неделю. Вообще красавец — я помню, он боксировал в конце 80-х в Киргизии. Выходят в финал он и Орзубек Назаров — местный герой. И Костя разрывает его двумя ударами по печени. И весь зал встает и скандирует: «Костя Цзю! Костя Цзю!» Такая харизма — так умел забалтывать девчонок.
— Он уже в любителях был популярным?
— Нам как-то в Москве дали машину «напрокат», естественно, прав нет: приехали на сборы, потом на соревнования лететь. Мы с Костей поехали к девчонкам куда-то за кольцевую дорогу. Едем обратно, гоним хорошо. Остановила милиция — мы без прав, машина чужая. Хотели протокол составить, штраф выписать. Я вроде показываю техпаспорт, удостоверение мастера спорта международного класса. Не помогает. Потом говорю: «Ребята, ну вот мой товарищ, Костя Цзю». И они сразу: «О! У тебя в машине Костя Цзю! А можно автограф?»
— Костя уехал в Австралию, а про ваш переезд в США есть история, что вы уехали, потому что промоутер Лу Фалсиньо занес в спорткомитет «один миллион долларов» и получил право первого выбора боксеров из СССР, чтобы перевозить их в Америку.
— Примерно так и было, только он деньги заплатил, а часть боксеров вдруг уехала в Японию с тренером Александром Зиминым.
Лу это не понравилось. Мы с ним встретились в Москве на чемпионате мира 89-го, и я ему предложил, давай мы без всяких спорткомитетов начнем сотрудничать, оформи мне персональный вызов, и я поеду в США. Подписали предварительное соглашение, он выплатил мне бонус в тысячу долларов, и 16 декабря 1989-го я с семьей уехал в Америку.
— Легко уехать в Америку в 1989-м?
— Сначала нас забыли на Кубе на 23 дня. Поехали со сборной на соревнования, я должен был с Феликсом Савоном боксировать в финале, но локоть травмировал, простыл и снялся. Хотя до этого я боксировал с ним в Венесуэле и клоуна из него сделал, его испанские судьи спасли, в зале потом минут 30 свистели, бой не могли начать.
Но на Кубе я боксировать не смог, и на меня разозлились в руководстве сборной. И оставили там, а как раз началась вся эта шумиха с переездом хоккеиста Александра Могильного в США, и стали уже чуть ли не говорить, что мы тоже сбежали. В итоге я кое-как, окольными путями передал записку в «Советский спорт» о том, что мы никуда не сбегали, находимся здесь и о нас просто забыли. Ее перехватывает главный редактор и передает ее Константину Копцеву, тренеру сборной. И он на меня такой зуб наточил!
— И вы начали заниматься переездом?
— У промоутера Лу Фалсиньо был контакт с компанией, которая организовывала различные шоу в США, а у них были рабочие отношения с «Мосгосконцертом», они с Кобзоном сотрудничали, вроде бы Отари Квантришвили с ними же работал. И Лу попросил, чтобы мне там помогли с визой и загранпаспортом. Еще была история, что через несколько недель после моего переезда в Штаты Иосиф Кобзон тоже приехал, встретился со мной чуть ли не у нас на тренировочной базе и начал предъявлять претензии, мол, получилось так, что его партнеры мне помогли сбежать. Я говорю: «А кто вы такой? Есть вопросы — к моему промоутеру». Послал, в общем, на три веселых буквы.
— Как улетали помните?
— 16 декабря 1989-го. Помню, что у меня была собака в ту пору, пудель такой маленький. Покупал не больше не меньше у директора группы «Машина времени» Ованеса Мелик-Пашаева, там пудель с такой серьезной родословной, и я договорился, что у меня будет первый, когда собака ощенится. И я уже прихожу на регистрацию, специально спросил заранее, все ли в порядке, а мне говорят, «с собакой нельзя». Я говорю: «Я ее сейчас просто прямо тут тогда в аэропорту выпускаю, и делайте с ней, что хотите». Пустили. Она только жену за палец укусила, а так — нормально.
— Америка.
— Ты приехал в джунгли с перочинным ножиком. Промоутер нам снял хорошую квартиру в Йонкерсе, оплачивал расходы и тренировки и платил около 1000 долларов зарплату. Менеджера у меня не было, что промоутер предложит, то мы и делали. С контрактом нас обманули, конечно.
— В чем был обман?
— Промоутер давал нам зарплату, оплачивал питание и проживание, а наши гонорары за бои присваивал себе наш тренер Томми Галлахер. Он обналичивал чеки за бои и деньгами уже по своему усмотрению распоряжался. Вся его работа как тренера была говорить «бей сильнее».
— У вас уже второй бой был в «Мэдиссон Сквер Гарден». Запомнилось?
— Была чертовщина полная: четыре или пять боев за звание чемпиона мира. И таких ребят, как я, выпускают для заполнения промежутков времени, если титульный бой заканчивается нокаутом сильно раньше запланированного.
Все титульные бои закончились по очкам. Я разминался два раза, два раза отдохнуть успел. Короче, мне все надоело, я сел на стул и вздремнул 15 минут. Вышел и за 57 секунд разобрал своего соперника. Настолько быстро попал, что если в slow motion смотреть, будет казаться, что видео на обычной скорости идет.
— Был шанс подраться с кем-то из звезд того времени?
— Предлагали с Джорджем Форманом. Но мне промоутер говорил о 50 тысячах долларов за бой, а я слышал, что ему предлагали два миллиона и Форману могли предложить пять миллионов. Думали, что я русский дурачок. Я отказался.
— Был бой с Томми Моррисоном (соперник Леннокса Льюиса и Джорджа Формана. — «Матч ТВ»). Все было хорошо, но после третьего раунда я начал пытаться его завалить, промоутер подбадривал… Мне нужно было просто делать то же самое, что и раньше, на ногах его обыгрывать и бить. У него бы глаз заплыл, он бы не смог даже сказать, сколько ему пальцев показывали. Но его тренер был грамотным, сказал: «Ты ему по бороде не попадешь, бей только по корпусу», — и он начал это делать. Три раза он мне попал по печени, и я проиграл в пятом раунде. Но, представьте, прошло 12 лет после этого боя, и Моррисона спросили на пресс-конференции, кто лучший боксер, с кем он дрался. Он сказал: «Все думают, что это Леннокс Льюис, но я боксировал с одним русским парнем. Он лучший, бил меня, как мешок». Я почему про это говорю, я уже в гостинице работал в охране, и мне мой шеф про это интервью Моррисона рассказал. Ты, говорит, лучше, чем Леннокс Льюис.
Проблема была в одном — я весил примерно 91-92 кг, этого, конечно, мало было для супертяжелого веса, а другие категории в то время были непопулярные. Я предлагал промоутеру сделать, как Холифилд: собрать все пояса в первом тяжелом (до 90,7 кг) и за счет этого сразу выйти на титул в супертяжелом. Промоутер отказался.
— Вы завершили карьеру в боксе в 1991-м и в 1997-м неожиданно выступили на UFC 14. Как туда попали?
— В Нью-Йорке работал тренер Геннадий Фабрикант (упоминается как главный тренер сборной Вооруженных сил СССР по вольной борьбе. — «Матч ТВ»), он был знаком с нашими первыми бойцами в UFC — Олегом Тактаровым, Игорем Зиновьевым. Он предложил. Я месяца три походил к нашим ребятам-борцам, они мне какие-то вещи показали. Я им ударку ставил, они мне показали, как от приемов защищаться, как начинаются болевые, удушения, и я выступил. Единственной ошибкой моего тренера было — он сказал, чтобы я в боксерках вышел драться. Думали, что я бы мог двигаться на ногах быстрее, но тогда были такие правила, что именно в такой обуви ногами бить не можешь, а я же ногой очень хорошо по печени пробивал и лишился этого.
— Ваш бой с Джо Морейрой был единственным на этом турнире, кроме главного, который дошел до решения и выглядел, как классический бой боксера с джиу-джитсером. Он переводил и лежал.
— Вот именно лежал. У него было 2000 схваток по бразильскому джиу-джитсу, и он мне ни одного приема не провел. Просто ногами обвил, как веревками, и лежал. И то я, лежа на спине, ему таких пачек насовал. Можете проверить, он после этого боя дальше в турнире драться не стал, говорил, что не видит ничего. У него глаз почти не видно было из-за синяков… Я это почему знаю — бойцы после того турнира устроили вечеринку прямо в номере. Морейра пришел в очках. Поднял их. и у него глаза были полностью заплывшие.
— Как прошла вечеринка?
— Ну как — секьюрити приходили каждые 15 минут, а там в номере 20 бойцов UFC. Нас вежливо просили вести себя потише, но полицию не вызывали.
— Звали еще в ММА?
— Да было неинтересно. Без борьбы там делать нечего, а борьбу я уже не хотел изучать. Помню только, был момент, я тренировался с Андреем Орловским, когда он стал чемпионом UFC и думал про бокс. Помню, что он приезжал или из Бостона, или из Чикаго. Мы поработали пару раундов, он меня ни разу не ударил. Я — наоборот. Честно ему сказал, что для перехода в бокс ему очень много времени потребуется и с ходу никто много не заплатит. Посоветовал остаться в UFC и продолжать там.
— Вы же на все поединки выходили в образе Ивана Драго: боксерские трусы в цветах флага СССР и прическа.
— Промоутера идея, он мне даже предлагал в блондина перекраситься — я отказался. Ролик про меня снимали, монтировали так, что Иван Драго из фильма прыгает на скакалке, я прыгаю. Он бьет по мешку, я бью. Снимали для программы «Доброе утро, Америка», я по мешку начал бить, тренер кричит: «Сильнее!» И представьте, в прямом эфире мешок 150 кг отрывается после моего удара и падает.
— Чем занимались, когда завершили карьеру?
— Мой менеджер работал в компании, которая занималась прокатом лимузинов. Он мне дал бесплатно франшизу, которая стоила 95 тысяч долларов, дал автомобиль, и я стал возить известных людей: Барбру Стрейзанд, Рода Стюарта. Зарабатывал очень неплохо.
— Что запомнилось?
— Лучший клиент, с кем я работал, Бил Блэс, дизайнер. Если он говорил, что в 17:00 выйдет с работы, то так и было: подъезжаешь к офису — он спускается. Или нужно в 22:00 забрать его из ресторана, а на Манхэттене во многих местах стоять нельзя, подъезжаешь к 22:00 — он выходит. Плюс он каждый день оставлял сверху по 50 долларов.
Потом эту компанию продали, я пошел работать шофером к одному богатому человеку. Отработал года три, но ездить надо было по 150 км туда обратно, причем работа была — три месяца работаешь и девять получаешь зарплату. Я стал одновременно тренировать кого-то. Потом работал телохранителем Леоны Хелмсли.
— Владелица отелей в США с состоянием 8 миллиардов долларов?
— Да, а ее муж владел Empire State. Она еще собачке завещала 12 миллионов долларов. А я выгуливал эту собаку. Неплохо было, когда ты час рабочего времени просто гуляешь с собакой по парку. Но она с этой собакой ходила постоянно, и проблем было достаточно. Помню, мы приехали в один из нью-йоркских госпиталей, который она проспонсировала. На ее 25 млн долларов построили целую секцию там. Она заходит в вестибюль с собаками, подбегает охранник и орет: «С собаками нельзя». Я собаку схватил, отнес в лимузин, возвращаюсь, а секьюрити Леону трясет: «Покажите мне ID». А у нее, как назло, нет.
— Я этого охранника хватаю за шкирку, отвожу в сторону, говорю: «Это Леона Хэлмсли, на ее деньги построено целое отделение, тебя уволят». Он подбегает, начинает извиняться, просит прощения. Садимся в лифт: она, я и ее ассистент. Она спрашивает: «А ты что ему сказал?» Я говорю, «Я показал боксерскую фотографию и сказал, что его вообще до неузнаваемости отделаю». Она говорит: «Молодец». С тех пор я у нее был лучший секьюрити. В 2007-м она умерла, и я стал работать секьюрити в гостинице — нормальная работа, нормальная зарплата, — так до сих пор и работаю.
— Расскажите, что такое для жителя Нью-Йорка 11 сентября 2001 года.
— Я был дома, был выходной. Звонит жена: «Юра, включи новости, что там случилось? А то я стою у окна, и прямо над крышами пролетает самолет».
Включаю телевизор и вижу, что самолеты врезаются в башни. Я говорю: «По-моему, война начинается». Помню, что все перекрыли, люди шли пешком по огромным мостам, все в пыли. Жена у меня врач, ее, естественно, на работе оставили. Даунтаун оказался перекрыт на несколько недель. Тяжелое время.
— Сложно в Америке адаптироваться?
— Выбора особо не было. В Латвии все мои деньги превратились в туалетную бумагу, когда перешли на латы. Потом нужно было оформлять латвийский паспорт — я показал свои документы, что родился в Риге, показал документы мамы, которая тоже там родилась, и мне все равно отказали. А в США у меня была рабочая виза, и в то время можно было после трех лет работы на одного работодателя подавать на гражданство. Я три года отработал как профессиональный боксер на одного человека, подал документы и получил паспорт.
— Бейсбол или американский футбол смогли полюбить?
— Одно время увлекался бейсболом, так совпало, что меня познакомили с генменеджером «Нью-Йорк Янкиз» Джо Торри, и в тот период у них очень хорошо шли дела, лигу четыре года подряд выигрывали. Я знал тренера, знал всех игроков, мне дали шесть билетов на World Series, там цена билетов по 5-10 тысяч, секция, где сидят обычно члены семей игроков. И представляете, Джо у меня спросил, как зовут моего сына, и потом во время паузы на большом экране вывели Vlad, Happy Birthday. Такой шикарный подарок для него был.
— Хоть раз дрались в США на улице?
— Две истории могу вспомнить. Я живу в Бруклине, и там есть район, который вроде как контролируется итальянцами. У них там свои дела, а я просто хорошо знаю владельца одного бара, и он меня знает, знает, что я боксер, я, в принципе, до сих пор тренируюсь.
Зашел туда выпить пару кружек пива. Потом выхожу на крыльцо посмотреть, где моя машина, нажимаю на кнопочку, чтоб отозвалась (забыл, где запарковался), и тут мне залетает три пачки в лицо ни с того ни с сего. Я ни с кем не разговаривал, ни на кого не задирался… Я сразу с поворота тройку даю, чувак падает, ударяется об асфальт, и у него пена изо рта. Возвращаюсь в бар, владельцу говорю: «Я, по-моему, человека убил — он меня по лицу начал бить, я ему сдачи дал». Хозяин его в бар занес, дверь закрыл, говорит: «Разберемся». На следующий день рассказывает: «Все нормально, он все осознал, просит у тебя прощения».
— В чем мораль?
— Оказывается, какой-то 70-летний итальяха решил себе сделать репутацию, как в «Клане Сопрано», типа завалил боксера. Не получилось.
Другая история — тоже зашел в бар. На мотоцикле в мотоциклетной куртке, с тренировочной сумкой. Сумку бросил за столик и пошел заказывать. И тут на меня прет здоровый кабан килограммов 160, с животом. Типа, я занял его место за стойкой. Я извинился, говорю, сделаю заказ и уйду, даже на сумку свою показываю, что уже в другом месте сел. Он в ответ мне просто в лицо кидает. А я уже готов, уклонился и в живот ему три штуки. Он пернул громко и свалился. Я говорю: «Колесо прокололо?» В баре заржали все.
— Напоминает сцену из фильма.
— Вот серьезно, кино: чувак наехал на незнакомого в баре, а тот 17 лет занимался боксом.
Истории:
- «Впервые прыгнул с парашютом в 16 лет». Поветкин — про слиток золота, подтягивания и бой с Лебедевым
- «Врач говорил: повезло. Менеджеры предлагали бой за 100 тысяч долларов». Кто тренирует Александра Поветкина
- «С Дрейком учились в одной школе». Миша Циркунов побеждает в UFC, его семья победила рак, его дед побеждал на войне
- Два года без боев, долги, ГАИ, рэп и смена имени — необычная история бойца UFC Александра Яковлева
- «Сдать на краповый берет — это жестче, чем бой с Забитом». Кто побеждал Магомедшарипова
- «На стероидах я минуту был сильнее Федора Емельяненко». Боец ММА, который пел в электричках и снялся в 23 фильмах
- «Первый тренер Федора», который помог провести Карелину бой в ММА
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
