Рассказывают два сочинских футболиста - Манук Какосьян и Роберт Зебелян.
Сочинская «Жемчужина» дважды была на пике российской известности: в 1998-м ненадолго забралась на второе место в высшей лиге, а через десять лет поразила Москву огромным баннером «Мы отказались от Бекхэма» и приглашением тренера Черчесова. Лидер первой команды, Манук Какосьян, работает в Адлере директором спорткомплекса, а Роберт Зебелян, форвард команды, побрезговавшей Бекхэмом, продает недвижимость.
«Бразилец гулял на моей свадьбе и исполнял армянские танцы»
Солнечным утром Какосьян встречает меня у отеля «Весна», на территории которого находится спорткомплекс имени Александра Карелина. Манук здесь директор: «Спорткомплекс построил бизнесмен Рубен Татулян. Отсюда вышло много олимпийских чемпионов: здесь тренируются сборные России по вольной и классической борьбе, по дзюдо. Сегодня сюда прилетает Эцио Гамба. На нашем теннисном корте занимались Светлана Кузнецова и Елена Веснина.
Сам я борьбой не увлекался, только футболом. Играл в третьей лиге за «Динамо-Жемчужина». Объездили страну на автобусе, иногда целую неделю катались. Я понимал, что трудно попасть в высшую лигу с моим данными - 163 см, но забил тринадцать мячей, и в 1997-м меня взяли в «Жемчужину».
Какосьян отвлекается на мужчину, подходящего к нашему столику со словами: «Звезда сочинского футбола и всей России! Расскажи всю правду». - «О, Карапетыч! - встает Какосьян и обращается ко мне: - Его брат Роберт Бостанджян играл в советское время за «Арарат». Уникальный человек, устраивал в Абхазии турниры с участием звезд киевского «Динамо» - Калитвинцева, Ващука. Я тоже участвовал». Я слышу от гостя: «Сейчас подарю тебе свою музыку, будешь кайфовать». В следующую секунду в моих руках оказывается альбом Каро Бостанджяна «Пою от души».
Обняв друга, Какосьян продолжает: «Оказавшись в «Жемчужине», я весь первый круг не попадал даже в заявку на матчи. Второй круг начинался матчем со «Спартаком». Тренер Найденов вдруг включил меня в запас и выпустил на поле при счете 0:2. Потом я выходил на замену, забил красивый гол Нижнему (обыграв двоих, пробил внешней стороной стопы мимо вратаря), а новый тренер Байдачный стал наигрывать меня в основном составе и перед новой игрой со «Спартаком» объявил: «Сегодня действуешь против Аленичева».
Тогда я впервые в жизни сыграл на фланге, но отдал голевой пас, и мы закончили 1:1. Могли и выиграть, но Гоча Гогричиани попал в перекладину. Гоча как ветеран взял надо мной шефство, а сам я помогал освоиться в Сочи бразильцу Мендесу. И удачно! В конце 1998-го Мендес уже гулял на моей свадьбе и исполнял армянские танцы.
Весной 1998-го, при Байдачном, «Жемчужина» шла на втором месте! У нас тогда блистал Константин Коваленко - один из самых талантливых игроков российского футбола. Все умел на поле, в молодости попал в «Спартак», но сам себя загубил. Не понимал, что надо серьезно относиться к футболу. Когда понял - было уже поздно».
В 1999-м Какосьяну предложили играть за сборную Армении. «Я ответил: «Историческая родина! Конечно, да». Мы приехали с другим футболистом «Жемчужины» Калайджаном и увидели, что играют люди без клубов или из чемпионата Армении, который был в пять раз слабее нашего. Они выходили на поле, а я сидел на лавке. Выпустили против России в Ереване всего на пятнадцать минут. Я сказал: «Какой смысл мне сюда ездить? Я и тут не играю и в клубе могу место потерять из-за отлучек в сборную. Больше мне не звоните!» Но через полгода - перед московской игрой с Россией - тренер сборной Армении Барсегян все равно позвонил: «Обещаю тебе, выйдешь в стартовом составе». - «Не хочу из клуба уезжать. У нас серьезные игры. Мы за выживание боремся». Он обещал, обещал - и уговорил.
Я приехал. В стартовый состав не попал. Выпустили во второй тайме на тридцать пять минут. Следом предстояло играть с Францией, но я потребовал купить мне билет и улетел в Сочи: «К этому тренеру больше не поеду».
В 1999-м «Жемчужина» вылетала из высшей лиги. Я мог спасти команду, но в матче с «Ротором», обыграв полкоманды, упустил шанс забить. Очень сильно переживал - это же моя родная команда: если бы остались, у нас появились бы новые спонсоры. С другой стороны, после нашего вылета на меня посыпались предложения - «Спартак», «Торпедо», «Сатурн», «Крылья Советов». Но я никуда не хотел уходить. Ждал, где окажется Байдачный, который поверил в меня. Шестого января он принял «Черноморец», и уже седьмого я был у него - сразу подписал контракт.
И снова мы с Байдачным поставили на уши высшую лигу! Чудеса творили: в первом круге шли в лидерах, но летом продали основных игроков (Левицкого - в «Сент-Этьен», Кузьмичева - в киевское «Динамо», Тчуйсе - в «Спартак») и опустились в таблице. Если б не отпустили тех ребят, закончили бы в тройке. Например, Тчуйсе - поразительный защитник: играл без желтых карточек и никогда не делал подкаты, просто впивался в противника и отбирал мяч.
Меня в том сезоне звали в ЦСКА и «Торпедо», но я решил: удачный сезон, недалеко от Сочи - чего срываться. К тому же остался мой друг, капитан «Черноморца» Саша Призетко - это тоже повлияло на решение не уезжать. Сейчас-то жалею.
Вскоре - в игре с «Сатурном» в Раменском - я разорвал заднюю крестообразную связку. Это тяжелая травма. Я пропустил год и уже не вернулся в премьер-лигу, хотя мог бы провести там еще не один сезон. Понимал, что колено не позволит играть на прежнем уровне, но еще и имел неосторожность поехать к Валерию Овчинникову в Астрахань. Колено было слабое, а приходилось очень много бегать.
После Астрахани на два месяца слетал с Мамедовым во Владивосток и вернулся в Сочи. Играл в свое удовольствие за местную команду «Сочи-04», которую мы же с тремя друзьями и финансировали. Это, конечно, было невыгодно, но из любви к футболу я вкладывал в команду деньги, заработанные за карьеру. Потом мы вышли во вторую лигу и стали фарм-клубом «Кубани», которая нас и содержала. В 2008-м бизнесмен Якушев возродил «Жемчужину», и во второй лиге было дерби двух сочинских команд». .
«Отец выкупил мой трансфер за шестьдесят тысяч рублей»
Если Какосьян заканчивал карьеру в «Сочи-04», то Роберт Зебелян - начинал.
«В конце девяностых я подавал мячи звездам нашей «Жемчужины» - Какосьяну, Калайджану, Гогричиани (тогдашний мэр Сочи Карпов очень любил футбол и помогал команде бюджетными деньгами), а потом еще и успел поиграть с ними», - рассказывает Зебелян в кафе на улице Советской.
«Застал и нашего легендарного тренера Арсена Найденова. Каждый день он что-то выкидывал. Однажды увидел в коридоре игрока, полгода бывшего в команде, и спросил: «А ты кто?» В другой раз, оглашая состав, назвал человека, которого уже нет в команде. Но самый смешной случай был на сборах. Там занималось несколько клубов, Найденов пришел на тренировку и стал кричать игрокам: «Быстрее, быстрее!» А это была не его команда.
Человек он был добрый, а тренер - очень требовательный. Особенно по отношению ко мне. Я местный, и он очень хотел, чтобы из меня получился хороший игрок. Только годы спустя я понял: самое страшное, когда тренер на тебя не орет и ничего не требует - значит, ему от тебя ничего не надо».
Зебелян - второй бомбардир первой лиги-2006 и лучший - наряду с Кержаковым - бомбардир Кубка России-2009. При этом в детской школе он начинал защитником.
«В футбол я пришел в одиннадцать, а до этого меня отец куда только не водил - плавание, борьба, бокс. Дольше всего задержался в теннисе - полтора года. Потом вслед за братом пришел в футбол. Понадобились бутсы, но отец сказал: «Все равно через месяц бросишь». Я стал доказывать, что футбол - это серьезно. После десятого класса уехал в Краснодар.
Тренировался с «Краснодаром-2000», но меня не подпускали к составу. После года там мне предложили контракт. Я подписал, а через два дня услышал: «До свидания. Ты нам не подходишь». Вернулся в Сочи, собрался на сбор с «Жемчужиной», но директор «Краснодара-2000» Молдованов сказал: «Извини, твой трансфер у нас». «Жемчужина» не могла заплатить за трансфер, поэтому его выкупил мой отец. Я стоил шестьдесят тысяч рублей.
Когда «Жемчужина» распалась, я попал в «Сочи-04». Сначала все шло нормально, а потом пришлось играть за любовь к футболу. Не платили, появилась апатия. В двадцать лет даже хотел закончить с футболом. Когда отец вернулся из отпуска в Таиланде, я сказал, что собираюсь завязывать с игрой. Он: «Ни фига. В седьмом классе мы с тобой договаривались. Либо хорошо учиться, либо хорошо играть. Ты выбрал футбол. Будь добр, продолжай». Тот год закончился, и меня взяли на просмотр в «Кубань».
Участвовало человек сорок. В основном играли двусторонки. В конце сбора: «Мы вам наберем». Я уехал без особых надежд, сел праздновать Новый год - звонок: «Готовься лететь в Анталью». Оттарабанил сбор без контракта. Вставали в шесть утра, тренировались четыре раза в день, бегали по песку, засыпали в форме. Так было принято у тренера Павла Яковенко. Игрок «Кубани» Владимир Кузьмичев, поигравший в киевском «Динамо», говорил: «У Лобановского тоже были интенсивные тренировки, но длились сорок минут. А у Яковенко - полтора часа».
Очень много ребят не выдерживало такие нечеловеческие нагрузки. Падали в обморок. Был конвейер: игроки пачками уезжали и приезжали. Я же пробился в основу и подписал контракт.
На сборах нам такую подпитку давали... На вопрос, что это за таблетки, никогда ответа не было. Кто не принимал - до свидания. Я их пил лишь на первом сборе, потому что нагрузки были нечеловеческие, а потом показывал, что пью, но выплевывал. По сей день никто не знает, что мы пили. Только слухи ходили, что это было производство какой-то киевской лаборатории.
На тех сборах я набрал килограмм пять мышечной массы. При этом бегал как лошадь. Соперники в шоке были - по первой лиге прошлись катком: 5:0, 6:0, 7:0. За год я забил двадцать три мяча. Меня звали в сборную Армении, но расписание международных матчей и первой лиги совпадало. Яковенко дал мне понять, что я могу потерять место в составе. Я объяснил это руководству сборной, но они попытались надавить на меня через серьезного сочинского человека Рубена Татуляна (тогда - вице-президента сочинской федерации футбола). Я все равно отказался.
Тогда же меня, Янбаева и Иванова собирались вызвать в молодежную сборную России. В первом стыковом матче за выход на Евро она обыграла Португалию - 4:1, и нам сказали: «Пройдем Португалию и вызовем вас на следующий сбор». Но в ответном матче наши умудрились проиграть 0:3, не попали на Евро, и эта тема закрылась. К тому же я вышел из молодежного возраста».
«Президент «Жемчужины» отдал три миллиона евро, чтобы снять три рекламных ролика по тридцать секунд»
До сборной Армении Зебелян все же доехал.
«Я закончил сезон в первой лиге, готовился к свадьбе и снова получил вызов в сборную. Мне пообещали, что я успею вернуться в Сочи к свадьбе, и я прилетел из сборной буквально за день до нее. Первую игру за сборную провел против Финляндии. На угловом Сами Хююпя как зарядил мне локтем в голову - я не мог в себя прийти. Армению тогда тренировал Иан Портерфилд - при нем сборная достигла своего максимума в рейтинге ФИФА. Иан - прекрасный мотиватор. В раздевалке вел себя так, будто выйдет с нами на поле. За него хотелось биться. К сожалению, через год после игры с Финляндией Иан умер от рака».
Незадолго до смерти Портерфилда Армения - уже с новым тренером Минасяном - сыграла в Бельгии, где Зебелян противостоял ван Бюйтену и Ломбертсу.
«На тот матч в Брюсселе пришло три с половиной тысячи армян», - вспоминает Роберт.
После выхода «Кубани» в премьер-лигу в жизни Зебеляна снова возник Александр Молдованов. И снова начались проблемы.
«Он стал президентом «Кубани». Из-за сложностей в переговорах по новому контракту меня отправили в дубль, я забил «Зениту» и «Спартаку», но в основе меня даже в запас не ставили.
А играть-то хотелось. Перешел в «Химки». Тренер - Славолюб Муслин. Его установки переводил хорватский массажист, давно живущий в России, но плохо знающий футбольную терминологию. Переводил вкривь и вкось. Наши игроки Блатняк и Йованович сказали: «Да он же неправильно переводит!» Муслин разозлился, и дальше переводил Йованович. Славолюб - сильный тренер, но из того, что он тогда от нас хотел, мы мало что понимали.
Тогда же у меня заболела спина. Грыжа. После уколов в Германии я отыграл полтора года, но потом боль вернулась. В 2009-м я перешел в «Жемчужину», в которую щедро вкладывался бизнесмен Дмитрий Якушев. Нашим тренером был Олег Василенко - отличный психолог. Убедил молодых неопытных игроков, что им все по плечу, мы легко прошли вторую лигу, шли среди лидеров в ФНЛ, но произошел инцидент - на место Василенко поставили его же друга Зураба Саная. Они вместе росли, учились в интернате, и Василенко позвал Саная в Сочи. Тот стал спортивным директором.
Мы были в трех очках от второго места, и вдруг нам объявили, что Василенко больше не главный тренер. Я как кавказец не сдержался: «Почему?! Зачем?!» - «Это внутреннее дело команды. Мы не должны отчитываться», - сказал гендиректор Максим Уваров. Я обратился к Саная: «Как вы могли встать на место друга, который вас сюда позвал?!» - «У меня не было выбора». - «Вы взрослый человек. Могли отказаться - сослались бы на то, что это ваш друг».
Отстранение Василенко не понравилось всем, но высказался я один. Я же и пострадал. Меня перестали включать в заявку. Я от злости убивался на тренировках - не жалел даже своих защитников. В команде начался разлад, появились группировки. Кто за Саная, кто за Василенко.
Владельца клуба Якушева мы видели редко. Только раз он спустился в раздевалку, чтобы поздравить нас. Он занимался игорным бизнесом. Когда это дело в России запретили, появились большие долги перед игроками, и «Жемчужина» обанкротилась.
До этого Якушев выделял - по меркам низших лиг - просто сумасшедшие деньги. Отдал три миллиона евро, чтобы снять три рекламных ролика по тридцать секунд. После победы во второй лиге нам устроили такой банкет, какой и премьер-лиге не снился. Ведущими были Тина Канделаки, Ксения Собчак и Максим Галкин. Выступали Галустян, Светлаков, «Виагра», «Любэ» и Билан со своим золотым микрофоном за победу в «Евровидении». Потом нам ребята звонили: «Рекламные плакаты «Жемчужины» по всей Рублевке висят!»
Мы не понимали, зачем тратить такие деньги на пиар клуба, а не на сам клуб, но, видимо, руководству хотелось сначала рассказать о команде миллионам людей, а потом уже добиться результата. Надо отдать тем людям должное: в Сочи появился широкий ассортимент товаров с символикой «Жемчужины», не только одежда, но и рис, выпечка, мясные продукты. На стадион привлекли очень много зрителей - ни у кого во второй лиге не было такой посещаемости.
Хотели выделяться даже формой - сделали ее оранжевой. Подписали договор о сотрудничестве с «Аяксом», в Сочи давал мастер-класс Руд Гуллит. Думаю, если бы игорный бизнес не закрылся, Якушев по сей день вкладывал бы деньги в «Жемчужину» и получал от этого удовлетворение. Но все понимают: когда в России клубом владеет физическое лицо, этот клуб в любой момент может рухнуть.
После сезона в первой лиге тоже был шикарный банкет в баре «Лондон», на нем собрались фанаты. При них директор Уваров, с которым я разругался из-за тренера, пообещал: «Я предложу Зебеляну новый контракт». Пришел новый тренер Черчесов, команда улетела на сборы, а я нового контракта так и не дождался.
Поехал в минское «Динамо» к Василенко, но из-за слабых результатов его сменил Сергей Овчинников, меня он сразу зачехлил. Убрал в запас, потом в дубль, а затем вдруг взял на выезд в Гомель. К началу второго тайма мы проигрывали 0:4, и вдруг слышу: «Роберт, выходи!» Не разминаясь, я нацепил бутсы и вскоре забил. Только после той игры Овчиинников впервые осмелился заговорить со мной и признался: «В твоем случае я не могу принять никакого решения». Не понимаю, когда так говорят взрослые люди. Значит, ими манипулируют и они марионетки.
Потом Овчинников получил втык за то, что выпустил меня, от президента «Динамо» Юрия Чижа, правой руки Лукашенко. До моего прихода в «Динамо» не получали больше десяти тысяч долларов. Моя же зарплата для их сметы считалась высокой. Меня подписали по настоянию Василенко, и после увольнения тренера Чиж захотел освободить ведомость и от меня. Чижа в Минске очень боятся. Он грозил лидерам клуба, хотевшим уйти: «Вы все равно вернетесь в Минск». Некоторым ребятам поджигали машины.
Я махнул в «Тобол», готовившийся к отборочным матчам Лиги чемпионов. После иглоукалываний в Сочи про боль в спине не вспоминал, но на тренировке «Тобола» защитник въехал в меня двумя ногами, я подлетел и упал на спину. Очень сильно ударился. Защемило так, что не мог встать.
Гия Микадзе и Роман Березовский посоветовали эндоскопическое лечение в Армении. Им помогло, а мне нет. «Тобол» в одностороннем порядке разорвал со мной контракт. Начались суды, и я понял, что пора заканчивать.
Мои братья - родной и двоюродный - продолжали дело отца, занимались недвижимостью, и я стал работать с ними. Первый год было очень тяжело. Мне было всего двадцать восемь, и, глядя премьер-лигу по телевизору, я видел ребят, с которыми совсем недавно играл. Сердце кровью обливалось из-за того, что я не рядом. При этом меня продолжали звать клубы - даже премьер-лиги (например, Нальчик), но из-за боли в спине я не хотел мучить ни себя, ни других. Зато сейчас подсказываю насчет недвижимости многим бывшим партнерам.
Помогаю и сочинской любительской команде «Медик», выхожу на 30-45 минут. Они играют за натуральном поле, а после искусственного я два дня прихожу в себя. В июле провели товарищеский матч с «Сочи» - новой командой, которая ставит задачу выйти в премьер-лигу. В городе очень соскучились по большому футболу».
Фото: Dima Korotayev / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru , ФК «Черноморец»,из личного архива Манука Какосьяна, из личный архив Гора Овсепяна, ФК «Кубань», РИА Новости/Жильцова Диана
Читайте также:
«Макелеле в меня плюнул. От Бекхэма я убежал». Он знает, как обыгрывать топ-клубы в еврокубках
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
