Нападающий «Амкара» Чума Анене дал эксклюзивное интервью «Матч ТВ».
- Чем Селихов похож на тер Штегена
- Как Джикия считает чужие деньги
- Кто главный гангстер Норвегии и России
- Какую травму можно получить в ванной
- Что не так с русскими девушками
— Александр Салугин сказал нам, что вы отлично выучили русский, потому что любите Россию. Это правда?
— Почти все вещи, связанные с Россией, — это здорово! Но я бы не сказал, что знаю русский отлично. Хотя на тренировках его воспринимаю: даже если одно-два слова Гаджиева мне не знакомы, я все равно в контакте с ним. Да и когда со мной просто говорят на русском в городе, я почти все улавливаю. Вот отвечать сложнее, но пару фраз-то я скажу.
Как только я приехал в Пермь, решил учить русский. Делать это несложно, когда вокруг тебя российские игроки — с ними общаются на одном языке даже легионеры. Бранко Йовичич за два года так заговорил! Он вместе с Заневым и Пеевым помогал мне: болгарский и сербский похожи на македонский, так что они прекрасно меня понимали.
Еще одна причина, почему я захотел выучить русский: я знал, что это один из самых больших языков в мире. Неплохая строчка в моем резюме.
— Самое сложное слово в русском?
— Я часто путаю «забил» и… Другое «забил», но со звуком, который я даже не произнесу. Паша Комолов до сих пор пытается меня научить, но это бессмысленно! По крайней мере, я знаю значение этих слов и понимаю, что «забил» — это иногда и есть «забыл». Так что Комолов мне отвечает: «Да понял я тебя».
По первому прилету в Пермь я больше всего удивлялся вот чему: если люди вокруг тебя видят, что ты не понимаешь русский, они будут говорить с тобой до тех пор, пока ты не поймешь. Я отвечаю на английском, но русских это не смущает, они не отстанут. Так что рано или поздно ты уловишь смысл. При этом я до сих пор не могу понять: почему так мало людей в Перми общаются на английском — а может, и не хотят общаться? Это же очень распространенный язык, все люди знают хотя бы три-четыре слова. Но поначалу я встречал тех, кто не знал и этого.
— Чисамбу Лунгу в «Урале» называют аферистом: в компании россиян он часто притворяется, что не понимает русского. Вы так не делаете?
— Как-то мы пошли перекусить, парни из «Амкара» что-то обсуждали, а я им: «Вообще-то я в курсе, о чем вы». Они такие: «Что? Так ты все понимаешь? Придется за твоей спиной ничего о тебе не говорить».
Чаще всего я не буду выдавать себя, если вокруг обсуждают меня, и ничего не скажу, пока ко мне не обратятся. А когда я общаюсь с кем-то в Перми, все удивляются: «О, да этот парень владеет русским». Но вы бы видели реакцию людей, которые впервые слышат идеальный русский язык Брайана Идову! А он ведь говорит на русском лучше многих россиян — с правильными интонациями и всем таким.
Самый мощный акцент у легионеров «Амкара», мне кажется, был у Брайта Дайка. Он приезжал в аренду из США, пробыл в Перми недолго, но его попытки говорить по-русски я запомню. Мы все говорим «четы́ре», а Дайк — только «че́тыре»! Он проявлял энтузиазм в изучении русского, но американский акцент так никуда и не делся.
— В «Амкар» вы перешли из «Работничков». Учить русский после года в Македонии было проще?
— Конечно, ведь македонский язык похож на ваш. В России же я и узнал, что слово «Работнички» вообще значит. Правда, что значит «Амкар», я до сих пор не знаю.
— Что означает слово «чума» на русском, знаете?
— В первые дни в «Амкаре» меня об этом спрашивали, но я не представлял. Мне рассказал Коля Зайцев. Он объяснил значение слова «сумасшедший» и сказал, что «чума» — его синоним. Потом я загуглил и узнал, что это означает болезнь. Я подумал: «Это не очень здорово, возможно, мне не стоит быть Чумой?»
В команде меня никто не зовет Чумой. Только «сумасшедший». Зато все любят петь: «Оу-оу-оу-оу, Чума!»
***
— Детство в Осло в принципе может быть трудным?
— Денег у нас в семье точно было немного, но мы и не бедствовали: больших проблем никогда не испытывали. Родители-то, возможно, в молодости и голодали, но мне ничего об этом неизвестно: они мало что рассказывали. Мне точно пришлось работать больше, чем другим — иностранцам в этом плане сложнее.
— Тяжело жить сыну нигерийцев в Норвегии?
— Не особенно. Там ведь полно темнокожих и вообще иностранцев. В России они тоже есть, но черных точно меньше, а другие приехали временно. В Норвегии быть не похожим на европейца нормально, различия на этот счет не проявлялись. Взять язык. Спросите, кого хотите, все подтвердят: я говорю на норвежском лучше, чем сами норвежцы.
И потом, я рос в районе Осло, где жили приезжие, так что мое происхождение никого не удивляло. При этом друзей из Норвегии и из других стран у меня примерно поровну, да и учился я в обычной школе, не только для иностранцев. С 6 до 12 лет я ходил туда, а потом перешел — не знаю, колледж это называется или нет, но это было заведение при «Холмлии», моем первом клубе. Вот там норвежцев было большинство.
Никто в школе меня не дразнил: думаю, норвежские родители учат детей относиться ко всем одинаково. Местные всегда хорошо меня принимали, никакого расизма я не встречал. Но да, иногда ощущал: я не такой норвежец, как все. У них всегда больше тем для обсуждения, а ты в них даже не вникаешь: твои родители воспитывали тебя в другой культуре. Если в чем-то и была проблема, то в этом: полностью вписаться в компанию норвежцев не получается.
— Проблема мигрантов в Норвегии серьезна?
— Если ты преуспеваешь, норвежская пресса напишет о тебе в лучшем свете. А если нет, все будут припоминать, что ты на самом деле мигрант или что твои родители не норвежцы. Но мы больше шутили об этом. Большинство-то иностранцев — неплохие люди, они хотят интегрироваться в норвежское общество и принести ему пользу. Просто всегда находятся те, от кого проблемы, — отсюда и стереотип о мигрантах.
— В «Волеренге» вы пересекались с Аароном Оланаре. Его отец хотел, чтобы сын сделал карьеру военного. Как ваши родители относились к увлечению футболом?
— Спокойнее. Мой папа какое-то время работал в правительстве, вернее, в политической партии, но до этого сам когда-то играл в футбол. Так что, глядя на меня, он думал: «Да, может быть, из тебя что-то получится». Вот мама не слишком хотела, чтобы я посвящал жизнь футболу: по ее мнению, лучше бы мне было пойти в священники. Она же медсестра в больнице.
А Оланаре, кстати, нравится стиль милитари в одежде — может, это как раз из-за папы? Я играл с Аароном не больше года, но запомнил его физически крепким и всегда счастливым. Он обожал шутить и танцевать. Я очень расстроился, когда весной он получил травму в ЦСКА. Надеюсь пересечься с ним на поле теперь.
— Вы играли еще и вместе со Стефаном Страннбергом, который сейчас принадлежит «Краснодару». У него всегда было так много татуировок?
— Несколько точно было, отлично это помню. Со всеми этими татуировками, рэпом и вообще своим стилем Стефан был просто как гангстер! Я часто говорил ему это, мы смеялись. Мне кажется, многие норвежцы сегодня копируют иностранцев и в том числе притворяются гангстерами. Это как раз про Страннберга.
Кроме Стефана помню еще одного норвежца в вашем чемпионате — Эрика Хагена. Мы играли с ним за «Волеренгу», когда мне было 16 лет. Хаген очень впечатляет, и я знаю, как хорош он был в «Зените».
— Хаген и Юрген Ялланд намекали, что их бывшие клубы в России участвовали в сомнительных матчах.
— Меня спрашивали об этом в Норвегии. До нашего недавнего товарищеского матча с «Ботошани» я бы ответил, что не играл ни в одном матче, который можно назвать странным. По крайней мере никто ко мне не приходил и ничего не предлагал. Возможно, кто-то работал сам на себя, кого-то просили подать десять угловых за матч, мне об этом неизвестно.
Но по игре с «Ботошани» у меня закралось ощущение, что я участвовал в матче, который оказался договорным. Два пенальти за первый тайм, второй — на шестой добавленный минуте, да еще он и перебивался... Кажется, судье было нужно назначить именно столько пенальти или чтобы мы проиграли именно 0:3. Все это выглядело дико. Не знаю, почему мы не покинули поле в знак протеста. Я никогда не участвовал в игре, где моя команда была вынуждена так поступить. Хотя однажды она прервала матч, который сочла подозрительным. Я тогда был травмирован.
Смотреть на YouTube— С Фегором Огуде вы тоже познакомились в «Волеренге», а теперь играете в «Амкаре». Он изменился?
— Фегор больше проводил время с Оланаре, а я с ними обоими не слишком общался — несмотря на то, что Огуде тоже нигериец, и мой отец знаком с ним. Все-таки, когда Фегор перешел в «Волеренгу», мне было всего 18 лет. Тогда я бы ни за что не поверил, что мы с Огуде где-то пересечемся — что уж говорить об «Амкаре». Фегор, кстати, хорошо общается и с Мусой, и познакомил меня с Ахмедом.
Что происходит с Мусой после переезда в Англию
— Огуде называет в команде Идову русским, а вас — норвежцем. Что вы ему отвечаете?
— «Ну и что, какая разница?» Я всего раз был в Нигерии, и для нигерийцев это повод считать, что ты ничего о них не знаешь — хотя я-то знаю. Нигерийские футболисты постоянно так надо мной шутят, кричат: «Ты норвежец, ты не из Нигерии!» Чего удивляться, что не со всеми нигерийцами я держал связь!
Огуде и еще 7 человек, против которых страшно играть в футбол
***
— Каково вам было попасть из Норвегии в Македонию?
— Мне очень помогал Штефан Вуйчич — немец, чуть ли не единственный легионер в «Работничках» и один из лидеров. Мы тепло общались, жили в одной комнате, и благодаря Вуйчичу я чувствовал себя как дома. Вуйчич мог сделать что угодно. Мы проигрываем, все молчат, а Штефан орет на тренера! Мы одергиваем его — как так можно? — а ему все равно.
— С Россией вы познакомились, когда играли за «Работничики» против «Рубина» в Лиге Европы. Что запомнили?
— Что творилось на стадионе в Скопье! Обычно на наши игры приходило по две-три тысячи зрителей. А тут — 10 тысяч, а то и все 15. Когда Карадениз забил нам, фанаты немного потеряли веру, но в самом конце мы сравняли с углового — фантастика! Мы подумали, что можем пробиться в группу. Правда, как только нам забили в Казани, сразу стало ясно: шансов никаких. Кроме Карадениза я запомнил правого защитника, он потом играл в сборной России… Кузьмин, да.
Но еще больше запомнил начало того сезона: тогда у меня были проблемы с визой. Мы сыграли с «Флорой» в Таллине, я сыграл всего тайм, а потом не мог вернуться в Македонию. У нас еще шла предсезонка, тренер ждал, что я вернусь. Зато когда вернулся, забил в ответном матче, и мы прошли дальше! Потом мы опять победили, а следом выбили «Трабзонспор». Мы тогда были аутсайдерами, остались в меньшинстве, но все равно выстояли.
Стадион в Трабзоне — то, что называют «ведьминым котлом». Все кипит, весь стадион требует, чтобы «Трабзонспор» прошел дальше. В Турции атмосфера совершенно особенная — хотя я играл товарищеские матчи против «Манчестер Юнайтед» и «Барселоны», в 2012-м и 2013-м (в составе «Волеренги» — «Матч ТВ»). Там были почти все звезды. Месси играл на 70 процентов сил, но просто убивал нас. Помню момент: Месси обвел двух-трех наших игроков и пытался пройти последнего защитника. Я был рядом, подтолкнул Лео, отобрал мяч и увел подальше!
В «МЮ» больше всего впечатлили Видич и Фердинанд. Хотя я набрался от этих звезд уверенности и имел моменты — и даже забил де Хеа! Правда, гол не засчитали: судья не увидел, что мяч пересек линию ворот.
— В Македонии вы познакомились со своей девушкой Аной Найдовской.
— Все думают, что она русская! Когда в Перми при ней говорят на русском, она много что понимает. Ана не живет со мной, сейчас она учится, но приезжала сюда — и даже ходила на наши игры. Не только в Петербурге с «Зенитом», но и в Перми с «Анжи».
Знаете, кстати, что меня поражает в русских женщинах? Сколько они любят делать селфи с цветами: розы, еще какие-то букеты… Это красиво, но зачем так много?
***
— После Норвегии холода в Перми не должны были вас удивить.
— Мне говорят, что Норвегия не менее холодная страна, чем Россия — отчасти это правда, но обычно в декабре температура в Норвегии –3 или –4, а в последний раз вообще было +3. В то время как в Перми –37! Самая холодная мои игра в норвежской лиге прошла всего при –5. Зато в России я играл и при –15 или –16: взять игру последнего тура с «Оренбургом». Пока я сидел на лавке, чувствовал себя в порядке и думал: «Все не так уж плохо». Но стоит тебе выйти на поле — и мороз начинает кусать твое лицо, ты напяливаешь на себя кучу одежды и не можешь сконцентрироваться на футболе. Из-за холода я даже не все вокруг видел!
— Константин Васильев вспоминал, как из-за мороза игроки «Амкара» сбегали в раздевалку каждые 15 минут тренировок.
— Мы тренировались и при –18, и при –19. Да, приходится сначала хорошо разминаться в помещении — и разминаться дольше обычного. Но когда мы выходим на поле, разогреваемся уже там. Правда, большую часть времени в таких случаях мы играем в футбол, а во время игры к морозу рано или поздно привыкаешь.
— Понимаете Василия Березуцкого, который сказал: «В Пермь не поеду, серый город»?
— Забавно, но многие в Москве или Петербурге, с кем я общался, говорят точно так же: «У вас там нечего делать, некуда пойти, кроме как в ресторан». Они чувствуют разницу, и для них Пермь ужасна. Хотя я считаю, что сейчас у нас все стало лучше, чем раньше. Возможно, это потому, что всего я не знаю!
Открыть видео— Правда, что грязь рядом со стадионом «Звезда» не замерзает даже зимой?
— Видите, и этого я у стадиона не заметил! Но не удивлюсь, если так и есть.
— Долго удивлялись, что в России хлеб стоит меньше тысячи рублей, как в Норвегии?
— Там за хлеб придется заплатить все же не так много: в пересчете — может, триста-четыреста рублей. Когда переезжал в Россию из Македонии, знал, что ваша страна гораздо богаче. Помню, как непросто мне было в Македонии первое время: я же из Осло, одного из самых благополучных городов Европы, а тут — одна из самых бедных стран. Футболисты в «Работничках» не так много зарабатывают, но если ты получаешь больше 1,5 тысячи евро, то живешь как король. Хотя в России это, возможно, средняя зарплата.
— Поверьте, это не совсем так.
— Ну все равно. Так вот, когда я приехал в Пермь, меня удивило, что такси тут даже дешевле македонского! Не помню, чтобы я тратил на поездку больше 200-250 рублей в день. Много что здесь дешево, не то что в Москве: Идову рассказывал мне, что это одно из самых дорогих мест в Европе. И мне приходилось в этом убеждаться.
— У Идову нет машины, и он не смог ответить на вопрос, действительно ли парковка у «Звезды» платная для футболистов. Так платная или нет?
— Да, им приходится платить. Помню, Огуде забил гол, а работник парковки ему говорит: «Тебе все равно придется заплатить». Что-то около пяти тысяч рублей! Я не понимал этого, да и Фегор спрашивал: «Мы же игроки «Амкара», почему и для нас так дорого?» Огуде часто подбрасывает меня, потому что у меня тоже нет машины, как и у Брайана. На такси я тоже катаюсь, но сам машину не вожу — хотя в Норвегии делаю это постоянно. Но в Перми — боюсь: здесь люди водят как безумцы!
Открыть видео— Выезды в России, которые вас больше всего поразили?
— В хорошем плане — Краснодар. Таких стадионов я еще не видел. В плохом — кажется, кубковая игра против команды первой лиги, когда залило все поле. Воды было столько, что мы не могли перемещаться! Перед матчем я спрашивал: «Серьезно, мы будем играть здесь? Вау». Я считал, что игру лучше отменить, но мы выиграли и прошли дальше, так что все не так плохо. Но когда все говорили, что мы скорее играли в водное поло, это недалеко от правды.
***
— Свой дебют за «Амкар» вы должны хорошо помнить.
— А как же. Когда я был в «Работничках», игроков вроде Халка, Витцеля, Гарая, Лодыгина видел только по телевизору. А тут выхожу с ними на одно поле, да еще и в Петербурге! Может, это и не сравнится с тем, как я играл против Месси и Санчеса, но о таком уровне, как матчи с «Зенитом», я и мечтать не мог. Так я еще и забил им! После игры я только и думал: «Оказывается, в «Зените» тоже играют люди».
— Знаю тех, у кого главное впечатление от Халка — размеры его задницы.
— Да это же про меня! Ни у кого из футболистов я не видел задниц больше. Может, только у Фегора! Знаешь, задница в футболе говорит о том, насколько ты хорош. Может, она и дает Халку его технику и мощь? Правда, забить нам пенальти она Халку не помогла.
— Пенальти от Халка тогда взял Селихов. По нему было видно, что скоро он дорастет до «Спартака»?
— Когда это случилось, точно не стало шоком: я же видел его потенциал. Против кого бы Селихов не играл, он всегда показывал, насколько он хорош. Игра на линии, реакция, выходы из ворот на угловых, точный пас… Смотрел видео, как он жонглирует мячом на пляже в отпуске — такое он мог исполнить и на тренировке! Жаль только, не очень часто.
Селихов может находиться под давлением, но отправит мяч туда, куда и задумал. Так же играет тер Штеген в «Барселоне»: у него тоже классное владение ногами. Удивляет, конечно, что Селихов многого добился уже в таком юном возрасте — обычно-то вратари раскрываться поздно.
— На публике Селихов кажется очень скромным.
— Это больше касается поведения вне команды. А в «Амкаре» Селихов то и дело прикалывается. Он обожал говорить «топор»: называл так любого, кто промажет. Я запомнил это слово, когда мы впятером как-то подошли к Селихову после тренировки и предложили серию пенальти на спор: если мы выигрываем, он покупает каждому по коле, если выигрывает он — получает колу от нас. В итоге Селихов выиграл десять банок и сказал: «Все, хватит с вас». Это при том, что каждый раз, когда Селихов отражал пенальти, Салугин требовал перебить — и Александр отвечал: «Без проблем».
«В «Спартак» вместо меня взяли блатного». Александр Селихов в шоу «Культ тура»
Александр Селихов: «В «Зените» мы вылезали из окна по связанным простыням»
— В «Спартак» этой зимой перешел еще один футболист «Амкара» — Георгий Джикия. С ним тоже весело?
— Ему, Саше Салугину и Прудникову не было равных. Они столько шутят, что ты не понимаешь, говорят ли они когда-то серьезно. Джикия везде находит повод посмеяться. Говорим о деньгах, Георгий тычет пальцем в кого-то из нас: «Да ты Роналду!» А когда Тони Кроос подписал новый контракт с «Реалом», Джикия открыл калькулятор и принялся рассуждать: «20 миллионов евро в год — сколько это в неделю? А в день? А в час?» Потом посчитал и ходил нам всем показывал: «Только посмотри, сколько Кроос получает в минуту!»
Когда Джикия в защите, соперник никогда не может чувствовать себя в безопасности. Бывает, думаешь, что сейчас-то ты его пройдешь, и уже вроде как проходишь, — а он набрасывается на тебя и отбирает мяч. И всегда чисто. Пасовать, когда рядом Джикия, тоже опасно: перехватит. Он умный, быстрый, у него мощнейшие ноги. Когда впервые увидел Джикию на тренировке, спросил у него: «Ты хоть понимаешь, насколько мощный у тебя удар? Ты можешь пробить откуда угодно». А он удивлялся: «Ты о чем?»
— Джикия был единственным, кто в матче с ЦСКА вышел на поле в футболке с короткими рукавами и в одних шортах — несмотря на холод и снег. Да еще и забил.
Открыть видео— В раздевалке перед матчем я спрашивал у Джикии: «Ты так и пойдешь? Там холодно вообще-то». — «Да, конечно. А что такое?» В такие минуты я могу назвать Джикию только сумасшедшим — но это сумасшествие и делает его особенным. Раз Георгий говорит, что все нормально, так и есть.
Против ЦСКА я тогда не играл, но был в раздевалке. После игры я спросил Дарко [Бодула]: «Ну как?» Он ответил, что снег так застревал в бутсах, что невозможно бежать. Все в «Амкаре» говорили: по такой погоде не все происходит, как ты хочешь, все зависит от шанса. Нам повезло не проиграть.
Георгий Джикия: «Познакомился с Биличем – а через 5 минут Смородская его уволила»
— Салугину в этом сезоне повезло забить гол «Томи» с центра поля. Это типичный Салугин или что-то запредельное для него?
Открыть видео— Когда мы говорим о Салугине, не может быть ничего типичного: он способен на все, что угодно. Думаешь: «Ну, этого-то он не может» — а он делает это. В тот раз я, конечно, сказал, «вау», но это не значит, что больше Саша так ни разу не забьет.
Салугин хорош не только как футболист, но и как комик: когда он что-то говорит, кажется, что он это заранее написал себе, настолько спонтанно и естественно все получается. А главное, он говорит такие вещи перед всей командой или даже тренеру напрямую — и говорит так, что все падают со смеху.
Я даже не могу назвать все, что творит Салугин, шутками: он просто делает это. Начнет разговаривать сам с собой, смеется, а мы все спрашиваем: «Что с тобой, Салугин?» У Саши такой смех, что ты тоже начнешь, даже если не хочешь.
— Салугин рассказал нам о вашей первой тренировке в «Амкаре» после переезда в новую квартиру вместе с девушкой.
— На ту тренировку я пришел весь расцарапанный. Накануне я слишком сильно облокотился на раковину, и она разбилась. Я сразу сфотографировал раны и прислал фото администратору Денису [Дылдину] — он сказал: «Ужас, я вызову врача». На следующий день в клубе все поражались: «Как ты мог так расцарапаться?» Салугин спрашивает: «Ты реально облокотился или сексом в ванной занимался и поэтому сломал?» И еще подначивал: «Мы никому не расскажем, давай признавайся честно!» Меня все в команде до сих пор спрашивают: «Что ты делал тогда в ванной?» А ведь начал это все Салугин.
Но Салугин однажды и сам поранился. Он пришел с царапиной на лице и, кажется, с синяком под глазом. Спрашиваю: «Что с тобой?» — «Подрался на улице». — «И победил в драке?» — «Ну конечно. Посмотри на меня, какой я сильный». Я подумал: «Такого быть не может». Салугин так и не рассказал, в чем дело.
Александр Салугин: «На взвешивание Карвальо пришел с гамбургером»
***
— Хоть раз засыпали на теоретических занятиях Гаджиева?
— Так чтобы заснуть — ни разу, но честно скажу, что был близок к этому. Как-то на теоретическом занятии я боролся со сном, сидевший рядом игрок толкнул меня локтем: «Проснись!» Открываю глаза: «Что такое, что происходит?» Точно могу сказать, что я не один такой в «Амкаре»! Но это не потому, что Гаджиев скучный, просто игроки устают.
Теория — одна из особенностей метода Гаджиева, а на сборах ее по-настоящему много. Над командным тонусом Гаджиев тоже работает много, в плане тактики — над защитой и контратаками. Гаджиев жестко относится к обороне и считает, что мы должны защищаться и атаковать одной командой. Гаджиев — очень требовательный тренер, но это одна из причин, почему «Амкар» сейчас так высоко.
— В матче с «Уралом» вы упустили пару отличных моментом, и вам досталось от Гаджиева в прессе.
— После той игры он не слишком меня ругал. Тогда со мной жестко поговорил его помощник и кто-то из партнеров по команде. Помню другой случай: я сидел в телефоне перед матчем, а это не очень здорово. Гаджиев был корректен, но на установке обратился к команде: «Мы должны готовиться к игре определенным образом. А когда Чуму волнует только его телефон, я прихожу в бешенство». Больше я так себя не вел.
Открыть видео— В матче с «Арсеналом» Огуде подрался с Дмитрием Айдовым. Он называл Фегора обезьяной и оскорблял его: «Черный, иди … [нафиг]».
— Не думаю, что Фегор это понял, ведь Айдов сказал по-русски. Не думаю, что этот парень расист: даже Салугин говорил мне, что знает его. «Он нормальный. Просто один из главных гангстеров в России».
Хамину Драман: «Рахимов — типичный расист. Могу сказать ему это напрямую»
— Вы в России сталкивались с расизмом?
— Никогда. Один раз — в Македонии: в мой адрес издавали обезьяньи звуки. Как и Огуде тогда, я этого не слышал, мне рассказали потом. Я не слышал этого, возможно, потому, что не хотел: во время матча для меня самое важное — футбол. Уверен, большинство болельщиков в Македонии, России или где-то еще — не расисты, только пара человек.
— Лунгу предположил, что с трибун его никто не оскорбляет, потому что зрителей особо нет.
— В этом есть доля правды. На «Амкар» ходит примерно так же, как на «Работнички». Я предполагал, что будет больше. Думаю, большинство зрителей смотрят футбол по телевизору. С другой стороны, на большие клубы — «Спартак», «Краснодар», «Зенит» — ходят по 30 тысяч.
Смотреть на YouTube— Руководитель футбольной академии «Чертаново» сказал: «Если не будет лимита на легионеров, таких слабых легионеров, как Анене Чума из «Амкара», станет еще больше».
— Я этого понять не могу. Если бы я был так плох, меня бы не было в «Амкаре», не так ли? Еще бы, ведь в России есть лимит. Конечно же, мне еще есть, что доказывать. Не знаю, этому человеку меня судить или нет, но я согласен: будь лимит слабее, ваши клубы покупали бы больше некачественных иностранцев. Но раз ты играешь в такой лиге, как российская, ты должен быть хорош.
Лимит на легионеров помогает раскрыться молодым футболистам. «Амкар» тут не показатель, но многие российские игроки получают огромные зарплаты. Вы можете сказать, что они этого заслуживают. Но в Норвегии я такого представить не могу. Там максимум — 400 тысяч евро в год, а в России многие зарабатывают столько за три месяца. Это безумие. Я понимаю, что если бы в футболе совсем не было денег, никто бы не старался. Но когда денег слишком много, это может плохо сказаться на мотивации.
— Три вещи в России, о которых вы можете сказать: «чума»?
— Во-первых, погода в Перми прямо сейчас. Наверняка в России есть города холоднее, но Пермь — один из самых холодных. Второе — погода в Перми летом! Когда я узнал, что зимой там –25, я не ожидал попасть в +35 летом. Ну а третье — конечно, Салугин!
Открыть видеоТекст: Александр Муйжнек
Фото: Getty Images, РИА Новости/Игорь Катаев, РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Алексей Куденко, РИА Новости/Антон Денисов, РИА Новости/Максим Богодвид, РИА Новости/Владимир Астапкович
Еще больше интервью на «Матч ТВ»
«Выхожу из душа, а Рауль протягивает мне футболку». Новичок «Оренбурга», который видел все
Ибрагим Цаллагов: «Если Хабиб пройдет МакГрегору в ноги, шансов у Конора нет»
«С детства учился у Роналду». История лучшего дриблера чемпионата России
Пабло Фонтанелло: «Игра с «Тереком» была странной? Это мнение Чисамбы, я играл честно»
Дмитрий Ананко: «Каррера достраивает домик, который начали делать мы»
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
