История тренера, который вытащил со дна Реброва, Рыжикова и Песьякова

Клейменов уникален. Занявшись футболом в пятнадцать лет, попал в сборную, «Динамо», «Спартак» и здорово помог большинству нынешних топ-вратарей. Если Гильерме и Акинфеева тренировал недолго, то 

• Рыжикова отговорил бросать карьеру и вытянул из глубокого резерва «Локо» 
• Шунина поднял из школы «Динамо» в дубль
• Реброва, Песьякова и Беленова — из первой лиги в «Спартак»

Госзадание, истерика и поле-катастрофа

Последние два года Клейменов работал в «Енисее».

— С чего началась работа в Красноярске?

— У нас не было вратарей, кроме 18-летнего Юнусова. На встрече с директором клуба Рубцовым стали решать, кого брать. Всплыла кандидатура Чепчугова. Сошлись на том, что нет, не надо. Приезжаю на первую тренировку, а там Чепчугов. Аленичев — мне: «Его подписали без нас».

— Ваши действия?

— Не буду уж говорить, какую информацию я получил в ЦСКА о Чепчугове, но я сказал ему: «Серег, ты вернулся в родной город, давай забудем, что у тебя было раньше, и начнем с нуля. Вернемся к тому уровню, на котором ты был до отъезда в ЦСКА, когда за тобой охотились многие клубы». Первые две-три недели он занимался с ленцой: «Почему мы так много тренируемся?» Потом — то понос, то золотуха. В итоге написал Аленичеву: «Не хочу играть за ваш клуб. Вы мне не доверяете».

— А вы что?

— За неделю до старта чемпионата стало ясно, что вратаря у нас нет. Я предложил посмотреть Мишу Филиппова, которого до этого по рекомендации своих друзей из Орехово-Зуева показал Ринату Дасаеву, и тот взял его в дубль «Спартака». Директор «Енисея» ни в какую не хотел брать Филиппова, но в итоге мы его убедили, и Миша помог «Енисею» выйти в премьер-лигу (правда, в РПЛ закатил истерику, когда я поставил вместо травмированного Юрченко не его, а Нестеренко: «Я должен играть!» — в молодости я в таких ситуациях тоже обижался, но переживал это в себе, не высказывая тренеру).

— Когда с директором Рубцовым окончательно испортились отношения?

— Прошлой осенью, когда он отстранил тренерский штаб перед игрой с «Анжи». Аленичеву позвонил губернатор Усс: «Почему вы не на работе?» — «Меня отстранили». — «Это могу сделать только я. Возвращайтесь». Мы вернулись, но было понятно, что ничего хорошего не будет.

— Вас отстранили, а не уволили, чтобы не платить компенсацию за разрыв контракта?

— Все это обговаривается при личной встрече: «Мужики, сейчас не могу заплатить. Давайте обсудим варианты». А нас начали нагибать через силу. Кому это понравится?

— В итоге вам понизили зарплату?

— Мы обыграли «Динамо», ситуация немного стабилизировалась, начались сборы, приехал генеральный директор, мы общались по игрокам, но я чувствовал — что-то не то. Вскоре приходит зарплата — по первому контракту, который мы заключили, когда пришли в ФНЛ, без учета допсоглашения.

— Как это объяснил Рубцов?

— «Вы не выполняете госзадание, которое поставили клубу: идти не ниже двенадцатого места». — «Если госзадание всему клубу, почему урезали зарплату только тренерам?» — «Я так решил». — «Но есть же допсоглашения». — «Их нет. Потеряли». Будто в девяностые вернулись.

Было ощущение, что «Енисею» команда нужна для того, чтобы жил клуб. А должно быть наоборот. Еще в первом сезоне спрашивали Рубцова: «Выйдем мы в премьер-лигу, а дальше что? Ни базы, ни стадиона». — «Выходите. Что-нибудь придумаем».

— Весной «Енисей» из-за отсутствия базы тренировался на части поля Центрального стадиона?

— Открывали то одну часть, то другую. Говорили, что на его реконструкцию потратили два или даже четыре миллиарда рублей, а там просто сделали опалубку старых бетонных стен, установили новое табло, отремонтировали подтрибунное помещение, но поле — катастрофа. Вот как мы тренировались последние полтора месяца.

Открыть видео

Когда били по воротам, главная задача — не попасть в легкоатлетов. Там же детишки.

— Какая альтернатива?

— Тренироваться в манеже. Но из-за искусственного покрытия у ребят пошли травмы, а у нас и так игроков немного.

Шанхай, Тальков и кулинарный техникум

До пятнадцати лет Клейменов был хоккеистом. 

— Сначала меня поставили в ворота. Однажды попали шайбой в плечо, клюшка взметнулась вверх, а плечо повисло. Решил: сами в воротах стойте. Стал защитником, а в теплое время года переключался на волейбол.

— Как попали в футбол?

— В пятнадцать лет принес на стадион деньги для поездки в волейбольный лагерь, но тренер заболел, все отменилось, я пошел обратно, и тут меня позвали знакомые из футбольной команды — заменить сломавшегося вратаря.

— Ваша реакция?

— «Вы одурели? Не хочу». Но тренер уговорил, и после матча в раздевалке я услышал: «Поедешь на чемпионат области». — «Я же первый раз в ворота встал». — «Форму новую дадим». Через несколько лет я уже играл во второй лиге за «Арсенал». Переехав из Щекино в Тулу, жил в пятикомнатной квартире, которая заменяла команде базу.

— И как там?

— После тренировок взрослые ребята шли куда-нибудь посидеть. Я с ними. Тренер Золотухин: «Ты куда?» — «К тетке. В Туле живет». — «Знаю я этих теток. Давай лучше в шахматы сыграем». Стали проводить по три партии в день.

— Что вас привело в кулинарный техникум?

— Мама предложила, когда в восемнадцать лет я остался без футбола из-за травмы мениска. После топорной операции полгода хромал, и обучение на повара стало отдушиной: в группе было много девчонок — с тех пор люблю готовить. Могу борщ сварить, приезжай в гости.

— Как вернулись в футбол?

— Тренер заставил разрабатывать ногу через боль. Я со скрежетом делал приседания, снова заиграл, и в ростовской бане, где мы парились после матча, меня увидел тренер СКА Владимир Федотов: «О, ты откуда такой здоровый?» — «Из деревни. Мы там все такие». Он хотел призвать меня в СКА, но я оказался в смоленской «Искре».

— После «Искры» вас звали в «Спартак»?

— Смоленский тренер Лев Платонов, работавший в «Спартаке», встретил меня на вокзале и отвез к Бескову. Тот напоил чаем и предложил перейти к нему.

— Почему отказались?

— Не хотел сидеть под Дасаевым, а в Волгограде давали двухкомнатную квартиру (я как раз женился перед этим). После рождения сына намекнул начальнику «Ротора» Горюнову, что мне приглянулась трехкомнатная квартира в другом доме. Через месяц я ее получил. Дмитрич очень любил футболистов, но своей бескомпромиссностью нажил себе много врагов в Волгограде.

— В начале девяностых вы снова почти перешли в «Спартак». Что тогда помешало?

— В тот раз позвал Старостин — с подачи Романцева. Черчесов уехал за границу, и предсезонку мы со Стауче играли по очереди. Но у Черчесова сорвался зарубежный вариант, он вернулся в «Спартак», и мне осталась роль дублера. К тому же Горюнова не устроило предложение «Спартака», и он увез меня в Волгоград. Причем сказал тогда: «Верну Клейменова — сбрею усы». В новом облике я его сначала даже не узнал.

— Как познакомились с самым известным выходцем из Щекино — Игорем Тальковым?

— Мой друг Саша был его телохранителем. Однажды позвали на волгоградский концерт. Я приехал туда после победы над ЦСКА, и, заметив меня, Игорь сказал: «О, земляк. Иди на сцену». Потом — баня. Перед ней я попросил Горюнова: «Можно нам черной икры?» — «Сколько вас?» — «Восемь человек». Так Горюнов подогнал нам восемь трехлитровых банок икры! Игорь поразился: «Впервые столько вижу. Сколько с меня?» — «Это подарок».

— Когда последний раз видели Талькова?

— Осенью 1991-го в Щекино. Игорь был какой-то понурый. Саша объяснил: «Он в последнее время сам не свой». Потом я полетел в Волгоград, а они — на концерт в Питер, где Игоря застрелили. Он будто предчувствовал смерть.

— Вскоре вы ушли из «Ротора». Из-за невыплаты премий за выход в высшую лигу?

— Да, Горюнов обещал вознаграждение, но его подвели — стало нечем платить, и игроки разбежались: осталось семь человек. Последними ушли мы с Калитвинцевым.

— Как удалось отбить пять пенальти в сезоне-1989?

— Смотрел все голы тура в «Футбольном обозрении» и записывал, кто в какой угол бьет. Никогда не забуду пенальти в игре Кубка УЕФА-92/93 с «Русенборгом». После поражения 1:5 в Москве они нас прихватили, забили два, а после перерыва нас наказали одиннадцатиметровым. Я его отбил, а иначе — могли и упустить преимущество. Газзаев был в гневе — он и на разборе победных матчей мог завестись так, что бросал в стену стаканы и фишки. А через пять минут — само спокойствие.

— В «Шанхае» тоже отражали пенальти?

— Да, проигрывали лидеру чемпионата «Даляню» 0:1, у нас удалили двоих, а потом и на точку поставили. Я отбил, мяч отлетел к нашему игроку, он вышел один на один и сравнял. На этой волне мы забили еще и выиграли. Шанхай после того матча стоял на ушах.

— Что поразило в Китае?

— Меня взяли туда хромым, после перелома мыщелка коленного сустава, и за две недели вылечили иголками. Мы жили в районе для иностранцев с фонтанами возле домов и ковровыми дорожками. В интернациональной школе мой сын за два года выучил китайский и английский. Еще в Китае я попробовал черепаший суп и местную водку со змеиными сердцем и кровью. Суп готовится часов восемь, вонь стоит страшная, зато на вкус — супер.

— Сын спортсменом не стал?

— Занимался американским футболом в «Московских медведях», таскал сумку больше, чем у хоккеистов, но благополучно закончил с этим. Сейчас работает в Центробанке.

— Перед Китаем вы ездили на просмотр в Корею. Что там запомнилось?

— Главный тренер попросил меня позаниматься с молодым вратарем. Я дал ему прыжковое упражнение, и тут меня отвлекли на интервью. Отошел на пятнадцать минут, вернулся, а тот парень все еще прыгает, хотя уже с ног валится: «Вы же не говорили останавливаться».

— Заканчивали вы в тульском «Арсенале», где бразильцев было почти в два раза больше, чем разрешалось выпускать на поле.

— Чудили они будь здоров — по всей Туле вылавливали: дай бог если находили за два-три дня до матча. Самарони, освоивший русский, одергивал своих: «Вы чего творите?» А зарплаты-то их были выше наших — по десять-пятнадцать тысяч долларов. Причем им платили, а нам — перестали. Когда начались проблемы с деньгами, директор клуба Афонский (сейчас — депутат Госдумы) залезал в долги, брал кредиты — прилично подставлялся. Посмотрев на все это, я с подачи Владимира Федотова, возглавившего «Арсенал», стал тренером.

Ребров, Рыжиков и Шунин

— Удивились, когда Бышовец позвал вас тренером вратарей в «Химки»?

— Очень. Мы не общались после того, как он вызвал меня из первой лиги в сборную (карьера в ней у меня не задалась — перед отборочными играми сломал челюсть и нос в Душанбе). А тут администратор «Химок» Дима Балашов сообщил, что Бышовец хочет со мной поговорить. Тот разговор незабываем.

— Почему?

— Приезжаю к Бышовцу, здороваюсь, а он пристально вглядывается в меня. «Анатолий Федорович, что такое?» — «Мне сказали, ты выпиваешь». — «Никогда не страдал этим». — «Да я и вижу. Наверно, кто-то не хочет, чтобы ты сюда шел. Но ты готов?» — «Конечно». Начал работать, но потом главный тренер Равиль Сабитов поссорился с Бышовцом, и мы ушли всем штабом, в который входили также Виктор Лосев и Алексей Сафонов, ставший агентом.

— Дмитрий Хомич говорил, что после вашей тренировки (когда вратари занимались на песке, привязанные жгутом к столбу) впервые в жизни заснул в девять вечера.

— То упражнение я подглядел у немца Андреаса Кепке. Смотрел видеокассеты, собирал всю существующую информацию о вратарях и разработал тренерскую методику, которую начал применять в молодежной сборной, где работал с Габуловым и Акинфеевым, и в школе и дубле «Динамо» (с Шуниным и Ребровым). Некоторые упражнения со временем утратили эффективность — отказался, например, от спецназовских кувырков.

— В динамовские времена Ребров еще учился на ветеринара.

— Больше запомнилось, что после травмы колена в основе «Динамо» на него забили и отдали в дубль. Мы восстановили его, он заиграл в турнире дублеров, но через несколько лет, травмировав плечо и кресты в Раменском, думал завершить карьеру. В итоге оказался в Ярославле, а через полгода у меня в «Спартаке».

— В дубле «Динамо» он конкурировал с Шуниным?

— Выходили по очереди. В школе Антон выделялся выбором позиции, сумасшедшим трудолюбием и игрой ногами — не уступал в этом даже полевым игрокам. Правда, в дубль «Динамо» его брать не хотели. Мы упрашивали спортивного директора Петрашевского: «Возьмите Шунина и Комбаровых». — «Только под вашу ответственность».

— Что потом?

— Я передал Антона в главную команду и уехал к Бышовцу в «Томь». Потом — в «Химки», где 32-летний Рома Березовский признался мне: «Я все повидал, но впервые столкнулся с такими нагрузками». Мы вышли в премьер-лигу, я хотел остаться, но снова появился Бышовец: «Не спеши. Я принимаю «Локомотив». — «Там же Хапов». — «Валерий, я иду со своей командой».

— В «Локомотиве» у вас было шесть вратарей: Пелиццоли, Якупович, Поляков, Рыжиков, Гильерме и Коченков. Как управлялись?

— Я спросил: «Что делать с таким количеством? Не успеваю». После разминки Бышовец стал забирать двух-трех вратарей для работы с полевыми игроками. Правда, Гильерме был у меня недолго. Я удивился, что, приняв мяч, он падает на колени, а Руслан Нигматуллин, который привез его из Бразилии, объяснил: «Так уж он обучен». Отдали Гильерме в дубль, и вскоре он порвал там кресты.

— Рыжиков котировался низко?

— Был четвертым вратарем, на нем в «Локомотиве» поставили крест. Он хотел заканчивать, но я сказал: «Серый, подожди. У нас с тобой полгода. Давай заниматься дополнительно».

— А он?

— Приезжал к семи утра и тренировался несколько раз в день, компенсируя отсутствие игровой практики. Потенциал я в Рыжикове видел, но мне дали понять, что играть он не будет, потому что из Италии взяли Пелиццоли. За несколько месяцев до конца чемпионата я посоветовал Рыжикова «Томи», а потом и «Рубину», с которым он дважды стал чемпионом.

— Через шесть лет Рыжиков посоветовал «Рубину» тренера Клейменова.

— Да, после ухода Кафанова. А до этого, в 2010-м, я выступал за приход Рыжикова в «Спартак», но тогда клубы не договорились о трансфере.

— Пелиццоли с Якуповичем вас не впечатлили?

— Итальянец не старался учить русский и не мог подсказывать партнерам. Строил из себя звезду, хотя у него хватало вратарских пробелов. У Якуповича тоже было много понтов — однажды я его даже с тренировки выгнал.

Джанаев, Дикань и Эмери

— Не опасались брать в «Спартак» вратарей первой лиги после спада Джанаева, купленного в «Камазе»?

— Опасения были, но, считаю, Джанаева после двух ошибок незаслуженно обидели. На молодого парня начался психологический наезд. Я сам в молодости пропустил много курьезных голов — с углового, между ног, — долго переживал, не спал ночами и с учетом этого опыта пытался успокоить Сослана.

— Его обвинили в том, что он специально пропустил от «Крыльев» и ЦСКА?

— Это полнейший бред. Сослан такого не заслужил. Я работал с ним и видел, как он переживает — тренировался через не могу даже при сильных болях. Но когда наверху в тебя не верят и дают об этом знать, немудрено сломаться.

— Ему же дали еще полгода в основе?

— Да, но после 2:5 во Владикавказе Карпин сказал мне: «Ищем другого вратаря». Когда не получилось взять Рыжикова, переключились на Диканя, которого я запомнил еще по 2002 году. Играли с «Химками» против Хабаровска, и Андрей, поймав мяч, тут же швырнул его за центр поля нападающему, который убежал один на один и забил.

— Как в «Спартаке» появились Песьяков и Беленов?

— Спортивный директор Дмитрий Попов послал меня в Ярославль смотреть вратаря «Сибири» Чепчугова, а мне намного больше понравился Песьяков из «Шинника». Взяли его, а потом на сборах играли с «Салютом», и я заметил Беленова, о котором хорошо отозвался Дима Тяпушкин, тренировавший вратарей в Белгороде.

— За четыре сезона в «Спартаке» вы тренировали восемь вратарей. Почему так много?

— Собирали всех более-менее нормальных русских вратарей из доступных, а там — как получится. В 2010-м получилось так, что с Диканем мы обыграли «Олимпик», и Федун в раздевалке сказал: «Это наш номер один». Следующим летом Беленов уехал за игровой практикой в «Кубань», и мы по моей рекомендации взяли из первой лиги Артема Реброва.

— Тройка Дикань — Ребров — Песьяков — самая дружная за ваши четыре сезона в «Спартаке»?

— Они добрые, порядочные люди — и до прихода в «Спартак» не были в топ-клубах. Поддерживали друг друга, не было черной зависти. Когда Андрюха сломал лицевую кость, другие вратари навещали его в больнице. Ему вставили пластины, он звенел в аэропорту, играл в маске, но она ему мешала, и я предложил ее снять — хотя бы на тренировках. Вернув уверенность, Андрюха забыл про маску. Очень мужественный человек. Сейчас, кажется, тренирует детей в Харькове.

— Дикань выпал из основы, потому что стал считаться иностранцем?

— Да, иначе продолжал бы играть за «Спартак». Он переживал из-за этого, но позиция Карпина была принципиальна: в воротах — только русский. Иностранцев хватало в поле. Если еще и в воротах будет иностранец, в поле будет не очень хорошо.

— Когда Дикань стал легионером, ненадолго заиграл Песьяков. Казалось, от него требовали слишком часто играть ногами.

— Да, но это не я переборщил — такова была тренерская концепция: не пулять мячи, а выходить в атаки через вратаря. Но чтобы знать, кому отдавать, нужны специальные упражнения с полевым игроками, а не только во вратарской бригаде. Иногда, наверно, Сергей немного переигрывал. Психологический груз, который всегда есть в «Спартаке», помешал ему закрепиться в основе.

— Игра ногами — слабая сторона Рыжикова. Разве он подошел бы карпинскому «Спартаку»?

— Принять и выбить Серега мог нормально. А убирать мяч под себя и разыгрывать ему и правда тяжело.

— На сборах перед весной-2014 вы говорили, что Митрюшкину еще нужно обрасти мясом, а уже через месяц он вышел в стартовом составе.

— По-спортивному он нагловатый парнишка, уверенный в своих силах (не зря был капитаном юношеской сборной), и мы с Георгичем решили: «Давай поставим его. Почему нет?» Дали парню почувствовать взрослый футбол. Может, проложили ему дорогу в Европу. Недавно я встретил Антона в аэропорту, из-за травмы он прихрамывал. Спросил его: «Рад, что уехал?» — «Да».

— Как работалось с Унаи Эмери?

— Он сказал: «У тебя сорок минут на работу с вратарями». А через десять минут после начала тренировки: «Давай их мне». Стартовали неплохо, но после поражений у Эмери пошли терки с руководством — в них участвовал и его помощник Вила, который остался в клубе после увольнения Унаи. После жесткой руки Карпина Эмери дал послабление, бразильцы сразу это почувствовали и дисциплина расшаталась. Некоторые игроки стали неуправляемы.

Новый вратарь «Спартака», обида Оздоева и ералаш

— Ваш «Рубин»-14/15 взлетел на пятое место — лучший результат за последние восемь лет. Как получилось?

— Дмитрий Попов говорил: «Никак не пойму, во что вы играете. Всех перебегали, но по тактике — организованный ералаш». Второй тренер Женька Бондаренко, бывший легкоатлет, здорово подготовил игроков. В тактическом отношении мы были не очень сильны, но это оказалось плюсом: никто не понимал наш замысел — то все в атаке, то все в обороне.

— В чем еще секрет успеха?

— Собрались игроки, незаслуженно отодвинутые предыдущими клубами: например, Камболов и Оздоев. Если молодые расслаблялись, Карадениз закручивал гайки. Когда Билялетдинов выходил из раздевалки, Гекдениз высказывал претензии в лицо — правда, через переводчика.

— Почему провалились в следующем сезоне?

— Одна из причин — уход защитника Наваса, после этого многое рассыпалось.

— При Билялетдинове ваши обязанности не ограничивались тренировкой вратарей?

— Разборы игр иногда длились по полтора часа, и после Саярыча мнение высказывали его помощники, в том числе и я. После 0:3 от «Ростова» я обратил внимание на то, что соперник убежал от Оздоева, тот остался в центре поля, и мы пропустили третий мяч. Мага сначала обиделся, а потом прислушался.

— Сейчас «Спартак» взял из Казани Тимура Акмурзина. Почему вы подняли его в «Рубин» из дубля?

— Даже не из дубля. После тренировки основы я услышал с соседнего поля, где играла команда академии, мужицкий голос. Подхожу, а этот парень командует, гоняет своих. «Кто это?» — «Акмурзин, 1997 года». Я стал подключать его к тренировкам основы, и только после этого он заиграл в дубле «Рубина».

— Одно из ваших правил — не трогать вратаря в перерыве. Бывали исключения?

— Ни разу. Стараюсь даже в раздевалку не заходить в перерыве — по себе знаю, что в это время вратарь переживает игровые моменты, и любые слова его раздражают. Даю сутки, чтобы человек сам все пережил, а потом устраиваю разбор, где прошу других вратарей оценить игру конкурента. Иногда разгораются бурные споры.

— Самое важное качество вратаря?

— 50 процентов — игра на выходах. 30 — правильный подсказ. 20 — техника приема мяча и выбор позиции: в среднем за игру до ворот доходит около пяти ударов: все остальное — это выходы и подсказки. 

Читайте также:

• История спартаковского вратаря: съемка для Playboy, церемония «Золотого мяча» и бизнес-школа для Рассказова и Максименко
• Большое интервью вратаря из «Чертаново»: он сшил себе шарф «Спартака» и стал помощником Андрея Тихонова
• «Мамаев со Смольниковым поспорили, кто больше мячей прокинет между ногами немцам»

Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.