Ученик академии Евгения Плющенко Кирилл Сарновский в интервью «Матч ТВ» рассказал о том, почему восхищается Евгением Семененко, а также про свои ориентиры на будущее.
— Давай немного восстановим хронологию для истории. С какого возраста ты в фигурном катании?
— Начал заниматься я в 4 года. Нам посоветовал доктор пойти в какой-нибудь зимний вид спорта, чтобы подтянуть здоровье. В итоге мне понравилось, и я продолжил. Все началось в Москве на катке «Янтарь» у Жанны Вениаминовны Сорокиной. Я пришел, еле стоял на ногах, а все уже хоть как-то катались. Было не очень, конечно, но как-то потихоньку втянулся. Затем мы решили пойти в ЦСКА, к Анастасии Георгиевной Семиной. Где-то в 5 лет это было, и до 8 катался у нее.
Первое время, естественно, вообще ничего не осознавал. Просто катался, нравилось. Я тогда даже за фигурным катанием не следил толком, лет с 10 начал. Родители включали телевизор, там кто-то катался — ну, вот так и смотрел. Про Евгения Викторовича (Плющенко) знал, естественно, про некоторых других. Но вообще, мне было все равно, у меня свои дела были (смеется). Потом стал осознаннее, конечно.
Сейчас из любимых фигуристов назову Нейтана Чена, Юдзуру Ханю и Юму Кагияму — вот их трех. Я слышал, обычно как-то разграничивают Чена и Ханю, выбирают кого-то одного из них, но мне они оба нравятся. Еще Илья Малинин — я дружу с ним.
— Он сейчас в тренде.
— Это да. Мы с ним познакомились на этапе юниорского Гран-при в Австрии в этом сезоне. С тех пор общаемся.
— Потом ты в рамках ЦСКА решил сменить тренера и перешел к Сергею Давыдову. Почему?
— На самом деле сначала меня, можно сказать, забрали в группу Марии Леонидовны Селицкой. Я покатался у нее где-то полгода, и примерно в это время как раз Давыдов переходил в ЦСКА. Мария Леонидовна сама предложила попробовать позаниматься у него — я попробовал, мне понравилось.
У него я научился всем тройным прыжкам и каскадам 3-3. Вообще, я довольно поздно их запрыгал. В 9 или в 10 лет только двойной аксель прыгал, хотя сейчас в этом возрасте уже 3-3 все прыгают (смеется).
— А в чем, собственно, проблема с прыжками была?
— На самом деле тогда просто еще не было такой сильной необходимости торопиться. Не было столько ребят, которые прыгали все тройные. Я неделю назад пересматривал свои старые видео с первенства России среди малышей — у нас там было всего два человека с тройным лутцем. В основном у всех был набор с тройным сальховом, риттбергером, а 3-3 вообще еще никто не прыгал.
Похоже, я попал в то время, когда такой гонки еще не было. Сейчас в 12-13 лет уже четверные делают, а я в 11 только все тройные прыгнул.
— В неудачный период ты попал, похоже.
— А мне кажется, наоборот — здоровее буду. Когда я в прошлом году прыгнул четверной сальхов, у меня спина сразу заболела. В конце сезона сделал — опять. В этом сезоне осенью где-то неделю его стабильно напрыгивал — снова прихватило спину. Хотя сейчас с ним получше идет.
Но разница между четверными и тройными по нагрузке и ощущениям по здоровью серьезная. В воздухе добавляется всего сантиметров 5 во время полета, но ты же все равно с большей силой входишь в лед при приземлении. Надо быстрее вкручиваться и при этом устоять на ногах. Это, конечно, непросто.
Вообще, в четверных главное — поймать ощущение. Суть прыжка. Сколько в воздухе надо находиться, как вкрутиться. Иногда это бывает нелегко — тот же двойной аксель я учил, к примеру, полтора года.
— После Давыдова у тебя, получается, был переход к Евгению Викторовичу…
— Нет, я еще был у Этери Георгиевны Тутберидзе. Полгода примерно. Из-за того что мы с братом были в сборной России, мы не могли официально к ней перейти вне трансферного окна, которое в мае. А мы в районе 30 декабря ушли из ЦСКА и со 2 января уже тренировались у Этери Георгиевны.
Переход был по решению родителей — на тот момент у Этери Георгиевны было довольно много мальчиков, поэтому и решили у нее заниматься. И где-то 1 мая 2019 года мы уже ушли к Евгению Викторовичу.
— Тренировки в «Хрустальном» были… тяжелыми очень. Физически и морально. Практически без остановок надо все делать. Думаю, система Евгения Викторовича мне просто больше подходит.
— Поэтому и перешли?
— Не совсем. Сергей Викторович Дудаков, когда мы еще были в «Хрустальном», сказал, что будет лучше тренироваться по системе Алексея Мишина в плане техники. И так как в Петербург мы переезжать не хотели, пошли к Плющенко. У него же мишинская техника, она, наверное, более «мужская».
В итоге у Евгения Викторовича меняли, по сути, все тройные, в том числе и тройной аксель. Я его тогда только вернул — и началась пандемия…
А если говорить в плане атмосферы — в «Ангелах» более спокойно, чем у Этери Георгиевны. Евгений Викторович — добрый, может пошутить. Иногда, конечно, злой бывает (смеется). Хотя обычно добрый. Мне так попроще. Не могу тренироваться, когда на меня кричат. Я сразу закрываюсь, и тренировка не задается тут же.
— В итоге прошлый сезон был каким-то неполноценным…
— Тяжелый год, да. Хотя и этот трудный.
— Ну, первая его половина для тебя прошла отлично. На Гран-при у тебя прекрасные результаты.
— Первая половина — да. После результаты снизились, но это из-за четверного сальхова. На этап Кубка России в Казань, к примеру, я ехал с больной спиной, и произвольная программа у меня там была прям очень «хорошей» — три дедакшена… После Казани я неделю отдыхал, ходил на массажи, процедуры.
Дальше было первенство Москвы, а потом — взрослый чемпионат России. Там я на многое не рассчитывал, хотел просто показать себя. Но прокатал чисто, так что все получилось. Хотя было очень волнительно.
— Даже учитывая, что задач не было?
— Да, все равно. Особенно во время произвольной программы. А еще над тобой эта камера-паук летает… Она меня больше всего смущала (смеется). Вообще не знал, что у нас на фигурном катании такое есть.
А в короткой зрителей тоже было много. И я заезжаю на первый прыжок, и мне тут же начинают хлопать. А у меня там тройной аксель. Ну, и я думаю: «Все, валять нельзя» (смеется). В итоге выдал один из самых чистых стартов сезона. После России мы катались в шоу, а затем — на юниорском первенстве России.
— Что случилось на юниорском первенстве? Я еще, кстати, помню, что ты там почему-то не хотел говорить про четверные.
— Все так. Просто мы в тот момент снова стали учить сальхов, и спина начала чуть-чуть болеть. Поэтому мы решили перед юниорской Россией его не трогать. В итоге короткую отъехал хорошо, а произвольную…
— Вообще, не надоела, кстати, эта тема с четверными? От тебя их так агрессивно ждут.
— Немного. Конечно, надоедает, когда постоянно про них спрашивают. Тем более перед стартами же накатываю его… Но стабильности нужной пока нет. За неделю до соревнований может быть два-три чистых проката с сальховом — этого очень мало, чтобы его вставлять в программу.
— А другие четверные сейчас не пробуешь?
— В прошлом году брали риттбергер. Но сейчас акцент больше на сальхов, с ним легче. Ну, и сейчас он стал намного стабильнее, по два-три подряд получаются.
— В следующем сезоне добьешь его?
— Да, обязательно. Сейчас как раз много времени для тренировок. Да и пора бы уже — больше года все ждут. И хорошо бы риттбергер еще освоить. На следующий сезон цель — добить их оба.
— Ты говорил, что первое время не интересовался фигурным катанием. Ради чего ты в этом спорте?
— Ради своего же результата. Чтобы катать чисто и стабильно.
— А если чуть глобальнее?
— Сложно… Надо не мечтать, а делать, поэтому такую цель назову — поехать на большие соревнования. Как в этом году Женя Семененко и Марк Кондратюк. В прошлом году они еще по юниорам выступали, а в этом поехали на Олимпиаду. Женя Семененко — вообще молодец, я считаю. Почему-то больше его выделяю.
— Почему?
— Он же не был на юниорских Гран-при, сразу же поехал на взрослые. Его не знали судьи, но он выстрелил — на чемпионат мира поехал, на Олимпиаду.
— Но Кондратюк-то вообще олимпийский чемпион.
— Да, тоже огромный молодец! Помню, этот сезон мы на юниорских контрольных прокатах начинали, а потом — Россия, Европа, олимпийский командник! Они на Олимпиаде очень рано катали, поэтому я не все смотрел в прямом эфире. Только на последнюю разминку произвольной в личном зачете проснулся — там Чен был, Шома Уно, Кагияма. Юма же, как и Марк с Женей, не так давно из юниоров вышел — и бац, так выстрелил!
— Равняешься на Марка и Женю?
— Да. С Марком я, кстати, знаком еще с ЦСКА, когда он маленький был. Маленького ростика такого (смеется). Все время книжки читал, причем достаточно взрослые. Помню, в общей раздевалке ЦСКА с ним были — у него каждая неделя новая книга появлялась. Мог в начале недели принести толстенную книжку и проглотить ее за несколько дней. У него вообще не было периода, когда он бы что-то не читал.
Читайте также:
- «Тутберидзе помогла мне узнать свою цену». Анастасия Тараканова — о завершении карьеры из-за травмы
- Самая дерзкая фигуристка России снова удивила. Топ громких поступков Косторной
- Прыжки будет анализировать компьютер, компоненты сократят. Как изменится судейство в фигурке?
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
