Конькобежец Сергей Лисин вернулся после дисквалификации из-за генного допинга и нашел следы своей невиновности и другие ошибки в документах, которые Григорий Родченков передал Ричарду Макларену. Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью «Матч ТВ».
– Когда вводишь в поисковике ваше имя, одна из первых ссылок ведет к материалу под названием «Сергей Лисин. Первый в мире, кого обвинили в генном допинге». Что это за история такая?
– История давнишняя, еще 2012 года. Я тогда выиграл чемпионат России. Сдал пробу, а через 10 дней мне сообщили, что она положительная на субстанцию, которая тогда относилась к генному допингу, – GW1516. Сейчас в запрещенном списке она перенесена в другой раздел, который называется «Модуляторы метаболизма» и генным допингом больше не считается.
– То есть генного допинга все же не существует?
– Существует. Это процесс модификации ДНК человека. Берется модифицированная часть ДНК – трансген, и он прикрепляется к вирусу – чаще всего, используется вирус герпеса, который доставляет такой трансген внутрь клетки человека. И он начинает там работать. Доставить его можно только с помощью вируса, через некоторое время иммунная система человека его убьет, а модифицированная клетка начнет размножаться.
Если вы хотите понять методику, хотя бы примерно, пересмотрите четвертый фильм про Джейсона Борна. Там заражали агента, чтобы он мутировал. У него была температура, озноб, другие симптомы болезни. В истории с генным допингом примерно так же происходит. Изначально технология была разработана для лечения врожденных заболеваний. Исследования ведутся до сих пор, доставка описана, методы крепления – тоже. Все это есть в открытом доступе. И это действительно генный допинг. Но обнаружить его пока не может ни одна лаборатория.
– Вашей пробой занималась московская антидопинговая лаборатория?
– Да, проба была сдана 27 октября 2012 года и обработана в московском антидопинговом центре у Родченкова.
– Как он себя повел?
– Все было очень странно. Когда я приехал на вскрытие пробы «Б», при осмотре контейнера заметил в нем красную стружку. Нечто похожее описывает Макларен в своем докладе, во второй части, когда описывает следы вскрытия на банках. Он указывает на красные волокна на крышках, которые различимы под микроскопом. У меня были такие волокна только не на крышке, а прямо внутри банок. И банки «А», и банки «Б». Мы составили документ о том, что обнаружены такие следы, а, значит, проба нарушена. Его подписал Родченков, я, сотрудники лаборатории и представитель РУСАДА. Родченков начал настаивать на том, что пробу открывать не нужно, что есть явные следы нарушения. Но в РУСАДА посчитали иначе. Проба была вскрыта 6 декабря 2012 года, а я получил двухлетнюю дисквалификацию.
Можно ли вскрыть контейнер с допинг-пробой? Отвечает программа «Спортивный интерес»
До публикации второй части доклада Макларена я думал, что это ошибка лаборатории. Был уверен, что люди действительно просто по ошибке отрапортовали о позитивной пробе, потом поняли, что она не позитивная, и начали пробу «Б» притягивать за уши, чтобы не опростоволоситься. Изучив материалы второй части, я подозреваю, что Родченков не хотел лишний раз рисковать, испугался того, что проба уйдет за границу, ее будут проверять международные службы и выяснят, что там либо не та субстанция, либо какие-то критерии не совпадают. Потому Родченков сначала не хотел ее вскрывать.
Когда стало понятно, что это неизбежно, пришлось дорабатывать. Чтобы подать апелляцию, я запросил лабораторный пакет. И вот в этом пакете – огромное количество нестыковок. Документы собраны беспорядочно, где-то описки, где-то опечатки, где-то расхождения в цифрах. А часть документов и вовсе собирали руками, подставляя нужные цифры.
– Проще говоря, ваши пробы намеренно заменили на «грязные»?
– Там могло быть все. Могли пробу подменить на «грязную». Пробы вообще могли быть «чистыми» – просто заявили, что хотели, а потом свели цифры. А еще я сильно подозреваю, что там было не мое ДНК. Касательно меня никакой проверки ДНК не проводилось. Еще в 2012 году я требовал этого от РУСАДА, но они мне отказали. Вообще в 2012 году РУСАДА вело себя очень нагло: они отказывали во всем, в любых независимых тестах, в проверке ДНК. Во всем, абсолютно. Они просто катком прокатились – и два года.
Я уверен: проба 2012 года давно уничтожена. В докладе Макларена ее номер нигде не фигурирует, хотя мой случай рассматривается достаточно подробно. Скорее всего, они ее не сумели найти и вывезти – она была уничтожена. Они работали с тремя моими более поздними пробами, которые были «чистыми».
Более того, когда я вышел из дисквалификации, они пытались еще раз провернуть то, что было в 2012 году. В переписке он говорит, что у меня снова обнаружена та же субстанция. А в конце этой же переписки есть табличка, где моя фамилия даже не скрыта. И там приписка: очень неубедительно, не сошлись по критериям. Табличка была собрана в самом конце 2014 года, когда стало понятно, что в Москву едет комиссия из ВАДА.
После публикации второй части доклада я абсолютно убедился в том, о чем раньше только догадывался.
– Вы пытались доказать это в суде?
– Конечно, я оспаривал свою дисквалификацию, еще в 2012 году. Единственная инстанция, к которой я мог обратиться на тот момент, это московский спортивный арбитраж. Я подал апелляцию против решения РУСАДА. Ответчиком было РУСАДА. Дело разбирал так называемый Третейский суд – коллегия из трех арбитров. Одного из них выбирает истец, то есть я, второго – ответчик. Затем эти два выбранных судьи определяются с третьим. Так вот РУСАДА выбрало в качестве своего судьи Валентина Балахничева, тогдашнего президента ВФЛА. Меня дисквалифицировали при активном участии Балахничева, который сейчас развел активную деятельность и, скажем так, утверждает, что он жертва этой системы.
– Почему прицепились именно к вашей пробе? И почему именно эта субстанция?
– Для них было очень важно оказаться первыми, показать ВАДА, что в России умеют определять самые сложные субстанции. Так, в переписке, касающейся глицерина в женском боксе, он четко пишет: «Важно показать ВАДА, что мы умеем это определять». В итоге, правда, проба не выдержала перепроверки. Он не смог ее подтвердить и очень расстроился.
Кроме того, в переписке прослеживается, что они с Великодным (Алексей Великодный, сотрудник Центра спортивной подготовки сборных команд России, участник переписки с Родченковым, опубликованной Маклареном – «Матч ТВ») волнуются, когда не хватает позитивных проб. Нужно было создавать видимость работы. И если ты кого-то прикрываешь, значит, надо кого-то обвинить. Нужно поддерживать среднюю статистику по стране. Если вдруг эти показатели резко падают, у ВАДА неминуемо возникают вопросы.
Что касается GW1516, купить субстанцию в то время было практически невозможно, по крайней мере, в России. Если бы кто-то попался с ней на таможне, уголовная ответственность была бы неизбежна. Но я точно знаю, что в это время в московской лаборатории проводили исследования этой субстанции. Сам видел баночку у них в холодильнике.
– Вы изучили практически весь доклад. В других случаях тоже есть нестыковки?
– После первой части доклада все обвинения строились на показаниях Родченкова. Сейчас – на его переписке. Там много писем, но на время крупных соревнований, вроде Олимпиады в Сочи или Универсиады в Казани, она обрывается. Никогда не поверю, что ее не было совсем – ее не показали, потому что там, скорее всего, нечего обсуждать.
Что касается той самой таблички, так называемого «списка Дюшес», это никакой не «список Дюшес». Это не список спортсменов, которые что-то там нарушили. Судя по всему, это просто список тех спортсменов, которых видели медалистами Игр. То есть по федерациям разослали приказ: составить список потенциальных медалистов. Если смотреть конькобежный спорт, там четко видно, что в этот список включили четыре фамилии. И далеко не все в итоге стали медалистами. Зато все они из одной группы. Другую группу, которой на тот момент руководил Маркетто, просто не спросили о медальных шансах. Кроме того, документ заканчивается на букве «с» и идет строго по алфавиту: от биатлона до скелетона. А где хоккей? Вспомните интервью Родченкова – у нас, по его словам, в женском хоккее сплошные позитивы, его коктейль пили все хоккеистки. Где там в этом списке хоккеистки? Их нет, как нет и хоккея.
Я допускаю, что нарушения были. Но это могло быть частной инициативой отдельных спортсменов. Если внимательно почитать переписку, там вообще страшные вещи. Скрывались позитивные пробы у перворазрядников, у кандидатов в мастера спорта. Там никакие не чемпионы. Основная масса – люди, которые стране вообще не интересны. Стране не интересны перворазрядники, государству про них вообще ничего неизвестно, оно не будет их прикрывать. Государство может прикрывать чемпиона мира или какого-то спортсмена сборной. А основная часть переписки посвящена как раз спортсменам низкого уровня.
– Для Родченкова это был бизнес?
– Да, причем бизнес очень удобный. Поскольку он был потоковый, он мог действительно очень сильно снизить цены на услуги, сделать их доступными для многих. Мелькали какие-то смешные тарифы: 50 тысяч рублей, 20 тысяч. Некоторые скажут, что это слишком мало для таких услуг, но учитывая объем услуг, сколько там было людей, сколько там было проб, итоговые доходы в месяц могли быть очень большими. Там документов больше тысячи, а фамилий еще больше. К тому же переписка выложена не вся. И это только те, кого он прикрывал. А если предположить, что он еще и продавал допинг и расписывал схемы приема, суммы будут еще больше.
Александр Третьяков: «До этого года даже не знал о существовании Родченкова»
– Почему Макларен даже не рассматривал такую версию?
– Я думаю, что Макларена самого ввели в заблуждение, подавая ему список потенциальных медалистов как список доперов. Из свидетелей Макларена мы знаем только Родченкова. И вряд ли он свидетельствовал против себя. Если смотреть английскую версию переписки и русскую, они очень различаются. Некоторые письма удалены из английской версии. Типичный англоязычный читатель может освоить только один документ. Все остальное – это для русских. Кому интересно мнение русских сейчас?
Макларен ничего не подделывал, он просто очень выгодно все преподнес. Плюс, ему не хватает знаний о том, как у нас все устроено, о том, что у человека, наделенного государственной властью, масса соблазнов использовать эту власть для собственного обогащения. Обычная коррупция – иначе тут не скажешь. Макларену такая схема не понятна.
– Но вы же не будете отрицать, что доклад Макларена намного сильнее того же доклада Паунда, из-за которого в свое время дисквалифицировали Всероссийскую федерацию легкой атлетики?
– Конечно. Более того, в докладе Макларена есть действительно серьезные доказательства, есть тяжелейшие случаи, за которые люди должны понести ответственность. Их Макларен, кстати, выносит в основную часть доклада и описывает отдельно: истории про несовпадение ДНК и завышенный уровень соли. Есть ощущение, что все остальные документы нужны, чтобы усилить эффект. Очень много данных по людям, которые уже отбыли дисквалификацию, то есть ни о каком сокрытии и речи быть не может. Очень много проб, которые просто не подтвердились, но поданы как сокрытые. Так, например, 12 мая 2015 года Родченков сообщает (документы EDP0783 и EDP0778 – «Матч ТВ») об очень важной находке: в пробе женщины-боксера обнаружился глицерин, уровень которого выше порога в пять раз. Вечером того же дня приходит ответ: «карантин», то есть пробу не нужно прятать, а можно смело загружать в систему АДАМС. Но всего через два дня Родченков сообщает Великодному, что «глицерин не получился, бокс чистый, жалко». Масса таких моментов. Переписка, выложенная Маклареном, показывает, насколько часто ошибалась московская лаборатория при анализе проб. За такие ошибки лаборатории лишают аккредитации.
– Вы сказали, что в конце 2014 года Родченков ждал комиссию. Представители ВАДА начали что-то подозревать или это регулярная практика?
– У ВАДА есть регулярная практика проверок. Если вы почитаете переписку, найдете интересный момент – точно не скажу дату, – когда Родченков подозревает, что позитивная проба, которую прислали, – это контрольная проба от ВАДА. Они присылают такую пробу, которую спортсмен якобы сдал на соревнованиях, и проверяют, как лаборатория ее отработает. При этом в ВАДА знают, что эта проба точно позитивная. Проверяют, найдет лаборатория или не найдет. Если не найдет, у нее будут проблемы.
– Какое у вас отношение к ВАДА в этой ситуации. Насколько они объективны?
– Конечно, ВАДА настроено против России. Даже схема подачи материал в докладе Макларена об этом говорит. Там удалены упоминания американских спортсменов, там нет ряда проб, сданных иностранцами. Там четко направленная подача информации. Но речь не о том, что там сидят одни русофобы, что все ненавидят Россию. Просто люди – карьеристы. А сейчас карьеру можно сделать на России. Мы подставились, и этим активно пользуются.
– Как ситуация может развиваться дальше?
– У всех по-разному. Многое будет зависеть от личности спортсмена, от авторитета России в той или иной федерации, от количества спортсменов, замешанных в махинациях. Большинство все же из легкой атлетики и тяжелой атлетики. Они уже и так наказаны. Из серьезных нарушений, описанных в докладе, по сути только две-три пробы с ДНК. Это не система, это коррупционная схема отдельных людей.
Но какие-то последствия все равно будут. Может так получиться, что российские спортсмены не будут отстранены от международных стартов, но на Олимпиаду-2018 их не пустят – потому что МОК решит не идти против некого общественного мнения на Западе.
Как накажут российских спортсменов после доклада Ричарда Макларена
5 фактов из доклада Макларена, которые говорят о больших проблемах ВАДА
Сколько олимпийских медалей потеряла Россия из-за допинга
Текст: Марина Крылова
Фото: Getty Images, globallookpress.com, РИА Новости/Михаил Сербин, РИА Новости/Алекс Макнотон
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
