«Когда Маше не дали выступить в Рио, я перед ней извинился». Тренер Ласицкене — о работе с подсознанием и стрессе как стимуле к результату

1 октября 2019 09:29

Мария Ласицкене / Фото: © REUTERS / Aleksandra Szmigiel

Разговор с Геннадием Габриляном об уникальных методах и уникальной спортсменке.

Ласицкене стала трехкратной чемпионкой мира в прыжках в высоту. До нее такого никто не добивался
Победу в Дохе россиянке принес прыжок на 2.04 метра. Второе место — у Ярославы Магучих с Украины. Она взяла ту же высоту, но уступила чемпионке по количеству попыток
Замкнула тройку американка Вашти Каннингем (2,00 м).
Россиянка попыталась взять высоту 2,08 м, но три попытки к успеху не привели. Мировой рекорд в этой дисциплине принадлежит Стефке Костадиновой из Болгарии (2,09 м), установленный в 1987 году.

— Счастлива и горжусь тем, что стала трехкратной чемпионкой мира, поздравляю своего тренера Геннадия Габриляна, он стал тренером трехкратной чемпионки мира. Он, по сути, сам теперь трехкратный чемпион мира. Я очень им горжусь, обожаю его. Это полностью его заслуга.

Это первые слова Марии Ласицкене после победы на чемпионате мира в Дохе. Победы, которая вписала имя Марии в историю, потому что три золота на ЧМ в истории прыжков в высоту не удавалось взять никому. Учитывая, какую роль Мария в каждом своем интервью отводит тренеру, не пообщаться с ним, тем более что повод оказался отличным, было просто нельзя.

— Когда общаешься с Марией, то складывается ощущение, что ваша роль в ее подготовке какая-то невероятная. «Спросите Геннадия Гариковича», «про технику поговорите с Геннадием Гариковичем», «делала как сказал Геннадий Гарикович». Все вы?

— (Смеется). Ну да, что касается технической части, то, скорее всего, да. Получается так, что я всю информацию закладываю в подсознание, минуя сознание. Поэтому Маша фактически не знает, что она делает. И вот в этом весь фокус, что в стрессовом состоянии, вне своего желания и воли, прикладывая огромнейшие усилия, она выполняет модель прыжка, которая заложена в подсознание. И поэтому Маша никогда не видит внешнюю картинку прыжка, она работает по внутренним ощущениям. Я ей с детства запрещаю смотреть свои прыжки, и так сложилось, что она их не видит, так же как, допустим, мы не слышим свой голос внешне, только изнутри, а когда включают запись — порой себя и не узнаем, он оказывается совершенно другим, нежели мы себе его представляем. Вот так же и с внешним и внутренним ощущением движений. Маша работает с внутренними ощущениями движений, а я контролирую их внешне, и когда эти два компонента совпадают — приходит успех.

— Никогда не смотрит себя вообще?

— Однажды она себя увидела: «Ой, как-то я медленно бегу…». Я сказал: «Все, Маша, отставить, ты все хорошо делаешь». Я ее туда, во внешнее наблюдение, не отпускаю, и она молодец — знает свое поле деятельности, все хорошо выполняет, и поэтому получается, что в стрессовом состоянии она показывает результат. Поэтому на любой технический вопрос Маша не может ответить.

— Этот подход вы давно практикуете?

— До этого я работал в спортивной школе и тренировал очень много детей, но тренировал общепринятыми средствами и методами, то есть — показ, рассказ, визуализация и так далее. То есть через сознание доводил до спортсменов образы, чтобы они закладывались в подсознание, то есть по классической схеме обучения.

Когда Маша начала расти как спортсменка, мы начали работать отдельно, стали ездить по соревнованиям, мне ради этого пришлось уволиться из спортивной школы. И в тот период как раз и родилась эта идея, система. Скажем так, Маша помогла мне в этом плане вырасти. Она учит меня, а я ее.

— Только с ней так работаете?

— Были случаи, когда я консультировал некоторых высотников, ребят и девочек разного возраста, давал мастер-классы. Делился своим опытом. И есть некоторые результаты. Плюс с некоторыми спортсменами я занимаюсь дистанционно, потому что они живут не в моем городе. В общем, результаты есть, и они растут. Даже есть восьмилетняя девочка, которая занимается по моей системе, где главенствующим принципом является — никаких методов в качестве метода.

— Как это возможно?! Технический вид! Вы должны Марии сказать на тренировке: «Маховую ногу сюда, корпус сюда…»

— Нет! Ни в коем случае! Как раз от этого я ушел далеко. И нашел ключик как минимум к высоте. Но мечтаю в дальнейшем покопаться еще в некоторых других видах. Но это пока далекая мечта, а в высоте я наработал определенные упражнения, выполняя которые, получаешь полную модель прыжка от первого движения до последнего, минуя сознание. И я считаю, что, наверное, как раз работа с подсознанием, минуя сознание, это и есть спорт будущего, потому что человек имеет огромные резервы, и работа с подсознанием позволяет их раскрыть.

— Вы знаете Марию очень давно. Она изменилась со временем?

— Нет, абсолютно не поменялась. Она как была сангвиником в прямом смысле этого слова, то есть абсолютно уравновешенным человеком с великолепным чувством такта, так она им и осталась. Я как-то уже рассуждал на эту тему следующим образом: Маша растет, и мир вокруг нее растет пропорционально. Она сама не меняется и мир не меняется, просто масштабы растут. И моя задача — сохранить это в таком виде, чтобы ничего не сломалось. Если какая-то деталь нарушится, то весь этот карточный домик рухнет, а я должен сделать так, чтобы он стоял прочно и надежно. Маша взрослеет, ее взгляды совершенствуются, но сама она остается той же что и была маленькой, и я занимаюсь с ней точно так же, только совершенствую свой подход.

— В секторе она крайне серьезна.

— Она очень серьезная в деле, но очень весела с друзьями, очень раскрепощенная. Сама по себе она — человек веселый и жизнерадостный. И этот симбиоз контрастов — серьезная в секторе и веселая в жизни — очень помогает. В секторе на нее очень сложно повлиять, она словно надевает забрало и смотрит через его щель на внешний мир. Но когда она уходит с площадки, то становится открытым человеком.

— О вас. Знаю, что вы играете на гитаре, откуда это пошло?

— В молодости были популярны ВИА, мы иногда играли по свадьбам, даже в кабаках, бывало, играли.

— Драки в кабаках случались под вашу музыку?

— Ну не без этого, бывает всякое. Но это для меня было больше хобби и небольшой приработок.

— Сейчас играете?

— Очень редко, хотя когда вижу гитару — то тянет, очень тянет.

— Если характер Марии сравнить с известными гитарными партиями, что это? «Smoke on the water», «Thunderstruck»?

— Я думаю, это все-таки это что-то мелодичное. Почему-то сейчас в голову пришло что-то из композиций Гэри Мура. Где есть и нежная мелодия, и жесткая игра. Есть жесткие нотки, но в то же время композиция медленная, мелодичная и милая. И вот этот симбиоз жесткости и нежности является источником свершения чудес.

— Расскажите как очевидец, близкий человек, как Мария пережила отказ в праве выступления на Олимпиаде в Рио?

— Это был удар, сильнейший удар. Причем сначала казалось, что не может быть такого, не допустит общественность, а оно случилось. Когда ей не дали выступить в Рио, я перед ней извинился. Она спрашивает:

— А вы-то тут при чем, Геннадий Гарикович, вы же такой же пострадавший.

— Я ответственен перед тобой, и я не смог довести тебя до Олимпийских игр.

А затем это вошло чуть ли не в привычку, но тем не менее нужно находить силы, продолжать работать, не терять качество прыжков, потому что мы надеемся, что скоро этот кошмар закончится, и тогда нужно быть на высоте. Нужны старты, потому что в нашей системе подготовки основным средством тренировки является старт. И очень сложно от старта к старту в нейтральном статусе не иметь возможности пронести флаг, когда другие девушки, соперницы по сектору, легко берут свой. Но тем не менее Маша находит силы бороться дальше.

— Сегодня вы заволновались на 1,89. Почему, она же с первой взяла?

— Не знаю. Бывают такие… пороги, которые нужно обязательно преодолеть. Не знаю, с чем это связано, возможно, с тем, что сезон длинный и пришлось сделать маленький перерыв без стартов. Затем мы открыли микросезон, уже перед ЧМ. Там, в этом микросезоне, была своя интересная история, когда нужно было снова карабкаться, распрыгиваться, и там были свои пороги, которые нужно было преодолевать. И оказались они почему-то именно на высоте 1,89. Хотя недавно я вообще мечтал, чтобы сделать начальную высоту 1,90. Но мы от этого отказались, потому что очень долго ее ждать.

— Для Марии ожидание это проблема?

— Ждать несложно, но на стартах, где все начинается с 1,75, это долго. А в свете последних событий получается, что на 1,89 на двух стартах были какие-то шероховатости, изменения в виде движений-паразитов. Но она свободно их преодолевала и дальше работала. И сегодня на 1,89 прыжок был не очень удачный, но я почему-то знал, что это очередной порог, Маша выправится и будет прыгать дальше. Так и случилось.

— Какую роль в вашей работе играет интуиция, когда решение принимается без видимых оснований?

— Вы знаете, чаще так и происходит. То есть приходится доверяться этой интуиции, потому что в том деле, которым мы с Машей занимаемся, строгих инструкций нет и многое получается интуитивно. Выбор упражнений часто именно такой, потому что метод сравнения с предыдущими сезонами не работает — если тупо повторять предыдущую удачную подготовку, не факт, что это даст результат. Это зависит от состояния спортсмена, его самочувствия, настроения, а все это может быть уже совершенно другим, не так, как в прошлый раз.

— Перед этим ЧМ многие ждали мирового рекорда. Вы ждали?

— По поводу рекордов мы задумываемся абстрактно. Ведь если ставить себе четкую планку в виде какого-то рекорда, то это значит ставить себя в определенные рамки, границы. А у нас принцип — никаких границ в качестве границ. Поэтому Маша каждый раз старается изо всех сил, ну а там уже — сколько получится. А я занимаюсь с ней без учета того, что она должна преодолеть определенную высоту. Занимаюсь с таким подходом, чтобы она прыгнула максимально высоко. Но получается так, не знаю, плохо это или хорошо, иметь 2,06 в сезоне. Конечно, болельщики Маши хотят, чтобы она прыгнула на мировой, и мы хотим, но пока не получается, не знаю, как это объяснить.

— Когда Мария стала выигрывать, с вас начал расти спрос. Сейчас Габрилян — тренер трехкратной чемпионки мира. Как удается с этим справляться?

— Скажу так — волей-неволей ответственность растет. Конечно, многие ждут от Маши результатов, хотят, чтобы она прыгала дальше и выше. Но наша система работает таким образом, что стресс и ответственность, камеры, полные стадионы, болельщики и хейтеры — все это дает толчок. В нашей системе чем больше ответственности, тем лучше работает модель движения. И получается, что стресс нам помогает, хотя мы, как и все живые люди, боимся. Мы же ходим словно по канату, и малейший фактор, какое-то мое слово, движение, неправильная установка могут навредить. Первое время мы очень этого боялись, но каждый человек привыкает, и сейчас к этому относимся как к части нашей работы. И, кстати, если эту ответственность убрать, то, может быть, мы многое потеряем.

Любое препятствие нужно с честью и достоинством принимать и преодолевать, а груз ответственности — это тоже препятствие.

— Где страшно, там и будет результат?

— Да, это своего рода симбиоз противоположностей, о чем я выше говорил применительно к характеру Маши. Чем больше ответственность — тем больше она тебе поможет. Чем страшнее соперник — тем он тебе больше помогает.

— Итак. Мария — трехкратная чемпионка мира. Следующий сезон — олимпийский. Ответственность будет еще выше, просто кирпич над головой.

— А я про это и говорю. Этот кирпич над головой должен помочь реализовать все возможности. Я думаю об этом и днем и ночью, это уже вошло в привычку, думаешь только об этом, как и любой тренер, — что еще дать ученику? И кирпич над головой — это один из инструментов.

История трехкратной чемпионки мира.

Открыть видео

«Когда Маше не дали выступить в Рио, я перед ней извинился». Тренер Ласицкене — о работе с подсознанием и стрессе как стимуле к результату

История трехкратной чемпионки мира.

Читайте также: