Прошлой зимой мы записывали интервью с членом российской паралимпийской сборной по лыжам и биатлону Акжаной Абдикаримовой. Она рассказывала о себе, о том, как начала заниматься спортом, как переживала недопуск на Паралимпиаду в Рио (в летних Играх Акжана должна была участвовать в качестве легкоатлетки) и как ей удалось победить в конкурсе Мартена Фуркада. Вот отрывок про Мартена из того интервью:
«Чуть больше месяца назад я листала ленту инстаграма*. Увидела, что Мартен выложил у себя конкурс. Нужно было написать, почему ты хочешь выиграть перчатки от него и его спонсора. Я, даже особо не задумываясь о победе в конкурсе, написала, что занимаюсь парабиатлоном и хочу однажды выиграть Паралимпийские игры. Отправила. Ушла на тренировку. Прошло где-то два часа, и мне пришло сообщение от него: «Это достаточно весомая причина, чтобы получить этот приз». Я вообще не поверила своим глазам. Он сказал, чтобы я прислала ему свой адрес и размер до понедельника. Я написала. Он ответил: «Жди». И где-то через месяц на почту мне пришло целых две посылки. В одной просто перчатки, во второй — перчатки с автографом Мартена. В сторис инстаграма* GromovaTeam мы написали: «Спасибо! Все пришло! Очень здорово!» Он ответил: «Поздравляю! Привези их к подиуму».
Но до паралимпийского подиума ей, похоже, не суждено добраться. Российских спортсменов отстранили от выступления от Игр в Пекине. Мы поговорили с Акжаной, каково во второй раз услышать новость о недопуске к Паралимпиаде.
— Как вчера вы узнали о решении исполкома Международного паралимпийского комитета, что нашу команду допускают до соревнований?
— Мы летели трое суток из Италии, потому что небо для наших самолетов закрыли. Нам пришлось сделать много логистических кульбитов, чтобы добраться сюда. У нас было ощущение, что нас, наверное, развернут в районе Новосибирска, из которого мы вылетали в Пекин. Но все было в порядке. Нам сказали, что все нормально. Прилетели, получили сообщение, что допустили. Заселились и поехали на тренировку, посмотрели трассу, получили аккредитации. А потом вот так…
— Когда вчера узнали решение о допуске, выдохнули?
— Я входила в состав сборной в 2016 году и с тех пор никогда не могу выдохнуть. У меня все равно были подозрения, потому что была волна ребят, которые постили, что это недопустимо. Я понимала, что, наверное, они будут принимать какие-то попытки убрать нас. Это был не шок. Просто хотелось верить, что все получится.
— Как сегодня восприняли решение?
— Когда я и Алексей Быченок узнали, то решили ничему не верить, пока наше руководство в лице Ирины Александровны (Громовой) не скажет. Но потом уже пошли звонки. Мы пришли к ней и поняли по ее лицу, что это правда. Сначала было оцепенение. Потом я пошла снять шапку в номер, и там уже накрыло. Поплакали-поплакали. Потом сидела в номере, собирала себя с мыслями. Услышала, что гимн играет. Наш! Родной! Мы уже 6 лет его не слышали за границей. Выхожу, иду на звук, а там наши ребята поют. Просто выходили из комнат и пели его. Нон-стопом ставили, пели, потом обнимались, пели. Я горжусь ребятами. Горжусь тем, что мы вместе. Горжусь, что мы огромная опора друг для друга.
Открыть видео— На пресс-конференции глава Международного паралимпийского комитета Эндрю Парсонс говорил, что в олимпийской деревне царит недружественная атмосфера. Вы это почувствовали?
— Абсолютно нет. Но я знаю конкретных людей, которые всегда достаточно ярко выражали свою позицию. Она продолжается здесь. Но недружественной атмосферы здесь нет. Полагаю, что многие сейчас находятся под определенным давлением вне зависимости от того, что они хотят или не хотят сказать. Но в личных беседах идет поддержка от ребят из разных стран. Говорят, что сожалеют.
— Сейчас вы знаете, куда и когда дальше?
— Пока нет. В официальном пресс-релизе ПКР есть информация про апелляцию, что будем оспаривать этот момент. Поэтому пока мы ждем.
— Из деревни не выгоняют? На тренировки можно выходить?
— Насчет тренировок не знаю. Из деревни не выгоняют. Поступила команда, что ближайшие три дня мы точно тут. Официальных заявлений я не слышала.
— Насколько можно сравнить ощущения в 2016-м и сейчас?
— Можно было бы сравнить, если бы тогда я была бы в Рио уже и мне сказали: «Езжай-ка ты домой». Но там было просто более неожиданно. Сейчас чуть более ожидаемо, потому что мы уже проходили через это неоднократно. Там был удар в спину и совершенное непонимание. Я тогда не проронила ни одной слезинки, потому что я, мягко говоря, была в шоке. Здесь же, видимо, от напряжения, от накала, что ты ожидаешь, меня здесь прорвало больше. Это разные ощущения.
— Много вас таких, кто пропускает вторые Игры?
— Конечно. Есть молодые ребята, для которых это первая Паралимпиада. Но для большей части нашей команды это не в первый раз. У мужчин перерыв 8 лет в выступлениях. Нас (женщин) все-таки допускали в 2018-м. Я была в Пхенчхане. Парням тогда совсем кислород перекрыли. Есть у нас Ваня Голубков. Он блестящий, равных ему в мире сейчас нет. Но ни разу не был на Паралимпийских играх, уже много лет Ваня мимо кассы.
— Какие у вас были ожидания от Игр в плане результатов?
— Ничего нельзя прогнозировать. Это Паралимпиада, это спорт. Но хочу сказать без всяческих преувеличений по ощущениям — это моя лучшая форма за 12 лет карьеры.
— Вы говорили, что спорт бросать не собираетесь никогда. Но будете ли вы делать заход на следующую Паралимпиаду?
— Мне 37 лет. К такому качанию из стороны в сторону, к такому издевательству я уже не очень готова.
Читайте также:
- «Когда Мартен ответил, я не поверила своим глазам». Фуркад стал добрым волшебником для еще одной россиянки
- Все, что они успели в Пекине, — улыбнуться солнцу. Российские паралимпийцы едут домой
- Убили мечту. Российских паралимпийцев отстранили от Игр в Пекине под давлением соперников
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
