Есть ли шанс выйти из СИЗО уже завтра?
Мы позвонили юристу коллегии адвокатов «Корчаго и партнеры» Евгению Корчаго.
— Кокорин и Мамаев уже просидели в СИЗО 4 месяца — и 1 февраля следствие попросило продлить арест еще на два месяца. Это обычная практика для статей «хулиганство в составе группы лиц» и «побои», по которым в этом деле проходят футболисты?
— Абсолютно обычная. По тяжким составам (а статья 213 часть 2 относится именно к таким) закон предусматривает продление срока содержания под стражей на следствии до 12 месяцев. Суды, как правило, в подобных ситуациях идут на поводу у органов предварительного расследования, к сожалению. Как будет в случае Кокорина и Мамаева, предсказать не берусь. Но если не брать в расчет их звездный статус, то продление срока тем, кому уже избрана мера пресечения 6-8 месяцев, абсолютно стандартная практика.
— Следовательно, вероятность того, что футболистов не выпустят 6 февраля, велика?
— Да. И я объясню, почему. При продлении меры пресечения суд фактически проверяет только одно обстоятельство — изменились ли изначальные основания заключения под стражу. Виновность или невиновность суд не интересует. На суде говорили, что обвиняемые могут помешать производству предварительного расследования, сокрыть следы преступления, повлиять на свидетелей. Если расследование закончилось, а показания взяты, то суд может изменить свое решение. Но обвинение обычно в таких случаях говорит: «Нам свидетель дал показания, но вдруг на суде он испугается. Поэтому меру пресечения нужно оставить прежней». Стандартная ситуация.
Поэтому случаи, когда меняется мера пресечения, достаточно редки. Но они все равно есть — в моей практике такое было. Когда суд говорил следствию, что обстоятельства по истечению достаточно большого времени поменялись, из-за чего обвиняемый переводится под домашний арест.
— Есть понимание, почему так долго идут досудебные мероприятия? Видеозапись есть, свидетели найдены.
— Целый ряд следственных мероприятий очень затратны по времени — экспертизы, запросы из различных учреждений и так далее. Пока эти все моменты не закончены, следствие не может передать дело прокурору для утверждения обвинительного заключения.
— Дела подобного типа можно рассматривать 4 и больше месяцев?
— Вполне. Насколько конкретно сейчас это обосновано, сказать не могу — не видел материалов дела, но подобные дела рассматриваются и дольше. Бывает, что мы, адвокаты, жалуемся по этому поводу, а прокуратура и суд говорят: «Все законно и обоснованно. Следователь по объективным причинам так долго ищет более весомые доказательства вины или невиновности». Ну, нам так говорят, но на практике это чаще связано с тем, что у следователя очень много других дел — и он просто не успевает все подготовить перед судом.
— Говорят, делом Кокорина и Мамаева занимаются 18 следователей.
— Да, здесь нельзя сказать, что ситуация стандартная. Думаю, такая затяжка времени связана с получением ответов на запросы и результатов экспертиз.
— 6 февраля суд рассмотрит только ходатайство следствия?
— Да, вынесение приговора будет позже. Даже если суд откажется продлевать заключение под стражей, и футболистов освободят, то, вероятно, выпустят их только 8 февраля. Потому что прежнее решение о мере пресечения до этой даты останется в силе.
— Проблемы Кокорина с коленом могут стать причиной изменения меры пресечения?
— Да.
Кокорин и Мамаев реально могут сесть?
— Статья 213 помимо денежного штрафа и исправительных работ предусматривает и срок лишения свободы до 7 лет. В вашей практике по подобным делам были реальные сроки?
— Чаще мои подзащитные (даже те, кто был арестован) получали условные сроки по этой статье. Реальных сроков в моей практике вспомнить не могу. Но вообще по этой статье очень даже реально люди уезжают в места лишения свободы. Вперед и с песней.
— Насколько реальный срок в данном случае будет обоснован?
— Я же адвокат, я за то, чтобы никому не было тюрьмы. Она не правит никого. В данном случае, как мне кажется, если вина будет доказана, то их содержание под стражей на время предварительного расследования — вполне достаточное наказание. Если их оправдают, то они получат право на реабилитацию. Никому не желаю оказаться в тюрьме, тем более по такой ситуации, когда никто никого не убил, слава Богу, и ничего страшного с людьми не произошло. Надеюсь, будет найден компромисс.
— По российским законам есть разница между дракой в классическом ее понимании и избиением одного человека вчетвером-впятером?
— Если дерутся люди по обоюдному желанию, то драка может являться преступлением, если кому-нибудь из участников будет причинен вред здоровья больше чем легкий. В данном случае суд будет учитывать обстоятельства совершенного преступления, как вели себя пострадавший и нападавший. Ведь разбег в статье огромный — от 2 месяцев до 7 лет тюрьмы. Поэтому для суда случай, который мы видели на том самом видео (с Кокориным и Мамаевым. — «Матч ТВ»), и драка двух людей, вышедших просто помериться силами, совершенно разные. И учитываться будут по-разному.
— Большинство адвокатов и юристов, которых опрашивали в ноябре 2018-го, говорили, что футболисты отделаются условными сроками и, вероятно, будут отпущены. Что пошло не так?
— Наверное, коллеги исходили из звездного статуса обвиняемых. Но, возможно, именно в данной ситуации это сыграло обратную роль. Потому что для обычных граждан, москвичей, которые имеют постоянное место жительство на территории столицы, по делам подобной категории избирается более мягкая мера пресечения, нежели содержание под стражей.
— Согласны, что в этом деле больше работает влияние СМИ, чем собственно законы?
— Покажет время. Пока могу сказать, что резонанс пошел только во вред футболистам. Может быть, стоило поменьше привлекать внимание СМИ в попытках сформировать общественное мнение. Но я это дело не веду, а мои коллеги являются серьезными профессионалами — им виднее, как выстраивать тактику защиты. По какой-то причине они приняли такое решение, может быть, это была воля подзащитных. Не берусь судить, что это неправильно.
Я попал в драку на улице. Как себя вести, чтобы не получить срок?
— Во-первых, самый лучший бой — тот, которого удалось избежать, — продолжает Евгений Корчаго. — Не поверите, насколько мне иногда бывает сложно избегать конфликтных ситуации в силу темперамента. Но я всегда помню о том, что любая конфликтная ситуация может закончится причинением каких-то телесных повреждений другому гражданину. Для адвоката это плохо — ибо он не имеет право быть судимым за совершение умышленного преступления. Поэтому главный совет — избегать конфликтных ситуаций.
Если же этого сделать не удалось, важно помнить, что у нас в стране в уголовном кодексе установлено понятие «необходимой обороны»: причинение вреда нападающему с целью предотвращения большего или такого же вреда жизни и здоровью. Следовательно, как только нападение на вас закончилось, должна прекратиться и оборона. «А я еще парочку для верности» — это уже автоматом превышение необходимой обороны.
Второе: если на вас нападают с пустыми руками, а вы достаете ножик и начинать им наносить удары, то с высокой долей вероятности вас обвинят, как минимум, в превышении пределов обороны, а то и в умышленном причинении вреда здоровью.
И третье: если есть возможность, не поленитесь включить любое средство объективного контроля — видеорегистратор, камеру телефона и так далее. Это будет подтверждением того, что вы прилагали все усилия, чтобы избежать драки. И что как только нападение на вас закончилось — вы тоже перестали отвечать. В крайнем случае надо постараться попасть в объектив одной из камер, которых в мегаполисе сейчас натыкано в большом количестве.
— Как случай Кокорина и Мамаева может повлиять на рассмотрение подобных дел в будущем?
— Видите, сколько сейчас публичных лиц привлекается к ответственности. Надеюсь, у них выработается тактика поведения на публике — и вместо того, чтобы козырять своим статусом, они будут помнить о дополнительной ответственности.
— Лично вам их жаль?
— Мне жаль любого человека, который оказался под уголовным преследованием. Тем не менее, может быть, это убережет их от совершения каких-то необдуманных поступков в дальнейшем. Ибо случается так, что человек умудряется избежать ответственности за не совсем страшное нарушение, и у него на этом основании появляется чувство безнаказанности. Заканчивается это плохо. Надеюсь, ребята действительно сделают правильные выводы и не будут себя так вести.
Что происходило с Кокориным и Мамаевым последние 2 месяца
5 декабря. Тверской суд Москвы оставил Кокорина и Мамаева под стражей еще на два месяца. Игроки «Зенита» и Сергей Семак записали видео в поддержку обвиняемых футболистов. Его показали в эфире программе Андрея Малахова на «Россия 1». Кроме тренера в акции приняли участие Клаудио Маркизио, Александр Ерохин, Бранислав Иванович, Юрий Жирков и Олег Шатов
6 декабря. За Кокорина и Мамаева вступились Смолов, Газинский, Джикия, Ташаев, Самедов, братья Миранчуки и другие футболисты
9 декабря. Кирилл, брат Александра Кокорина, написал письмо редактору радио «Комсомольской правды»: «Да ладно, все хорошо. Все живы, здоровы — это самое главное. Расстраиваться из-за этих людей не стоит! Мы справимся, а вот их совесть — сомневаюсь. Дальше будем работать и стараться что-то делать! Просто так нас не сломать. Всем добра! Спасибо».
12 декабря. Адвокаты Кокорина впервые заговорили о проблемах с коленом. «У моего доверителя незадолго до инцидента была операция в Италии на коленном суставе и ахиллесовом сухожилии. Реабилитация не закончена. Если не начать тренироваться, он может встать на костыли. Если его изолировать, он может стать калекой», — заявил адвокат ТАСС.
13 декабря. Как утверждает «Росбалт», прокуратура Москвы выявила существенные нарушения в расследовании дела Кокорина и Мамаева. Проверка показала, что следователи не установили все обстоятельства дела, подлежащие доказыванию, следственные действия выполнены не в полном объеме.
14 декабря. Футболисты клубов РПЛ начинают массово записывать видео в поддержку Кокорина и Мамаева. Подключились даже Березуцкие, Ломбертс, Кураньи, Воронин
18 декабря. Апелляция на изменению меру пресечения отклонена. Стало понятно, что футболисты встретят Новый год в СИЗО. Мамаев отреагировал фразой: «Это позор».
20 декабря. Кокорин рассказывает, что читает в заключении Новый завет
23 декабря. Появляется новость, что Кокорин и Мамаев сыграют за команду заключенных в матче с сотрудниками «Бутырки». Позже от идеи откажутся
31 декабря. Трансферная стоимость Кокорина упала с 12 млн евро до 8,5, Мамаева — с 6,5 до 5 млн евро
7 января. Несколько болельщиков провели акцию в поддержку футболистов.
18 января. Футбольный матч Мамаева в СИЗО отменен
21 января. Кокорин, отвечая на письмо болельщика, написал: «Народ — стадо баранов. Что им скажут, то и говорят». Адвокаты футболиста заявили, что письмо отправлено было еще 3 месяца назад. А получатель — журналистка Анна Карпова, представившейся болельщицей «Зенита».
23 января. Кокорин рассказывает о болях в оперированном колене. Адвокаты говорят, что есть риск инвалидности. Футболиста направили на рентген.
1 февраля. Следствие просит продлить содержание под стражей еще на два месяца — до 8 апреля
5 февраля. Кокорин пишет открытое письмо, в котором приносит извинения. Отрывок из него:
«Здравствуйте! Я, Александр Кокорин, хочу принести извинения своим болельщикам, ребятам из команды и тренерскому штабу. За то, что подвел их и не могу помогать своим участием в тренировочном процессе и соревнованиях. Как спортсмен и человек публичный я не должен был так поступать, извиняюсь, не сдержался. Признаю, что моя реакция на оскорбления меня, моего брата и остальных присутствующих была чрезмерной, но после конфликта я публично извинился и готов загладить причиненный вред.
Урок я полностью усвоил, тюрьма этому способствует, очень хотелось бы выйти на волю, активно заняться спортом и все свободное время посвятить своей семье. Огромное спасибо за поддержу, она всегда для меня важна как в изоляторе, так и на свободе. Ваш Саша», — сообщает «Р-Спорт» подробности письма.
Фото: Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru, РИА Новости/Илья Питалев
