Футбол

Нарушить тайну переписки с Кокориным и узнать, что ты – из стада

Нарушить тайну переписки с Кокориным и узнать, что ты – из стада
Фото: © ФК «Зенит»
Футболист-арестант приоткрыл душу в письме к болельщику. Там мы увидели то, за что готовы его осудить, но пропустили кое-что хорошее.

Свежий пример недержания информации подоспел из режимного учреждения, где содержится несчастный футболист Кокорин. Болельщик «Зенита» вступил с ним в переписку и опубликовал конец ответного послания. Там, в тетрадке в клеточку, рядом с трогательной чернильной стрелкой, над оптимистичным «Зенит» — чемпион!» и вычурным кокоринским автографом, «народ» поставлен в сомнительное соседство со «стадом баранов». И — готово осуждение тюремному писателю.

Сменилась эпоха: две тысячи лет человек не обижался, когда его причисляли к овечьему стаду. Писание говорило с человеком притчами и обращалось к образам его повседневности, где овечка мирно паслась рядом, давала в урочный час человеку шерсть, кормила его своим молоком и мясом. Мы стадо? Да, в отношении к пасущему нас — стадо. И плохо не быть его частью, плохо от него отбиться.

Но мы резко очеловечиваемся, когда как со стадом с нами начинает разговаривать не Пастырь, а наша же заблудшая овца. Тут — внутренний протест, усугубленный нашим отходом от пасторальной жизни в города, где «овца» и тем более «баран» — теперь ругательные слова.

Переписка зенитовского анонима с Кокориным пополняет библиографию тех вырванных из контекста высказываний, которые обрушиваются вечным осуждением на головы самих же говорящих. Так в нашем сознании сохранились аршавинские «ожидания — ваши проблемы»: в разговоре участвуют двое, но вопрос из истории стерся, сохранился только ответ. И здесь: на что конкретно отвечает Кокорин? Какие переданные ему болельщиком-корреспондентом слова провоцируют футболиста на столь резкую отповедь?

И вообще интересно реконструировать картину. Хочется понять, что движет болельщиком «Зенита», который пишет в тюрьму письмо арестованному кумиру, причем письмо, судя по тону этого кокоринского ответного отрывка, — доброжелательное и приветливое, а получив ответ, спешит о нем поведать миру? Отчасти понятно: «Мне ответил Кокорин!» — это уже повод отсканировать, заскринить, расшерить и репостнуть. Кокорин, замкнутый на ключ в камере, через зарешеченное окно высмотрел в стаде болельщиков личность, чем вызвал в ней ликование и гордость. Маленький человек на свободе никому не виден и не интересен без взгляда и слова этого большого арестанта.

Человек в тюрьме страдает без общения с другими людьми. Он тянется к любому, кто готов с ним говорить, кто проявляет к нему малейший интерес. Давно ли вы писали от руки письмо? Когда последний раз дарили рукописную открытку? В тюрьме человек заново открывает для себя понятия карандаша, бумаги, почерка. И даже далекий от сентиментальности арестант не может удержаться от исповедальных интонаций. Кокорин на свободе, получив послание от болельщика через соцсеть, в ответ ограничился бы самое большее смайликом. Кокорин-заключенный садится к столу, выводит буквы и в них не может утаить всех обуревающих его в этот момент чувств.

Он в тюрьме, где каждым прожитым днем дает обществу ответ за содеянное. Причем главное и, возможно, худшее его еще ждет впереди, ведь судя по неумолимо и долго тянущемуся процессу, немногих удивит, если оступившиеся футболисты получат реальные сроки на суде.

Футболисты Александр Кокорин и Павел Мамаев на заседании Тверского районного суда Москвы / Фото: © Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru 

Теперь мы, конечно, можем считать, что такое растянутое следствие объективно и требуется арестованному, чтобы получше осознать свою неправоту, пересмотреть свои взгляды на жизнь и окружающих людей. Что он так долго сидит, потому что до сих пор не научился бережно и уважительно относиться к окружающему его человеческому стаду.

Но ведь он на верном пути. Ведь он уже стал прозревать в этой толпе не баранов, а людей, с которыми можно вступать в переписку. Слепой из Вифсаиды после первого возложения на него рук стал видеть проходящих людей, как деревья, его зрение прояснилось лишь после повторного прикосновения.

Безвестный болельщик «Зенита» мог бы придержать этот листок из тетради по математике от наших широких, но не посвященных в суть разговора масс. Если ему неясно, если его резануло про «баранов» — продолжить переписку. В ней он мог бы и укорить Кокорина частным порядком. Глядишь, в следующем ответе мы увидели бы футболиста, который стал еще немного добрее. Или не увидели бы, потому что читать чужие письма нас в жизни никто не учил.

Читай также:

Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев, Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru