О детстве
«По дороге от дома к стадиону, где я тренировался и играл в футбол, была танцплощадка. Туда вечерами съезжался народ со всего города. Но я танцы не особенно любил. Брал мяч и обходил эту площадку стороной. Там и одноклассники, и одноклассницы, друзья-товарищи. Я очень хотел, чтобы меня никто не видел. Гадкий утенок – это про меня».
О том, как встретил будущую жену Наталью
«К 21 году у меня не было и намека на личную жизнь. Даже в кино ни разу с барышней не ходил. Я уже играл в «Автомобилисте». А тут наш районный «Металлург» проводил двусторонний матч, и я решил в нем поучаствовать. И вот, представьте: прихожу на стадион, переодеваюсь, зашнуровываю бутсы. И тут – идет девочка. Я даже лица ее не увидел – только золотистые волосы чуть ли не до колен».
О знакомстве со «Спартаком»
«Бесков принял «Спартак» зимой и потихоньку стал набирать народ. Про меня ему рассказали Гладилин и Варламов. Сначала Бесков хотел вызвать меня в «Спартак», позвонив по телефону, но я отказался. Сказал, что с меня хватило тех трех недель и я больше не хочу жить в сплетнях и интригах. Но потом он придумал новую схему...»
О Старостине
«Николай Петрович однажды спросил: – Знаешь, Олег, какие в тюрьме были самые страшные пытки? Вовсе не иголки, которые тебе засовывали под ногти. И не прижигания. Самая страшная пытка – бессонницей. Когда охранники меняются один за другим, а ты стоишь, и все по очереди светят тебе в глаза. Ты в итоге теряешь сознание, ничего не соображаешь, голова кружится, тело ломит. А тебе по новой светят в глаза».
Об игроцком периоде в «Спартаке»
«Начальником базы «Спартака» был Белестов. Сибиряк, служил, кажется, в Норильске. Как-то у меня разболелся зуб, восьмерка. Терпеть не было никаких сил. А куда ехать? Завтра игра. И тут он говорит: «А мы у себя в свое время их щипцами выдирали». И тут я говорю: «А давай ты и мне вырвешь!» Тот взял плоскогубцы и дернул. Кровищи было много – но со своей работой он справился».
О первом чемпионстве в качестве тренера
«Когда Шмаров забил, у меня все поплыло перед глазами. Не особенно помню, что я делал в те секунды, о чем думал. Конечно, меня качали. Какие мысли в такой момент? Скорей бы отпустили!»
О дисциплине
«Я знал, кто в команде выпивает: кто может позволить себе чуть-чуть, кто прилично. Не буду скрывать, главным нарушителем режима был Цымбаларь. Да, многие рассказывали и про Горлуковича – что он мог позволить себе лишнего. Но на игре это не сказывалось».
О приколах в «золотом» «Спартаке»
«К нам на работу в Тарасовку устроилась новая горничная. Проходит два-три дня, и она забегает ко мне:
— Олег Иванович, я больше не буду у вас работать!
— Что такое? — спрашиваю.
— А пойдемте – вместе посмотрим!
Заводит меня в номер к Цымбаларю. А у него на столе лежит кучка – точь-в-точь как… натуральное человеческое дерьмо. Выяснилось, что Цыля купил эту штуку в том же магазине, что я – накладную грудь».
О «новых временах»
«Самый большой бюджет у клуба был 14 миллионов долларов – в тот год, когда «Спартак» удачно выступил в Лиге чемпионов. Мы каждый год искали деньги. А построить стадион без серьезных финансовых влияний не представлялось возможным. В итоге договорились с «Лукойлом». После заключения спонсорского контракта в структуру клуба вошел Андрей Червиченко как представитель от «Лукойла» — в качестве вице-президента. Своих денег он тогда в «Спартак» не вкладывал».
О грядущем расставании
«Это не анекдот, а реальный случай: тренер «Ливерпуля» Жерар Улье спутал Сашу Павленко с мальчиком, подающим мячи. Крикнул ему: «Отдай мяч, что ты его схватил?» Такими же юными в том «Спартаке» были Данишевский, Торбинский, Сонин. Я осознавал, что с такой командой в Лиге чемпионов делать нечего».
О финале
«Покидая Тарасовку летом 2003-го, я понимал: это навсегда. Решил так для себя на 100 процентов. Все проходит. Откуда бы ты ни уходил, жизнь на этом не заканчивается. Я к тому моменту настолько наелся, что и слышать не хотел о продолжении тренерской карьеры в «Спартаке».
Про наши дни
«Смог бы я работать в нынешних условиях, будь я сегодня молодым и здоровым? Наверное, смог бы. Но это уже был бы не тот Романцев. Ведь мне пришлось бы сильно ломать свою психологию, жизненную позицию. Нужно было бы каким-то образом терпеть игроков, которые больше думают о деньгах, нежели о футболе. А я в свое время получал от работы огромное удовольствие. Самым страшным днем для меня был выходной – когда встаешь с утра и ничего не надо делать».
Читайте также:
Карпин против Семака, «Спартак» против самого себя и битва ЦСКА с греками. Все трансляции четверга
Нобель Арустамян: «Карпин понимает, что у него есть «Ростов», который идет в таблице выше «Спартака»
Воспитанникам академии «Спартака» запрещено участвовать в соревнованиях из-за вирусного гепатита А
Экс-тренер «Спартака» опроверг информацию о переговорах с «Реалом»
Полузащитник «Спартака» Игнатов назвал лучший день в своей жизни
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
