Важная разница в поведении детских тренеров в Европе и России во время матчей. На одном примере
2018 год. Идет второй тайм матча «Челси» и «Краснодара» (да, прям как в этой ЛЧ, но между детьми до 12 лет). Парень из российской команды отправляется подавать угловой и слышит крик тренера, который находится на противоположной бровке.
— Разыграй, разыграй, Ваня, разыграй, — мальчик медлит, не понимая, с кем можно разыграть. Рядом один игрок, он закрыт. Поглядывает на тренера, растерянно поднимает руки и ждет. Понимая, что время-то уходит, тренер уже кричит другое: «Бей, бей». Пацан подает на дальнюю.
Что было дальше, не так важно, потому что в этом сжатом монологе тренера, в нерешительном ожидании и поднятых руках мальчика все уже случилось.
Да, с первого взгляда ничего плохого — тренер никого не оскорблял, просто просил разыграть, а не лупить в борьбу (защитники «Челси» помощнее), даже крик был обусловлен приличным расстоянием, а не только эмоциями. Но по факту тренер дважды принял решения за пацана, лишив того возможности проявить индивидуальность и волю. Пусть это был бы один случай, но указания игрокам «Краснодара» звучали почти весь матч. И это очень сильно отличалось от того, как вели себя люди в форме «Челси».
Тренер англичан впервые появился где-то рядом с бровкой только на 5-й минуте, просто вышел — без слов. К этому моменту тренеры из «Краснодара» (их было двое на бровке, в разных местах) уже активно руководили игрой, даже тем, как выбрасывать аут.
— Рыжий, сюда подойди! Давай далеко на Кабу. Каба, чиркай! Сильно, сильно! — звучал голос. Дети послушно выполняли. (смотреть видео матча на отметке 3:00).
Спустя 25 секунд, когда другой пацан замешкался при ауте — никак не мог взять мяч у игроков «Челси», тренер снова дал команду: «Бери, бери! Быстро бери, бросай! Быстрее, ***! Вы чего, меня не слышите, что ли?». В итоге парень в спешке, вероятно, испугавшись, выкинул мяч прямо сопернику.
Важно: дело не в мате, тем более это было восклицание, а не оскорбление, но гораздо хуже, что тренер каждую минуту принимал решения за детей (причем ультимативно — не в качестве совета, а прям указывал, что делать). Скорее всего, пацан на ауте в этот момент вообще не думал о футболе как об игре, нравится ли ему, хочет ли он забить. Нет, в его голове, очевидно, крутилось: «Быстрее, быстрее, надо кинуть мяч, быстрее, быстрее».
За все это время тренера «Челси» было практически не слышно, громким он стал позже и один раз — когда кричал, кого меняют. Реплики же на русском звучали весь матч. Как прессинговать, как разыгрывать штрафной у своих ворот, у чужих, кому и куда оттягиваться, куда пасовать.
«Краснодар» по факту, правда, смотрелся интереснее командно — проглядывались комбинации, похожие на взрослые. Но англичане выиграли, будучи банально увереннее, наглее и изобретательнее (в плане дриблинга, ударов) в завершении.
Это только кажется совпадением и подгоном фактов. На самом деле такой итог закономерен — особенно на длинной дистанции. О том, почему тотальный контроль тренера во время игры ломает таланты — и в футбольном плане, и, что важнее в личностном, мы поговорили с психологом Вадимом Визе.
Он бывший футболист (играл в первой и второй лиге), затем получил второе образование — психологическое, пять лет работал в академии «Спартака», сейчас преподает в центре обучения тренеров Московской федерации футбола.
Несколько спойлеров из разговора:
- Ребенку важно учится рисковать, чтобы не бояться ответственности и развивать индивидуальность. Так говорят в «Аяксе»;
- Своими указаниями тренер ограничивает потенциал таланта, который начинает смотреть на футбол глазами тренера, а тот, возможно, сам не играл выше КФК или второй лиги;
- Ребенок просто не умеет справляться со стрессом так, как это делают взрослые. А публичный крик для него — это жуткий стресс. Последствия — грустные;
- Наши тренеры в большинстве своем (если они не суперэнтузиасты) не заинтересованы развиваться сами и развивать ребенка. Из премии за воспитание сборника дойдет все равно мизер. Проще выиграть турнир и получить звание
И еще два важных момента перед разбором: 1) мы привели пример с одной из лучших академий России, а представьте, что происходит уровнем ниже и в каких масштабах; 2) я позвонил директору академии «Краснодара» Араму Фундукяну. Он признал, что в академии проблема криков и постоянных указаний во время игры есть, но сказал, что с ней уже активно борются. Вплоть до наказаний.
А теперь к главному. О том, почему надо уводить ребенка от тренера, который не может молчать во время игры.
Указывая ребенку, как играть, мы формируем свою копию. А не развиваем его истинный потенциал
— К сожалению, такое поведение российских тренеров у нас широко распространено, — говорит Визе. — Они будто играют детьми на джойстике. Даже прямо во время матча указывают: куда бежать, что делать, кому пасовать. Но это абсолютно неверно. Юношеский тренер — это тренер-развиватель. Лишая ребенка инициативы, постоянно комментируя ошибки, мы лишаем его возможности идти на риск. А если игрок не идет на риск, он не развивается.
В детском фильме про академию «Аякса» (он есть в свободном доступе) высказываются мысли, противоположные российскому менталитету. Наш тренер чаще всего кричит: «Еще раз сделаешь то, что не умеешь — сядешь на лавку». В «Аяксе» же считают, что наоборот нужно стимулировать ребенка идти на риск, делать то, что он раньше не делал. Таким образом вырастает футболист с ярко выраженными индивидуальными качествами, своеобразный. А если тренировать одно и то же, одни и те же упражнения, то отупеет даже самый умный игрок.
Поймите, когда мы ребенку все заранее рассказываем, что и как делать на поле, то готовим уменьшенную копию себя. Вот простой пример: при обучении тренеров я ставлю иногда такую задачу — посмотреть игры под протокол, например, «Аякс» — «Спартак» или «Реал» — «Барселона» и подсчитать количество стенок, забеганий, «пасов на третьего» и скрещиваний, то есть основных комбинаций групповых взаимодействий в футболе. Потом оказывается, что один подсчитал — 5 стенок, другой — 12, еще один — 8.
Я им говорю: «Видите, вы каждый по своему понимаете футбол, и каждый из вас насаждает свое виденье потом. И ребенок тоже замечает только три стенки, потому что вы столько видели. А на самом деле их, может, больше, но вы навязали ему свой взгляд». И тут возникает важнейший вопрос: а где такие тренеры сами играли? Многие говорят: КФК, вторая лига и так далее, то есть часто это далеко не высочайший уровень. А потом мы ждем, что ребенок, которого заставляли видеть футбол на уровне КФК и второй лиги, шагнет дальше и станет высококлассным.
Чтобы индивидуальность ребенка развивалась, чтобы он учился мыслить лучше нас, тренеров, ему нужно дать рефлексию, обратную связь. Не указать на ошибку, не сказать, как надо, а спросить: «А почему ты так сделал в этом моменте?». Послушать, уточнить, как еще можно было сыграть. Вдруг окажется, что мальчик сверходаренный и видит лучше, дальше вас и то, что вы упускали.
Задача детского тренера в том и состоит, чтобы искать таких ребят (кто мыслит иначе) и признать, что они, возможно, одареннее и умнее тебя, взрослого тренера. И аккуратно развивая, смотреть, как они видят футбол. Как, например, проводят разборы игр в академиях Европы? Там на экране показывают видео и спрашивают: «Какие у тебя еще были варианты?». И он начинает размышлять: «Можно было налево отдать либо в касание, либо в разрез». — «А еще?». — «А еще показать, что отдаю пас, и за счет партнера обыграть». — «Молодец, ты нашел три варианта, садись. Поаплодируем!». То есть у ребенка, возможно, совершившего в той ситуации потерю мяча, закрепляется в голове не ошибка, а умение искать выход, думать. Самостоятельно, что важно. Он чувствует поддержку тренера и товарищей, ему показывают путь развития. А потом мы восхищаемся, насколько западные игроки превосходят наших в быстроте мышления.
В Италии, например, когда дети созревают для упражнения «квадрат» (на ограниченном пространстве несколько отбирают мяч, а другие должны удерживать его. — «Матч ТВ»), тренеры не объясняют сразу, как правильно играть и располагаться, когда давать под дальнюю ногу, когда вразрез. Сначала тренеры отходят в сторону и смотрят с блокнотиком, кто первый сам сообразит и проявит задатки игрового мышления. Через какое-то время дается задание — каждый третий пас в разрез. И снова смотрят, анализируют. Так детей учат не роботизированному выполнению задания, а творческому взгляду на футбол, и определяют, кто более одарен в тактическом, игровом мышлении.
Ребенок не умеет справляться с криком и стрессом, как взрослые. Ломается личность, рушатся нервная система и вера в себя
— Важно еще понимать, что для детей публичный окрик — приличный стресс, — продолжает Визе. — Их нервная система устроена не так, как у взрослого, у ребенка недостаточно развиты процессы торможения, которые развиваются к 18 годам. Я говорю про умение сдержать себя, перебороть. У восьмилетнего просто нет сформированных жизненных, ценностных опор, способных помочь выдержать стресс. Поэтому для 6-12-летних в «Руководстве по технике» итальянцы написали: «Обучение детей футболу строится через развлечение, через игру». И требования возрастают с 12 лет постепенно.
Один знакомый тренер, выезжая на стажировку в Бельгию, заметил, что местные коллеги часто употребляли словосочетание: «Дети должны играть на дофамине». Это гормон, которые дает ощущение счастья, что ты победитель. Есть еще серотонин — это наша активность. Когда его нет, мы в депрессии и лежим на диване. Когда есть, хочется рвать и метать, искать выход из любой ситуации. Третий — эндорфин. Когда разбегался, зарядился так, что не замечаешь боли. Можешь подвернуть голеностоп, а почувствовать только после игры.
Это один гормональный состав. А чего добиваются те, кто пытаются вывести нас из себя? Мошенники, например. Напугать, чтобы выделились гормоны стресса — кортизон и норадреналин. Ребенок практически не в состоянии контролировать эти процессы, сдерживать их. Поэтому он будет растерян и думать об одном: только бы он не кричал, сделаю, что угодно, только бы не кричал. И сыграет попроще, чтобы не ошибиться.
Получится из такого игрока личность и уверенный в себе человек? Вряд ли. Станет он, например, бухгалтером и не сможет принять никаких решений, все будет переспрашивать: «А это правильно, а это?». Он перевод на миллион не сможет оформить, если 10 человек не помогут, не сделают все за него.
У нас еще, знаете, какая странность в менталитете есть. Только начинает парень ярко действовать, тренеры говорят: «Надо ему корону сбить!». Думают, что зазнается. Многие путают личностную активность и воспитание. Но если он без злости подсказывает на поле, просто потому, что активный, почему это плохо? Это благо, он и должен быть активным. Однажды в академии «Спартака» я сказал по этому поводу: «Хорошо, что у нас не тренируется Пеле, а то приехал бы он к нам после ЧМ в 16 лет, тут же ему корону сбили бы. А то гляди — какой активный».
Но если гонять детей строем, заставлять не выделяться, то пробиться выше сможет только человек несгибаемой воли, уверенный в себе и амбициозный от природы: «Я не как все, я необычный, чтобы вы все не говорили». Но таких людей, как считал Свен-Йоран Эрикссон (тренировал «Лацио», «Ман Сити», сборную Англии. — «Матч ТВ»), двадцать процентов всего, он их называл «естественные победители». В свое время он выделил в «Лацио» Синишу Михайловича, Диего Симеоне, Роберто Манчини, написал об этом в книге давным-давно. Построил вокруг них игру и выиграл скудетто. И теперь видим, что оказался прав — они преуспели не только как игроки, но и как тренеры.
Сейчас беда нашего футбола в том, что нет индивидуально сильных и ярких игроков. Хотя мы научились пачками готовить футболистов для первой и второй лиги. Потому что методически действительно хорошо развились. Все отдают в дальнюю ногу, могут левой и правой пасовать и так далее, но какие-то оковы из детства, гири на ногах — «вот он лучше тебя», «десять раз подумай», «не делай то, что не умеешь», «еще раз придумаешь, как Неймар, будешь на лавке сидеть» — они не дают выйти на иной уровень. Мальчик, может, и хотел бы играть как Неймар, Месси, но ему с детства вдалбливают, что они — это не ты. Твой уровень — получил, отдал длинную, мы не пропустили, сделали результат, ну и молодец.
В России все так грустно, потому что у тренеров нет мотивации (даже редкие премии не всегда доходят), а система вынуждает побеждать здесь и сейчас
— Почему у нас все так? Первое: есть глубокая недооценка психологии, — отвечает Визе. — Многие думают, что кто громче кричит, тот и мотиватор. Нет, мотивация — это умелая постановка целей. Маленькому футболисту — маленькие цели, чтобы он почувствовал, что может их осуществить и испытать чувство успеха. Большому — чуть больше цели, старшему — еще больше. Цель у детей должна быть досягаемой, интересной, чтобы срабатывала внутренняя мотивация.
Второй момент — тренер должен быть замотивирован подготовить игрока для сборной. Чтобы была премия — не 20-30 тысяч, а очень приличная сумма. Соболева, например, воспитал знакомый мне тренер из Барнаула Александр Горбунов, так знаете, сколько он получил? 44 000 рублей. Соболев, когда узнал, поднял бучу, мол, деньги за меня перечислены школе, а первый тренер получил так мало. Ну и кто будет оставаться после тренировки и править голеностоп мальчику, если знает, что все, что он получит через 10 лет, это 44 тысячи?
Третье — должно быть серьезное обучение тренеров и система, направленная на подготовку игроков, а не команды. Не просто тренер, который дал упражнение, и все. Он должен развивать. К сожалению, наши таблицы заточены под другое. Чтобы сегодня быть в хорошем настроении, тренеру надо привозить победы с турниров, тогда, может, премию получит, а игроки разряд. Все лучше, чем ждать десять лет не пойми чего. Но это не про индивидуальное развитие игроков, а про сиюминутный результат.
Четвертое — сначала учить детей технике, обводке, координации, а потом везти по турнирам. Для маленьких футболистов (6 -12 лет) побольше товарищеских матчей и турниров, ни к чему не обязывающих игр — с равными. В «Аяксе», например, по словам их специалистов, если плохо выступят на турнире с топ-командами, то в следующий раз едут на турнир послабее, где наверняка победят, — чтобы вернуть уверенность, не убить чувство победителей, исправлять ошибки, наигрывать новое. Через месяц — снова едут к статусным командам, смотрят, получилось у них исправить или нет.
Там никто не будет, как наши, бегать по турнирам, занимать 8-е места все время, чтобы тренер бешено кричал на детей, а они откровенно не тянули. Ну так выбери соперников по своим силам, дай им поиграть. Им же сейчас все равно, кто напротив — «Спартак» или сельская команда. Они понимают только, что 0:20 проиграли и ревут в раздевалке. Вместо воспитания просто гробится нервная система.
Нельзя терять у ребенка ощущение значимости, того, что он умный, талантливый. Поэтому нельзя давить раньше срока, выставлять соперников гораздо сильнее. Никто же не дает в пятом классе логарифмы — так даже отличники почувствуют себя глупыми. А из ребенка, потерявшего чувство значимости, уже не сделаешь звезду.
В этом плане еще важна реакция родителей. Почти у любого известного игрока ключевой момент карьеры — это отношения с родным человеком. Помните, в фильме про Марадону показывалось, как он сразу после ЧМ, стоя в раздевалке, облитый шампанским, звонил маме и говорил: «Это все ради тебя». А она ему: «Сыночек, ты у меня самый лучший». Я думаю, если бы он не играл в футбол, для его мамы он все равно был бы лучшим.
Есть старый фильм про Месси, как бабушка водит его за руку в Аргентине на тренировку. Он маленький всех обыгрывает, а она полная счастья сидит на трибуне. Особые отношения с отцами у Гретцки, Рауля, Джордана. Майкл вообще рассказывал, что стал баскетболистом во многом для того, чтобы восхитить отца.
Это важнейшая часть становления ребенка. Потому что с 7 до 12 до лет, когда идет самый бурный рост, дети развиваются в направлении нашего восхищения, а только с 12 — в направлении требований и восхищения. Они, постепенно взрослея, уже сами стараются сделать так, чтобы их заметили, уделили внимание, ищут диалога с тренером.
Не говорю, что ребенком нужно только восхищаться, но требования лучше постепенно начинать предъявлять с 12 лет, когда он готов к критике морально и физически. А до этого периода родителям и тренеру нужно не сломать индивидуальность, веру ребенка в себя, в то, что он действительно значим. Чтобы у нас появились харизматичные личности на всех уровнях — топ-игроки, топ-менеджеры, топ-тренеры, — завершает Визе.
***
Юрген Клопп как-то сказал:
— Ментальный аспект в футболе — это все. Вы можете быть шикарно подготовлены технически. Но если вы психологически не готовы проявлять эти качества, вы никогда не извлечете максимум из возможностей. Футбол ничем не отличается от обычной жизни. Первый шаг к достижению любой цели — уверенность, что вы можете это сделать.
За последние годы мы многому научились: играть в декабре в Химках на зеленом поле, строить стадионы, создавать топ-условия в академиях, менять лимит, героически побеждать испанцев «автобусом», достойно платить игрокам. Но все это вообще не имеет смысла, если даже в лучших школах тренеры будут играть в футбол вместо детей. Точнее, система и менталитет будут заставлять их это делать.
Потому что каким бы крутым не был игрок, если он боится проиграть, если его приучили бояться рисковать, он в девяти случаев из десяти проиграет в очередном Мариборе. Просто потому что страх из детства сильнее криков «Россия, Россия» и смски на банковской карточке.
Текст был вдохновлен одним интересным блогом про детский футбол. Обязательно посмотрите — ссылка тут.
Еще несколько важных проблем нашего футбола, которые не замечают:
- «Если займу очередь в манеж, через 5 лет дойду лишь до ее середины». Что убивает футбол в России
- Кокорин с 10 лет жил в спортинтернате. Проблема российского футбола, о которой почему-то молчат
- У Кержакова нет тренерской лицензии, но он возглавил сборную. А как с этим в Германии?
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
