Футбол

«Мы хотели сломать стереотип, что «Уфа» — это автобус». Откровенное интервью Алексея Стукалова

«Мы хотели сломать стереотип, что «Уфа» — это автобус». Откровенное интервью Алексея Стукалова
Алексей Стукалов / Фото: © РИА Новости / Александр Гальперин
Бывший главный тренер «Уфы» — о проблемах со здоровьем, разговорах с Газизовым, обещанных деньгах, особенностях Урунова и новых предложениях работы.
  • В конце мая Алексей Стукалов сообщил, что расторг контракт с «Уфой». 38-летний специалист возглавлял клуб с апреля 2021 года;
  • В минувшем сезоне «Уфа» заняла 14-е место в турнирной таблице РПЛ, в заключительном туре сумев спастись от прямого вылета и пробившись в стыки, а по сумме двух стыковых матчей с «Оренбургом» (2:2, 1:2) вылетела в ФНЛ;
  • В большом интервью «Матч ТВ» Стукалов подробно объяснил, как так получилось.

«Была дикая, ужасная боль. Спазм, которого никогда не ощущал»

— 28 мая (в этот день состоялась ответная игра с «Оренбургом» — «Матч ТВ») вам часто снится?

— Не то что снится — вспоминается, наверное. Когда есть какая-то новость про «Уфу» в интернете, то ситуация в любом случае отматывается. Когда общаемся со штабом, все равно возвращаемся к тому дню. Но не сказал бы, что думаю об этом ежедневно.

— Что было сделано правильно, а что — нет?

— У каждого тренера в карьере есть ошибки. У кого-то больше, у кого-то меньше. Понятно, что копаешься в себе, думаешь, что бы мог сделать иначе. Но это слишком глобальный вопрос. Мы никогда не узнаем, правильно что-то было сделано или нет.

— Угадай вы с заменами, кричали бы: «Стукалов — гений».

— Ну да. Все зависит от результата в любом случае.

— Вы ушли с матча против «Оренбурга» на 91-й минуте. Что произошло?

— Никто не заметил, что до этого то же самое я сделал, когда мы выиграли у «Крыльев» (2:1). Там был результат, была та же самая 91-я минута. Я сделал все замены, дал указания тренерскому штабу… Не знаю, как угодно это можно назвать — на фарт, не на фарт.

Плюс у меня еще был момент после игры с «Рубином» — проявилась проблема с шейными позвонками. Когда кричал, давал подсказки, у меня защемляло нерв. Была дикая, ужасная боль. Спазм, которого никогда не ощущал. Сдавило все. Сейчас уже слава богу все в порядке.

Я дал рекомендации штабу и ушел. Докричаться на поле при таком стечении публики, внести какие-то коррективы, например, на дальнюю бровку было просто нереально. Эмоции в этот момент были очень сильные. Не мог сидеть на лавке как овощ. Не мой стиль управления командой.

Повторюсь, с «Крыльями» было то же самое, но никто этого не заметил. Потому что была одержана победа. А здесь проиграли — и надо было к чему-то привязать. Вот, мол, Стукалов ушел. 

Алексей Стукалов / Фото: © РИА Новости / Дмитрий Мухаметкулов

Плюс бывают такие моменты, что [делаешь что-то] на фарт. С «Крыльями» ушел — и мы дожали. И я почему-то верил, что не должно с нами произойти то, что произошло. На сто процентов был уверен.

— 99 процентов, с кем общался, говорили то же самое. Почему-то у Олега Иванова были сомнения с утра. У вас была чуйка?

— Понимал, что будет тяжелый матч. Мы им дали импульс в первой игре, когда они вернулись с 2:0.

С другой стороны, мы понимали, как играть. Что в концовке будут длинные передачи, забросы, пойдут вперед центральные защитники. Мы все это разложили команде, единственное — не закладывали гол в наши ворота. Он был больше от нашей скованности. В подсознании игроков сидело, что определенная ничья нас устраивала. Нам было что терять.

Думаю, в концовке мы могли сыграть хитрее. Надо было в каких-то моментах дольше держать мяч. Пересмотрел игру на 90+ минутах: кто-то быстро ввел аут, например. В той же ЛЧ люди не чураются и на поле лечь, сбить темп, перестроиться. И это топ-команды. Мы же в концовке каждый делали чуть неправильно — и это вылилось в гол.

«Никто не знает, что две из трех замен были вынужденные»

— Уход Стукалова на 91-й минуте был правильным?

— Наверное, нет. Судя по результату.

— Если игрок команды видит, что тренер уходит в такой важный момент, что он испытывает?

— Ну не знаю, кто там видел, что я ушел? Все сосредоточены, все в игре. Думаю, мало кто это вообще заметил.

— Тренер — заметная фигура.

— Повторюсь, после «Крыльев» никто даже не спросил. А сейчас мы крутимся вокруг этой темы. Ее запустили во все стороны, притянули, что раз тренер ушел, то из-за этого проиграли. 

А я могу [другую] цепочку выстроить: если бы мы не ввели так быстро аут, если бы игрок не проиграл борьбу, если бы затем не проиграли борьбу еще раз, если бы удар был заблокирован, если бы выручил вратарь и так далее. Там целая цепочка таких моментов — пять-шесть ошибок подряд, ребята в последний месяц играли на пределе своих возможностей.

— Судьба?

— Не знаю. Мы же говорим про глобальный анализ, а там столько нюансов…

— О каком глобальном анализе речь, если вы сказали, что ушли на 91-й минуте на фарт? Игроки думают, что это обратка за «Рубин».

— Не согласен. А почему должна быть какая-то обратка? Потому что они не забили на 97-й минуте, когда мы уже переиграли [положенное] время? Тем более у нас были моменты. Но я не хочу говорить про «Рубин» — у них свои проблемы.

Мы вообще в мае не имели права проигрывать, так как могли не вылезти и не догнать «Рубин». Из восьми последних матчей мы проиграли только раз — «Оренбургу». А могли и стыков избежать, если бы «Спартак» победил «Химки», а «Зенит» — «Нижний Новгород».

— Игроки, генеральный директор, мои коллеги журналисты о вас как о тренере плохого не сказали. Но реагируете так, как будто на вас всех собак вешают.

— Я не реагирую, просто во многих интервью, которые видел, проскальзывала тема моего ухода [с поля]. Много говорим об этом, а не о сезоне в целом.

— Что было в раздевалке в концовке?

— Все было так же, как и с «Крыльями». Зашел в душ — и просто стоял. Чуть молился — «Отче наш», свои молитвы. Администратор команды смотрел телевизор, я — нет. Потом пришел Гамид Агаларов и сообщил, что мы пропустили. Он в принципе ничего не говорил, просто посмотрел — и сразу все стало понятно.

Ренато Гойкович (слева) и Гамид Агаларов / Фото: © РИА Новости / Дмитрий Мухаметкулов

— Оборвалось внутри?

— Оборвалось. Как сказал Гамид, душу вытащили. Но это сложно объяснить словами. Как будто ты не доплыл до берега, хотя тот был совсем рядом. Ты уже даже вышел на него, но не дошел.

— Есть мнение, что «Уфа» проиграла стыки во втором тайме первого матча с «Оренбургом», когда упустила 2:0.

— Еще раз — мы дали им дополнительный импульс. Много писалось о трех заменах [во втором тайме], что не надо было их делать, что это сломало игру. Но никто не знает, что две из трех замен были вынужденные.

В перерыве Йокич попросил замену, потому что в столкновении с Никитиным в конце тайма ему попало в мышцу. Делали укол. Думали, что он попробует разбегаться и доиграет до конца, но пришлось заменить. Потом Агаларов попросил замену — спазм задней поверхности бедра. Опять же это понятно: смена покрытия, автобус, переезд. Это уже две замены.

Далее — справа у нас играл Кабутов, который сделал большой объем работы в матче с «Рубином». Если он хорошо шел вперед, то назад не возвращался в той игре. Мы планировали его менять, опираясь в том числе на свои цифры. Нам пришлось делать тройную замену.

Но никто не говорит, что после этого мы еще и гол забили. Все говорят только о том, что концовка сломалась. Причем у нас были и другие моменты, могли забивать. Но не хватило сил и концентрации, а нам забили со стандарта. «Оренбург» очень опасен именно на стандартных положениях.

Плюс важно сказать, что мы потеряли [к той игре] Олега Иванова, который в последнее время набрал хорошую форму. Также потеряли Урунова. Это два ключевых игрока в созидательном плане. Это набор факторов, но нельзя что-то одно выбрать и привязать результат. Так это не работает.

— Тренеры вас поймут, а болельщики скажут: «Отмазывается».

— Я просто рассказываю, как это вижу. Как тренер. Если разбирать каждую игру, то в ней очень много факторов — от психологии до всего остального. Поэтому — вы мне задаете вопрос, я отвечаю, как все это вижу. Искренне.

«Я сказал Газизову: «Все, хватит, я устал от Урунова. С этим игроком надо что-то делать»»

— С Уруновым намучились в этом сезоне?

— Если объективно, то до Нового года — да. Но я думаю, сейчас он на правильном пути.

— Испытание медными трубами не прошел?

— Думаю, да. Произошел резкий перепад в его финансовом состоянии. У меня такого не было в жизни, у тебя, скорее всего, тоже. Мы это не проходили, нам сложно это понять. Может, те, у кого есть такой опыт, проще бы нашли к нему ключик.

Мы пытались искать подход, потому что видели, что он нужен команде. Но до Нового года не получалось. Был период, когда я сказал Газизову: «Все, хватит, я устал от него. С этим игроком надо что-то делать».

— Часто с ним общались?

— Почти каждый день. Мы со штабом дергали за разные ниточки. Вплоть до того, что показывали ему нарезки: каким он был, когда только пришел в «Уфу», и какой он сейчас. Но все в основном крылось в его травмах.

У него рвались задние [мышцы задней поверхности бедра] — то одна, то вторая. Потому что надо следить за собой. У него очень сильные мышцы. И специфика такая, что один [из немногих] в РПЛ, кто способен делать очень много спринтов за игру.

— Вы не пробовали действовать жестче с ним? Газизов на это сказал, что времена не те.

— Правильно. Сейчас игроки другие, на любой момент обижаются. Тренер и любой специалист из штаба должен четко понимать, что говорить футболистам. Это сложный момент.

— Урунов махал головой, говорил, что все понял. А потом шел в кафе?

— Дело не в кафе, а в подготовке. Ему надо помимо тренировок еще отдельно работать. С Уруновым по реабилитации много занимался Артур Каримов, он большое дело сделал. Но ему нужно и дальше работать до и после тренировок.

— Урунов это саботировал?

— Нет, такого не было. Наш штаб такого никому не позволяет. Слово тренера — закон.

«Миллион премиальными — это должны были быть деньги республики»

— Какие слова нашел Стукалов, что май вы просто отстреляли на ура?

— Не только в мае, но и вообще перед каждой игрой я находил какие-то слова для того, чтобы замотивировать футболистов. Всегда говорю что-то перед выходом на поле, мы готовим различные ролики (как играли по сезону, лучшие моменты и голы). Есть семейные ролики, как, например, перед игрой с «Рубином» — показывали напутствие жен, детей и отцов. 

Помимо этого хотелось, что бы еще присутствовала и финансовая мотивация, но в этом году у нас не было ни бонусов, ни премий. Об этом в своем интервью упомянул Саша Беленов.

— Хотите сказать, что за год никого не штрафовали?

— Нет.

— А хотелось?

— Бывали случаи — например, кто-то за опоздание на тренировку сводил команду в ресторан, в баню за свой счет. Но это на самом минимальном уровне.

А в целом, говоря про мотивацию, в этом году мне пришлось впервые за всю карьеру искать ходы и различные варианты, чтобы замотивировать футболиста.

— По поводу премиальных. Миллион рублей, которые обещал Газизов, — почему не в курсе был Беленов?

— Потому что Беленов не летал с нами на игру в Казань. Что касается премиальных, то обещал не Газизов, а республика.

— После матча с «Рубином»?

— Да, об этом хотели объявить до матча, но я попросил не говорить до игры.

— Почему не перед игрой?

— Это был уже обед: я видел по команде, какая концентрация. Представляете, ничего не было весь год — а тут бах, и кладут очень приличную сумму. А у нас же есть и молодые футболисты, это по-разному могло сыграть.

Шамиль Газизов / Фото: © РФС

— Получили, насколько я знаю, 15% от суммы.

— Не 15, а 25.

— Может, у вас другие проценты?

— Сказали, что каждому выплатят одинаковую сумму

— Это российский футбол.

— Ну, мы же говорим о совокупности факторов, которые в итоге привели к неутешительному финалу, это тоже сюда входит.

«Конфликты были, я это не скрываю»

— Давайте вспомним начало сезона: приезжает Гамид, и вы, кажется, сказали: «Давайте отправим его обратно».

— Такого не было, что он приезжает, я его вижу и говорю: «Давайте отправим обратно». Просто когда мы составляли списки футболистов, которые поедут на сборы, туда вписали Гамида. Когда в последний раз видел Гамида (это было зимой против «Волгаря», я еще в «Велесе» был), он мне вообще не понравился — был лишний вес и все остальное.

Мне говорят: «Давай ему шанс дадим. Он приедет в другом состоянии». Ответил: «Хорошо, вопросов нет». Если считаете нужным — будем смотреть. Дальше он все доказал своей работой.

— Если бы он не попал в команду, это была бы ваша ошибка?

— А мы не знаем, при другом тренере или в другой команде, он выстрелил бы? Это тоже вопрос. Потому что у нас и игра была построена так, что он чувствовал себя комфортно.

— Меняете Агаларова, и уже защитники «Оренбурга» начинают чувствовать себя комфортно. Он сам попросил замену в двух играх?

— Конечно. Он всегда должен находиться на поле, если чувствует себя комфортно. Но для нас первостепенно здоровье игрока. Иначе ты можешь усугубить травму. Если уходит с поля, значит, причина настолько веская, что даже не обсуждается. Я ему доверяю на сто процентов.

Ну, а что касается обороны соперника… У Агаларова такой стиль игры, что он постоянно оказывает давление на нее. Мы требуем, чтобы наши нападающие постоянно прессинговали, накрывали защитников. Я постоянно говорю, что защитники должны быть в напряжении, чтобы заставлять их ошибаться в развитии атаки.

— Еще один игрок, который меня поразил — Касинтура. Насколько знаю, он тоже был под вопросом.

— Потому что он приехал, и в первые два дня я спрашивал: «Это мини-футболист или вообще не футболист? Откуда вы его взяли?». Оказывается, он на траве не играл, в бутсах было не комфортно. Мы на третий-четвертый день позвонили Камилычу и сказали: «Он не подходит нам». Но так как некому было играть в конце недели, решили его оставить до контрольной игры.

Получилось так, что на позиции левого латераля он сыграл достойно, и мы оставили его в команде.

— Сейчас он один из лучших игроков «Уфы». Получается, тренеры тоже не просто так свой хлеб едят?

— Не просто так. В таком ключе мы можем про многих ребят сказать, которые прогрессировали.

— Про кого?

— Агаларов, Касинтура, Фищенко — это те игроки, на которых есть спрос на продажу.

Эгаш Касинтура / Фото: © ФК «Уфа»

— После прошлогоднего сезона, когда вытащили команду, вы потеряли нить общения с ней?

— Были какие-то моменты, наверное. Можем обсудить.

— Давайте.

— Мой тренерский штаб принял команду в сложнейший момент и оставил в РПЛ, когда, наверное, в это уже никто не верил. Дальше я хотел строить новую «Уфу», которая играла бы в современной манере и радовала болельщиков своей игрой.

Мы собрались летом после отпуска, стали обсуждать планы на новый сезон, где провести сборы, какие спарринг-партнеры необходимы, но самое главное — какой бюджет у нас будет на следующий год. Проанализировав, я понял, что в весеннюю часть многие из игроков прыгнули выше головы, и для того, чтобы добиваться результата, нам не хватает трех-четырех квалифицированных футболистов. Дал список руководству, с кем бы хотел расстаться и какие позиции нужно укрепить. Шамиль Камилович сказал, что пока ситуация непонятная, на сбор едут все, и игроков будем брать только по возможности. В итоге в основном взяли ребят из ФНЛ и Урунова под конец трансферного окна.

При этом у нас был сумасшедший календарь: в первые шесть туров мы должны были сыграть с прошлогодней первой пятеркой в таблице. Когда стартует сезон и ты начинаешь проигрывать — ребята задают вопросы. Тебе, самим себе: «Почему так происходит? Что мы не так делаем?». Начинаются конфликты, я это не скрываю. Они были.

Мы делали ставку на прошлый костяк команды, но после восьмого тура оказались на последнем месте. Надо было что-то менять.

Стали больше доверять молодым игрокам, в тот момент была видна их мотивация. После этих изменений было шесть туров без поражений, но мы могли набрать и больше очков, так как на последних минутах теряли очки со «Спартаком» и «Краснодаром».

«Ты понимаешь, что нужно либо резать по живому, либо уметь находить компромиссы»

— С Камилычем спорили относительно того, что уход в «Спартак» как-то ослабил нити? Пацаны расслабились.

— Меня не было в команде, когда он уходил в «Спартак», поэтому мне сложно судить.

Что касается управления профессиональной командой, финансовая составляющая — одна из основных. Ну вот, допустим, я прихожу к Камилычу и говорю: «Нужен футболист сюда и сюда». А он отвечает: «У меня нет денег. Я знаю, что мы должны платить зарплату 6 и 20 числа. Выходить за эти рамки мы не можем».

Он прекрасно знал позиции под усиление. Но даже если мы берем историю, когда надо убрать футболиста — ему же тоже [при расставании] надо что-то заплатить.

Мы очень хотели изменить лицо команды и шли к этому — стали действовать в более агрессивной манере: по прессингу заняли второе место в РПЛ после «Динамо». Были пятые по атакам, третьи по доставкам мяча в штрафную. То есть хотели сломать стереотип, что «Уфа» — это автобус.

— Вы понимали, что если ломаете систему — это может отразиться на результате?

— Да мы же глобально ничего такого не делали. Только чуть поменяли настройки. Если видели, что можно что-то улучшить, делали на этом акцент.

То есть по переходам в атаку мы, допустим, говорили: «Ребят, «Уфа» обороняется в низком блоке. От своей штрафной до ворот 70 метров — очень сложно забить. В позиционных атаках забить сложнее в два раза. То есть задача — поднять средний и верхний блок, потому что так после любого перехвата мы будем иметь возможность [забить] за 2-3 передачи максимум».

По вертикальным передачам у нас один из самых высоких показателей среди всей лиги. Если мы возьмем моменты, в которых мы не забивали… У нас в каждую игру было по три-четыре дохлых момента! Сейчас опять можно сказать, что я жалуюсь, но давайте так: Урунов — ноль мячей за сезон. Кротов — ноль мячей за сезон. Мырзляк — ноль мячей за сезон. Жамалетдинов — сломался. Ортиц — один мяч. Это просто статистика игроков группы атаки.

То есть мы забивали только со стандартов или это делал лишь Агаларов. А сколько моментов не забили ребята из той группы, которую я назвал ранее? Если бы забили хотя бы половину, то мы бы точно об этих вещах не разговаривали.

Мы не забивали с двух метров. Нам не хватило всего в совокупности — фарта, мастерства.

— Был момент, когда вы считали, что команда — это уже не команда? По внутренним историям.

— Были моменты не очень. Но тут ты понимаешь, что нужно либо резать по живому, либо уметь находить компромиссы. Всегда нужно высказывать друг другу в лицо, это, по крайне мере, честно.

— Садились?

— Общались и не раз.

— А с Камилычем?

— С ним тоже общались.

— Он вмешивался в процесс?

— В процесс принятия решений — нет.

— Первое, что замечают журналисты: любое маломальское действие — и ваши глаза перемещаются в вип-ложу, где сидит президент.

— У меня там и жена сидела, если что. И семья, и близкие.

— То есть Стукалов — независимый тренер в процессе принятия решений?

— Абсолютно. Это один из основных моментов, которые мы обговорили, когда я приходил. Камилыч сказал: «Все, я не лезу в твои спортивные решения».

«В этой команде я устал за год. Просто устал»

— Давайте вернемся в раздевалку «Уфы» после последнего матча в РПЛ.

— Меня же сначала повели на флэш, потом была долгая пресс-конференция. Когда пришел в раздевалку — эмоций было уже меньше, хотя я знаю, какими они были. А потом мы поднялись к Камилычу. Так что я не настолько долго находился в раздевалке, чтобы комментировать, что в ней происходило.

— На следующий день были на встрече и общем собрании?

— Да.

— Уже знали, что не будете тренером «Уфы»?

— Могу так сказать: результат отрицательный. Не сохранили команду в РПЛ, хотя обошли Казань и Тулу, у которых бюджеты были в три раза больше, чем у нас.

Дальше мы сели и общались с Камилычем. Обменялись мнениями и пришли к совместному решению. Критики я не слышал. Но по задачам, средствам, составу — понимания не было никакого.

Я подумал, что еще год работать в такой неопределённости…

Алексей Стукалов / Фото: © ФК «Уфа»

— То есть это ваше решение?

— Мое понимание на тот момент было следующим: еще год в таком же стрессе, с вопросами в команде, без премий и бонусов — это работа неблагодарная. Хорошо, когда у тебя зарплата два с лишним миллиона. Но, извините, у нас у половины команды зарплата меньше 500 тысяч.

Мы сели, пообщались с Камилычем. Но ответов я не услышал. Тогда сказал: «Наверное, лучше будем расходиться».

Честно скажу — в этой команде я устал за год. Просто устал. Потому что были все эти ситуации… Если бы помогали — это одно. А когда говорят: «А вот завтра все точно будет хорошо…»

— Получается, не выдержали стресса?

— Не то, что не выдержал стресса. Просто когда ты приходишь, и каждый день тебе говорят, что все будет, но завтра…

— А ты стукнул кулаком по столу и ушел.

— Может, я тоже хотел уйти, но не мог бросить команду.

— Сравнивать вашу ситуацию и ситуацию Слуцкого, который остался в «Рубине», будет неправильно? Потому что это совсем разные возможности [клубов].

— Возможностей [у нас] вообще никаких не было.

— Если Иванов уходит в «Рубин», это о чем-то же говорит?

— Говорит о том, что у них все хорошо. Если человеку предлагают хорошие условия — почему бы нет?

— 28 и 29 мая в «Уфе» многие плакали. У Стукалова слезы были?

— Были, но их никто не видел. Были дома. Думаю, у каждого игрока так было. Потому что последний месяц по эмоциям был круче, чем тот месяц, когда мы сохранили прописку. Там все быстро прошло, а тут мы как будто ребенка рожали. То есть это были более сложные слезы.

«У нас относятся к уволенному как к отработанному. Это абсолютно неправильное суждение»

— Стукалов сейчас без работы не останется?

— Были контакты — с командами ФНЛ и ближнего зарубежья. Но у меня есть желание работать в РПЛ. Возможно, на месяц-два сделать паузу, к родственникам съездить на рыбалку и в горы. Набраться новых эмоций.

— Не рассказывайте сказки. Каждый тренер всегда хочет работать.

— Это не сказки. Были варианты сейчас принять команду, но это были варианты ФНЛ и ближнее зарубежье. Ко мне обращались люди, я отвечал: «Давайте, пока сейчас не встанут на свои места все тренеры в РПЛ, мы сделаем паузу. Потому что мне бы хотелось туда вернуться».

— А хотя бы намеки оттуда были?

— Намеки были. Я был в каких-то шорт-листах, но, насколько знаю, сейчас там другие кандидаты — выбрали их. Чемпионат у нас начинается через месяц, и приоритет сейчас — работать в РПЛ. Если надо ждать — подожду. Хотелось бы достойного предложения — от команды с историей и стабильным финансированием.

Алексей Стукалов / Фото: © premierliga.ru

— Вы свой потолок видите?

— Это сложно. Я хотел бы развиваться, не останавливаться. Есть свои личные притязания — например, дорасти за три года до уровня тренера нашей (российской) топовой команды. 

Хотя вот сегодня звонили из европейского чемпионата, но там надо английский знать на хорошем уровне. Сейчас мы с женой этим и займемся, пока есть время.

— Пожелание самому себе — в футбольной истории и личной?

— В личной — главное здоровье близких. Что касается карьеры в футболе, самый важный момент — дальше продолжить развитие. После игры с «Рубином» меня спросили про возможное увольнение Слуцкого. Я ответил, что и Клоппа увольняли, и Конте. Это тоже часть работы.

Сейчас так случилось. У нас относятся к уволенному как к отработанному. Это абсолютно неправильное суждение. Просто закрывается одна дверь, чтобы открылась другая. Для меня нынешняя ситуация — удар. Удар по амбициям. Но я знаю, что любой такой удар заряжает меня эмоциями.

Меня очень много людей поддерживают. А те, кто знают тему, — тем более. Тему того, что было в «Уфе» и как мы из этого выруливали. Звонили люди, говорили: «Все будет хорошо, прорвёмся».

— Стоя сейчас перед зеркалом — похвалите себя?

— Смотря о чем говорить. Приятно, что сейчас обращают внимание на молодых тренеров: Гаранин едет в «Сочи», Галактионов — в Нижний. То есть менеджеры начинают искать новые имена. Для меня это только плюс. Так же я попал из «Велеса» в «Уфу». 

Возможно, у меня сейчас будет вариант взять кого-то из ФНЛ, и это перерастет в РПЛ. Возможно, пригласит какая-то команда РПЛ. А то, что могу себе сказать в зеркало: «Работать, работать и еще раз работать». 

Читайте также: