— Шамиль Камилович, после вылета «Уфы» из РПЛ прошло достаточно времени. Вы уже пережили это разочарование?
— Это было болезненное поражение в определенной игре, но мы все спортсмены. Мы признаем, что «Оренбург» на тот момент оказался сильнее. Это констатация факта. Сказать, что я не переживаю и все в прошлом, я не могу, это будет обман. Но говорить, что все потеряно, тоже не буду. Потому что я уверен, что после этого мы станем сильнее.
— То есть это не трагедия?
— Пока это драма.
— Гамид Агаларов сказал, что у него вытащили душу на 93-й минуте ответного матча с «Оренбургом». У вас что вытащили?
— У меня страх вытащили в эту минуту. Он пропал. Страх был в том, что может произойти плохая ситуация. Я видел это по игре, по двум играм, особенно конец первой с «Оренбургом». Был определенный страх, он никуда не девался. Это нормально, такое человеческое опасение. Он закончился, потому что всё, апогей произошел, по крайней мере, этого матча.
А говоря о Гамиде, я просто знаю, что это за парень, я знаю, насколько он честный, насколько он чистый. Я честно говорю, буду просто рад, чтобы он дальше всем доказывал, что такие ребята в России, которые выросли, могут прогрессировать и показывать, как высоко может быть российский футбол.
— Доказывать где?
— Ну, я бы хотел, чтобы это было не в России. И по крайней мере, мы сейчас для этого делаем все возможное. Договариваемся с клубами. Большой упор делаем на то, чтобы он уехал за рубеж.
— То есть следующий сезон «Уфа» без него? Или он без «Уфы»?
— Сейчас я не могу об этом говорить. Все может быть. На сегодняшний день это самый большой актив для нас. Да и, честно говоря, я вообще считаю, что это самый большой актив и для российского футбола.
— Насколько я помню, лично вы настояли на том, чтобы Агаларов принял участие в этом сезоне.
— Настоял, не буду спорить. Но Алексей Борисович (Стукалов. — «Матч ТВ») принял это и потом только благодарил за то, что в тот момент я подсказал. Глядя в зеркало, я могу просто сказать, что я верю в ребят, которые трудятся и честны перед собой.
— А что сработало — чуйка или понимание, что из себя представляет Гамид?
— Когда ты с парнем общаешься, каждый день видишь его на тренировках, видишь, как он переживает, ты понимаешь, что этому парню надо дать шанс. Гамид этот шанс использовал на все сто. Я преклоняюсь перед ним за его спортивную злость, за его отношение к Уфе — не только к клубу, а к городу, республике. Наверное, спасибо большое за это ему и его родителям, которые его так воспитали.
— Президенту клуба тренерский вопрос можно задавать?
— Можно, но я буду стараться отвечать на эту тему как обыватель.
— Сразу несколько человек мне подтвердили, что как только Агаларова поменяли, защитники «Оренбурга» стали чувствовать себя комфортнее и начали действовать ближе к вашей штрафной.
— Когда у тебя в команде лучший нападающий страны, это в любом случае действует на всех, особенно на защитников другой команды. Естественно, когда он уходит, наверное, кого-то отпускает. Это нормально, это по-спортивному. Здесь ничего нового нет. Но Гамид, я знаю, сам попросил замену.
— Да, он признался в этом в интервью.
— Я так понимаю, у Борисовича (Стукалова. — «Матч ТВ») не было выбора. У него основной игрок просит замену. Мы же не можем позволить ему получить травму.
— У вас был еще один игрок… ну, теперь уже, наверное, можно говорить «был». Семь лет у вас играл Кротов. Я видел нарезки — человек плакал после того, как узнал, что ему придется прощаться с «Уфой». У вас слезы были за последние несколько недель?
— Когда с ним прощался. Он пришел ко мне с Дашей, со своей женой. Честно говоря, и я всплакнул, и он, и Даша. Не скажу, что у нас были прям «слезы-слезы». Даша чисто по-женски все это видела. Думаю, она видела у сильных мужиков слезы, для нее это было тоже откровением. Я Славе благодарен за то, что он давно с нами, может быть, потенциал его, в который я верю, по крайней мере, до конца не раскрылся. Он футболист очень большого класса. Но что-то не получалось. Может быть, стиль игры «Уфы» не подошел, может быть, что-то еще. Но было много вещей, которые он делал, и они незабываемые.
— У меня есть фотографии его ноги. Я не знаю, видели вы или нет.
— Видел, конечно.
— Он сказал, что даже в этом состоянии готов был играть второй матч с «Оренбургом».
— Да. Он сделал укол и был готов. За 15-20 минут его вызвали и спросили: «Готов?» Посмотрели на Остона Урунова, то есть замена должна была быть на него. Они одинаковые примерно по своему амплуа. Но это был выбор тренера.
— Лет 10 назад Евгений Гинер сказал, что он в первую очередь создавал ЦСКА как семью. Ваши парни говорят, что «Уфа» — это семья. Вас это радует? Тешит самолюбие? Или вы хотели сначала создать команду, а потом семью?
— Во-первых, Евгений Леннорович для меня пример построения команды как менеджер и как человек. Я это давно признавал и говорил. Что касается «Уфы», то прежде всего я старался создать семейную обстановку. Каждый в ответе за того, с кем он рядом, с кем он живет. Потому что все-таки у «Уфы» нет такого бюджета, чтобы покупать больших игроков и играть только на классе. Клуб идет по пути максимализма в отношениях. Это касается и моих отношений с футболистами. Когда они приходят и я разговариваю с их агентами или представителями, я говорю, что, если у вас есть предложения, я всегда вас отпущу, мы всегда договоримся. Это давало определенный эффект в том плане, что к нам шли. Ну, и обстановка была заложена в начале еще Канчельскисом и Колывановым, они это создавали, были футболистами большого уровня, знали, как это делать. И мы это всё поддерживали.
— Есть еще один человек, который покинул клуб. Это Олег Иванов. Человек с большим опытом. В интервью он сказал: «Имея такой большой опыт, я редко встречал команды с такой отдушиной. Я получал кайф». Это что?
— Олегу я бы хотел сказать большое спасибо за то, что он принял наше предложение и был в «Уфе», был нашей частью и в тяжелый момент показал себя лидером. Когда были тяжелые ситуации, мы с ним разговаривали, и он мне говорил: «Камилыч, давай так — я боец до мозга костей и буду до конца». Мне было приятно работать с этим человеком. Уверен, что, когда у него закончится игровая карьера, из него выйдет очень-очень хороший тренер. Может быть, когда-нибудь он окажется рулевым «Уфы».
— Я правильно понимаю, Газизов надеется, что у «Уфы» все будет хорошо?
— В этом я уверен. Дело сейчас в другом: «Уфа» — это не Газизов. «Уфа» — уже большой бренд. На моем месте могут оказаться другие ребята, но они будут нести этот бренд дальше. Сейчас мы разговариваем, а на поле играют мальчишки, вот это наш потенциал. У нас в школе около 1200 детей, это огромная армия. Кто-то из них, выросший на наших идеалах, когда-то сделает «Уфу» еще сильней.
— А эта ваша уверенность на чем зиждется?
— На жизненном опыте. На том, что хорошее дело в любом случае должно жить дальше. Да, бывают поражения, но чтобы клуб стал сильнее, чтобы болельщики его любили сильнее, мы должны пройти этот путь. «Уфа» давно взяла курс на уход от госфинансирования. Оно остается, но мы будем стараться делать это меньше. В РПЛ у нас это получалось, потому что клуб на это был настроен. Мы первые переименовали стадион, у нас было предложение переименовать команду. И контракт уже был подписан под РПЛ.
— Переименовать в какую?
— Я не могу сейчас говорить. Если бы все было нормально, то наш бюджет независимо от республики был бы около 900 миллионов, которые мы бы сами генерировали. Это без продаж игроков. Это большая сумма. Под лигу ниже это нужно делить на пять или шесть. К сожалению, сегодня коммерческая составляющая ФНЛ и интерес вот такой. Поэтому какое наше состояние — аховое или какое, — от этого и нужно плясать. То, что на сегодняшний день я говорю 900, ну, можно это поделить на шесть, это примерная сумма, которую мы сейчас генерируем.
— Очень нужна поддержка руководства республики?
— В ФНЛ — да, огромная. Ну и в РПЛ, конечно. Это не то, что мы сейчас просим с протянутой рукой, нет. Я это уже объяснял. Если ты находишься в РПЛ, это коммерческая лига, там есть интерес определенных игроков, и они платят за это. То, что происходит в ФНЛ, там, к сожалению, коммерческий интерес не такой большой. Из этого круга надо вырываться, чтобы быть успешными.
— Понимание есть?
— Ну, во-первых, Радий Фаритович (Хабиров. — «Матч ТВ») сам спортсмен, большой спортсмен. Поэтому что здесь понимать? Он знает больше, но срез другой: я знаю, что в футболе происходит, а он знает, что происходит в республике.
— Полгода назад мы с вами здесь спорили — я говорил, что я не верю в суеверия, а вы говорили, что верите. Игра с «Оренбургом» — футбольная обратка от «Рубина»?
— Нет. Это случай. У меня были плохие предчувствия, особенно по началу второго тайма, когда я увидел, что «Оренбург» ничем не угрожает и вообще никаких посылов нет. Мне от этого стало тревожно.
— С вами в унисон думал Иванов перед матчем.
— Ну, наверное, потому что вот так это все происходит.
— А молодые были уверены на 100 процентов, что все будет хорошо.
— У них просто было опыта меньше. Но я бы не хотел, чтобы этот опыт был у молодых. Молодость не боится, у нее нет страха. С одной стороны, это важно. Здесь и надо иметь всегда команду-симбиоз — молодых, которые ничего не боятся и у которых нет опыта, и опытных игроков, которые могут подсказать.
— Возвращаюсь к ответному матчу с «Оренбургом», очень многие заметили, и я не знаю, показывали ли это в трансляции или нет, что Стукалов на 89-й минуте ушел в раздевалку. Мне очень интересна ваша реакция, ваше видение это ситуации.
— Я понимаю, что он делал. Это был его выбор. Он главный тренер, он мог себе позволить сделать то, что он считал нужным на тот момент. У него было на это полное право.
— Мне ваше мнение интересно — это хорошо или плохо?
— Можно я этот вопрос оставлю для болельщиков? У меня есть ответ, но если я скажу, то будут ссылаться на меня, а это неправильно.
— Кто виноват и что делать — извечные вопросы.
— Ну, виноват всегда руководитель. В большей степени, наверное, я со своим опытом мог кое-что изменить. Самый легкий путь — можно было в последней игре Стукалова поменять и сыграть на эмоциональном фоне.
— Но вы же так не делаете. Вы же никогда не вмешиваетесь в тренерские процессы.
— Нет, а зачем? Я был уверен, что у Алексея Борисовича все получится. Он молодой прогрессирующий специалист.
— Это куда отнести — кто виноват или что делать?
— Это отнести к тому, что я мог изменить определенные вещи. Не изменил. Потому что посчитал, что в данном моменте мы должны идти все вместе.
— С виновным Газизовым мы определились. Что делать?
— Двигаться дальше. Будет новый тренер, обновленная команда. Со временем мы увидим, какие у нас прожекты. Надеюсь, если все будет нормально, мы быстро вернемся в РПЛ.
— Вы же системно мыслящий человек. План уже есть?
— Их несколько. По ряду причин я понимаю, что произойдет и как. На сегодняшний день один игрок уже ушел, это актив, мы его продали. Пока не могу озвучивать, потому что это будет неправильно, но мы уже договорились. Еще, наверное, два игрока покинут команду. Их мы удерживать просто не можем.
— Из-за философии или из-за финансов?
— Они уже выросли, должны дальше прогрессировать. Мало того, некоторые специалисты покидают клуб. Сегодня подошел ко мне специалист большого качества и сказал, что у него есть предложение, условно, в четыре раза выгоднее: «Камилыч, отпусти меня». Но мы это все заменим, все сделаем. Будем пытаться двигаться вперед.
— А какие эмоции должен испытывать руководитель клуба: когда в команде все было хорошо — они были здесь, а когда стало плохо — многие команду покидают?
— Я спокойно к этому отношусь. Ну, не могу сделать так, чтобы люди получали достойную зарплату. Если им дают хорошие условия, я буду только рад. Они же прошли через «Уфу», они всегда хорошо ее будут вспоминать. То, что это сложный момент, ну, что сделать… так бывает. Мало того, скажу, что у меня сейчас есть предложение покинуть клуб, но я не могу. Вот не могу никак. Если в свое время со «Спартаком», когда мы шли на 6-м месте, я это делал спокойно, на высоте отдавал клуб, спокойно уходил, сам хотел прогрессировать дальше, то теперь у меня такой возможности нет.
— Вы предвосхитили мои вопросы по поводу «Спартака». Ни одно, ни два, а наверное, десять мнений слышал, что уход Газизова в «Спартак» вывел «Уфу» в ФНЛ. Согласны?
— Нет. Мы же удержались.
— Это была инерция.
— Будем исправлять.
— Вы согласны или нет?
— Нет.
— Почему?
— Потому что у меня хорошие помощники, и они заменили меня, может быть, не на сто процентов, но заменили. И они тоже должны прогрессировать в «Уфе» либо в другом клубе. Я могу любого специалиста назвать вокруг себя, который сегодня достоин быть руководителем, может быть, в другом клубе.
— Шамиль Камилович, я понимаю, что вы очень толерантный, политкорректный, но все-таки если это твое детище, то лучше, чем ты сам, к нему относиться никто не будет. Да, нет?
— Вот наши дети, вот они растут. Мы чуть-чуть становимся опытнее. Но мы стареем. К этому надо спокойно относиться. Я, может, процессы глубже знаю, но сказать, что я сделаю лучше всех, нет, так утверждать не буду.
— То есть уход в «Спартак» — это ни в коем случае не минус?
— Я все время одно и то же всем говорю — футболистам, специалистам: ты должен прогрессировать, ты не можешь быть на одном месте. И когда тебе делают предложение один, два, три раза, а «Спартак» — это же не первое мое предложение, ты не можешь философию продвигать, а сам в эту философию не верить. Ну смешно. Я должен был попробовать, я обязан был это сделать, и я это сделал. Дальше, продолжая эту философию, я говорю — я попробовал, я это делаю, поэтому делай и ты.
— Вас «Спартак» до сих пор не отпускает? Идут суды.
— Да нормальное явление. Может быть, годик еще будет продолжаться. Я же спокойно к этому отношусь, это вообще не занимает мое время. Этим занимаются юристы. Когда это началось, я себе отдавал отчет, что это будет длиться 1,5-2 года.
— Вы свою дебетовую карточку готовите к тому, чтобы она пополнилась или уменьшилась в сумме?
— Она пополнится. Я в этом уверен, я знаю, что я прав.
— В России если человек прав, он не всегда победитель.
— Ну, я для себя. Зачем я для кого-то должен быть победителем? В первую очередь я должен победить для себя. Понятно, что такая машина, такой уровень лоббизма, такой уровень людей, и когда тебе говорят: «Ты че, ненормальный? Ты не понимаешь, с кем ты разговариваешь и тягаешься. Ты вообще отойди в сторону». Это люди, которые меня плохо знают.
— Давайте по Урунову. Ну, талантливый, да?
— Очень талантливый.
— Вы знаете его лучше всех. В команде говорят, что он как сын ваш, и вы, наверное, к нему как к сыну относитесь. Что с ним происходит?
— Он пока не выдержал медных труб, разговоров о себе. В конце я увидел, что он меняется, и я уверен, что у него большое будущее. Мы все будем вспоминать, что этот парень был рядом.
— А взять отцовский ремень вовремя?
— Разное было. Мы и так разговаривали, и так разговаривали. И я, и его близкие, и папа его настоящий, все. Молодой парень, у меня нет к нему претензий, что вот, мол, ты не прав. Он живет своей жизнью, и он должен свои ошибки сделать, для него они не столь губительные, потому что, я же говорю, в конце он начал меняться. Он добрый, хороший парень. Должен вырасти еще.
— Его будущее?
— Если специалисты «Спартака» его увидят и позанимаются, они поймут уровень этого футболиста. Нет — они его отпустят. Такого уровня футболисты играют в очень хорошем чемпионате, но должно все сойтись. Он должен сам не то что в это поверить, но это заслужить. Я просто говорю про уровень таланта, ну, и его человеческие качества. Он хороший парень.
— Есть, как вы говорите, капитал. Если финансовый капитал я понимаю кто, молодые игроки, то Беленов для «Уфы» это какой капитал?
— Беленов — это… Позади Москва. Вот он так ассоциируется. Это наша звезда в самом большом понимании этого слова. Для меня это защитник, друг.
— Человечище?
— Человечище понятно, я другом не каждого назову.
— Ваш друг остается в команде?
— Я думаю, что у Саши есть потенциал еще поиграть года три. Как будет проходить дальше его карьера… я бы хотел, чтобы она двигалась высоко. Он заслуживает этого как спортсмен, как человек. Если ему будут предложения, я препятствовать не буду.
— Как у вас сейчас голова? Болит, наверное?
— Она работает 24/7.
— Еще один личный вопрос. Только не говорите обычные слова, пожалуйста, что это вкупе. Газизов — это знание футбола и чуйка, всё вместе, или по отдельности, что больше, что нет? Пример Агаларова я привел. Еще один пример — Касинтура. Человек, которого хотели отправить восвояси сразу, но вы настояли, чтобы он остался, в итоге он один из лучших. Что это в Газизове?
— Спортсменская чуйка. Я вижу, что он делает на поле, вижу, как он двигается, вижу его глаза, движения. Я уверен в другом, что Касинтура в этом году раскроется еще сильнее. Ему нужно было время, и он это показывает.
— То есть человек, от которого отлетал мяч, надев футбольные бутсы, а не футзальные, в следующем году должен стать одним из лидеров команды?
— Да. Он и сейчас был одним из основополагающих игроков в некоторых матчах. У него что-то не получалось, да, он чисто психологически был не готов, может быть. Я уверен, что в этом сезоне он забьет не меньше 7-8 голов, если будет играть в нападении.
— Это вам с новым тренером решать нужно.
— Ну да. А так очень универсальный игрок, который закрывает около четырех-пяти позиций. Таких мало.
— Где в этом сезоне Шамиль Камилович больше всего испытывал кайф? Только не про раздевалку «Рубина»…
— Там эмоции были, я их не мог сдержать. А что я должен был сделать? Там все эмоционировали. Просто Сережа (Тыртышный, пресс-атташе «Уфы». — «Матч ТВ») это слил, за это получил.
— Но это же кайф?
— Ну, он свою работу делает.
— Он правильно делает свою работу. Для нас — правильно. Ничего лишнего там не было. И все-таки ответьте на вопрос — самый лучший момент в этом сезоне для Газизова какой? Хотите деталь, хотите матч, что угодно.
— Я на эту тему даже не думал, поэтому сейчас через себя прогоняю, что это было, когда. Я не скажу, какой момент. Наверное, да, когда у нас появился шанс после «Рубина». Там была куча эмоций, слезы радости. Наверное, так все-таки.
— Не слишком ли много слез в этом сезоне?
— Ну, он такой получился. За это мы любим футбол, спорт, что он, как на горках — вверх, вниз. Думаю, по тому, что произошло с «Уфой» в этом сезоне, можно хороший фильм снять. Но скажут: «Так в жизни не бывает». Оказывается, бывает.
— Сценарий напишете?
— А он уже написан. Не мною.
— Есть общий сценарий, а есть детальный, очень важный.
— Когда все решается на последних секундах, это что-то. Не может быть такого, что в двух решающих матчах все решается на последних секундах.
— А так хотелось бы повторить, да?
— Ну да.
— Я редко видел, чтобы вы грустили. По крайней мере, на людях точно. Это тоже черта характера?
— Я не хочу приятное делать людям, которые «Уфу» не очень любят.
— Много таких?
— Ну, они же должны быть, мы же не умерли. Когда человек или что-то умирает, все начинают говорить: «Как было хорошо, какие люди были, какое дело было хорошее». А когда все это движется, есть оппоненты, пока оппоненты есть, значит, все живы. Значит все нормально.
— Если так откровенно говорим, то, опять-таки, я слышал, что Газизова в «Уфе» опасаются и при этом уважают как предпринимателя.
— Я вырос в этом городе. Меня знают начиная с 80-х. У меня много знакомых. Не много друзей, но и они есть.
— Здесь в Уфе или вообще?
— И в Уфе, и вообще.
— Вы же сказали, что их не может быть много.
— А я говорю, что есть. Не много, но есть.
— И последний вопрос, который нужно задать: опять возникла история с 18 командами в РПЛ. Якобы Минспорт не против поговорить с РФС, чтобы увеличить число. Это очередной виток или можно закрывать вопрос?
— Я давно, лет шесть уже приверженец 18 команд. Как только мы пришли в РПЛ, мы задаем этот вопрос. Всегда. Последние три-четыре года все команды голосовали за увеличение, этому есть подтверждения, есть протокол. Для футбольных специалистов, не бывших игроков, а специалистов, понимающих, что должны сделать в футболе, это правило. Оно придет. Не в этом сезоне, так в следующем. Или через два, три, пять лет. Будет 18 команд и игр будет больше. Когда сейчас меняют понятия, говоря, что коммерческий турнир заменит, то нет, ни один коммерческий турнир не заменит накала чемпионата. Весь мир играет сначала чемпионат, а только потом коммерческие турниры. И только для нас придумывают определенные фишки.
— Зачем?
— Ты же не понимаешь, кто ты в зоопарке — с той или с этой стороны. Вот и все. Я свою позицию озвучивал, говорю и буду говорить. Разницы нет, будет «Уфа» чемпионом, мы будем говорить: «18 команд, не меньше». Мы должны играть больше. Мы должны играть такие матчи, как с «Оренбургом», как с Казанью, как с большими клубами. И когда мне говорят, что большим клубам хочется накала, больше игр «Динамо» — «Спартак»… 5 игр поиграют, потом им это все надоест.
— «Уфа» будет чемпионом?
— Будет. Модель будет меняться, когда у клуба появится финансовая подушка. Он будет достигать уже спортивных целей. Когда этой подушки нет, ты должен заботиться о том, чтобы клуб существовал и двигался, условно, в шестерке или восьмерке. Нельзя с нашим бюджетом говорить, что мы будем чемпионами. Зато все будут говорить: «Это трансферы». Так не работает. В жизни надо быть честным, по крайней мере, в спорте.
