В интервью «Матч ТВ» Хаджи рассказал:
- как Николай Старостин добился поднятия зарплат работникам футбольных клубов;
- когда и как возник конфликт между Старостиным и Бесковым;
- что ввело в ступор пограничника в берлинском аэропорту при встрече с Николаем Петровичем;
- какими умениями основатель «Спартака» удивил японцев;
- какому предмету мужского гардероба Старостин уделял особое внимание;
- как нужно снимать фильм о патриархе спартаковского футбола.
«Работать будешь только на меня»
— Хорошо помните день вашего знакомства с патриархом «Спартака»?
— С Николаем Петровичем судьба меня свела в октябре 1983 года. Меня в «Спартак» пригласил Константин Иванович Бесков. Через Гену Логофета он сказал, чтобы я к определённому времени подъехал к метро «Сокольники». Оттуда спартаковский автобус отправлялся в Тарасовку. В назначенный час я на месте. Там уже Бесков. Подъезжает на своей чёрной «Волге» Старостин. Бесков говорит: «Николай Петрович, вот наш новый администратор. Проведите беседу — вопросы и ответы, все как положено». Ну, и быстро уехал. Сказал только, что я его фэшээмовский воспитанник. Меня ж Константин Иванович заметил, когда был старшим тренером в ФШМ. Он тогда и команды там курировал, и принимал активное участие в отборе мальчишек. По 15 тысяч приходило в «Лужники». Впоследствии как-то сдружились. Я же играл при нем два года. Потом он в ЦСКА ушел, забрав с собой старших ребят, которых уже можно было привлекать к играм за дубль, а из группы нашего 46-го года взял человека два, наверное. Но мы потом с ним всегда были на связи, поддерживали отношения. В его честь я и сына, и внука назвал Константином.
— Что Старостин при первой встрече сказал?
— Знаете, я тогда впервые в жизни встретил человека, который не просто внимательно слушает, но и слышит тебя. Он выслушал меня с полным пониманием того, что в моей жизни происходило. Практически не перебивая. Единственный вопрос у него был: вхожу ли я в партию. «Нет, — отвечаю. — Комсомольцем был, конечно». «Ну ладно», — говорит. Спросил он не просто так. В то время для выезда за рубеж важен был партийный билет. Всегда надо было стараться стать членом партии. Все-таки это ответственное лицо. Администраторы тогда в заграничные командировки, правда, не ездили, но Николай Петрович будто бы предвидел это на несколько лет вперед.
— При знакомстве я ему полностью пересказал свою биографию: где родился, кто родители, дедушка и бабушка, как в футбол играл и т. д. «Все, хорошо, — говорит. — Завтра приезжай в клуб, напишешь заявление — утвердим тебя в штат». При этом подчеркнул: «Бесков — это тренер. Ты к тренерской работе никакого отношения не имеешь. Ты — под моим руководством. Я — начальник команды, который за все отвечает, а ты мой помощник по организационным вопросам. Все вопросы и замечания — только ко мне». В общем, недвусмысленно дал понять: хоть ты и воспитанник Бескова, но будешь работать только на меня. Но на тот момент Бесков и Старостин были еще в хороших отношениях, это потом они уже рассорились…
«Водку просите, а денег не даете»
— Как прошли первые месяцы работы под руководством Старостина?
— Николай Петрович долго приглядывался, много спрашивал, есть ли какие-то вопросы, как и чем помочь. Знаете, работать с ним было абсолютно легко, и вопросов никаких не возникало. Но, конечно, Старостин был очень четкий и пунктуальный человек и требовал такой же четкости от других. Что бы с ним ни случилось, без пятнадцати девять, а то и в восемь утра он уже был на работе. При этом в клубе рабочий день начинался в девять. У него была работа в кабинете (хотя в кабине он не засиживался), а у меня разъездная: бумаги куда-то отвезти, билеты на самолет или поезд заказать, еще что-то…
И что понравилось Бескову и Николаю Петровичу, так это то, что машина у меня уже была своя. Потому что на клуб было всего два автомобиля: у Николая Петровича и у председателя «Спартака». Ну и отдельно у Константина Ивановича. Так что предыдущий администратор до меня мучился… А тут я приехал на своих «Жигулях» — Бесков и Старостин увидели, как им повезло (смеется). У меня и квартира своя — об этом вопросе думать не надо было. Я состоятельным человеком пришел в «Спартак». Даже про зарплату не спросил. Николай Петрович, кстати, это подметил: «Что же не спрашиваете про зарплату?» — «Ну, как-то живу пока нормально, на жизнь хватает», — отвечаю.
— Какой в ту пору была зарплата у администратора «Спартака»?
— У меня — 104 рубля.
— Негусто.
— Не то слово. И вот Николай Петрович приглядывался-приглядывался ко мне и сделал вывод: в 85-м году на совещании Федерации футбола СССР он поднял тему оплаты труда администраторов футбольных команд. На их плечи ложится большая ответственность и огромный объем работы, а получают они при этом мизерные деньги. Ведь и премии тогда тоже не платили. Вот Старостин и выступил с предложением кардинально решить этот вопрос. Тренеры в большинстве своем подняли его на смех: «Не смешите! У них же деньги есть всегда». А он прямо открытым текстом: «Вы водку у них просите? А деньги им даете?» В ответ услышал: «Нет, они сами должны где-то находить». То есть такими посылами в принципе подталкивали к криминалу. Долго совещались, конечно, но в итоге было принято решение: установить зарплату в размере 200 рублей и плюс 50% от игроков премию платить. У нас хорошо команда играла, поэтому там шли премии. Это уже 300 рублей получалось.
Главное — это чистые ботинки
— Серьезный прорыв совершил ваш босс.
— Да, просто продавил. Николай Петрович всегда во все вникал. Он прекрасно понимал, что этих денег мало. И поэтому, так как я входил в список команды и игроков кормили на сборах, а у меня (я все время в разъездах) не получалось есть по времени, Старостин написал письмо в профсоюзы, чтобы мне давали питание сухим пайком. Представляете себе, раз в месяц хорошую такую коробочку продуктов получал!
— Во времена дефицитов и очередей в столы заказов неплохо было.
— Конечно, это подспорье. У меня тогда уже двое детей было. Жене пришлось с работы уйти. Ребенок маленький — надо было за ним следить.
Я это к чему рассказываю? Просто Старостин детально вникал во все дела. Знал семейное положение всех футболистов и тренеров, имена их жен и детей. Поэтому ребятам с ним было довольно легко. По всем бытовым вопросам они шли к Николаю Петровичу. Все это ложилось на его плечи. А в 83-м году ему уже было сколько? 81 год. Возраст очень приличный. А он прекрасно руководил клубом.
— И самое важное — уделял внимание деталям.
— Вот-вот. Все до самых мельчайших деталей. Я как-то спросил его: «Что вы больше всего цените в мужчинах?» Он не задумываясь ответил: чистые ботинки.
— Почему?
— Он считал, что настоящий мужчина должен за обовью следить. Это говорит о его чистоплотности, порядочности, серьезности. У него всегда с собой была бархоточка. Ботинки — просто блеск! Как-то попал в лужу — так чертыхался. Потом пришел, снял обувь… А ему ж это тяжело снимать и надевать ботинки: ноги-то уже не молодые.
— К самой обуви он тоже неравнодушен был?
— Нет, тут немножко другое. Здесь важно было удобную обувь подобрать. Опять же, ноги-то уже старые. Тяжело ведь новую обувь так сразу размять. Пока-то приноровишься к ней. И, естественно, ботинки он занашивал практически до дыр. Слава Зинченко, мастер по спортивной обуви, помогал Николаю Петровичу с ремонтом ботинок. Был у Старостина и хороший такой кожаный портфель — Слава его потом зашивал, ручки на нем менял. Люди привыкают к определенным вещам, и Николай Петрович к этому портфелю привык.
«Рашен компьютер»
— Старостин был осторожным человеком с потрясающей интуицией? Так?
— При всей своей осторожности он был очень доверчивым. Как все добрые люди. Даже сейф с документами открытым оставлял. Кабинет не запирал. Интуиция у него, что и говорить, прекрасная была, но как-то раз все-таки подвела. Помню, был у нас в Союзе такой футболист — Руперто Сагасти, испанец по национальности. В свое время он играл в «Торпедо», а потом работал в качестве переводчика с испанского. Отношения с Николаем Петровичем у него хорошие были. Как-то Руперто организовал нам поездку в Испанию и Португалию: товарищеские матчи играли. Там был организатор — седой, старый, согнутый дед.
Сидим вчетвером — я, Николай Петрович, Руперто и этот дед. И Старостин так уважительно общается с этим антрепренером. Потом в какой-то момент говорит мне: «Обманщик какой-то. Нечестно с нами поступил этот антрепренер. Где-то вижу, недоплатил». Я: «Ну, бывает всякое. Потом проверим». Что-то с автобусом там не так было, а Николай Петрович ведь в ответе за все поездки был. Но дело не в этом. Спрашиваю: «Николай Петрович, а что вы с таким пиететом с ним разговариваете?» — «Ты же видишь, это пожилой человек, старше меня. Как иначе?» Смотрю на Руперто: «С какого года твой приятель?» Руперто улыбается, говорит, что этот человек на 15 лет моложе Николая Петровича. Тут подвело его немного чутье. Старостин как по столу кулаком треснет: «Пацан, е-мое!» Как он это сказал — это слышать надо было. И русский язык у него какой хороший был!.. И почерк каллиграфический был. Расходные ведомости как четко составлял.
— Расскажите.
— Приходит как-то расстроенный. Спрашиваю: «Что произошло?» Оказывается, всю ночь считал и на 10 копеек ошибся. Я говорю: «Николай Петрович, вас все равно бухгалтерия перепроверит». Он: «Вот я, дурак старый, считал!» А пользовался он обыкновенными счетами. С этими счетами случай был потрясающий. Приехала к нам японская делегация по вопросам формы. Романцев сидит в кабинете. Заходит Николай Петрович (по какому-то вопросу его позвали), под мышкой эти счеты. Старенькие уже. Лет пятьдесят им уже точно было. Он их на стол положил. Японцы обалдели. Спрашивают: что это такое? Мы: «Это рашен компьютер». Японцы расхохотались. Старостин показал им, как быстро и четко работает на счетах. Получше всякого компьютера. Наши гости просто обомлели! Чик-чик — быстро костяшки летали. Потрясающе. Не зря же он курсы коммерческие заканчивал.
— Все очень шустро, несмотря на возраст, делал. И в постоянных разъездах по делам был. Самое интересное, что в Тарасовку он приезжал не на автомобиле. Машина довозила Старостина до вокзала. Он садился в электричку и ехал как самый обыкновенный человек. Кстати, про общественный транспорт его как-то спрашивали: «Николай Петрович, а вы женщинам место в автобусе уступаете?» — «Нет, я просто не сажусь».
Другой год рождения в загранпаспорте
— Как вы уже отметили, Старостин, несмотря на возраст, выезжал с командой за рубеж. Правда, что в Германии был случай, когда пограничник не поверил, что Николаю Петровичу девятый десяток?
— Да, было такое. В берлинском аэропорту по громкой связи даже обратились: «Лидер манншафт «Спартак», подойдите к регистрационной стойке». Я пошел с ним. Пограничник протер свой вспотевший лоб и вопросительно уставился. Я ему: «Ес, окей. Да, да, такой возраст». «Гуд, гуд», — отвечает. Николай Петрович не понял, что его так озадачило. Я говорю: «Все нормально. Просто какой-то у товарища вопрос по фамилиям». А дело еще и в том, что в загранпаспорте у Николая Петровича стоял не 1902-й, а 1898 год, — это вдвойне удивление. Прекрасно выглядит человек, осанка прямая. И тут вдруг получается, что он родом из прошлого века. Конечно, это вызвало удивление. В гражданском паспорте у Старостина я 1898 года не видел. Там — 1902-й.
— Как эта дата попала в загранпаспорт?
— В лагерях приписали к возрасту четыре года, чтобы освободить от лесоповала. То есть тогда по возрасту он освобождался от этих работ. Похоже, эти данные и попали в его загран.
«Бесков считал, что Старостин и я протираем штаны»
— Как поссорились Старостин и Бесков?
— Проблемы начались в 87-м году. Андрей Старостин всегда был буфером между ними. Андрей Петрович и Константин Иванович были закадычными друзьями. Андрей и рекомендовал Бескова в «Спартак». В 1987-м Андрей Старостин умер, и после этого отношения между Николаем Петровичем и Константином Ивановичем обострились. А уже позже, на следующий год, мы выступили крайне неудачно: заняли четвертое место. Бесков и так-то, как правило, по окончании сезона двух-трех игроков отчислял, чтобы освежить и встряхнуть команду. А тут он решил освободиться от шестерых футболистов. И, как мне рассказывал потом Старостин, думал отправить на «заслуженную пенсию» и его.
Руководство профсоюзов стало этот вопрос рассматривать. Главный сказал: «Футболисты — ладно, это тренер определяет, но Николая Петровича мы не отдадим. Лучше нам уволить Бескова». Так они решили. Это был такой второй случай в его карьере. В «Торпедо» перед руководством завода он тоже поставил вопрос, что мешают продвижению его команды Иванов и Стрельцов. Ему там тоже сказали: «Константин Иванович, нам проще от вас освободиться». Но он, конечно, подготовил очень хорошую команду, подобрал прекрасную молодежь, и они потом стали чемпионами.
— То есть Бесков был интриганом?
— Нет, он ни в коем случае им не был. Он просто в определенных моментах был человеком с огромным самомнением и считал, что лучше его футбол никто не знает. Что только он отвечает за результат, а Николай Петрович как будто уже анахронизм в этом деле. То есть, мол, он уже и не нужен, потому что Бесков может все сам. Но Константин Иванович не понимал одного: считать, что ты можешь делать, и делать — это две разные вещи. Потому что если бы он отвлекся на секунду на организационные вопросы, он бы не смог тренировать команду. Это было его огромное заблуждение, что Николай Петрович и я только протираем штаны в Москве и ничего не делаем.
«Играл я плохонько, но бежал и был злой»
— Кому из игроков больше всего благоволил Старостин?
— Любил Севидова Юру, Рейнгольда Валеру, Папаева Виктора, Гаврилова Юру, Сережу Родионова. Ребята мне рассказывали, что, когда на сборе в Сочи команде привезли форму, Старостин первым делом спросил: «Где бутсы Папаева?» Взял эти бутсы и сам их Папаеву вручил. Ко всему «Спартаку» Романцева замечательно относился — там очень хорошая, веселая команда была. Веселые и умелые футболисты всем нравились. Действительно раньше в «Спартаке» были настоящие игроки… О себе же Старостин говорил: «Играл-то я плохонько, но бежал и был злой!» Когда давал характеристику своей игре, мог даже и матом сказать.
— Мат часто от него слышали?
— Нет, матерился он крайне редко, но если матерился, то это было как песня, как стихи. Матом это не казалось (смеется). При этом мат-то был не шпанистый. Все органично выглядело. Бесков матом вообще не ругался.
— «Спартак» сегодня нечасто радует своих болельщиков. Перед возобновлением сезона идет девятым в таблице. Как бы Старостин сегодня выходил из этого непростого положения?
— Я сразу скажу: он бы с самого начала просто не допустил такого состояния. Он с первых игр поднял бы вопрос. Еще момент: раньше все ребята были советские — он мог с ними разговаривать о патриотизме, чести, достоинстве, любви к клубу. А легионерам ничего не расскажешь. Что они понимают тут? Через переводчика все это донести сложно.
И еще один нюанс важный есть. Хочу рассказать случай: пошел как-то я на разбор теории при Бескове. Бесков прекратил занятие, увидев меня: «Да, дела в команде плохи, раз администрация уже вмешивается». Я сразу же убежал. Больше я на теории никогда не был. Этой фразой Бесков, по-моему, все сказал. Делайте выводы сами. Но эту фразу сказал именно Бесков. Потому что он единоличный лидер. Другой тренер, может быть, и не сказал. Но это и правильно: стратегию команды выстраивает главный тренер, а у нас сейчас получается, что эту стратегию выстраивают другие люди, а тренеру доводится роль какого-то исполнителя, — отсюда и результаты. Вот, например, Газзаев в ЦСКА в том, что касается его сферы деятельности, тоже был беспрекословным лидером. Поэтому в то время они столько и выигрывали.
— До сих пор об основателе «Спартака» нет художественного фильма. Какие-то попытки снять его предпринимались, но заканчивались неудачей. Какой должна быть картина о Старостине?
— Там нужно делать фильм о братьях Старостиных, обо всей их семье. Как они всегда шли друг за друга, любовь к Отечеству, к своему клубу. Они все были лидерами, выдающимися футболистами, особенно Андрей Петрович. Мне некоторое время назад звонили по этому поводу. Попросили меня быть консультантом картины. Я главным консультантом предложил Симоняна. Просили организовать с ним встречу — встретились, поговорили, пришли к какому-то знаменателю. Вроде все хорошо было. Сценарий они проработали, спонсоров нашли, но пандемия выбила все из русла, и со спонсорами проблемы появились. Поэтому съемки отложили. Как я понимаю, они хотят снять хороший сериал. Хочется, чтобы они довели до ума это благое дело.
— Как Старостин отмечал свои дни рождения?
— Особо не отмечал. Вообще, не любил он дни рождения. И подарки и поздравления не любил. Когда его поздравляли, он говорил: «А что вы поздравляете? У меня день рождения летом». Приходили летом — он снова недовольный: «Я родился зимой».
Читайте также:
- Тедеско перестроил проблемный «Лейпциг». Теперь «Спартаку» играть против одного из главных фаворитов Лиги Европы
- У «Зенита» остался один конкурент в РПЛ — это «Динамо». Насколько реальна чемпионская гонка?
- «Одоевский — талантливый парень, но, возможно, «Зениту» стоит поискать вратаря в Европе». Генич — об итогах игры с «Бетисом»
