В юности Песегов обыгрывал ровесников из «Барселоны», в двадцать лет перешел к Слуцкому в «Крылья», но только сейчас, в тридцать два года, проводит первый полный сезон в премьер-лиге. Евгений рассказал:
«Периодически встряхиваю себя»
— Прошлым летом вы летали на пилотажном самолете Як-52. Сколько к этому шли?
— Года два — два с половиной. Я знал, что у моих красноярских друзей есть фирма развлечений: квадроциклы, снегоходы… Один из самых экстремальных вариантов — полетать на самолете с фигурами высшего пилотажа. Мне это предлагали, но как-то времени не было. А в июне 2020-го получилось попасть домой и договориться о полете.
— Как готовились?
— На аэродроме провели инструктаж. Предупредили о рисках. Объяснили, что и как нужно делать. Если что-то случилось и пилот говорит, что надо покинуть самолет — открываешь кабину, отстегиваешься, встаешь и выпрыгиваешь. При прыжке парашют автоматически открывается. Если вдруг не открылся — дергаешь за ручку.
— О чем еще предупреждали?
— При фигурах высшего пилотажа многие не выдерживают перепадов давления, и начинаются рвотные рефлексы. Мне сказали не фокусироваться на одной точке и смотреть по сторонам — так легче. Я так и делал, все было классно, но при последней фигуре с меня слетели наушники, я стал переживать, быстрее их надевать, и начало подташнивать. Но все закончилось нормально — мы вскоре приземлились.
— Сколько длился полет?
— Минут десять-пятнадцать. Сначала просто летишь над аэродромом, знакомишься, проверяешь ощущения. Перед каждой фигурой пилот спрашивает: «Как самочувствие?» Если все нормально, он выполняет.
— Впечатления сравнимы с прыжком на эластичном канате с моста в сочинском «Скайпарке»?
— В случае с прыжком нужно просто отключить голову и сделать шаг вперед. Когда уже полетел вниз головой, то испытываешь только кайф от падения. Ощущение — супер, но его испытываешь всего один раз. А в Як-52 ты постоянно в напряжении — летишь то вверх, то вниз, то вправо, то влево. Тебя резко переворачивают и заворачивают. Это другие, более длительные впечатления. Ты чувствуешь, как давление поднимается в голову и резко переходит вниз — по телу, животу, ногам.
— Долго решались на шаг с моста?
— Получилось не с первого раза. Сначала я просто гулял по мосту. Смотрел, как другие люди прыгают. Меня тянуло это сделать, и с третьего раза решился. Ребята, работающие в «Скайпарке», все профессионально объяснили — весело, с шутками. Поддержали, похлопали, ну, и я прыгнул. Периодически встряхиваю себя таким образом.
— Что еще предпринимали в этом жанре?
— В питерском парке аттракционов мне понравились катапульта и американские горки — это не настолько экстремально, но бодряще. Еще прыгал с моста в Красноярске, но там не так высоко — тридцать-сорок метров.
— Как выглядит аттракцион «катапульта»?
— Садишься в металлический шарик, пристегиваешься, человек нажимает на кнопку — и тебя резко уносит вверх. Летишь, классно, любуешься Санкт-Петербургом. Потом тебя переворачивает и ты падаешь вниз головой. Метров за пятнадцать до земли тебя останавливает и обратно выстреливает вверх. И так три раза.
Дали, Достоевский и Толстой
— В феврале 2020-го вы приезжали в Москву на выставку Сальвадора Дали в «Манеже». Почему именно так провели выходной?
— Подростком я с академией Коноплева побывал в музее Дали в пригороде Барселоны. Меня это очень впечатлило. До сих пор храню фотографии картин, которые там висят, и разных экспонатов. Творчество Дали очень неординарно. Взгляд на жизнь — не из нашего времени. Я читал про него статьи, книгу и, услышав об открытии выставки в Москве, естественно, решил посетить ее. Между сборами в Турции и на Кипре мне в любом случае нужно было заехать в Москву, и я отправился в «Манеж». Мне очень понравилось.
— Ощущения отличаются от подростковых?
— Я немного иначе стал подходить к его творчеству. Раньше понимал только то, что это красиво и необычно, а сейчас, изучив его биографию, пытаюсь анализировать, почему он нарисовал именно так, что он тогда чувствовал, с кем общался. Это как с книгами — читаешь, и в голове рождается какая-то картина.
— Книги, от которых не могли оторваться?
— Первое вау-впечатление — «Граф Монте-Кристо». Это еще в молодости. В более осознанном возрасте — Достоевский: «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные», «Идиот», «Братья Карамазовы».
— В какое время читаете?
— Чаще перед сном. Иногда полчаса днем. Ну и, конечно, в самолетах, на сборах. Кто-то играет, кто-то что-то смотрит, а я читаю или слушаю биографические аудиокниги — это тоже интересно.
— Достоевский для вас — номер один среди писателей?
— Да. Сейчас еще Толстого читаю, «Войну и мир». Первые два тома осилил. Скоро возьмусь за третий.
— Сколько читали два тома?
— Начиная со сборов — январь, февраль, март, начало апреля. Пару дней назад закончил.
Коутиньо, Роналдиньо и «Реал»
— C академией Коноплева вы посетили много зарубежных турниров. Чем запомнился французский?
— Мы здорово выступили и заняли первое место, хотя собрались сильные соперники. А я еще и получил статуэтку лучшего игрока. В России про меня, подростка, даже в газете написали. Интересное время — мы объехали все футбольные страны Европы: например, в Испании встретились со сборной Бразилии, за которую играл Коутиньо. Он выделялся скоростным дриблингом, здорово обращался с мячом, создавал преимущество.
— Европейские победы были для академии Коноплева привычным делом?
— Не всегда занимали первое место, но обыгрывали «Барселону», «Валенсию», «Вильярреал». С «Реалом» закончили вничью 2:2. Матч проходил на их базе. Когда мы приехали, с тренировки уезжали Серхио Рамос и Зидан. Потом нас покормили в клубной столовой. Хорошо встретили. Благодаря частым победам мы уверенно себя чувствовали против любого соперника.
— Какую взрослую карьеру тогда предвкушали?
— Из-за частых поездок по Европе мы думали о зарубежных вариантах. Тогда многих ребят из нашей команды куда-то звали. Говорили что-то про Францию. Но в академии было принято так: мы вас воспитываем, и никуда уезжать нельзя. Ребятам помладше повезло больше: их отправляли на стажировки в «Челси» и «Витесс». Мы хотели того же.
Не забуду, как пришли на «Камп Ноу» и я снимал на камеру разминку Роналдиньо. Конечно, мечтал играть там же, но пока не довелось.
— Разрыв крестов в шестнадцать лет осложнил развитие карьеры?
— Думаю, нет. Наоборот, я стал более дисциплинирован. Начал серьезнее относиться к восстановлению. После крестов приходил в себя полгода — слава богу, что в академии все было на высшем уровне и со мной постоянно работали доктор и тренер. В молодом организме все быстро срослось. Психологически стал только сильнее. Хотя переживал, что пропустил победный Евро U17.
— Вы сейчас в премьер-лиге, а шесть игроков из академии Коноплева, победивших тогда с Колывановым, уже завершили карьеры. Что им помешало?
— Возможно, став чемпионами Европы, ребята посчитали, что и дальше все получится — заиграют в премьер-лиге с хорошей зарплатой. А жизнь такова, что после одного успеха нужно продолжать доказывать свой класс. Может быть, игроки расслабились, переоценили свои возможности. Потом получили травмы. Спустя какое-то время попали не в те команды, на которые рассчитывали, и попросту не смогли оттуда вылезти.
Слуцкий, Шалимов и Универсиада
— В двадцать лет вы получили в «Крыльях» неплохой контракт новичка — кажется, восемь тысяч долларов в месяц. Как это восприняли?
— По сравнению со второй лигой разница была существенная, и было приятно, что «Крылья» приняли мои условия. Значит, ценили меня и понимали, что у такого сильного тренера, как Слуцкий, я буду расти. Но прошли сборы, начался сезон, в состав я не проходил, а денег особо и не получал. Задержки доходили до полугода. Платили кусками, так что головокружения от больших денег у меня не было.
— В чем позитив года в «Крыльях»?
— Я находился в отличном коллективе — это замечательный опыт. Мне нравилась теоретическая работа Слуцкого. Как грамотно он разбирал соперников и объяснял, как строить атаки и выходить из обороны. Как здорово мотивировал на тренировках. Плохо, что на следующий год я покинул «Крылья». Спустя время осознал, что сделал ошибку.
— Почему ушли?
— «Крылья» должны были заплатить за меня в течение года, а они этого не сделали. Начали придумывать варианты: «Вернись в академию, а мы возьмем тебя в аренду». Я по молодости доверился. Мог разорвать контракт и как свободный агент рассматривать другие варианты, а я вернулся в академию, но «Крылья» меня не взяли. И поехал по арендам в низшие лиги.
— На Универсиаду-2011 попали благодаря тренеру Щербаку из академии Коноплева?
— Он хорошо знал меня и порекомендовал главному тренеру Шалимову. Сначала — просто на сбор, а не на Универсиаду. Поработав со мной, Шалимов сделал меня капитаном. На тренировках он много занимался с нападающими. Объяснял, как правильно открываться за спину. Меня же просил быть ближе к центральным защитникам. Начинать атаки.
— Чем интересен турнир в Китае?
— Атмосферой — мы жили в олимпийской деревне, у каждой сборной были свои танцы, ритуалы. Да и выступили мы неплохо — дошли до полуфинала, где уступили техничным и шустрым японцам, выигравшим в итоге золото.
Пенза, Сызрань и Сочи
— В двадцать лет вы успели провести несколько матчей в премьер-лиге и потом почти до тридцати играли в ПФЛ — с какими эмоциями?
— Я не понимал, почему там играю. Когда начинал тренироваться, не понимал, почему я на этом уровне, что делаю не так. Был и период травм — два-три года. К двадцати трем годам понял: надо что-то делать. Постепенно начал двигаться наверх.
— Вы играли в трех зонах второй лиги. Они чем-то отличаются?
— Разницы между «Уралом-Поволжье» и «Центром» или «Западом» не ощутил. Везде есть две-три команды, которые ставят какие-то задачи и более-менее играют. Остальные приблизительно одного уровня.
— В Пензе вас тренировал Сергей Филиппенков, который по ходу сезона умер от инфаркта. Каким он запомнился?
— Позитивный человек. Эмоциональный, но не взрывной — адекватный. Футболисты хорошо к нему относились. Играли за него. Меня уже не было в команде, когда его не стало, но я созванивался с ребятами — мы помогали в организации похорон.
— За пять лет вы поиграли в Оренбурге, Астрахани, Сызрани, Тюмени, Лисках. Какой период выделяете?
— В Сызрани я немного выдохнул, проявлял инициативу, ко мне хорошо относилось руководство. Оттуда Красножан меня даже вызывал во вторую сборную России. Это было неожиданно.
— Из второй лиги в РПЛ вы поднимались с тренером Точилиным. Он сделал вас сильнее?
— Конечно — мы бы не сделали такой рывок, если бы не развивались. Но сильнее становились и футболисты, и тренер. Мы играли в атакующий, комбинационный футбол, и я прибавил благодаря тому, что Точилин постепенно двигал меня выше — раньше-то я был более оборонительным игроком. В «Сочи» выросла моя результативность — я даже с углового забил.
— В ворота «Чертаново». Целились или случайность?
— Мы это наигрывали: я подавал к ближней штанге, а ребята создавали помехи вратарю. В тот раз я чуть выше поднял мяч, и в борьбе вратарь его не достал.
— В позапрошлом году вы после десятилетнего перерыва сыграли в премьер-лиге, но после четырех матчей за «Сочи» ушли в «Ротор». С какими чувствами опускались в ФНЛ?
— Конечно, было разочарование. Из «Сочи» меня не выгоняли, ко мне адекватно относились — я же еще и капитаном был. Обсудив все финансовые и тактические моменты, мы пришли к тому, что я покину команду. Решение было тяжелым. До последнего думал и в заключительный день трансферного окна экстренно перешел в «Ротор».
Волгоград, ЦСКА и Олич
— Прошлым летом в Волгограде колебались, заявляться ли в премьер-лигу. Это тревожило?
— Я и выбрал «Ротор» из нескольких вариантов, потому что здесь было больше шансов вернуться в премьер-лигу. Большую часть сезона мы шли на первом месте, но пандемия спутала планы, и встал вопрос о финансах. Но нас успокоили: «Несмотря на небольшой бюджет, мы пойдем в РПЛ». Так что я не особо переживал.
— Чем Волгоград выделяется на фоне десятка российских городов, где вы раньше работали?
— Своей историей. В городе много военных мемориалов, музеев. Здесь сильны патриотические настроения. В Волгограде очень любят команду. Это чувствуется и после побед, и после поражений.
— Узнают чаще, чем в Сочи?
— Да, регулярно просят сфотографироваться. С курортным Адлером не сравнить. Когда с результатами все хорошо, высокая узнаваемость только радует. А после поражений… Бывает не так приятно.
— «Ротор» закончил 2020-й двумя победами. 2021-й тоже начал позитивно. Откуда снова серия поражений?
— На сборах мы хорошо подготовились физически и тактически, но не все получалось. Стараемся, выкладываемся, но все портят микроошибки.
— С ближайшим соперником — ЦСКА — вы в ноябре долго играли на равных. Чего ждете от новой встречи?
— Страха нет. В тот раз мы правильно подготовились и неплохо выглядели. Оборонялись, выбегали в контратаки, но пропустили один мяч. Новая игра тоже будет тяжелой. Понимаем, что большую часть матча, наверно, придется обороняться, но, возможно, на выезде будет даже легче — раскрепостимся.
— Главный тренер Олич примерно по всем параметрам уступает Ганчаренко. Это ослабит ЦСКА?
— Думаю, пока Олич не будет делать больших изменений. Не жду, что ЦСКА ослабеет к понедельнику. Так же будут контролировать мяч, создавать преимущество за счет лидеров (Влашича, Эджуке), которые могут обыграть, отдать острый пас. Возможно, состав по сравнению с матчем первой круга немного поменяется, но у них неплохая скамейка, так что на качестве игры это вряд ли отразится.
— После ЦСКА у вас «Динамо», «Зенит», «Ахмат», «Сочи» и «Рубин». Если в команде есть оптимизм насчет финиша, то на чем он основывается?
— Произошла смена тренерского штаба. Появились новые взгляды, новые силы. Психологически это встряхивает. Сейчас иногда проводим по две тренировки в день, готовимся — команда настроена на позитив. У наших конкурентов тоже непростой календарь. Мы рассчитываем набрать на финише столько очков, сколько в наших силах. Если этого не хватит, будем биться в стыковых матчах. Упаднических настроений точно нет.
Читайте также:
- «Закупились в «Пятерочке» «Дошираком» и сели в поезд — как настоящая команда премьер-лиги». Искреннее интервью защитника «Химок»
- Кокорин чуть не ушел в ЦСКА, Силкина утвердили по совету Моуринью, Тадича забраковали из-за Ломича. Интервью экс-директора «Динамо»
- «Болельщики ЦСКА писали: «Закрой рот, на кого ты гонишь». Интервью защитника «Сочи», болевшего за «Спартак»
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
