Футбол

Худший сезон в истории «Спартака»: предательство вратаря, грубость тренера и вылет в первую лигу

Полная история провального чемпионата-1976: приход Глушакова, бегство Романцева и кадровый хаос.
  • Как «Спартак» превратился из второй команды страны в аутсайдера?
  • Почему за год до вылета Старостина отодвинули от «Спартака»?
  • Почему игроки часто были готовы к поражению еще до матча?
  • Как вылет обернулся новым всплеском популярности клуба?

В 1974-м «Спартак» тренера Николая Гуляева стал вторым, отстав от Киева всего на очко, но через год финишировал десятым. Через несколько недель после заключительного тура предстояли матчи 1/8 финала Кубка УЕФА с «Миланом», в чьей защите действовал будущий тренер «Спартака» Невио Скала. Перед вылетом нападающий Валерий Андреев попался в Шереметьево с неучтенной валютой, а команда проиграла на «Сан-Сиро» 0:4. Это привело к увольнению начальника «Спартака» Николая Старостина, якобы распустившего игроков. Теневой причиной был отказ Старостина пробить в Моссовете квартиру для сына профсоюзного чиновника.

В книге «Футбол сквозь годы» Николай Старостин вспоминал события конца 1975-го: «Нам с Гуляевым намекнули, что «пора отдохнуть». Начальником команды был назначен Иван Варламов, старшим тренером — Анатолий Крутиков, тренером — Галимзян Хусаинов. Все — спартаковцы, в прошлом хорошие футболисты. Не учли только того, что авторитет игрока не равен тренерскому авторитету. В основе таких скороспелых назначений лежит не слишком большое уважение к тренерской профессии: почему-то полагают, что умения играть для тренера достаточно, а остальное — приложится.

Мне отвели должность заведующего отделом футбола в городском совете «Спартака», я ведал командами, выступающими в чемпионате Москвы, работой детско-юношеских школ. Мастера в мой круг обязанностей не входили. Да и было известно, что Крутиков против моего участия в делах команды».

У нападающего Александра Пискарева, лучшего бомбардира «Спартака» в сезонах 1973 и 1974, свое объяснение отката на десятое место: «Команда, по сути, распалась из-за Бескова. В 1975-м на базе «Спартака» создали олимпийскую сборную, которую возглавил Константин Иванович, и игроки постоянно перемещались между клубом и сборной — причем-то одни, то другие. Мы всей командой-то в Тарасовке почти не встречались. Как можно нормально тренироваться? Мы же раньше выигрывали за счет сыгранности. Команда тогда просто рухнула, и в итоге это привело к вылету из высшей лиги в 1976-м».

Олимпийская сборная Бескова уверенно победила в отборочном турнире, после чего решили: на монреальских Играх выступит первая сборная под руководством Лобановского, причем первые полгода она будет готовиться в Конча-Заспе. Чемпионат ради этого раскололи на две части. Первая длилась с апреля по июль, не выявляя ни места в еврокубках, ни вылетавших — потому и тогдашнее чемпионство московского «Динамо» не вполне полноценно. С августа же по ноябрь определились участники Кубка чемпионов («Торпедо») и Кубка УЕФА (Киев и Тбилиси), а также два посланца в первую лигу.

«Осенний чемпионат был исковеркан календарем, — отмечал в «Советском спорте» капитан «Спартака»-1976 Евгений Ловчев, сменивший Крутикова на левом фланге защиты. — Не знаю, как так получилось, что ко второму сентября, когда «Спартак» сыграл лишь встречу третьего тура, минское «Динамо» провело уже матч шестого».

Усугублял ситуацию низкий тренерский класс Анатолия Крутикова (ранее он провалился в первой лиге с нальчикским «Спартаком») и вызванный этим кадровый хаос: «Бесконечно варьировался состав, выступали то на одних, то на других местах. Полная неразбериха с составом. Часто из-за этого готовы были к поражению еще до начала матча», — говорил защитник Владимир Букиевский в газете «Неделя».

Там же о тренере высказался полузащитник Михаил Булгаков: «Возражений Анатолий Федорович не терпел, крут и грубоват, прямо скажем, чересчур. Мы для него были фигурками на зеленой доске: захотел — снял фигурку, захотел — выставил куда вздумалось».

Николай Старостин — в книге «Футбол сквозь годы»: «Более всего подводила Крутикова чрезмерная самоуверенность. Создавалось впечатление, что он решительно настроен произвести реорганизацию с помощью одного лишь топора. И началась, как обычно в подобных случаях, чехарда с составом, что дается легче всего». На первой тренировке Крутиков построил игроков в шеренгу и велел рассчитаться на первый-второй. «Вы для меня все одинаковые», — ответил тренер на просьбу игроков самостоятельно поделиться для двусторонки. Тренировки начинались так: игроки ложились в центре поля и катились до штрафной. Упражнение называлось «невесомость». 

По словам повара «Спартака» Анны Чуркиной, которые приводятся в автобиографии Романцева, однажды Крутиков опоздал на тренировку, задержавшись в столовой, и объяснил это так: «Все равно вылетим, чего мучиться?» В конце другой тренировки на поле возник глава общества «Спартак» Пивоваров, который обратился ко второму тренеру Хусаинову: «Побей по воротам, я когда-то стоял». На глазах у всей команды чиновник прыгнул за мячом и сломал ключицу.

В книге «Спартаковские исповеди» Анатолий Крутиков признался, что, возглавив «Спартак», настоял на уходе Старостина — в силу молодости хотел большей самостоятельности, но потом обиделся на то, что Старостин не помог родной команде, когда она посыпалась.

Предпоследнее место осенью 1976-го Крутиков объяснил также тем, что перед сезоном ему дали только двух новых игроков (Хидиятуллина и Глушакова из ростовского интерната, да и те попали в «Спартак» случайно: ехали в «Торпедо», но не были встречены на вокзале и позвонили Ивану Варламову, их тренеру в юношеской сборной — он и отвез в Тарасовку), 22-летний Олег Романцев уехал из Москвы, не получив квартиру, а капитан Ловчев отверг предложение Крутикова договориться с киевскими динамовцами перед последним туром.

«Мы проиграли в Киеве, потому что многие игроки больше о себе думали, чем о «Спартаке», — сказал Ловчев газете «Неделя». — Например, Гладилин встал в стенку, но в момент удара отвернулся от мяча: как бы в лицо не попал, больно будет. Отвернулся, и мы из собственной стенки получили гол».

Командную атмосферу отравила и история с Александром Прохоровым, лучшим вратарем страны 1974 и 1975 годов. В отличие от Ловчева, он согласился перейти в киевское «Динамо», даже сыграл против Тбилиси, но был насильно возвращен в «Спартак». Это не понравилось Ловчеву, считавшему Прохорова предателем. «В 1976-м команды не было, — вспоминал Романцев в автобиографии. — Были две кучки с двумя неформальными лидерами — Ловчевым и Прохоровым. Они до того ревновали друг к другу, что даже не здоровались по утрам. Меня пытались затянуть то в одну, то в другую кучку. Говорили: «С теми не общайся, они гнилые, давай с нами. Мы в порядке, держись нас».

Даже после поражения в Киеве «Спартак» остался бы в высшей лиге, если бы «Торпедо», уже обеспечившее себе золото, обыграло в последнем туре «Арарат». Но ереванцы победили 1:0 — Крутиков и Ловчев уверены, что матч был договорным (из-за этого Ловчев даже подрался с одним из торпедовцев в сборной).

Правда, и сам «Спартак» боролся за выживание не вполне чисто: в матче предпоследнего тура с «Шахтером» судья Фардман подарил «Спартаку» пенальти — Гладилин не реализовал его, но тут же получил второй шанс и забил. «Кто-то из горняков начал возмущаться, а их левый нападающий Сафонов стал успокаивать — все равно должны проиграть», — сообщил Ловчев в книге «Спартак» и другие».

На круглый стол в редакцию газеты «Неделя» после вылета позвали всех футболистов «Спартака». Явилось пятеро: Евгений Ловчев, Виктор Папаев, Михаил Булгаков, Владимир Букиевский и Александр Кокорев.

Булгаков признался: «Стыдно на улицу выходить. Сразу окружают несколько человек, спрашивают: «До чего же вы довели «Спартак»?». Ловчев добавил — вылет закономерен: «Было сперва десятое место, затем четырнадцатое (в весеннем чемпионате-1976), а теперь и пятнадцатое. Мы это заслужили. «Спартак» жалко. Игроков — нет!»

Папаев назвал переломным моментом октябрьский проигрыш «Черноморцу» в «Лужниках»: «Почти в самом конце игры Николай Осянин (экстренно переведенный в защиту из атаки) поскользнулся, упал, упустил мяч, и нам забили гол». Папаев вспомнил, как могли зацепиться за место в десятке, и «мажорно» съездили в Испанию, где сыграли вничью с «Барсой» Кройффа. Нескенса».

https://twitter.com/AriDzuba/status/1020765558378131456

Булгакова это разозлило: «Ты и сейчас пытаешься себя успокоить: мол, неплохо шли. Смешно слушать! Ты что, в самом деле не заметил, как у нас в этом сезоне только пять-шесть человек по-настоящему играли? А остальные, по существу, не спартаковцы! Им бороться за победу было неохота, хлопот много».

Папаев согласился и вспомнил, как игроки предыдущего поколения (например, Кавазашвили) оставались после тренировки и оттачивали технику: «А в сезоне семьдесят шестого — кончалась тренировка, и через минуту на поле никого». С тренировками тоже не все было ладно — Папаев объяснил это отсутствием у «Спартака» таких заботливых хозяев, как Автозавод Лихачева, МВД или Минобороны:

«База наша в Тарасовке — памятник футбольной старины, со скрипучими лестницами, с единственным полем, на которое мы до середины мая даже ступить не решаемся: надо же дать траве взойти. А в октябре его уже ледок покрывает. И нередко нам приходилось тренироваться в хоккейной коробке, предварительно уговорив местных тарасовских парней: «Ребята, уступите Христа ради площадку, у нас плановая тренировка!»

В конце круглого стола Ловчев процитировал Никиту Симоняна: «Спартак» должен вернуться в высшую лигу с гордо поднятой головой, пройдя сквозь все испытания первой лиги». С подачи Андрея Старостина новым тренером стал Константин Бесков. Его предшественник Анатолий Крутиков после вылета в первую лигу много месяцев не выходил на улицу, отвлекался только на стройку дачи, а потом, чтобы не жить только на зарплату жены, ассистентки режиссера на «Мосфильме», на год вернулся в Нальчик.

Позже Крутиков зарабатывал игрой за ветеранов — в команде, основанной Евгением Ловчевым. Но однажды, когда спартаковские легенды поехали играть в Иркутскую область, Крутиков предпочел выступить за ветеранскую сборную СССР и был отчислен Ловчевым за прогул. «Но надо отдать Жене должное. Когда у нас дочь Ольга умерла, он узнал об этом и передал нам денег», — сказала жена Крутикова в книге «Спартаковские исповеди».

Лучшим бомбардиром «Спартака» в его худшем сезоне с восемью голами стал полузащитник Михаил Булгаков. Три мяча он забил с пенальти. «Разбегаясь перед ударом, Миша отходил чуть ли не до центрального круга — такая манера у него была. Он невысокий, ножки маленькие, вот и бежал от центра, чтобы сильней удар был. Мишку в команде любили — звали его «Курский Соловей», — рассказал мне защитник «Спартака» первой половины семидесятых Сергей Ольшанский.

Расспросил я о Булгакове и Александра Пискарева — они соседствовали в Сокольниках: «Его любил Николай Петрович. У Миши была шизофрения, а Старостин всегда опекал людей с проблемами. Его проблемы проявлялись в том, что он обижался без причины. Взбрыкивал, когда его приобнимали. Хотя мог быть и веселым. Защитник Володя Петров рассказывал: «Летели три часа, и все это время Булгаков пел нам песни». Перед игрой в Ростове у Миши обострилась шизофрения: «Не могу дышать!» Доктор смотрит: «Миша, да в горле все нормально». — «Ничего ты не понимаешь».

Вернулись в Москву и на месяц положили Мишу в психиатрическую больницу. Потом он потихоньку оттаял. Играл даже у меня в «Красной Пресне», когда я начал там тренировать. А потом выбросился с одиннадцатого этажа. Причина? Когда он после «Спартака» играл в Алма-Ате, жена начала ему изменять, приводила мужиков, дети это видели. В тот день Миша привел дочку с фигурного катания, посадил ее за стол, поставил разогреваться обед и пошел на балкон… И что его потянуло? Потом его жена вышла за какого-то человека еврейской национальности и уехала с ним в Америку».

https://twitter.com/AriDzuba/status/1017789648154722304

Булгаков умер в 1984-м, а в 1977-м помог «Спартаку» вернуться в высшую лигу, забив одиннадцать мячей. «После вылета в первую лигу я вернулся на футбол! — говорил мне заместитель главного редактора «Эхо Москвы» Сергей Бунтман, потомственный болельщик «Спартака», впервые посетивший матч красно-белых в 1964-м, но затем отстранившийся от стадионов. — И очень хорошо, что «Спартак» никому из начальства был особо не нужен и высшую лигу не стали расширять ради его сохранения там. Потому что не пришел бы великий «вражеский» Бесков.

Не было бы этого легендарного возвращения. Не было бы наших походов от «Локомотива» до метро «Преображенская». Ведь именно тогда появились знаменитые кричалки — вплоть до абсолютно никому сейчас непонятной: «В честь победы «Спартака» мы пройдем без пятака». Дело в том, что метро стоило 5 копеек, а когда шла толпа, никакие турникеты не могли ее сдержать.

В первой лиге и вскоре после нее родились все эти кричалки:

От Москвы до Гималаев

Король воздуха — Дасаев!

Будет помнить весь Тунис

Имя гордое — Вагиз!

Это про Хидиятуллина. А Тунис потому, что молодежка там выиграла тогда. Еще была гениальная:

Все может быть, все может статься:

С женою может муж расстаться.

Мы можем бросить пить-курить,

Но чтоб родной «Спартак» забыть,

Вот этого не может быть

Мо-о-о-осковский «Спартак»!!!» 

Читайте также: