Футбол

«Семак в лицо мне сказал: «Вы нас предали». Интервью человека, воспитавшего тренера «Зенита», Безродного, Юрана и Гамулу

«Семак в лицо мне сказал: «Вы нас предали». Интервью человека, воспитавшего тренера «Зенита», Безродного, Юрана и Гамулу
Вадим Добижа / Фото: © Денис Романцов / Матч ТВ
Луганский тренер Семака — об обвинении в подделке документов, буднях ЛНР и натовском солдате на советском памятнике.

Из этого интервью вы узнаете:

  • Кто был ролевой моделью школьника Сергея Семака?
  • За сколько его купил ЦСКА?
  • Зачем Юран летал на вертолете по Луганску?
  • За что советского футболиста арестовали в Праге?

«За Семака мне дали 60 мячей»

В трех часах езды от Санкт-Петербурга, в эстонском Силламяэ, почти полтора десятилетия тренирует Вадим Добижа, у которого Сергей Семак играл в луганском спортивном училище с двенадцати до шестнадцати лет.

— Сережа приехал ко мне из села Сычанское Марковского района Луганской области, и привез оттуда только хорошие качества: чистюля, добросовестный, по-крестьянски целеустремленный, — рассказывает Добижа в офисе клуба «Калев», несколько лет назад игравшего в Лиге Европы с «Краснодаром». — Для сравнения: его ровесника Сашу Шутова отец привез ко мне из закрытого города Балаклава, а в благодарность устроил нам там сборы на военной базе. Саша — холерик, хохмач, на месте не сидел. Талантливый полузащитник (даже поиграл немного в ЦСКА), но следовал принципу: сегодня все хорошо, а завтра — наплевать. Другой мой пижончик — Эдуард Мор: зазнавался после удачной игры, это ему мешало. Семак не такой — он прагматик с детства.

— Чем удивлял?

— Однажды написал в сочинении: «Хочу быть похожим на Вадима Дмитриевича». Видимо, я был для него эталоном. Я же отдавал ребятам душу с утра до вечера. Тренировал Сережу четыре года, а потом меня позвали поднимать «Химик» (Северодонецк). Ответил им: «У меня сильная группа в Луганском интернате — не могу их оставить». — «Ты нам очень нужен. Даем тебе новую «девятку». Я согласился, и Семак — единственный, кто в лицо мне сказал: «Вы нас предали». За честность, открытость и аналитический ум я его уважаю.

Группу Семака я доверил своему ученику Сереге Черных, а через полгода мне позвонил завуч интерната: «Черных увез игроков на турнир в Москву, и Семак остался в «Асмарале». За это Черных уволили. Вернувшись в Луганск, я спросил: «А за Семака вы что-то получили?» — «Нет».

— Ваши действия?

— Я поехал в Москву, к владельцу «Асмарала» Аль-Халиди. Неделю мучился: стадион «Красная Пресня» был обстрелян после путча, а Аль-Халиди говорил высокомерно, игнорировал меня. Потом дверь открыла его жена и вышла с овчаркой. Я: «Вы чего, напугать меня хотите? Рассчитываться-то будете?» — «Что вам надо?» — «Мне денег не нужно. Но у луганской школы нет мячей». — «Сколько нужно?» — «Сколько можете». Мне дали шестьдесят мячей. И я повез их в мешках на поезде в Луганск (в нашем училище тогда совсем караул был — на обед только томатный сок). А Аль-Халиди потом продал Семака в ЦСКА за 350 тысяч долларов.

Кстати, школу Сергей заканчивал в Москве, а не в Луганске, как пишут в Википедии.

— Сейчас общаетесь?

— В середине сезона сказал ему: «Сереж, у тебя богатая команда, сильные футболисты, а в Европе дела не ладятся. Не может такого быть, чтобы у играющих футболистов не шла игра. Ты был полузащитником, мозгом команды, а у тебя нулевая средняя линия — проанализируй, в чем дело».

— Кто-то из его братьев тоже тренировался у вас?

— С этим связан инцидент. Заболела жена директора луганского интерната. Нужно было к груди прикладывать барсучий жир. К нам приехал поступать младший брат Семака. Я его попросил: «Вы ж в колхозе живете. Привезешь барсучий жир?» — «Конечно». Потом выяснилось, что отец обиделся — решил, что я требую жир в обмен на место в интернате. Я ему позвонил: «Это ж для жены директора. Для себя я никогда ничего не просил». Больше с ним не общался.

«Анализ крови показал, что Безродный на два года старше»

«Ой, какие вы красивые!» — говорит сотрудница «Калева», встречая Добижу в коридоре. После четырнадцати лет работы в Силламяэ Виктор Дмитриевич вполне соответсвует довлатовскому описанию эстонца: «Ничего крикливого, размашистого в облике. Неизменный галстук и складка на брюках».

Сразу после знакомства Добижа дарит мне эстонский ликер Vana Tallinn («Мы привыкли к гостеприимству»), показывает трофеи «Калева», знакомит с расписанием (в 78 лет тренирует две команды — основную и детскую, 2005 года рождения), а потом вешает на батарею плавки. «У меня традиция: бассейн никогда не пропускаю. Хотя пару лет назад перенес операцию — мне заменили бедро».

Вспоминаем дальше.

— Другой ваш воспитанник — Артем Безродный.

— Тренер Женя Котылевский сказал мне: «Увидел классного пацана из Сум. Посмотри». Отец привез Артема, я его протестировал: «Да он же на голову сильнее всех! Зачисляем». Я работал с Безродным три года, а потом другой наш тренер, Алексеев, предложил отправить Артема и еще трех человек на просмотр в ЦСКА: «У нас денег нет. Может, они нам что-то заплатят».

Нас разместили в люксовых условиях, и из четырех человек ЦСКА выбрал двоих: Безродного и опорного полузащитника Игоря Шопина. После этого Артем пропал. Оказывается, «Спартак» в тот же вечер выдал его отцу машину и зачислил Артема к себе. Утащили. Безродный больше в нашем интернате не появлялся. Зато навестил батя — накрыл стол.

Артем Безродный / Фото: © РИА Новости / Владимир Федоренко

— Что потом?

— Звонят мне из Москвы: «Вадим, да он же липач. Мы поехали на юношеское первенство мира и анализ крови показал, что он на два года старше». — «А я при чем? Мне его привезли». Потом я увидел в интернете, что Витька Звягинцев обвинил меня в подделке паспортов. Я позвонил ему: «Зачем несешь такое, не проверяя фактов?!»

— Шопин тоже в ЦСКА не попал?

— Два дня побыл и сбежал. Потом играл за харьковский «Металлист», а недавно стал мэром города Новоайдар в Луганской области. Звонил, звал в гости, но я сказал: «Да не, к вам я никогда не приеду». Там же украинские войска.

— В Луганске бываете?

— Каждый год — там остались сын и жена. Первым делом иду на кладбище к родителям. Потом выполняю задание Германа Зонина — собираю чемпионов СССР 1972 года в составе «Зари», накрываю стол. Выпиваем от силы по пятьдесят грамм коньяка, я включаю телефон, и каждый игрок разговаривает с Германом Семеновичем. Он говорит: «Ребята, вы мне продлили жизнь». Ему сейчас девяносто два.

Герман Зорин и Артем Дзюба / Фото: © ФК «Зенит»

— Как добираетесь?

— Прямым автобусом Санкт-Петербург — Луганск: 2000 км за 24 часа. Жена до семидесяти восьми лет работала заместителем главврача областной больницы: сталкивалась и с бомбежками, и с тяжелейшими ранениями. Работу в прошлом году оставила только потому, что ноги стали отказывать.

Недавно под Луганском рухнул мост, и бедным старикам стало труднее добираться за пенсией — им ее, по-моему, и так обрезали. Правда, Россия платит по четыре тысячи — в качестве помощи.

— Как в детстве оказались в Луганске?

— Это родина матери, а отец — из Котовска, это под Одессой. Он был морским летчиком, и погиб при обороне Севастополя — мне тогда всего несколько месяцев было. Я родился в Крыму, но, когда крымские татары стали вырезать русских, мама схватила нас с братом — и быстрей в Луганск. В 1947-м и после смерти Сталина на Украине начался голод. Нас спасала воинская книжка отца — по ней мама получала продукты.

Владимир Онищенко / Фото: © РИА Новости / Юрий Долягин

В Луганске я стал футболистом, играл у легендарного Алексея Водягина из ЦДКА, потом уехал в Запорожье, а через три месяца попал в ленинградское «Динамо». В двадцать один год поехал на кубковый матч в Калининград — там меня так ударили, что я вылетел с поля и порвал приводящие мышцы. Меня под морфием отправили самолетом в Питер. После трех месяцев в больнице играл уже только во второй лиге. Из-за повреждения нерва во время матчей стреляло в зад — приходилось делать приседания.

Получив тренерское образование, я благодаря своему ленинградскому учителю Герману Зонину вернулся в Луганск, где поднимал детскую футбольную школу. Там тогда учились Сергей Андреев и Александр Заваров (правда, их вскоре украл СКА Ростов), а нормального поля не было — только земляное. Сначала даже на асфальте тренировались — может, поэтому такие бойцы выросли. Потом с помощью родителей и детей я сделал там четыре травяных поля. Ребята — например, Юран с Семаком — выкорчевывали там сорняки и поливали газон. А я его подстригал машинкой.

Однажды приехала делегация из Лейпцига: «Где ваш главный тренер?» — «Да вон газон стрижет». Немцы не поверили.

— Как упустили Заварова?

— Его первый тренер, мой друг Алик Пилипенко, рано умер от рака поджелудочной железы, и Заваров (кудрявый, как Есенин) пошел по рукам — его тренировало человек пять. Администратор Башлык, хитрый мужик, увез Сашку в Ростов.

Александр Заваров / Фото: © РИА Новости / Владимир Чистяков

— Где нашли Сергея Юрана?

— В Коммунарске на опилочном поле — сорок километров от Луганска, рядом с Дебальцево. Подозвал Серегу после игры и выяснил, что он уже был в «Заре», но его выгнали за поведение — шухарил. «Бери родителей, — говорю, — и приезжай в Луганск». Они примчались туда раньше меня!

В девяностые, когда Серега заиграл в Португалии, я снова встретил в Луганске его отца. Очень расстроенного. Я: «Шо такое?» — «Да Серега вчера подарил машину, а сегодня ее украли». Серега приехал, заплатил бабки, вертолетом облетел весь город и нашел машину у цыган.

— Юран ведь тоже тренировал в Эстонии?

— В тридцать семь лет возглавил ТФМК. Я предложил встретиться. Подошел неожиданно, и, увидев меня, Серега на автомате спрятал сигарету в карман: «Извините». Президент нашего клуба поразился: «Вот как тебя боятся» — «Он не боится. Уважает».

— Как потеряли Юрана?

— В 1986 году выиграли с ним украинскую зону второй лиги — звонит администратор киевского «Динамо» Саша Чубаров: «Лобан сказал, чтоб пять человек прислал». — «А я с кем останусь?» — «Он тебе даст ребят с дубля. Приезжай — разберемся».

— Разобрались?

— У меня забрали Юрана, Гусейнова, Погодина (играл потом за «Спартак»), Волотека и Журавлева, взамен дав двоих — Ярошенко с Тарасенко. И премию. Сели мы в ресторане у стадиона «Динамо» с Лобановским и Базилевичем, и премия улетела. Когда я начал жаловаться, Лобан мне ответил: «Запомни, в Украине должна быть одна команда — киевское «Динамо».

Валерий Лобановский / Фото: © РИА Новости / Сергей Гунеев

Самое смешное — поехали в дубль за теми двумя, а они сбежали. Не хотели в Луганск. Еле поймали.

— Как еще рассчитывался Лобановский?

— За защитника Саню Бережного, который через четыре месяца после «Зари» играл у Лобана в Кубке чемпионов, дал комплект одежды (куртки, сумки). Потом Бережной пробился в сборную, но жизнь сложилась непросто: говорили, на Крещатике в переходе милостыню просил. Я позвонил Чубарову: «Как вам не стыдно?» — «Вадик, услышал тебя. Все будет нормально». Сейчас Бережной детей тренирует.

— Играл у вас и Игорь Гамула.

— Я его лично зачислял в луганское училище, когда он еще был пузатеньким мальчиком. Мой друг, тренер Толя Волобуев, просил: «Вадим, он из бедной семьи. Без отца. Умоляю — возьми». — «Шо ты умоляешь? И так вижу — в порядке пацан». Игрок — люкс. Юморист с детства. Блатные песни пел так, что все валялись.

С Заваровым он был — не разлей вода. Однажды мне сообщили: Игорь с Сашкой загуляли. Я приехал, а там ничего страшного — с девчатами коктейль пили. Но я все равно отправил их на базу.

— Кто из воспитанников больше всего расстраивал?

— Полузащитник Андрей Мухин. Я крестный отец его сына, но Андрей меня дважды подставлял — убегал в Грузию. Потом звонил: «Выкупите меня!» Еще в группе с Семаком был талантливый форвард Миша Поцхверия. Доверился грузину-аферисту с галантерейной базы, который увез его из Луганска. Говорил Мише: «Я же тебя воспитал. Что ты делаешь? За кем идешь?» — «Деньги нужны, жениться собираюсь».

«Ребята интересуются, когда зарплата, а президент в запое»

В начале мая в Силламяэ было прохладно и дождливо, но нынче вырвалась, словно из плена, весна. Город необычен: с одной стороны, все говорят только по-русски, в центре находится Дом культуры в стиле сталинского ампира и магазин «Продтовары», с другой — окрестности торгового центра в рамках учений «Весенний шторм» патрулируют солдаты НАТО, что особенно впечатляет в двадцати пяти километрах от границы с Россией.

— Понапугали дедушек и бабушек, — говорит Добижа. — Бегали тут с автоматами, гранатометами. Разукрасили себе лица, выкатили списанную технику и стреляли холостыми по всему городу. Над ними тут смеются. Один натовец забрался на памятник советскому войну. Его тут же арестовали, но не привлекли, потому что он никак не испортил памятник. А завтра тут пройдет «Бессмертный полк».

Раньше Силламяэ назывался Ленинград-1. Это был секретный город. Эстонцев сюда на сто метров не подпускали. Тут собирали атомные бомбы. Здесь есть могильник радиоактивных отходов, как в Чернобыле.

— Где тут живете?

— Недалеко от пляжа. Кстати, отсюда же жена Карпина. Их дача — в двенадцати километрах от Силламяэ. Тут тихо, спокойно — всем нравится. Питерский футболист Саша Мутик, которого я приглашал в «Калев», встретил тут красивую блондинку: влюбился, женился. В прошлом году за нас выступал воспитанник ЦСКА Семен Федотов, игравший при Слуцком в Лиге чемпионов. Он сейчас в «КамАЗе», но в отпуске возвращается сюда. Однажды во время зарядки я увидел его. Семен признался: «Если б платили, я б из Силламяэ не уезжал».

— Между Луганском и Эстонией вы работали в трех российских городах. Почему там не задержались?

— В Твери был прекрасный мэр — Александр Белоусов. Решал все проблемы: поменял поле и деревянный забор у стадиона, дал команде автобус. А губернатор Платов — враг спорта номер один. В московском казино проигрывал до двух миллионов. Довел мэра до того, что тот умер в кресле. Потом Платов получил пять лет тюрьмы.

Я вывел Тверь во вторую лигу, получил двухкомнатную квартиру у Суворовского училища, но меня переманили в Обнинск. Первый раз купился на деньги — нужно было кормить семью. Приехал, а там президент, владелец заправок, — алкоголик. Ребята интересуются, когда зарплата, а президент в запое (по трезвому-то он — чудесный мужик). Я хотел вернуться в Тверь, а там заявили: «Мы предателей не принимаем». Возглавил «Торпедо-РГ», но президенту Маслюку не нравилось, что не ставлю его сына, и я приехал сюда, в «Калев» Силламяэ.

Фото: © JK Sillamäe Kalev

Из второй лиги вышли в первую, потом в высшую, заняли там второе место, несколько лет участвовали в еврокубках: больше всего запомнился матч с «Хайдуком». Здесь сыграли 1:1, а там нашего вратаря Мишу Стародубцева (думаю, специально) отравили. Поставили вместо него дублера Эдика Орехова, которого только-только взяли из любительского футзала. И в первом тайме вели в Сплите 2:1 — наш итальянец Джорджо Руссо завалил два мяча! Но во втором тайме расклеились и пропустили пять (один из мячей забил 17-летний Никола Влашич).

Потом проиграли финал Кубка «Флоре», финансирование сократилось, и сейчас фокусируемся на воспитании игроков. Я лидирую с командой 2005 года в юношеском чемпионате Эстонии — тут в любой деревне есть искусственное поле.

— Орден Трудового Красного Знамени есть только у двух футболистов — Яшина и вас. Как так вышло?

— Дали за подготовку игроков и футбольных полей. Это второй по значимости орден в Советском Союзе. Еще я получил звание заслуженного тренера за воспитание Валеры Зубенко, вице-чемпиона мира среди молодежи (он рано закончил из-за двойного перелома ноги). Кстати, Яшин курировал юниорскую сборную, которую тренировали мы с Левой Радиным.

Однажды здорово сыграли в Праге, нам накрыли шикарный стол, и вдруг чиновник Рогов заявил: «Пропал Кульчицкий». Прибегаем в универмаг, а там объявление: «Представители сборной Советского Союза. Срочно явитесь в отделение полиции». Мы туда — а Кульчицкий в клетке. Он своровал для своей девушки колготки и бюстгальтер. Думал, не заметят, а там камеры. По закону Чехословакии — должен сесть на два года. Мы встали на колени, уговорили, забрали его. Не успели прилететь, как на родине постановили: сборную расформировать, тренеров убрать. Про футболиста Кульчицкого я потом не слышал — видимо, каюк.

А с Яшиным есть еще одна история. Когда я был главным тренером «Зари», нам предстоял матч с «Факелом». Они вылетали и просили нас помочь очками. Мы отказались и увидели шоу. Судья назначил штрафной в сторону нашего соперника, мы готовились к удару, а в это время игроки «Факела» откатили мяч, прокинули его вперед и забили нам гол. Судья засчитал. Отпад. Я подал протест, привез видеозапись в федерацию футбола и, увидев ее, Лев Иванович сказал: «*****, такого идиотизма я еще не видел». Повернулся и ушел с заседания. 

Читайте также: 

* Соцсеть, признанная в России экстремистской