Поговорили с Максимом Долгим — человеком, являвшимся ассистентом и переводчиком российского нападающего «Фиорентины» в первые недели его пребывания там. Из этого интервью вы узнаете:
-
Каким образом сам Максим попал в Италию и начал работать в знаменитой клинике «Вилла Стюарт»
-
Может ли Ольга Бузова считаться любящей супругой: «Принеси Диме мороженое, я тебе денежку отдам»
-
Как помогал после травм Роману Зобнину и Георгию Джикии, а те водили персонал клиники в ресторан
У Тарасова в инстаграме* попросили денег на коляску ребенку-инвалиду. Дима перевел около 60 тысяч и попросил фотоотчет. Но нуждавшийся потом пропал и удалил аккаунт
— Как ты попал в Италию?
— Это случилось в 2004 году. Мама забрала меня сюда, когда мне было 10 лет. Я родом из Каменки, это город в Приднестровье, 200 км от Тирасполя. Благодаря успехам «Шерифа» люди сейчас узнают о моей родине все больше и больше.
Родители развелись, когда я был маленьким, мама в какой-то момент поехала в Италию на заработки. Со временем она освоилась и поняла, что будет здесь жить, поэтому решила перевезти и меня. Меня-то дома все устраивало — жил с бабушкой и дедушкой, общался с друзьями.
В Италии поначалу мне не понравилось, хотел даже уехать обратно. Было сложно, так как пришлось вырваться из привычной среды — а тут новый язык и вообще новая реальность.
Одним из первых моментов, когда подумал, что готов здесь остаться, был день, когда мама повела меня на футбол. Это был товарищеский матч: «Рома» играла со сборной Ирана в предсезонном спарринге. Тогда что-то в моем сознании изменилось. Мама всегда говорила «Потерпи, вернуться успеешь» и оказалась права.
В итоге я выучил язык, закончил школу, университет международных отношений и полностью привык к стране. Теперь планирую провести тут всю свою жизнь.
Можно сказать, что сбылась моя мечта. Я помню, как в детстве смотрел итальянский футбол по «НТВ Плюс», а моим кумиром был Франческо Тотти. Представлял себе, что однажды увижу его вживую, — а теперь я знаком и с самим Тотти, и со многими футболистами «Ромы».
— Как попал на работу в «Виллу Стюарт»?
— Сначала подрабатывал — делал переводы для одной женщины. Она визажист и устраивала здесь различные курсы и мастер-классы.
В какой-то момент она мне позвонила и сказала, что в клинику требуется человек со знанием русского. Мне это было интересно. Позднее уже представители клиники вышли на меня. Я прошел собеседование, обучение. С 2016 года постоянно работаю в «Вилле Стюарт».
— На сайте твоя должность сформулирована как «административный координатор по России и странам СНГ». Что входит в твои обязанности?
— Когда пациенты, приезжающие из этих стран (причем не только спортсмены), звонят и хотят попасть к определенному доктору, я их консультирую по всем вопросам и записываю на прием.
Впоследствии помогаю клиентам приехать в клинику — занимаюсь всеми документами, которые нужны для этого, вплоть до приглашений и виз.
В нашем случае хорошо развито сарафанное радио — у врачей многих клубов есть мой номер. Например, врач команды ФНЛ может позвонить коллеге в «Спартак», и тот предоставит мой контакт.
Часто игроки между собой делятся моим номером или почтой — впоследствии отправляют, например, снимки, а я передаю их нужным врачам.
Также координирую клиентов уже непосредственно в клинике, так как бывает, что они не владеют английским и тем более итальянским. Это касается периодов как до, так и после операции, а также процесса реабилитации. То есть я всегда с пациентом, всегда на месте, потому что каждый случай индивидуален и всегда есть свои нюансы.
Помогаю много и по бытовым вопросам: с отелем, машиной, трансфером и так далее.
То есть все нахождение человека в Италии в контексте посещения «Виллы Стюарт» зависит от меня. При этом в последние полгода уже занимаюсь не только Россией и странами СНГ, но и итальянскими посетителями.
— Один из твоих первых клиентов — Дмитрий Тарасов?
— Да, он приехал в 2016 году после травмы в товарищеском матче сборной против Турции.
Признаюсь, мне эмоционально было тогда сложно, так я как только начинал работать, плюс все-таки активно следил за футболом, а тут приезжает человек статуса Тарасова.
Но на деле все оказалось просто — Дима веселый и добродушный парень, постоянно на юморе. Нормально относился и понимал, если я где-то чуть-чуть ошибался, даже поддерживал. Мы до сих пор на связи.
О человеческих качествах Дмитрия могу сказать только хорошее. Вообще не соответствует тому, что пишут в комментариях в интернете. Наоборот, абсолютно адекватный человек. С тех пор я для себя понял — нельзя судить по обложке.
Были случаи, когда при мне он отправлял деньги нуждающимся. То есть сидит на реабилитации, прикладывает лед, у него всего полчаса свободных — а ему пишут в инстаграм*, просят о помощи. Он мне показывает телефон, говорит: «Вот, кому могу — помогаю».
Мог отправить и 10, и 20 тысяч рублей. Видно, что человек с большим сердцем. Но его, бывало, обманывали. Помню, кто-то нуждался в коляске для ребенка-инвалида, Дима перевел около 60 тысяч, но попросил фотоотчет. Однако этот человек просто пропал, а его аккаунт вскоре был удален.
— В 2016 году Дмитрий приезжал в Рим еще с Ольгой Бузовой.
— Да, о ней тоже только положительные впечатления. Она вообще не такая, как пишут.
Ольга очень заботилась о Диме в тот момент. Как-то сказала: «Мне надо отъехать на два дня, у меня съемки. Если Дима о чем-то стесняется попросить — ты обрати внимание. Принеси ему мороженое, например, а я тебе денежку отдам. Я-то знаю, что он сам ничего просить не будет».
— Как мило. Они же тогда были абсолютно звездной парой.
— Да, но никакой звездности от них не исходило. Во всяком случае, мы общались абсолютно наравне.
— Почему Тарасов на всех ваших совместных фото тебя благодарит?
— Это, опять же, к разговору о его человеческих качествах. Так ведут себя немногие, но для Димы никогда не проблема лишний раз написать комментарий, сказать спасибо или записать «сториз».
Причина такого поведения? Наверно, потому что приезд в клинику — это, в принципе, трудный момент. Плюс многие приезжают без супруг и близких. Так получается, что я единственный человек рядом, с которым можно вживую пообщаться, чем-то поделиться.
Процесс реабилитации также очень сложный период — и тут я опять постоянно нахожусь поблизости. А когда ты на одной ноге и в чужой стране, такая помощь очень чувствуется. Не скрою, мне очень приятно, когда мой труд так высоко ценят.
— У тебя в инсте есть фото с Тарасовым от 2018 года. Как я понимаю, это после той операции, из-за которой у Дмитрия случился конфликт с клубом. Что происходило тогда в «Вилле Стюарт»?
— Все просто — Дмитрий приехал на осмотр, после которого наш хирург посчитал, что нужна операция. Для нас в таком случае важно итоговое «добро» от пациента. Дима сказал: «Окей, делаем». Мы его давно знали, его контракт с клубом еще действовал, с «Локомотивом» мы также давно сотрудничаем. Поэтому на следующий день все было организовано.
Дальнейшие его разногласия с врачом или гендиректором — это уже отдельная история, клиники она не касается. Я потом читал об этой ситуации и знаю, что был суд, итог которого всем известен (по решению суда Тарасов должен был получить 12 тысяч евро компенсации от «Локомотива». — «Матч ТВ»). Добавить тут нечего.
Состоятельный фанат «Спартака» приехал в «Виллу Стюарт» вслед за Зобниным и угощал всех блинами с икрой
— 2017 год. В клинику приезжает Роман Зобнин с травмой крестообразной связки. Убитый горем. Что было дальше?
— Вообще, все футболисты приезжают, скажем так, невеселые. Но Рома выглядел действительно подавленным и первые три-четыре дня совсем не разговаривал.
Но после того как операция прошла успешно и самое страшное осталось позади, он понял, что дальше в контексте восстановления все зависит только от него. И начал работать.
Мне рассказывали, что он суперпрофи, но такого я не ожидал. Он все делал для того, чтобы вернуться качественнее и быстрее. Если физиотерапевты говорили заниматься три часа, он занимался четыре. Если говорили делать 10 повторов, он делал 20. В итоге после операции в июне он к ноябрю приступил к тренировкам без ограничений в общей группе. То есть на месяц опередил среднестатистические сроки возвращения в строй после таких травм. Это все от его самоотдачи и трудолюбия.
Спустя год мы в клинике с ребятами и профессором Мариани смотрели, как Рома играет за сборную на ЧМ-2018 и радовались за него.
— Роман рассказывал, что его посещали мысли, что вообще не получится восстановиться от травмы. Он озвучивал это в личных беседах?
— Был страх не вернуться на свой уровень — потерять скорость. Также были вопросы по тому, как дальше идти в стыки, ведь позиция на поле обязывает. Рома часто спрашивал об этом врачей, но ему гарантировали и даже показывали с видео: «Как бегал месяц назад, так и будешь бегать. Только работай и правильно восстанавливайся».
— Также Роман говорил, что первый месяц после операции был самым тяжелым. В чем?
— Боли, отеки, плюс многие вещи приходится делать через «не могу». Причем это не обычный недельный цикл тренировок — тут ты работаешь в зале и закачиваешься по три часа утром и вечером.
Но Рома это успешно пережил. Сильно помогла супруга, которая приехала с ним и очень поддерживала.
Зобнин был у нас в клинике месяц. Перед отъездом уже начал бегать и чеканить тряпичным мячом. Тогда у него стала появляться улыбка — как будто зажглась лампочка. Рома почувствовал, что он уже не больной, который просто лежит на кровати и раз за разом поднимает ногу вверх, а занимается тем, что ему нравится.
— Какой Зобнин человек?
— В клинике всех удивила его скромность, пунктуальность и настрой: если сказали прийти на процедуры в 7 утра, он приходил. Хотя бывали пациенты, которые говорили: «Нет, это слишком рано».
Рома меньше шутит, чем Тарасов, но тоже очень порядочный и помогает людям. Например, отблагодарил весь персонал в клинике, с кем работал, а это 10-15 человек.
Подарил всем кроссовки и спортивную экипировку. А перед отъездом собрал всех нас на ужин в хорошем ресторане и сказал речь, которую я переводил. Было что-то вроде: «Спасибо! Очень благодарен за то, что вы для меня сделали. Это был сложный период в моей жизни, и благодаря вам я справился». Нас всех это тронуло.
Кстати, на ужин нас собирал и Джикия, который приезжал позднее. Может быть, это Зобнин ему подсказал так сделать (смеется). Георгий тоже привез всем майки, когда после операции прилетал на осмотр.
— Что-то круче маек персоналу дарили?
— Знаю, что Тарасов подарил профессору Мариани очень дорогую трубку. Даже не буду говорить, сколько она стоит, потому что это очень много.
И был еще один клиент из России, не футболист, который привез два пакета блинов и три большие банки красной икры. Поставил это на ресепшн — и все, кто приходил, брали блины с икрой и угощались.
Этот клиент — состоятельный фанат «Спартака». Он получил травму «крестов» примерно в одно время с Зобниным и решил приехать к нам восстанавливаться.
— Бывало так, что не футболисты просили тебя в чем-то помочь, а ты обращался к ним за помощью?
— Было такое, но это вопросы бытового плана или какой-то подсказ — не более. В любом случае все ребята отзывчивые, всегда говорят: «Если что-то нужно — обращайся».
С Зобниным, например, мы постоянно на связи. Когда бываю в Москве, мы стабильно встречаемся. Иногда он даже сам пишет: «Когда ты в Москву?» Встречает всегда очень тепло. Помню, вместе ходили на футбол: это было открытие обновленных «Лужников» и матч Россия — Аргентина (ноябрь 2017-го — «Матч ТВ»). Рома тогда достал билеты, а весной его самого уже вызвали в сборную впервые после травмы.
О травме Кокорина в 2018-м: «Первые два с половиной месяца Саша жил с семей в Риме — снял жилье, машину, и всего себя посвятил восстановлению»
— С Александром Кокориным ты познакомился еще три года назад?
— На самом деле Саша был у нас в клинике в 2013 году, когда приезжал с травмой ахилла и проходил реабилитацию. Но я тогда еще не работал.
Познакомились в 2018-м, он уже играл за «Зенит» и получил травму крестообразной связки в матче с «Лейпцигом». Нам сразу же позвонили и отправили снимки. На следующий день он вылетел на операцию.
Я, конечно, знал, кто такой Кокорин. Мне он очень нравился как футболист. Из русских игроков своего времени он, по моему мнению, самый талантливый. Мне говорили, что по личным качествам он также очень открытый и добрый парень. Когда встретились лично, это лишь подтвердилось.
— Приехал подавленным, потому что тогда при Манчини находился на пике формы. И ему было очень обидно, потому что на носу был чемпионат мира. Он прилетел в Рим с семьей — супругой, ребенком и мамой. Они все очень переживали, но операция прошла успешно.
Первые два с половиной месяца Саша жил с семьей в Риме — снял жилье, машину, и всего себя посвятил восстановлению. Отнесся к этому профессионально. Не могу сказать, что пахал так же фанатично, как Зобнин, но тоже ходил в зал и не халтурил.
Пока Саша был в Риме, мы ходили на футбол — смотрели матчи «Ромы» с «Ливерпулем» и «Барселоной». Ему понравилась Италия. Она понравилась не только ему, но и Зобнину с Джикией. Это касается вообще всего — кухни, самих итальянцев, здешней атмосферы. Зобнин был под большим впечатлением и говорил, что ему хотелось бы однажды здесь жить.
Кокорину тоже очень понравилась Италия. Плюс он пропитался футбольной атмосферой, когда ходил на матчи. Он увидел, как болеют за «Рому» и как люди тут живут футболом. Все постоянно обсуждают футбол — в барах, на улице, в ресторанах. В России такого, увы, нет. Думаю, тогда Саше захотелось попробовать себя здесь в качестве игрока.
— Чем тебя впечатлил Кокорин как человек?
— Саша умеет переключаться. То есть после тренировки у него срабатывает тумблер, и он больше о ней не думает.
Хотя тот же Зобнин сидел после тренировок и размышлял: «Сегодня я это сделал так-то, значит, завтра надо побольше заниматься».
Но Саша в хорошем смысле легкомысленный, он не заморачивается. Просто не думает о том, что его ждет завтра, и живет сегодняшним днем. При этом он сохраняет профессионализм — тренируется и выкладывается на 100%.
Меня удивило то, насколько серьезно он подходит к восстановлению после каждой тренировки. Он здорово разбирается во всем этом — купил кучу специального оборудования, которое расслабляет мышцы. Он еще в 2018-м привез в клинику с собой такие приборы и пользуется ими по сей день. И после травмы начал подходить к себе еще более внимательно, так что по части восстановления он суперпрофи.
Читал про Сашу много слухов, комментариев, насмешек. Но узнав его поближе, понял, что это абсолютно простой и адекватный человек. Он помогает окружающим и близким, не живет только для себя. Писали, что он безбашенный, но на самом деле он добрый и очень порядочный.
Да, у него были ошибки — он попал в тюрьму. Но сейчас Саша изменился: полностью отдается спорту, семье и ребенку.
— Когда случилась история с тюрьмой, ты его поддержал?
— В Италии об этом много говорили. Для нас — тех ребят, которые ему помогали восстанавливаться, — это был шок. Никто не понимал, как это произошло, потому что в клинике его видели исключительно дружелюбным и улыбчивым.
Мы его поддерживали, даже писали письма в тюрьму. Были на связи с его супругой, нам чисто по-человечески было его жаль, так как мы-то знаем его с совершенно другой стороны.
Позднее, когда встретились с Сашей после все этой истории, он от души поблагодарил. Сказал, что читал наши письма и ему было очень приятно.
— Кокорин до тюрьмы и после — это два разных человека?
— Не радикально, но да. Он стал более рассудительным, очень повзрослел. Теперь, где бы мы ни находились, он всегда думает о семье и ребенке.
Во Флоренции Кокорин живет в доме Батистуты (до этого снимал отель, расположенный во дворце, хозяином которого был Папа Римский). Суши заказывает в ресторане «Коко»
— Ты был удивлен, узнав, что Кокорин переходит в «Фиорентину»?
— Это была достаточно странная ситуация, потому что тогда уже года два шли разговоры, что его зовет «Рома».
Вообще, по поводу будущего Саши в какой-то момент стало так много слухов, что я перестал обращать на них внимание.
Но за два дня до его перехода из «Спартака» мне друг прислал ссылку на новость про «Фиорентину». Пишет: «Посмотри, источник Джанлука ди Марцио, а он редко ошибается». Я отвечаю: «Это опять слухи, уже не верю. Поверю только тогда, когда увижу Сашу в фиолетовой майке».
Часа через два Саша отправляет мне голосовое: «Все, я еду к вам. Поехали, будешь мне помогать». Я уточняю: «Все уже решено?» Он говорит: «Мне дали сутки подумать, но я уже сейчас решил, что поеду». Я отвечаю: «А как я с тобой буду? У меня должность в клинике». — «Давай решим это, потому что я хочу, чтобы ты поехал со мной». — «А чем я буду заниматься?» — «Просто будь со мной. Для меня тут все новое — язык и так далее. Ты просто нужен рядом».
Поначалу было сложности, потому что я не мог оставить клинику. Но потом договорились, что я поеду на пару недель, а там — посмотрим.
— Давай вспомним тот день, когда Александр прилетел в Италию на медосмотр и подписание контракта.
— Он прилетел в Рим с семьей. Семья сразу поехала обустраиваться во Флоренцию, а он — в клинику на медосмотр.
Когда прошел медосмотр, я приехал в клинику с чемоданом, и мы сразу оттуда поехали на микроавтобусе во Флоренцию.
И рядом с «Виллой Стюарт», и рядом с отелем было много журналистов. Все понимали, что приезжает серьезный игрок — бывший футболист сборной России.
Потом «Фиорентина» сделал красивую презентацию Саши. И через пару дней после его приезда в Италию обо всем уже было объявлено официально. Это случилось очень быстро.
— Так ли уж быстро? Там только один медосмотр в Риме занял около семи часов.
— Это стандартное время медосмотра для команды Серии А. В Италии к такому относятся очень трепетно — проверяются сердце, суставы и все полностью.
— Говорят, после кейса с Астори есть два глобальных слота в медобследованиях — это чисто кардио, а также все остальное.
— Да, так и есть. Когда Саша приехал во Флоренцию, у него была вторая часть медобследования — только кардио.
— Как мы можем сформулировать твой статус во взаимоотношениях с Кокориным?
— Ассистент, переводчик. Изначально Саша хотел, чтобы я был с ним весь первый год, но я понимал, что так надолго не могу оставить клинику.
А когда стало понятно, что Саша уже сам хорошо справляется, надобность в моем постоянном присутствии отпала. Тем более он хорошо владеет английским, плюс в команде есть сербы, которые близки русским по духу и языку — Влахович и Миленкович.
Спустя три недели, когда Саша нашел жилье и машину, я уехал обратно в Рим. Стал возвращаться во Флоренцию лишь под какие-то значительные события — например, когда пришел новый тренер вместо Якини.
— На тренировках также помогал?
— И на тренировках, и когда у него клубные медиа брали интервью.
— Это же требует знания определенной терминологии.
— Да, но я люблю футбол, слежу за ним. Так что проблем не возникало. Если медицинскую терминологию освоил, то футбол — это пустяки.
— Первые дни Кокорина во Флоренции — какими были его впечатления?
— Во-первых, его очень солидно представил клуб — было видео с цитатами Бродского и Достоевского. Потом, когда мы гуляли по городу, было прямо невозможно пройти: все узнавали его, понимали, что это новый и важный футболист.
В выходные больше получаса просто не могли гулять — в одном месте задержались на 20 минут на фото, в баре остановили болельщики, в ресторане узнали официанты. То есть нескончаемый ажиотаж.
Для Саши это было неожиданно. Он не думал, что его так встретят в новой стране. В первые дни у него была колоссальная поддержка, потому что флорентийские фанаты очень внимательные.
— То есть Александр приехал и почувствовал себя суперзвездой?
— Да. Лично у меня было ощущение, что в город прибыл не Кокорин, а Роналду. Болельщики, когда встречали его, кричали: «Давай, Кокорин, мы в тебя верим! Давай, нам нужны голы!»
— В тот момент ему удалось как-то выдохнуть? Потому что в «Спартаке» была только критика.
— Да, он рассказывал, что было сложно — много давления, травмы, и не все получалось.
Он понимал, что в «Спартаке» не пошло, как хотелось бы, и, может, следовало сменить обстановку. Хотя в команде разногласий ни с кем не было. Просто появился шанс поехать за границу, которого он давно ждал.
— Как проходила адаптация в Италии?
— Приняли его хорошо. Все ребята в «Фиорентине» очень дружелюбные, особенно латиноамериканцы. С Касересом они постоянно шутили.
Помню один эпизод: Саша вышел из раздевалки после тренировки и не смог найти свою машину на стоянке. И тут охранник говорит: «Посмотри в воротах на поле».
Короче, Касерес, пока Саша был в душе, взял ключи от его машины и припарковал ее прямо в воротах на тренировочном поле.
— При этом на тренировках атмосфера была абсолютно рабочей, но потом ребята могли себе позволить по-доброму посмеяться.
В столовой все вместе ужинали, общались, пили кофе. Обстановка была очень дружной. Саше все нравилось, было приятно находиться с командой. Единственное, о чем он жалел — что он не знал итальянского, так как ребята преимущественно общались на нем. Но они и без этого постоянно вовлекали Сашу в процесс, поддерживали и давали почувствовать, что он — часть команды.
— Как еще Касерес мог пошутить?
— Однажды на Сашино место в раздевалке он приклеил распечатку картинки — старая кнопочная «Нокия» и на ней текст на русском: «Дежурный телефон тюремщика». Даже не знаю, как он это сделал.
— Вот это номер.
— Да, но это все шутки. Это было с позитивом, так что никаких проблем. Единственной проблемой был локдаун, потому что нельзя было никуда пойти поужинать и трудно что-то заказать на вынос, так как почти все было закрыто.
Конечно, еще было трудно из-за другого менталитета и языка. Но я был рядом и объяснял какие-то слова, поговорки и так далее.
— У Александра есть прозвище в команде?
— Просто Коко. И вот интересный факт: самый известный суши-бар во Флоренции тоже называется «Коко».
— Вы туда ходили?
— Да, были там. Скидку нам не предлагали. Во Флоренции футболисты не нуждаются в них — к ним и так особое отношение.
— Это как?
— Футболист спокойно может написать владельцу ресторана, например: «Пришлите, пожалуйста, такие-то позиции по меню». Владелец все отправит.
— Александр уже обзавелся такими связями? Может написать владельцу какого-нибудь ресторана?
— Да, без проблем. В тот же «Коко». Там владелец уже знает, где живет большинство футболистов, и всё спокойно организует.
— Кстати, по поводу жилья. Мне говорили, что какое-то время Александр жил в отеле Four Seasons Firenze*. Это правда?
— Да. На тот момент Саша был в поисках квартиры и жил в этом отеле. Там еще была история — меня пару раз принимали за Кокорина, может быть, потому что я говорил по-русски.
Помню, как-то сидели с Дарьей, супругой Александра, пили кофе. И ко мне подходит официант, говорит: «Здравствуйте, сеньор Кокорин. Рад с вами познакомиться». Я отвечаю: «Спасибо, но я не Кокорин». Потом уже, когда Саша нашел жилье, он из отеля съехал.
* Из описания на сайте excellencetravel.ru:
— Отель Four Seasons Firenze состоит из двух дворцов эпохи Ренессанса, хозяевами которых ранее были Папа Римский, монашеский орден, офис первой итальянской железнодорожной компании, флорентийская знать на протяжении пяти веков и даже Египетский Наместник (который продал дворец, когда ему отказали в разрешении разместить там свой гарем).
— В Италии писали, что Александр сейчас живет в бывшем доме Батистуты во Флоренции. Это правда?
— Да. Батистута его купил, но сам там никогда не жил. Это просто его земля, на которой построен дом.
Эта собственность много лет стояла без дела, Батистута ее сдавал, причем предпочитал, чтобы человек, который бы жил в этом доме, являлся футболистом «Фиорентины». Так получилось, что Александру этот дом понравился.
— То есть сделка по недвижимости заключалась напрямую между Батистутой и Кокориным?
— Не совсем так, но почти.
— И Батистута знает, что в его доме живет Александр Кокорин?
— Ну, конечно. Это же его дом.
— Для Александра был важен этот момент?
— Какую-то роль это сыграло, но суперпринципиальным пунктом не являлось. Но, конечно, Батигол — это легенда футбола и Флоренции. Прикольно иметь к этому какое-то отношение.
— Как Александр проводит свободное время? Когда нет игр и тренировок.
— В основном сидит дома. И это к разговору о том, что он изменился. Раньше бы, наверное, мог пойти в ресторан, но сейчас предпочитает остаться дома.
Когда я к нему недавно приезжал, мы также проводили время дома. То есть обычно после тренировки он едет домой и занимается восстановительными процедурами. Когда выходной — может поехать на море. Но в основном почти всегда дома.
— Друзья появились во Флоренции? Чтобы кого-то пригласить к себе или к кому-то сходить в гости?
— Такого тоже нет.
— А из команды с кем-то сдружился?
— Со всеми нормально общается на тренировках, у них есть командные мероприятия, когда они куда-то вместе выходят. Но не более.
Сейчас у Саши все мысли о футболе: тренировка — матч — тренировка. И о семье.
— Даже с Миранчуком или Шомуродовым не ездил встретиться?
— На моей памяти — нет. Но, помню, с Эльдором очень тепло поприветствовали друг друга, когда разминались перед матчем «Ромы» и «Фиорентины».
— Как он реагирует на травмы, которые сейчас идут? Реально же какая-то мистика.
— Это спорт, футбол. До этого играл 30 лет и ничего не беспокоило. Но сейчас это стечение обстоятельств, так бывает.
Конечно, все пытаются понять, в чем дело. Но пока объяснений нет. Все ссылаются на невезение. Я тоже думаю, что просто не везет.
— Как он относится ко всему, что о нем пишут? Итальянские коллеги тут выдали недавно про агента 007, к примеру.
— Он не читает все это, Саша сконцентрирован на футболе. Он уже многое пережил — скандалы, разбирательства и так далее.
Мне тоже было интересно — как жить, когда про тебя пишут такое? Я спросил об это Сашу, он ответил, что даже не знает, о чем речь. Он просто абстрагировался от этого. Ничего не читает, не открывает ссылки, которые ему присылают, просто их удаляет.
С этим, по большому счету, ничего не поделаешь. Есть проблема — ее надо как-то решать, это понятно. Но чтение негатива может только усугубить внутреннее состояние.
— А то, что команде он не приносит пользу, его беспокоит?
— Сегодня не приносит, но он же вернется и будет играть. Время есть. Понятное дело, что прошел уже год, но это не первый и не последний такой случай в футболе. Так бывает.
Конечно, хотелось бы больше играть и помогать, но он не виноват, что сейчас травма и нет возможности себя полностью проявить. Он относится к этому философски и целиком профессионально. Слушает то, что говорят в «Фиорентине», и все выполняет.
Надеюсь, все будет хорошо. Настрой у Саши отличный.
— Ты до сих пор помогаешь ему?
— Уже реже. В городе он обосновался, немного итальянский подучил. Клуб предоставил репетитора, но в этом плане еще нужно работать.
По части тренировок он уже все понимает без переводчика. Касательно разговорного итальянского — пытается, однако еще надо подтянуть. В целом, находится в хорошей фазе: с ошибками, но говорит.
— То есть следующее свое интервью клубной пресс-службе уже даст на итальянском?
— Думаю, да.
— Ты сейчас уже вернулся в Рим?
— Да, на постоянной основе работаю в «Вилле Стюарт». Все как раньше.
— Понимаешь, что стал причастен к истории, о которой будут говорить еще долгие годы?
— Мне хотелось бы, чтобы Саша больше радовал болельщиков и забивал голы. Хочу, чтобы он оставил о себе хорошую память в Италии. Я думаю, что он вернется и будет приносить пользу команде. Уверен в этом.
Читайте также:
- «Россия почувствует себя в гостях у дьявола». Деян Ловрен о финале отбора к ЧМ
- «Хиддинк сказал: «Не переводи». И выдал на английском так, что все поняли». Гусу — 75 лет
- «Тревожит абсолютно всё». Карпин, Караваев и Хайкин ответили на вопросы после тренировки в Петербурге
- «Мог бы играть в Серии А и в 40 лет, как Ибрагимович». Интервью Сергея Алейникова, которому сегодня исполнилось 60
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
