«Призрачная возможность выступить на Олимпиаде здоровья не стоит». Интервью Руслана Жиганшина

Чемпион России в танцах на льду, участник Олимпиады в Сочи — о катании в паре с Синициной и Ильиных, работе с парниками, пятерных прыжках и медийности.

Руслан Жиганшин начал выступать в танцах на льду в паре с Викторией Синициной. Вместе они выиграли чемпионат мира среди юниоров и выступили на Олимпийских играх в Сочи. После Олимпиады все изменилось: новая партнерша — Елена Ильиных. Ребята уверенно вступили в борьбу на высоком уровне: стали чемпионами России 2015 году и в том же году серебряными призерами командного чемпионата мира.

Пять лет назад Руслан неожиданно ушел из спорта. В интервью «Матч ТВ» Жиганшин с позиции прошедших лет взглянул на события своей спортивной карьеры, рассказал о работе тренером и поделился планами на будущее.

— Руслан, чем ты занимаешься сейчас?

— Работаю с детьми в Мегаспорте вместе с Любовью Федорченко Она, кстати, поставила меня на коньки, а теперь я ей помогаю. Сотрудничаю с центром Татьяны Волосожар. Работаю с тренером спортивных пар Сергеем Доброскоковым.

Сергей Доброскоков / Фото: © РИА Новости / Александр Вильф

— Ты скользист?

— Главным образом, да. Но не люблю, когда говорят «скользист». Привык, но не люблю. Давайте еще называть специалиста, который работает с удочкой — удильщиком. «Пойду-ка я с удильщиком позанимаюсь». Или вращун. Тоже хорошо. Но возвращаясь к вопросу, да, часто просят поработать над скольжением, подготовить к тестам. Совершенствуем дорожки шагов, разбираем тонкости выполнения, технические моменты.

 Ты сказал, что работаешь с парниками? А как ты задействован в тренировочном процессе?

— Вот буквально недавно поставил короткую программу юниорской паре Мария Карпанова — Арсений Самохвалов, причём в очень сжатые сроки. Была последняя тренировка перед стартом. Ребята уже знали, какие поддержки и вращения делают и что за чем стоит. Мне оставалось всё собрать, чтобы программа выглядела скоростной, но при этом не была слишком сложной. Получилось здорово, но работы предстоит много. Пара молоденькая и перспективная. Они только начали кататься вместе, у них ещё все впереди.

 Часто говорят, что пара должна кататься как единое целое. Как понять, пара — единое целое или нет?

— Это видно. Как сразу видно, хороший сериал ты смотришь или плохой. Быть единым целым в паре значит кататься в унисон, с одинаковой шириной шага и силой толчка, а также уметь устанавливать друг с другом зрительный контакт во время исполнения программы. Отсутствие всего этого сразу понижает уровень пары.

 А психологические моменты важны?

— Все хотели бы сотрудничать с хорошими людьми.

 А какой тренер самый главный для спортсмена: тот, кто дает базу или тот, кто ведет к пьедесталу?

— Все важны, начиная с первого тренера. Если ребенка водят на тренировки через слёзы и негативные эмоции, то ничего хорошего не получится. Меня приводили на каток на тренировку сестры, потому что меня не с кем было оставить. Ну и я, на свою голову, сказал, что хочу также. И всё, пути назад уже не было. И вот катился, катился и докатился (смеется).

 Ты еще тренировал детей. Какой вид тренерской деятельности тебе ближе?

— Мне по душе работа с парниками, потому что работаешь с людьми, которые тренируются осознанно. Со взрослыми спортсменами и разговариваешь на равных, а с детишками приходится переходить на их язык, нельзя использовать терминологию. Хотя иногда с маленькими тоже интересно заниматься, но это зависит от характера. Здорово, когда ребёнок весёлый, заинтересован в процессе, легко идёт на контакт. А вот если спрашиваешь: «Ты понял?», а в ответ — тишина, получается, будто ты сам с собой на льду разговариваешь. Не получая отклика и обратной связи, начинаешь понимать тренеров. Когда сам тренировался, думал, что ничего сложно в тренерской работе нет: сидишь себе, команды раздаешь. Теперь своих тренеров понял.

Виктория Синицина и Руслан Жиганшин с тренерами Еленой Кустаровой и Светланой Алексеевой / Фото: © РИА Новости / Григорий Сысоев

 Зачем детей приводят в фигурное катание?

— Трудно сказать. Одни родители приводят детей заниматься для здоровья и удовольствия. Другие думают, что растят чемпионов. Смотришь на детей таких родителей и удивляешься. У ребенка уже восьмой час льда, весь в соплях, ревет: «Не хочу на лёд, никуда не пойду». Таким родителям лучше сразу обращаться к специалистам, чтобы им объяснили, какие нагрузки в каком возрасте уместны для ребенка.

 Как родители должны участвовать в спортивной жизни своих детей?

— Их задача просто заинтересовать ребенка, накормить, одеть и привести на тренировку. Самое лучшее и правильное, когда родителей не пускают на лёд, чтобы они не вмешивались в тренировочный процесс. Родители должны доверять тренеру. Однажды видел, как один папа пытался научить девочку прыгать тулуп. Но он не знал, как делать правильно, поэтому каждая такая попытка заканчивалась падением. Это как минимум травмоопасно. Подобные действия родителей могут стоить ребёнку здоровья и разрушить карьеру.

Ещё они должны научить ребёнка отличать право и лево. С этим, кстати, сейчас большая проблема! Уже в достаточно взрослом возрасте многие не знают, где право, а где лево. Говоришь ребёнку поднять левую руку, а он стоит и думает. Очень трудно с ним работать, и это тормозит процесс.

 За пять лет работы тренером ты уже успел выделить что-то особенно важное в этом процессе?

− Нужно всегда немного в себе сомневаться и постоянно учиться. Иногда думаешь, что уже спец в каком-то элементе и знаешь о нем все, но потом, года через три, вдруг осознаешь, что еще не разобрался до конца. Поэтому стараюсь анализировать свой опыт, благодаря чему начинаю лучше понимать процесс.

Руслан Жиганшин / Фото: © Личный архив Руслана Жиганшина

 Ты катался с двумя яркими фигуристками — Викторией Синициной и Еленой Ильиных. Какие их сильные качества?

— С Викой в юношестве никогда не ругались, просто по-детски подкалывали друг друга. Когда начал появляться результат, отношения стали более теплые, дружеские. Вика — трудяга, это её сильное качество. А еще с ней было очень удобно делать вращения. С кем только не пробовал, ни с кем так удобно не было.

Лена — артистичная. Вообще, в катании с ней было много хорошего, но о наших взаимоотношениях того же сказать не могу.

 Почему?

— Мы очень разные по характеру.

 Но вы так органично смотрелись в программе «Кармен» …

— «Кармен» действительно была удачной, но на этом всё. В обычной жизни я очень сдержанный и редко выхожу из себя. Лена — полная противоположность.

 В одном интервью вы с Леной сказали, что не представляете себя с другими партнерами.

— Иногда ты говоришь то, что надо сказать, а не то, что хочется. Обычно, когда что-то подобное спрашивают, приходится сдерживать эмоции, которые чувствуешь в этот момент, и отвечать корректно.

Елена Ильиных и Руслан Жиганшин / Фото: © РИА Новости / Владимир Песня

 Вы с Викой перешли в мастера в статусе сильнейшей юниорской пары мира. Этот титул помогал в процессе адаптации?

— Свою победу на чемпионате мира среди юниоров не считаю большим достижением. Когда выигрываешь юниорский ЧМ, ты думаешь, что молодец, проделал большую работу и забрался на вершину. Потом переходишь в мастера, и в мировом рейтинге ты уже, грубо говоря, 15-й. Ощущение сразу меняется. Появляется волнение от того, что соревнуешься с более старшими. Оказывается, серьезный спорт начинается на взрослом уровне, и ты опять в начале пути.

 Олимпиада-2014. С чем она у тебя ассоциируется?

— Сочи-2014 — апогей нашей с Викой карьеры. Все воспоминания на 100 процентов позитивные. Это было круто!

 Ты был на многих международных соревнованиях. Чем атмосфера Олимпиады отличается, например, от чемпионата мира?

— Спортсмены всех видов спорта объединяются и встречаются в олимпийской деревне, где происходит большой праздник спорта. Происходит это лишь раз в четыре года, прямо исторический момент. А домашняя Олимпиада вообще, наверное, только раз в жизни бывает. Так что, на Олимпийских играх очень сильное чувство ответственности. На тебя смотрит весь мир, а ты же не одного себя такого классного представляешь — всю федерацию, всю страну. Твоя задача — выступить хорошо и не упасть в грязь лицом.

 Олимпиада — это про победу или участие?

— В моем случае получилось, что про участие. А вообще, Олимпиада — это цель, к которой идут все спортсмены. Переоценить ее невозможно. Однако для некоторых Олимпиада — это то, к чему они стремились всю жизнь, но так и не дотянулись. Справиться с этим эмоционально очень тяжело, не всем удается.

Виктория Синицина и Руслан Жиганшин / Фото: © РИА Новости / Максим Богодвид

 После Олимпиады что-то глобально изменилось в твоем сознании?

— Нет, собирался ещё на одну ехать! Так всегда: тренируешься, тренируешься, но на пути возникают разные препятствия. Вот и у меня появились обстоятельства непреодолимой силы, поэтому планы вновь выступить на Олимпиаде с Викой разрушились.

 Почему?

— Еще на чемпионате Европы мне намекнули, что Вика уйдёт. Но я тогда воспринял эту информацию как попытку вывести меня из себя. Впереди ведь был чемпионат мира.

 Как тебе удалось в этой ситуации держаться, как в одном из интервью сказала твоя сестра, «по-геройски»?

— Нелли, наверное, имела в виду ситуацию, когда мне за день до короткой программы на чемпионате мира в Японии показали репортаж о том, что Вика встанет в пару с Никитой. В тот день лег спать пораньше, потому что в 6:30 у нас уже начиналась тренировка. Меня разбудили, показали этот репортаж. Первая моя реакция была очень эмоциональной. Тогда подумал: раз так, Вика, я тебя завтра по льду поваляю. Но это была только первая мысль. Под утро успокоился и сказал себе, что сделаю максимально хорошо все, что от меня зависит, а там пусть будет как будет.

 Что ты сказал Вике, когда увидел её на следующий день?

— Сказал: «Доброе утро». Зачем что-то еще говорить? Нам же выступать, катать программу, смысл выяснять.

 Наверное, было очень много вопросов от СМИ?

— Да, ко мне начали подходить журналисты, причем почему-то именно ко мне, а не к Вике. Вот тогда я выучил важное слово на английском языке: «rumors», то есть «слухи». А ведь никто ничего не опровергал, не говорил, что это глупости. Все было понятно. Это был наш с Викой последний старт.

Виктория Синицина и Руслан Жиганшин / Фото: © VCG / Contributor / Visual China Group / Gettyimages.ru

 Зачем тебе показали репортаж перед соревнованиями?

— Может это и к лучшему. Если бы увидел репортаж прямо перед стартом, мне было бы тяжело принять ситуацию и выступить хорошо. А так, мы показали достойные прокаты и заняли седьмое место на чемпионате мира.

 Тебе было обидно?

— Как и любому нормальному человеку. Была злость, но потом прошла. Меня часто спрашивают, общаемся ли мы с Викой и Никитой, не держу ли я зла. Нет, сейчас эта ситуация настолько далеко ушла, никакой обиды нет и, тем более, злобы. Пообщаться, может, был бы и рад, но просто не о чем. У каждого своя жизнь. Я очень рад за ребят, что они все-таки пришли к олимпийским медалям. Если бы этого не произошло, вот тогда бы было обидно. У них же еще недавно свадьба была. Молодцы!

 Как происходила смена партнерши?

— Вернулись с чемпионата мира. Конец сезона, партнёрши нет, поэтому можно было отдохнуть. Через день мне позвонила Елена Владимировна Кустарова и сказала, что будем пробовать с Леной. И все. Так мы встали в пару. По остаточному принципу.

 Почему ты всё-таки ушёл из спорта?

— Причин много. Травмы стали давать о себе знать, с Леной не получалось наладить продуктивную работу, и уже не чувствовал себя конкурентоспособным. Мне было стыдно выходить с поддержкой, которую делал ещё в юниорах. Как с этим побеждать?

 А что за проблемы были в работе с Леной?

— Неуважительное отношение к тренировочному процессу. Проблемы начались, когда мы катались в США в 2015 году. Нас обязали поехать на контрольные прокаты, а мы были не готовы. Начали экстренно все собирать. У меня посыпалось здоровье. Например, даже не мог поднять руку, чтобы поправить наушник. В Москве врачи сказали больше никакие тяжести не поднимать, чтобы не усугублять ситуацию. Я решил, что мне это все не надо. Призрачная возможность выступить на Олимпиаде здоровья не стоит. Ну, допустим, выступим, а дальше что?

Елена Ильиных и Руслан Жиганшин / Фото: © РИА Новости / Павел Лисицын

 Почему просто не поменял партнершу?

— Не был готов кататься ещё восемь лет, а в танцах на льду за один цикл на Олимпиаду не попадёшь.

 Тебя уговаривали остаться?

— Нет, не уговаривали. Но маме это было очень тяжело принять. Меня с детства водили на лед, поддерживали, переживали. Фигурное катание — образ жизни, и маме этого не хватает. Когда ей сообщил, решение уже было принято окончательно. Многие мне говорили, что пожалею, но я не пожалел и ни разу не усомнился в верности решения!

 Веришь в судьбу?

— Не знаю. Судьба? Мы сами можем её создать. Это же последствия каких-то наших действий, а не что-то предначертанное. Как в фильме «Эффект бабочки», одно малейшее действие может сильно изменить всю цепочку событий. Так случилось, значит так и должно было быть. Теперь можно только анализировать произошедшее.

 Лена, Вика и Никита катаются в «Ледниковом периоде», о них постоянно говорят. Не хотел бы больше появляться в информационном поле?

— Не равняюсь ни на кого. Каждый преуспевает в чём-то своём и занимается тем, что интересно. Просто я никогда не фанател от того, что кто-то следит за моей жизнью в социальных сетях. Мне не хочется постоянно что-то выкладывать, специально ехать куда-то, чтобы сделать контент, писать посты.Особенно, если в этом процессе участвует SMM-щик, который пишет просто ради того, чтобы писать, и высасывает темы из пальца. Ничего полезного. Кроме того в последнее время я почти перестал заходить в соцсети, сразу освободилось очень много времени.

Руслан Жиганшин / Фото: © РИА Новости / Нина Зотина

 Какие у тебя планы? Цели? Мечты?

— Сложно ответить. Сейчас планировать трудно. Мечты есть. Например, хотел бы еще раз съездить на Олимпиаду, но уже в качестве тренера или хореографа.

 В этом году паттерн-танец как элемент был исключен из ритм-танца мастеров. Как относишься к этому решению?

— На мой взгляд, правильно сделали. У юниоров он остался, и этого вполне достаточно. Зрителю было не очень интересно смотреть.

 Почему танцами на льду обычно интересуются меньше, чем другими дисциплинами?

— Танцы не так зрелищны. В парном катании всё интересно: выбросы, высокие поддержки, а в танцах этого нет. Спортсмены выполняют технические элементы, которые зрители даже не понимают. Для них мы просто катаемся, взявшись за руки. А мы в это время крюки и выкрюки делаем. Сильно изобретать тоже не получается, потому что правила ограничивают. Все же хотят получить высокий уровень за элемент, поэтому делают то, что соответствует требованиям и не более того. Можно сделать какую-нибудь эффектную поддержку, которая будет классно смотреться, но по уровню она будет ниже и высоких баллов не получит. А баллы всем нужны.

 Сейчас, когда уже и четверной аксель приземлен, как ты видишь себе дальнейшее развитие фигурного катания?

− Потом будет пятерной сальхов. Алексей Мишин говорил, что физически человек способен выполнить пять оборотов. Раньше двойной аксель прыгали, и это считалось круто, а сейчас уже четыре с половиной. А вот что дальше — не знаю. Будем наблюдать. 

Читайте также: