Владислав Мирзоев впервые вышел на лед в возрасте, когда сегодняшние одиночники уже пробуют четверные прыжки. Ради спортивной карьеры он еще подростком уехал из теплых краев, а в 18 лет решился на еще одну авантюру: кататься в паре. Дуэт Влада и Анастасии Мишиной был очень ярким по программам и успешным по результатам. Ребята побеждали в юниорском финале Гран-при, завоевали серебро чемпионата мира. Но в начале 2017 года пара неожиданно распалась, и вскоре Мирзоев завершил карьеру.
С тех пор он тренирует детей и судит соревнования. «Матч ТВ» узнал у фигуриста о его сегодняшней жизни, причинах расставания с нынешней чемпионкой мира и закулисьях судейства.
Читайте в интервью:
- Почему в каждом элементе парного катания все не так, как смотрится со стороны
- О причинах расставания с Анастасией Мишиной и справедливости ее побед
- Как тренеры относятся к подкаткам своих учеников
- Зачем ISU снизил стоимость ультра-си у парников
- Как извлечь максимум от одновременной работы тренером и судьей
- Почему судьей может стать даже человек, не умеющий кататься на коньках
«В какой-то момент я уже не мог ступать из-за травмы. Обезболивающие перестали помогать»
— Вы пришли в фигурное катание в 11 лет — довольно поздно для профессионального спорта. Как так вышло?
— Я попробовал встать на коньки лишь в 2007 году, когда в моем родном Владикавказе открыли каток. До этого смотрел по телевизору ледовые шоу и перебирал другие виды активности — футбол, плавание, борьбу, хореографию, актерское мастерство. Но фигурное катание — единственное, что по-настоящему зацепило.
— Как вы попали сначала в Ростов-на-Дону и затем в Санкт-Петербург?
— Дома я получил «кандидата в мастера спорта», но вскоре мой первый тренер уехал в другой город по личным обстоятельствам. Другого тренера во Владикавказе не было, но заканчивать я не хотел. Ранее ездил на соревнования в Ростов-на-Дону и видел, что там хорошие условия для фигуристов. Администрация моего катка связалась со старшим тренером, организовала просмотр. В итоге я переехал в Ростов на два года, жил там в училище олимпийского резерва. Перед 11 классом, когда пришло время определяться с вузом, мы с родителями решили настроиться на столичные регионы. Я перевелся в петербургское училище олимпийского резерва, по окончании поступил в университет им. Лесгафта. Здесь же я продолжил заниматься одиночным катанием — у тренера Аллы Яковлевны Пятовой.
— Как решили перейти в парное катание?
— Я наблюдал этот вид вживую на турнирах и вдохновлялся. Когда катаются два человека, можно придумать массу вариантов поддержек и образов. Тем более тренеры Великовы меня давно заметили и были рады принять в свою группу. На первое время меня поставили в пару с маленькой девочкой — чтобы я понял, что такое кататься вдвоем. Затем образовался наш дуэт с Настей Мишиной.
— Каково было поднимать девочку на вытянутой руке, подбрасывать ее и вообще отвечать на льду за двоих?
— Я достаточно ответственный человек, поэтому изначально понимал опасность всех движений. Но это стереотип, что в парных элементах все зависит только от партнера. На самом деле почти везде вклад равноценный. К примеру, в выбросе парень задает траекторию и отталкивает девушку. А от нее зависит, насколько правильно она займет позицию, возьмется руками и оттолкнется, какой рукой будет сильнее двигать, куда дернет корпусом и т. п. Очень много нюансов даже в подкрутке: насколько жестко партнерша держится и оттолкнется руками, как быстро и резко она сделает шпагат, когда она переведет ногу, скоординируется и подаст свой корпус на приземлении. Это не так, что партнер подкинул девушку и словил, как мяч. В каждом элементе у обоих примерно по 15 критериев, которые надо выполнить для успешного исполнения.
— Как скоро два сильных одиночника могут стать гармоничным парным дуэтом?
— Если это одиночники хорошего уровня, думаю, нужен год на изучение всех парных элементов. У нас получилось быстрее благодаря тому, что у Насти уже был опыт катания в паре: она умела делать почти все, кроме тройных выбросов и подкрутки. Мы встали в пару в феврале 2014 года, а уже в сентябре начали выступать.
— В сезоне 2016-17 у вас с Анастасией все результаты шли по восходящей. Почему вы тогда резко все оборвали в середине и даже не попробовали попасть на юниорский чемпионат мира?
— Главная причина — моя травма колена, которая весь сезон очень мешала. Из-за обилия стартов не было времени комплексно ее залечить, и приходилось кататься на обезболивающих. Во-вторых, нам с Настей было тяжело вместе — мы не подходили друг другу по росто-весовым показателям. Я не суперкрупный партнер. Также были небольшие конфликты внутри коллектива. Но они не главная проблема — у всех бывает недопонимание. Просто в определенный момент я не смог кататься на больной ноге. В интернете читал много версий нашего расставания и комментариев «из достоверных источников». Но правды там мало. Мы не первая и не последняя пара, которая распалась. В юниорах такое часто случается.
— Потому и пользуюсь случаем узнать напрямую у участника события. Хочется лишь прояснить такой момент: в одном интервью Настя озвучила, что у вас была договоренность докататься вместе до конца сезона.
— Да, мы изначально это согласовали. Но в какой-то момент я уже не мог ступать из-за травмы. Обезболивающие перестали помогать. Ситуация изменилась, потому и пришлось остановиться.
— Вы сразу ушли из спорта после расставания с Мишиной?
— Нет, я сначала занялся лечением колена. Консервативно вылечить не удалось, и через полгода пришлось делать операцию, еще полгода я восстанавливался. Затем пробовался с разными партнершами, но не сложилось. Увы, не все в жизни зависит только от желания. Но я не жалею, что пришлось завершить карьеру, ибо перепробовал все доступные на тот момент варианты. Сделал все что мог.
— Следите за успехами Анастасии? Когда она в марте стала чемпионкой мира, что-то екнуло в душе?
— Конечно. Но искренне говорю, что радовался за Настю. Любой результат такого уровня — от большого трудолюбия. Я видел Настину работу, усердие и упорство, верность делу. Она была вознаграждена, потому что большая молодец!
«Многочисленные перебежки к разным тренерам ни к чему хорошему не приводят»
— Расскажите о своих учениках.
— До недавнего времени я вел группу начального уровня — детей возраста 6-10 лет. Они занимали места на городских соревнованиях и выполняли разряды. Несколько перспективных ребят из бывшей группы я передал тренерам следующего уровня. Теперь буду следить за их успехами и надеюсь, что имена моих первых учеников еще прозвучат. Сейчас я работаю на учебно-тренировочных сборах и частных занятиях. Чувствую, что обладаю необходимым уровнем знаний и квалификацией, поэтому если выдастся возможность, хотелось бы попробовать работать со взрослыми спортсменами.
— Когда я спрашиваю фигуристов о работе после спорта, почти все отвечают, что хотят ставить программы и хореографию, но не быть тренером. Как думаете, почему эта профессия мало востребована в вашем виде спорта?
— Во-первых, это тяжелая ответственная работа. Надо не только учить кататься, но и уметь найти психологический подход к детям. Во-вторых, в бюджетных учреждениях зарплата тренера совсем невысокая. Думаю, это ни для кого не секрет. Многие начинающие тренеры стремятся в частные школы. Кстати, там тоже есть интересные ученики, которые на городских соревнованиях обыгрывают фигуристов из школ олимпийского резерва. Поэтому неверно говорить, что частные школы — лишь для развлечения. И в них добиваются результатов, но по достижении определенного уровня ребята все равно переходят в госшколы ради финансирования и перспективы попасть в сборную.
— По вашему опыту, стоит ли фигуристам заниматься на подкатках и ездить на сборы к сторонним тренерам, подход у которых может отличаться?
— Здесь важно различать ситуации. Когда ты направляешь своего ученика на сбор к конкретному специалисту, способному усовершенствовать узкие грани (например, скольжение, вращения, программа), это нормально. Главное, чтобы все было согласовано с основным тренером. А если ты тренируешь спортсмена и он в течение сезона ходит на подкатки, надо выяснять причину. Действительно у другого тренера может быть кардинально иной подход к изучению элементов. Многое зависит и от того, где стажируется фигурист. Если у признанного специалиста, как Алексей Николаевич Мишин, — для меня была бы честь отправить своего ученика к нему на мастер-класс. А многочисленные перебежки к разным тренерам ни к чему хорошему не приводят, как показывает практика.
— Как может усложняться и развиваться парное катание без невыгодных сейчас четверных выбросов и подкрутов?
— Многие специалисты говорят, что парное катание достигло потолка: все выполняют примерно одинаковые элементы, различаются идея и подача программы. Выигрывает тот, кто откатал чисто и наиболее ярко передал образ. Но я думаю, наш вид в любом случае будет развиваться. Посмотрите, как скакануло женское катание! Мужское тоже растет с количеством четверных прыжков. Парный вид до недавнего времени развивался скорее в творческой части. После Олимпиады, возможно, скорректируют правила и требования, чтобы они стимулировали пробовать элементы ультра-си. Может, не четверные выбросы, а хотя бы подкрутку. Данный элемент менее травмоопасен, так как здесь другая биомеханика. Вероятно, появятся новые позиции и черты сложности в поддержках.
— Почему же сейчас правила не поощряют парные элементы ультра-си? Ведь был период, когда парники начали их осваивать и усложняться.
— Да, раньше ультра-си дорого стоили, и многие пары их пробовали. Но была масса травм. Международный союз конькобежцев все это видел и принял решение снизить цену, чтобы фигуристы шли на опасные элементы, только будучи полностью в них уверенными. Сейчас тройная подкрутка максимального уровня на все плюсы стоит гораздо дороже, чем четверная даже с маленькими ошибками. Поэтому идти на нее надо не ради простой пробы, а только если фигуристы суперподготовлены. В этом случае вероятность травмироваться меньше.
«У нас много судей из числа медиков, юристов, индустрии красоты. Для таких людей судейство — скорее хобби»
— Вы работаете судьей. Как пришли в эту сферу?
— Я еще в юности наблюдал за работой судей: и когда смотрел соревнования по фигурному катанию, и когда сам в них участвовал. Вникал в правила и хотел изучить нюансы, помогающие увеличить стоимость элементов. Я очень сильно люблю фигурное катание, хочу быть причастным к развитию этого вида спорта в России и в мире. Поэтому понял, что процесс мне нравится, и, едва став тренером, начал судейскую карьеру. Одно другому только помогает: зная глубоко правила с точки зрения судьи, тренер может увидеть тонкости — как получить высокие баллы за счет меньших усилий.
— Почему же тогда наши топовые тренеры не углубляются в судейское ремесло?
— Во-первых, почти у всех них в команде есть тренеры, которые являются судьями высокого уровня. Во-вторых, к тренерам уровня сборной часто приходят на тренировки российские высокоуровневые судьи. Организуются сборы в Новогорске, эти судьи оценивают выступления фигуристов и советуют, какие недочеты исправить, какие завершающие штрихи нанести. Те же контрольные прокаты в начале сезона, но они публичные.
А бывают и закрытые мероприятия. Например, прошлой осенью я судил прокаты членов сборной Санкт-Петербурга. Везде фигуристы и тренеры получают обратную связь. Третья причина — нехватка времени. Тренерам больше интересна практика, а не теория. Судейство — сложная сфера, и не все хотят в нее углубляться.
— Приведите, пожалуйста, примеры нюансов, помогающих получить больше баллов.
— Во вращениях у одиночников: сложные позиции, 8 оборотов без смены позиции, сложный заход и выход. В поддержках: сложный спуск и подъем, смена позиций. В подкрутке: шпагат партнерши, позиция с рукой в воздухе, ловля партнерши. Технические специалисты подсчитывают все эти нюансы, повышающие количество черт сложности элемента. Затем суммируют надбавки и выводят общий уровень сложности.
— Какие соревнования вы судите?
— В основном все городские турниры (в Санкт-Петербурге) и иногда по Северо-Западному округу. Периодичность: 1-3 раза в месяц. Скоро буду повышать квалификацию, чтобы выйти на федеральный уровень судейства.
— Если на турнире фигурист исполняет элемент, которого раньше не существовало, как его оценивать? Допустим, четверной прыжок у девушек как появился в таблице баллов?
— Все, что сейчас показывают — новые позиции во вращениях, связующие шаги и т. п., — это в рамках действующих правил. У четверных прыжков уже давно есть стоимость. Ведь они не новый элемент, а плюс один оборот к тройному прыжку. Тем более мужчины уже прыгали квады. Все понимали, что девочки рано или поздно их тоже исполнят, поэтому критерии оценки давно были готовы. А если кто-то исполнит сенсационно новый элемент, судьи не смогут его идентифицировать. Просто невозможно вбить в компьютер, когда нет стоимости. У нас строго прописаны требования к элементам, а если это что-то новое, как оценить? В каких-то видах спортсмен рискует еще и штраф получить. Обычно кто-то рискует первым показать элемент, не получая за это баллы, и уже потом на новинку обращают внимание, анализируют, вводят в таблицу оценок.
— В судебной системе России есть негласное правило воздерживаться от личного общения с людьми, делом которых вы занимаетесь. Как с этим в фигурном катании? Насколько я знаю, многие тренеры советуются с судьями после выступления своих учеников.
— По Судейскому кодексу я не имею права судить лишь своих спортсменов и давать интервью на стартах, которые сужу. Других ограничений нет. Многие фигуристы перед важными стартами специально выступают на мелких турнирах, чтобы проверить себя — все свои элементы, уровни сложности, посмотреть на оценки. Действительно судьи часто дают обратную связь и в личных беседах. Это нормальная практика. Ведь тренеру полезно узнать, что улучшить, за счет чего получить высокие баллы. Главное, чтобы судья был согласен пообщаться.
— Гонорары за судейство в фигурном катании невысокие. Я правильно понимаю, что эта работа — больше хобби?
— Да, все судьи имеют основное место работы, а судейством занимаются как дополнительной сферой жизни. Техническим специалистом международной категории может стать фигурист, выступавший как минимум на уровне национальной сборной. А в линейной бригаде есть и эксперты, не связанные со спортом. Они оценивают ГОЕ и компоненты программ. У нас много судей из числа медиков, юристов, индустрии красоты и т. п. Все они изучают правила, проходят семинары и сдают экзамены, чтобы получить квалификацию. Для таких людей судейство — скорее хобби. Они погружаются в мир фигурного катания только по большой любви.
Читайте также:
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
