Последняя декада июля — время финиша главной велогонки планеты «Тур де Франс» — из 106 проведенных начиная с 1903 года «Больших петель» 73 завершались именно в эти даты. Тому есть объяснение — 14 июля, в день взятия Бастилии, организаторы всегда старались поставить какой-нибудь зрелищный этап на вторую неделю гонки.
Описывать, что за более чем вековую историю «Тура» происходило в эти даты, бессмысленно — для этого не хватит и нескольких томов. Однако некоторые события записаны в историю гонки настолько жирным шрифтом, что не упомянуть о них просто нельзя. Эта серия материалов стартовала с обзора обзора периода 1920-1967, продолжилась периодом 1972-1995, а завершается уже «новейшей» историей 1998-2015.
1998
Триумфальный год для итальянца Марко Пантани, который сумел выиграть в один сезон и Giro d’Italia, и «Тур», который проводился необычайно поздно — c 11 июля по 2 августа. При этом главные спортивные и околоспортивные события в той гонке произошли как раз в конце июля.
8 июля на бельгийско-французской границе остановили соньера команды «Фестина» Вилли Воета, а при обыске в его машине были обнаружены запрещенные субстанции и медицинское оборудование. После этого были проведены обыски в офисах «Фестины» в Лионе, где дополнительно ко всем привычным формам допинга обнаружили одну более чем экзотическую — российский препарат «Перфторан», искусственный заменитель крови на базе перфторуглеродов, разработанный еще в СССР для военных нужд. Препараты данного класса в Европе и США не дошли дальше испытаний, а вот в СССР и КНР были доведены до пусть и ограниченного, но оборота, в основном связанного с медициной катастроф.
15 июля в отеле, где уже по ходу гонки остановилась команда, был проведен обыск. На основании всего этого команда была снята с гонки, и Ришар Виранк потерял майку горного короля, а его слезы на пресс-конференции навсегда запомнили все, кто хоть как-то следил за велоспортом в те годы — Виранк никогда не сдавал положительных проб и клялся, что никогда не применял допинг.
В тот же день обыск прошел в отеле команды TVM, где также были найдены ампулы с ЭПО — главным допингом велоспорта тех лет. Одним из арестованных оказался доктор команды, Андрей Михайлов.
Реакция пелетона на обыски была вполне характерной для тех лет — все поддерживали «Фестину» и TVM, более того, именно тогда президент МОК Хуан Антонио Самаранч в интервью El Mundo сделал, пожалуй, самое громкое свое заявление:
— Фактический список (запрещенных) субстанций должен быть резко сокращен. Допинг — это все, что, во-первых, вредно для здоровья спортсмена, и во-вторых, искусственно повышает его работоспособность. Если это только второй случай, то для меня это не допинг.
29 июля пелетон устроил сидячую забастовку по ходу этапа, именно тогда была сделана одна из самых известных фотографий будущего победителя, Марко Пантани. В тот же день были проведены обыски в отелях нескольких команд, и среди арестованных оказался гонщик Casino Родольфо Масси, сокомандник тогда еще юного и подписавшего свой первый контракт Александра Винокурова.
Вся эта история длилась еще очень долго, гонщики признавались в использовании допинга, сдавали других, те тоже признавались — и так далее по цепочке. Пресса переименовала Tour de France в Tour of Dope, и, скорее всего, та гонка так и ассоциировалась бы с только и исключительно допингом, если бы не драма, разыгравшаяся на 15 этапе, который проходил в очень дождливую и сырую погоду 27 июля.
Победитель предыдущего года Ян Ульрих к тому времени уже пять этапов шел в желтой майке, и казалось, что поддержка команды позволит ему довезти ее до Парижа. Однако один день изменил все. Корни случившегося лежат на самом деле в глубоком межсезонье, когда зимой 1997/98 Ульрих набрал порядка 15 килограммов лишнего веса, что для него, человека атлетичного, не составило особой проблемы — Октоберфест, пиво, сосиски, Рождество и далее по списку. В итоге когда началась подготовка к новому сезону, Ульриху пришлось быстро и жестко худеть, чтобы стартовать первые весенние гонки в сколь-нибудь приемлемом весе. Эпопея борьбы с весом длилась практически до старта «Тура», только к июлю немец был в более-менее подходящей для Гранд-тура форме. Организм не успел привыкнуть к этому состоянию, он был истощен диетами на фоне высоких нагрузок, и на холоде пиренейских перевалов 27 июля дал сбой.
Холодная погода требует от тела больших энергетических затрат, так как нужно дополнительно сохранять тепло. В какой-то момент, за шесть километров до вершины Галибье, Пантани, находясь на своей территории, в горах, атаковал и сбросил всю группу. Ульрих в тот момент оказался без поддержки команды и столкнулся с главной бедой видов на выносливость — углеводным голоданием или, говоря медицинскими терминами, гипогликемией. В его организме просто закончились углеводы, а печень не успевала синтезировать новые из аминокислот через глюконеогенез. Подкормить немца было некому, и он ушел в такой кризис, что стал отставать не только от Пантани, но и от основной группы.
Людям, не проходившим через гипогликемию, крайне сложно объяснить, что это такое. Обычный человек может получить подобный эффект либо сделав укол инсулина, который, моментально повысив проницаемость клеточных мембран, уберет из крови весь сахар, либо очень сильно и резко перенервничав. Нервная система использует в качестве топлива только углеводы, она не способна работать на белках или жирах, особо волнительные студенты на экзаменах, например, проходят через что-то типа гипогликемии. Именно поэтому люди умственного труда инстинктивно едят сладкое, именно поэтому в видах спорта, где требуется моментальная реакция, например, в фехтовании, сладкое — обязательный элемент питания перед соревнованиями.
Металлический привкус во рту, спутанность сознания, мышечная слабость, холодный пот, готовность отдать все за кусок белого, пусть и черствого хлеба, а лучше за банку колы — ощущения примерно такие. В общем, Ульриху было не до гонки, он выживал. За немцем спустилась команда и начала его тащить в гору, но было уже поздно — Пантани лидировал с огромным отрывом, он выиграл тот этап, надел желтую майку и не отдал ее до Парижа никому. Вся Италия ликовала, а Ян Ульрих упустил, пожалуй, самую реальную возможность взять вторую победу на «Туре».
2000
Титул защищал уже победитель гонки 1999 года — Лэнс Армстронг, а его оппонентами видели все тех же Ульриха и Пантани, которых в предыдущем году на гонке не было. Ульрих лечил травму колена, а Пантани не ехал из-за скандала, который произошел весной, когда в ходе проверки показателей крови гонщика уровень гематокрита превысил порог, составив 52%, что было характерным признаком использования ЭПО. В результате Пантани отстранили от гонок на две недели, но он, будучи человеком эмоциональным, на старт тем летом вообще не выходил. Соответственно, схватка трех победителей последних трех «Туров» в 2000 году была крайне ожидаемой.
Скандал разгорелся 13 июля на этапе до Мон Ванту, одиноко стоящей горы в Провансе, культового места для велоспорта, где в 1967 году умер от передозировки стимуляторов Том Симпсон. Гонку взорвали еще на подъездах к горе, еще до выезда из леса на открытую местность, в результате чего к последним километрам лидирующая группа сильно проредилась, но все трое — Армстронг, Ульрих и Пантани — были в ней. Ульрих, не будучи горняком, ехал очень консервативно, не предпринимая атак, а вот Пантани атаковал непрерывно, пока наконец ему не удалось отъехать. Армстронг подождал, не бросится ли кто-то догонять итальянца, а не дождавшись, сделал это сам. Вдвоем они добрались до финиша, а там Лэнс бросил упираться, отдав победу Пантани и, более того, заявив об этом журналистам сразу же, как только добрался до их микрофонов. Итальянцу такие подачки были не нужны, он возмутился, в результате все последующие дни превратились в дуэль между этими двумя, дуэль, которой так жаждала итальянская пресса.
16 июля на этапе до Куршевеля Армстронг и Пантани, атаковав из глубины основной группы, начали быстро добирать отрыв, в котором шел один из лучших горняков конца 90-х, Хосе Мария Хименес. В какой-то момент Пантани сумел сбросить американца и остался один, впереди был только Хименес, пытавшийся добраться до победы на этапе «Тура», победы, которой у него еще ни разу не было, так уж сложилась карьера испанца. Однако другой горняк, Пантани, которому было что доказывать, оборвал надежды Хименеса и прошил его менее чем за два километра до финиша, выиграв этап и еще больше приблизившись к Армстронгу.
Пантани тогда не знал, да и никто не знал, что это его последняя победа в профессионалах. То ли совпадение, то ли судьба, но именно тогда он не поднял руки вверх в традиционном и удобном для фотографов жесте — просто махнул правой, едва сняв ее с руля. Хименес финишировал вторым, это был последний «Тур» в его жизни.
В 2002 Хименес завершил карьеру из-за сильнейшей депрессии, от которой его отправили лечиться в клинику. Там 8 декабря 2003 года он умер от сердечного приступа в возрасте 32 лет.
Пантани тоже не смог вернуться на прежний уровень результатов, однако его уход был намного более драматичным. В июне 2003 года он признался в том, что ложится для лечения в психиатрическую клинику. Позже, после прохождения лечения, которое тогда сочли успешным, он заявил, что больше не собирается гоняться. На какое-то время гонщик пропал из поля зрения прессы, а 14 февраля 2004 его нашли мертвым в номере отеля в Римини. Вскрытие показало, что причиной смерти стал сердечный приступ, вызванный передозировкой кокаина.
Обе эти судьбы, по мнению автора, неразрывно связаны с ЭПО — субстанцией, которая была неуловима до начала нулевых. Хименес был парадоксальным горняком — высоким, массивным, побеждавшим в горах скорее вопреки. С Пантани связана одна очень показательная история. В 1995 он на тренировке врезался в машину и сломал ногу. В госпитале, куда привезли гонщика, ему сделали анализ крови, гематокрит был далеко за 50%, но спустя пару недель на повторном анализе он был уже менее 40%, фактически это уже анемия. Судя по всему, использование ЭПО было настолько объемным, что надпочечники Пантани перестали вырабатывать этот гормон сами, произошло подавление этой функции, он мог ехать только на искусственной гормональной терапии.
Очевидно, что когда гайки закрутили, и ЭПО стал ловиться, оба эти спортсмена просто оказались неспособны выступать на сколь-либо конкурентном уровне, что и вызвало депрессии, зависимость, лечение и затем уход из жизни.
2003
Пятая победа Армстронга, которая тогда привела его в пантеон великих: Анкетиля, Меркса, Ино и Индурайна. Вторым был Ульрих, который долго не мог найти себе команду после скандала, когда у возвращавшегося с вечеринки за рулем машины немца, остановленного полицией, в организме нашли следы амфетамина.
Команду Ян все-таки нашел, это была Team Coast, которая проходила через очень непростой период, близкий к банкротству — у владельца не хватило средств на выплату зарплат гонщикам, счет команды арестовали, депозит заблокировали, из него выплатили зарплаты, а больше денег не было. Спасение пришло в виде производителя велосипедов Bianchi, который согласился выкупить лицензию команды, но это привело к смене их названия и большей части персонала. Именно Bianchi подписали Ульриха, который, надо отдать ему должное, подготовился к тому «Туру» очень неплохо.
На первом же этапе в результате падения ключицу сломал Тайлер Хэмилтон, бывший сокомандник Армстронга. Несмотря на перелом, который могли только тейпировать, он продолжил гонку и — тогда это казалось подвигом — сольным отрывом выиграл 16-й этап, не имея возможности даже подняться из седла. Уже на следующий год вокруг Хэмилтона закрутилась допинговая история — две его пробы с Вуэльты показали следы переливания крови, но дисциплинарная процедура тогда не предполагала в этом случае обязательного временного отстранения. Хэмильтон поехал на Олимпиаду в Афины и выиграл золото в гонке с раздельным стартом, сдав еще один положительный тест со следами переливания крови. Однако из-за того, что пробу Б заморозили, уничтожив эритроциты, по которым и определяли переливание, подтвердить обвинения не смогли. В результате дисквалифицировать Хэмилтона смогли только в 2005-м, начиная с даты тех проб на Вуэльте, что привело к передаче олимпийского золота Афин Вячеславу Екимову решением МОК в 2012 году.
Но тогда, в 2003, «Хэм» казался героем, как и Ульрих, сражавшийся с Армстронгом и доведший ситуацию до интриги перед последней гонкой с раздельным стартом. Перед той разделкой Армстронг выигрывал в общем зачете у Яна минуту и пять секунд — много, но не так чтобы совсем без шансов. Все решила погода — гонка проходила под дождем, и на одном из поворотов Ян упал, что лишило его каких-либо шансов на победу. Не случись того падения — скорее всего завершающий 20-й этап уже не был бы «этапом дружбы», а превратился бы в схватку двух команд, лидеры которых шли бы в нескольких секундах друг от друга. Но этого не произошло.
В 2006 году Ульрих оказался замешан в очередном допинговом скандале — «Операции Пуэрто». Контейнеры с его кровью были обнаружены в офисе испанского доктора Эуфемиано Фуэнтеса. Тот скандал едва не обрушил испанский футбол, так как, по словам одного из свидетелей, Фуэнтесу принадлежит фраза:
— Если бы я заговорил, Испания была бы лишена звания чемпиона мира 2010 года.
Но Фуэнтес так и не заговорил, доказательства были арестованы испанской полицией, а затем испанские суды сделали все, чтобы не допустить анализа ДНК из тех контейнеров — изначально было решено их уничтожить, а затем через апелляцию суд все-таки решил передать контейнеры антидопинговым органам. Однако никаких новостей о дальнейшем расследовании пока не поступало.
Скандал обрушил карьеру Ульриха, он завязал, а затем ушел в непрекращающееся алкогольно-наркотическое пике, завершившееся разводом с женой, четырьмя годами условно за нетрезвое вождение в Швейцарии и в итоге госпитализацией в психиатрическую больницу для принудительного лечения.
2015
После ухода Армстронга, Ульриха, Пантани и других протагонистов конца девяностых — начала нулевых с точки зрения скандалов и драм велоспорт немного остепенился. Гонки стали более предсказуемыми, да, на допинге продолжали ловить, но это были скорее единичные случаи, а последний именно скандальный эпизод с известным гонцом произошел в 2015-м, когда Луку Паолини, одного из сильнейших специалистов однодневных гонок, ехавшего тот «Тур» в качестве помощника лидеров своей команды, поймали на кокаине.
История Паолини и кокаина на самом деле показывает не столько порочность самого спортсмена, сколько порочность системы профессионального велоспорта. Паолини подробно рассказал, зачем принимал наркотик.
Из-за высоких тренировочных нагрузок его нервная система начала сбоить, нарушился циркадный ритм, спортсмен не мог заснуть — просто лежал с открытыми глазами в кровати. Чтобы решить эту проблему, он начал использовать легальный «Мелаксен», а когда тот вызвал привыкание и перестал действовать — перешел на тяжелые снотворные на базе бензодиазепинов. Эти вещества вызывают не сон, а, скорее, обморок, и ты просыпаешься, как будто и не спал вовсе — совершенно разбитым, очень вялым. Чтобы взбодриться, Паолини начал пить кофе, который тоже вызвал привыкание, и когда Луку не поднимали уже пять чашек двойного эспрессо — он перешел на кокаин именно как на средство, чтобы проснуться, а не как на рекреационный наркотик. Гонщик должен был тренироваться и ехать гонки, чтобы кормить свою семью, а если бы он не вытянул тренировочный процесс — в Италии тебе не платят ставку в Минспорте три года, пока ты «травмирован», как бывает в России. Это бизнес, и если ты не устраиваешь команду — тебя просто увольняют. Вот этот бизнес и оборвал карьеру Паолини, который получил за кокаин полтора года и стал владельцем кафе в Комо, а отдохнув и приведя в порядок нервы, начал нормально спать и просыпаться без помощи лекарств и наркотиков.
Эпилог
В этом году из-за коронавируса весь календарь перевернулся — «Тур» пройдет осенью, с 29 августа по 20 сентября, а в день, когда выходит этот материал, в Италии стартует «Милан — Сан-Ремо», гонка, обычно проводящаяся весной. История «Тура» лучше всего показывает, насколько кровожаден велоспорт — вид, зародившийся в рабочих кварталах европейских городов, вдалеке от больших денег и высокого общества. Даже сейчас, когда звезды этого вида получают миллионные контракты, когда все уже едут в шлемах, когда трассы многих гонок изменены в угоду безопасности, велоспорт остается одним из самых тяжелых, можно даже сказать мученических видов. За это его любят, ненавидят, о нем снимают фильмы, пишут книги, культовые подъемы становятся местами паломничества, а на мемориалах разбившихся гонщиков всегда можно найти цветы, бачки, ленты и другие признаки дани отдаваемого им уважения. Пантани в Италии, несмотря на все слухи, остается культовой фигурой, а Армстронг даже сейчас звезда медиа и соцсетей. Проехать три с половиной тысячи километров на велосипеде за три недели в режиме гонки и не сойти с ума — задача, которую большинство решить не сможет, а тем, кто потенциально готов к такому — сложно проделать это без допинга. Предельный надрыв организма обнажает все — эмоции, характер, суть человека, и порой эта суть, конечно, пугает. Но зато в велоспорте мы видим, как правило, то, что вызывает неподдельное уважение, ведь не допинг помог тому же Хэмильтону ехать со сломанной ключицей, он сделал это сам. Именно поэтому велоспорт так популярен в Европе — это модель жизни, в которой хорошее и плохое переплелись так крепко, что пытаться их разделить — задача сродни распутыванию гордиева узла. Остается либо принимать его таким как есть, либо смотреть что-то менее драматичное.
Другие материалы автора:
- Норвежцы предлагают запретить лекарства от астмы. Но не для своих астматиков
- От родившегося без ног кумира миллионов до срока в 15 лет за убийство модели. Драма Оскара Писториуса
- «Везде была кровь, на мне не было одежды, на мне ничего не было». Глава афганского футбола пять лет насиловал и бил женщин-игроков
- 30 лет за смерть спортсмена для четырех итальянцев. История, которая ужасает
- Война, срок по малолетке и четыре золота Олимпиад — вспоминаем непростую жизнь Евгения Гришина
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
