Бокс/MMA

«Рассечение мне заклеили секундным клеем». Волков – про костюм, бой за пояс в России и «мерседес»

«Рассечение мне заклеили секундным клеем». Волков – про костюм, бой за пояс в России и «мерседес»
Кенни Джонсон / Фото: © Instagram*/

В ночь с 17-го на 18 марта Александр Волков нокаутировал Фабрисиу Вердума и стал официальным претендентом на пояс чемпиона UFC. В интервью Вадиму Тихомирову для «Матч ТВ» лучший российский тяжеловес рассказал, готов ли он подраться в Москве, если на кону не будет пояса UFC.

– Вы сказали, что не смогли выполнить «план А» и «план Б» на этот бой. Это из-за того, что у Вердума получалось переводить в партер?

– Сложно провести такой поединок, в котором ты вообще ничего не дашь сделать оппоненту. Тем более такому опытному.

Вердум один из первых людей, кто перевел Трэвиса Брауна, хотя у него была стопроцентная защита от тейкдаунов даже после боя с Барнеттом.

У Вердума специфическая манера перевода, отличается от борцовской. Сразу у меня не получилось хорошо отзащищаться, и создалось впечатление, что в принципе я что-то сделал не так. Хотя, выходя на бой, я понимал, что бороться придется. Главным было не дать ему выйти на болевой, не открыться. Поэтому я, например, в партере работал достаточно пассивно – в таком состоянии можно более грамотно защищаться.

Еще надо понимать – не было такого, что мне во что бы то ни стало нужно было сразу оказаться на ногах. Если бы я попытался упереться и сразу вставать от сетки, как обычно встают в случае с классическим борцом, могли бы быть проблемы. Мы хорошо изучили Вердума и знали, что именно в такие моменты он может забрать спину. А отдавать спину в начале поединка, когда мы оба еще сухие, было опасно. Он из этого положения может душить и делать болевые на руки.

– Вы меняли стойки по ходу боя с правосторонней на левостороннюю – было понимание, что это неудобно для Вердума?

– Со Штруве я тоже менял стойки, на тренировках так работаю постоянно, наверное, еще из карате идет. Просто раньше, может, был не так уверен в себе, а сейчас понял, что это одна из вещей, которая в бою помогает. Это не было элементом тактики, просто делаешь интуитивно, чтобы противника сбить с толку.

– Понимали, каким ударом вы оставили Вердуму гематому под правым глазом?

– Точно сказать не могу, по ощущениям это вообще получилось после попадания в партере снизу. Или один из левых боковых мог попасть, но, опять же, могу судить только по траектории и по тому месту, где был синяк.

Это не специально, нельзя спланировать, будет ли у соперника гематома или сечка, но это говорит о качестве ударов. Получается, что даже не самые заметные удары наносят урон.

– Все предсказывали, что у вас должно быть преимущество в стойке. Когда лично для вас это подтвердилось в бою?

– Мне кажется, самая первая ситуация в стойке все расставила по местам. Сначала он меня перевел, нанес несколько ударов, но потом мне удалось встать, и уже после первого эпизода у него начал закрываться глаз. Хотя Вердум разнообразно работает в стойке, но у меня ударная техника – это базовая школа. То есть некоторые вещи и ощущения заложены с детства. Для меня главным было спровоцировать его на то, чтобы он пошел в рубку. Как он обычно делает с другими бойцами, когда накидывает длинные комбинации. Он этого остерегался, поскольку мы спарринговали какое-то время назад и изучили друг друга, но потом у меня стало получаться лучше чувствовать себя в партере, и он начал поддаваться на провокации, а у меня выходило его перебить.

– Как выглядели ваши спарринги четыре года назад?

– Это было в США, я проходил сборы перед боем с Майти Мо (11 апреля 2014 года. – «Матч ТВ»), Фабрисиу готовился к первому бою с Трэвисом Брауном. Мы делали пятираундовые спарринги по правилам ММА, в больших перчатках и полной защите. Почти каждый день. Но в тех спаррингах Вердум придерживался тактики, которую они выбрали для боя с Брауном, плюс в боксерских перчатках было сложнее переводить и бороться. Я где-то выигрывал в стойке, но в партере с ним было очень тяжело работать. Что изменилось? Для меня главное, что я увидел, как вырос с того момента.

– Вы нокаутировали Вердума в четвертом раунде, думали ли вы о том, что, возможно, проиграли первые три?

– Я проиграл первые два раунда, но забрал третий, если считать номинально. Но психологически, по ощущениям это было, как в шахматах. Ты жертвуешь пешкой, чтобы съесть королеву. Так же и тут моя пассивность не была от бессилия, мы хотели чуть-чуть приглушить его бдительность, спровоцировать на ошибку.

– Каким был самый ценный совет, который вы получили в углу за три перерыва?

– Все советы были логичные, просто в бою не всегда получается принять самое логичное решение на адреналине. А в углу мне как раз давали указания на дальнейшие действия. Из нюансов посоветовали больше атаковать левым боковым как раз в поврежденную область. Потому что это бы его отвлекало. Напоминали, чтобы перехватывал инициативу, выигрывал эпизоды и все в таком ключе.

– В чем была суть приглашения тренера по борьбе из США?

– С Кенни Джонсоном мы работаем достаточно давно, просто живем на разных континентах, и у него есть своя команда. Но с ним очень комфортно, он грамотно объясняет какие-то нюансы из вольной борьбы применительно к смешанным единоборствами, тем более у него есть черный пояс по джиу-джитсу. Какое-то время Джонсон очень плотно работал с Фабрисиу Вердумом, поэтому, когда он приехал, последние недели уделили нюансам, связанным именно с техникой Вердума.

– Есть версия, что в Москве можно найти ударника с ростом и весом как у Вердума, но сложно найти джиу-джитсера с такими данными.

– Вес - это довольно относительная вещь. Можно быть легче соперника и при этом сильнее. Главное – манера борьбы. В «Стреле» есть очень хорошая команда грепплеров, и какое-то время я в принципе посвятил много времени и грепплингу, и борьбе в куртках. И это позволило понимать, как может развиваться схватка, если ты допускаешь те или иные ошибки. Многие говорят, что я проиграл Вердуму в борьбе, но с точки зрения грепплинга, если не считать проходы, я ему не проиграл: не дал пройти гард, не отдал каких-то важных позиций, не дал сделать болевой. При условии что Вердум очень титулованный в джиу-джитсу, моя борьба против такого соперника меня устроила. Пробовать атаковать его, делать свипы не было смысла, потому что именно в такие моменты ты сам открываешься и тебя могут поймать на прием.

– «Расстроен, что мне пришлось добивать Вердума», – речь о том, что после последнего удара он на какое-то время потерял сознание?

– Надо понимать, что в разгаре боя себя очень сложно контролировать. Ты оцениваешь ситуацию, когда удар уже доходит до цели. Когда выиграл, я понял, что нанес довольно сильный урон, и поэтому сказал так. Надеюсь, мы оба понимаем, что это могло произойти с каждым. Мне хочется, чтобы Фабрисиу как можно быстрее мог выступать дальше, чтобы после этого у него не было никаких травм. Я видел, что синяк был довольно большой и, надеюсь, из-за него не будет никаких осложнений.

– Как в этот раз зашивали ваше рассечение?

– В этот раз у нас был с собой антисептик, а рассечение заклеили секундным клеем… Постепенно отходит.

– Перед боем со Штруве у вас случилась простуда, в этот раз говорили, что тоже не все было идеально.

– Я не хотел на этом заострять внимание, но где-то за две недели до боя, видимо, подцепил какой-то вирус. У нас оставалась одна тренировочная неделя, на нее была запланирована довольно интенсивная работа, подводка по выносливости, и мы вынуждены были снизить нагрузки.

Даже если вы посмотрите пресс-конференцию в Лондоне, по моему лицу видно, что я до конца не выздоровел.

– Про это почти никто не знал. Насколько сильно вас злит, когда вы после этого читаете в комментариях «выносливость надо подтягивать».

– В боях выносливость – это же не какое-то абсолютное состояние. У Вердума не так давно был пятираундовый поединок с молодым Марчином Тыбурой, и он там чувствовал себя хорошо. В наших спаррингах у него была хорошая выносливость. А в бою у меня получилось в каких-то моментах перетерпеть, сохранить силы и закончить бой нокаутом.

– Перед поединком со Штруве вы отмечали, что лечиться даже от простуды, когда вас тестирует USADA, становится сложнее. В этот раз консультировались с антидопинговым агентством о приеме препаратов?

– Да, и старались использовать те, в которых были уверены. В этот раз меня вел спортивный врач Валентин Беляевский, он довольно сильно помог, так что в принципе все, что могли, сделали.

Вообще не хотел бы делать акцент на этом, проиграл бы я или выиграл, в любом случае что-то было бы не так.

– Вы сказали, что теперь интересует только бой за титул. Есть две важные даты: 7 июля определится чемпион в тяжелом весе, 15 сентября будет турнир UFC в Москве. А если вам скажут, что можно драться в Москве, но не с чемпионом, а с победителем пары Оверим – Блэйдс?

– Если выбирать между титульным боем и боем в России, можно даже с точки зрения фанатов на это посмотреть: наверное, лучше подраться за пояс. Все-таки к такому бою я шел всю карьеру, может, это раз в жизни будет. Тем более в статусе чемпиона уже проще станет говорить с UFC о том, чтобы провести бой здесь, в России.

Вообще мы стараемся вести переговоры, чтобы подраться за пояс именно в России.

– Вы спарринговали с Максимом Гришиным, который тренировался с чемпионом UFC в тяжелом весе Стипе Миочичем. Хоть раз спрашивали у него что-то про Стипе?

– Насколько я знаю, у Максима очень хорошие отношения с командой Миочича, и, наверное, с моей стороны было бы неэтично спрашивать у него. Если он посчитает нужным о чем-то мне рассказать, он может это сделать. Сам я, честно, ни разу не спрашивал.

Тем более все тренируются в похожем режиме, секретных техник нет. Важнее грамотно разобрать своего соперника.

– Если бой за пояс в приоритете и если это будет не в России, вы готовы к тому, что придется провести без боев минимум полгода?

– В принципе, да. Если возникает пауза, это не значит, что я ничего не делаю, можно будет поработать над теми аспектами, которые нельзя проработать быстро. Например, над физической силой. Просто если тренировать силу ради силы, упадет выносливость, и если уж силу увеличивать, то лучше задолго до боя, чтобы потом было время подготовиться и по выносливости. Будет больше времени разобрать оппонента, так что я вижу в паузе даже положительные моменты.

– 1 февраля появилась новость, что вашим соперником будет Вердум. В этот же день вы написали, что стали отцом. Говорят, что в такой ситуации готовиться сложно.

– Меня это сильно не отвлекало. Я очень благодарен супруге за сына, за то, как она помогала мне, чтобы моя подготовка проходила комфортно. Тем более ребенок – это дополнительная мотивация, дополнительные стимулы. А если какие-то трудности возникают, к ним просто надо быть готовым, воспринимать как данность.

– Как называли мальчика?

– Мирослав.

– Для вас принципиальный момент – готовиться к боям в своем городе?

– В Москве в нашей команде нам удалось сделать все так, как нам удобно, создать в своем клубе все условия, и теперь проще кого-то пригласить, чем везти всю команду куда-то.

Тем более я тренировался в США, Бразилии, Таиланде - и опыт, который там набрал, мы используем в тренировках здесь.

– Самый важный вопрос о подготовке – насколько сложно было довезти костюм до Лондона и отгладить его перед дуэлью взглядов.

– Костюм получился классный, спасибо ребятам из мастерской классического костюма, которые его сделали. Раньше я нечасто носил такие вещи, а в этот раз получилось действительно прикольно. Надеюсь, это станет традицией - и на пресс-конференции я теперь всегда буду так приходить.

Насчет «довезти» – есть несколько хитростей, как укладывать костюм в чемодан. Если интересно, можно набрать в YouTube и посмотреть. А если костюм дорогой и материал хороший, то за сутки на вешалке он может отвисеться. Мне даже не пришлось ничего проглаживать отдельно.

– У России на неделе вашего боя обострились отношения с Великобританией. Хоть как-то это ощутили?

– Учитывая, что я сам узнавал новости о происходящем от людей в Москве, видимо, никак не ощущалось.

– У Фабрисиу Вердума есть очень хороший подаренный «мерседес», у вас теперь есть два нокаута и два бонуса по 50 тысяч долларов за выступление вечера. Вы могли бы себе купить такую же машину.

– У меня машина – средство передвижения, я езжу на «Опеле Антара», меня устраивает. Сейчас родился сын, поэтому лучше буду больше денег вкладывать в семью, чем тратить их на машины.

– Поедете в отпуск? Или сын пока не позволит?

– Пока не планирую. Если ехать куда-то недалеко, то там сейчас не очень тепло. Скорее всего, я отдохну пару недель в Москве и начну тренироваться. Надо готовиться к финальному рывку, после которого уже точно можно будет отдохнуть. 

Фото: инстаграм** Кенни Джонсона

* Соцсеть, признанная в России экстремистской