Пять лет назад Александр Волков был уволен из Bellator после двух поражений. После этого боец подписал контракт с новым менеджером, взял пояс М-1, попал в UFC, и теперь он уже несколько лет лучший российский тяжеловес по версии FightMatrix и входит в топ-10 UFC в этом весе. В 2015-2016-м Иван Банников потратил на ММА больше миллиона долларов, но рассчитывает, что эти деньги вернутся, когда Волков станет чемпионом.
Читайте в интервью:
- Историю знакомства Банникова с Волковым
- Как за нами следят собственные телефоны
- Сколько процентов от гонорара удерживается клубом
- Есть ли у Волкова контракт со «Стрелой»
- Как начинались отношения с UFC
- Почему Волков отказался от $100 000 за рекламу таблеток для улучшения потенции
- Как Артем Дзюба обыграл Банникова в настольный теннис сланцами.
— Самое простое, что о вас можно найти: вы занимаетесь бизнесом, финансируете и являетесь основателем команды «Стрела», за которую выступает Волков, занимались единоборствами, занимаетесь кендо (фехтование на мечах) и ведете Александра Волкова как менеджер. Есть известная история вашего знакомства с Сашей, давайте ее освежим.
— Спортом и единоборствами я сам занимался с детства, отец МСМК по борьбе, призер чемпионатов СССР. Во взрослом возрасте ходил для себя в один зал. В том же зале тренировались профессионалы, и я слушал истории, как работают менеджеры в ММА, и в тот момент было неприятно узнавать, как относятся к бойцам.
В зале со мной тенировался Алексей Ефремов (21-13 в ММА), я пошел на его бой и увидел, что его готовит Тарас Кияшко (сейчас — главный тренер Волкова. — «Матч ТВ»). Мы с ним когда-то занимались каратэ. Но получилось смешно, потому что мы друг друга не узнали: он поседел к этому времени (ниже на фото слева), а я был без бороды и с короткими волосами (Банников — слева от Волкова. — «Матч ТВ»). После победы Ефремова мы оказались в одной компании, там же был Александр Волков. Мы тогда все пообщались, но ни я, ни Тарас не узнали друг друга. Потом уже мне сказали, что он это он. Он меня тоже вспомнил, мы сильно посмеялись над этим и в то же время поговорили про создание профессиональной команды в Москве. Один без Тараса я бы это не создал.
— Но вы в тот момент занимались бизнесом?
— Бизнесом я занимаюсь с 26 лет (сейчас мне 39). По большей части это была интернет-реклама: высокотехнологичная реклама, таргетинг, DSP, SSP и прочее. Но я не тот человек, кто имел одну компанию и всегда работал над ней. Я каждый год пытался запускать минимум десять стартапов в разных направлениях. И сейчас я тоже стараюсь инвестировать в разные проекты, вплоть до инвестиций в космос.
При этом у нас есть около 12 компаний в разных сферах, связанных с интернетом: начиная от Биотеха, где мы создаем лучшую в мире систему для изучения анатомии в вузах. И, например, есть компания, которая занимается дистрибуцией оловянных солдатиков, потому что мне это нравится. Там существует одна испанская компания, я все пытаюсь ее купить, а они все отказываются, потому что у них такой family-офис, где все давно друг друга знают и хорошо общаются. Но, думаю, что когда-нибудь они сдадутся.
— Что такое высокотехнологичная интернет-реклама и как там вообще может зарабатывать человек не из Google или Яндекса?
— Ну да, когда-то мы думали, что всех заменят роботы и все станет полностью автоматизировано, но время показало, что это так не работает. Допустим, система Google AdWords — у вас есть история браузера, которую знает Chrome, и определенные системы продают это рекламным компаниям, способным таргетировать (показывать рекламу в интернете только для специально выбранной аудитории по тому или иному параметру. — «Матч ТВ»). И как Гугл продает свою рекламу, которую вы можете закупить у него, так и некоторые компании делают это. И, допустим, рекламодателю нужно купить [рекламу для] мужчин 35-36 лет, в последние полгода покупавших «Феррари» и при этом ходивших на сайт конгресса США. Но как вы такую рекламу купите? Google вам таких данных не даст. А у нас есть методы работы с различными системами, сохраняющими данные о пользователе, и с ними можно делать этот таргетинг более качественно.
Плюс в России, в странах СНГ и в некоторых странах Азии есть такой пласт — web-мастера. Люди, которые научились в интернете рекламировать что угодно. Например, кто-то умеет в Google закупать рекламу компании N. И он тратит 5 рублей на то, чтобы человек купил в компании N товар на 100 рублей, а компания N готова платить за эту покупку 10 рублей. Он приходит к нам и зарабатывает свои деньги с этой рекламы, потому что у нас очень много предложений от рекламодателей.
Плюс есть высокотехнологичный маректинг и есть такое понятие, как ретаргетинг, и все это делается через высокотехнологичные инструменты, не всегда доступные рекламодателю. Видов интернет-рекламы очень много и источников траффика очень много.
— Сложно.
— Есть еще специалисты высокого класса в SMM, они могут таргетированно в фейсбуке* генерировать действия пользователя: продажу, заявку на карту банка и так далее. Если человек умеет работать с такой рекламой, он дает хорошие объемы банку и так далее.
В общем, для обывателя мы, наверное, те люди, кого они называют плохими словами, когда они вроде только что что-то искали и кому-то что-то сказали, и сразу же видят эту рекламу в интернете.
— О! Что волнует моих знакомых гуманитариев — слушают ли у нас телефоны?
— Интернет следит за нами, насколько это возможно, но я работаю в этой индустрии и понимаю, что нет, не слушают. Чтобы слушать всех, нужен огромный объем серверов для хранения и обработки данных. Другое дело, что с объемами текста работать гораздо проще. Когда вы пишите какие-то сообщения, это уже может считываться и на вас может даваться информация. Все, что вы вводите текстом в интернете, отслеживается. Но не стоит сильно бояться, потому что знают не о вас как о фамилии, имени, адресе и доме, а о вас как об ID c определенным набором цифр. А личные данные есть только у социальных сетей, то есть Вконтакте и фейсбук* знают о вас все.
— Я слышал уже несколько историй, что человек голосом говорил кому-то, что хочет поесть икры или съездить за город, а потом интернет предлагал ему рекламу икры или базы отдыха. Правильно понимаю, что это, скорее всего, потому что человек одновременно с этим когда-то что-то подобное искал?
— Конечно. Простой пример: человек заходит в магазин джинсов или линолеума, там стоит WiFi-роутер, ваш телефон один раз за определенное время проверяет наличие WiFi-сетей. Как только он постучался в эту WiFi-сеть, ваш ID определился и вам предложили контекстную рекламу. А вы, скорее всего, все равно кому-то говорили, что ищете джинсы или линолеум.
— Ваши первые траты на ММА-команду…
— Думаю, что за первые два года я вложил в это чуть больше миллиона долларов. Примерно понимал, сколько я могу выделять в месяц, чтобы содержать ребят, арендовать зал, платить зарплаты тренерам. И «Стрела» очень быстро превратилась в команду
— Миллион долларов за два года для вас было приемлемо?
— Я стал долларовым миллионером до 27 лет. И, к счастью, в последующие годы шел только рост. Сейчас у нас на контракте 12 бойцов с отличными рекордами, мы работаем, чтобы они начинали драться в Америке, и при этом, пока Александр выступает на таком уровне, мне не требуется очень много докладывать из своих.
— Вторая половина 2015-го, вы встречаетесь с Волковым и предлагаете работать вместе. Что вы ему обещаете?
— К тому моменту я знал Сашу как бойца, потому что смотрел ММА, был фанатом, всегда считал и считаю, что это вершина боевых единоборств. Александра уволили из Bellator за два поражения раздельными решениями, он работал с другим менеджером и, честно говоря, боялся переходить ко мне. Он вообще, как и любой инженер, очень расчетливый, и уже когда вся «Стрела» ушла ко мне как к менеджеру, Волков был самым последним.
— Вы должны были платить ему зарплату?
— Нет, мы об этом не говорили, на тот момент он неплохо заработал, выступая в Bellator, но вообще, он получает зарплату, как и все бойцы, которые представляют наш клуб. К тому же мы смогли быстро найти для него контракт, чтобы изменить его ежемесячный доход. В принципе, он квартиру-то купил год назад, а до этого в большей степени копил на нее.
— При этом каждый боец отдает команде процент от своего гонорара?
— Только мы удерживаем не 10%, а 30%. Из этой суммы 10% распределяется между тренерским штабом, а 20% инвестируется в команду в виде всех других расходов. Потому что ребята летают куда-то за наш счет, мы снимаем квартиры в Москве, когда приезжают спортсмены из других городов. Мы, скорее всего, единственный клуб в России, который прописывает в контракте, что оплатит лечение бойцу, если он получит повреждение во время боя. И мы, наверное, единственные сейчас, кто стабильно получает визы в США для бойцов. Думаю, что к концу августа у нас получат все.
— Ну вот Волков получал в Казахстане за три недели до боя, и было как-то волнительно.
— Александр получал в Казахстане, потому что UFC никак не мог нам помочь и мне пришлось включать свои знакомства и связи. То есть до боя оставалось немного времени, но мы понимали, что визу ему дадут, нужно было только слетать в Казахстан. А так да, бой был бы отменен. То есть боец должен понимать, что, даже отдавая нам 30%, он все равно получит больше от работы с нами.
У команды есть расход, мы его берем на себя. И я считаю, что как только Саша станет чемпионом, за первую защиту мы заработаем где-то пять миллионов долларов.
— Менеджером Волкова в 2015 году был Алексей Жернаков, довольно известный человек в боях.
— Да… не люблю говорить про людей плохо без них, но в конце общение Александра Волкова и Михаила Зайца с Алексеем было сложноватым. Я Саше просто сказал, какие вопросы стоит задать, когда он будет общаться с Алексеем. Я его не подталкивал. Мне интересно заработать на это проекте, но главное, чтобы все ребята получали человеческое отношение к себе.
— Легко заметить, что сейчас у вас с Волковым теплые отношения, но существует ли какой-то контракт на бумаге?
— Александр для меня сейчас, во-первых, друг и уже потом все остальное, но в то же время он настоящий профессионал и в вопросах денег всегда подходил очень точно и открыто. Мне тяжело найти этически более профессионального человека. При этом да, у нас есть контракт на три года, и каждый боец его раз в три года подписывает со «Стрелой» как с юридическим лицом.
— Что вы ему предлагали на момент начала сотрудничества?
— Я сказал ему, что смогу вести переговоры лучше, чем большинство действующих спортивных менеджеров, потому что всю свою жизнь я этим и занимался. Поверьте, убедить человека купить компанию за $100 миллионов сильно сложнее, чем подписать человека в UFC. А у меня такой опыт был. Я спросил, что он сам хочет, он сказал — прийти в UFC и стать чемпионом. Мы начали над этим работать.
Договорились с М-1, что мы приходим к ним за поясом, но они нас отпускают в UFC, как только у нас будет контракт. Они в свою очередь поставили условие, что должна быть одна защита. Мы пообещали от себя одну защиту и уже перед защитой титула вели переговоры с UFC.
— Волков взял титул М-1 19 февраля 2016-го в бою с Денисом Смолдаревым и защитил в бою с Атиллой Веем в июне того же года.
— Изначально мы думали, что первым соперником будет Марчин Тыбура, и на него мы согласились сразу. Забавно, что Смолдарева Саша задушил приемом, которому его научил Фабрисио Вердум (впоследствии Волков победит его в марте 2018-го. — «Матч ТВ»). Я после боя сказал: «Классный треугольник». И он говорит: «А это не треугольник». В общем, он обхватывал свои ноги руками и так осуществлял давление. Редкий прием, Денис его не распознал.
— После М-1 у Александра было предложение от KSW (польский промоушен. — «Матч ТВ»), там были лучшие условия по деньгам и сразу был бой за титул. Но у Александра был настрой пойти за поясом лучшей лиги.
— Как вы начинали общаться с UFC?
— У нас были друзья в зале Black House в США, мы с их помощью поговорили с Шоном Шелби (матчмейкер UFC). Сначала — по телефону. Он знал Сашу как чемпиона Bellator, но не очень хотел его подписывать в этом статусе. Я его убедил, сказав, что, во-первых, он станет очень зрелищным бойцом для UFC с отличной историей хайлайтов, а во-вторых, будет самым молодым бойцом в ростере тяжеловесов, потому что на тот момент еще не было ни Нганну, ни Блэйдса, ни Гана и был небольшой кризис в тяжах.
Потом мы уже назначили встречу через секретаря, приехали и пообщались. Для UFC это было интересно, потому что на тот момент у нас была возможность физически прилететь на встречу и поговорить. И мы летали с Тарасом на переговоры. То есть у нас подход был похож на американский.
На самом деле в России это не все понимают, но UFC очень благосклонно относится к Саше, и даже в переговорном процессе у меня ни разу не было конфликтных или сложных переговоров. Как они сами нам сказали в одном из диалогов: «It’s very hard to be more Russian than Volkov» (очень сложно быть больше русским, чем Волков. — Перевод). В глазах мировой общественности, если показать Волкова, это эталон русского человека. И это даже не достижение Саши, это достижение Дольфа Лундгрена в фильме «Рокки-4». Поэтому, конечно, для матчмейкеров бой Волкова с каким-то американским тяжеловесом — это же воплощение того, что ты видел в кино в детстве. И даже бой… накачанного африканца вот с таким русским — это кино, которое всем захочется посмотреть.
— Бой с Кертисом Блэйдсом не был похож на хорошее отношение со стороны UFC: по сути Волков, поехал драться с борцом, не имея к нему хорошей подготовки.
— На самом деле когда Александру присылают предложение о бое, я сначала звоню не Саше, а Тарасу (Кияшко). UFC нам дважды предлагало бой с Нганну, и отказывался я, а не Александр. Потому что в том периоде бой с ним был нецелесообразен. Например, нам предложили его после двух поражений (от Стипе Миочича и Деррика Льюиса. — «Матч ТВ»), на тот момент я понимал, что победа над ним мало что дает, а насколько он опасен, мы все знаем. Потом мы сами просили Нганну, и нам в UFC сказали, что он дважды отказался. Так что счет 2:2, надеемся, нам дадут эту возможность.
— Я считаю, что до боя с Дерриком Льюисом (октябрь 2018-го. — «Матч ТВ») я вел Сашу идеально, у него не было неудобных соперников, и победи бы он Льюиса и стань чемпионом впоследствии, это был бы идеальный менеджерский план. Деррика Льюиса мы трижды просили для реванша, но потом нам UFC честно передал его ответ: «Я с ним [с Волковым] подерусь, но только если это будет бой за титул. Ни при каких других условиях боя не будет».
Поражение Блэйдсу я считаю своей менеджерской ошибкой, а не его поражением как бойца. Мы были уверены, что Саша не будет драться, сидели на первой пандемии, никто не тренировался, попробовали тренироваться втихую, но дважды приходила полиция и сказала, что оштрафует владельца здания, где мы арендуем зал (Москва, Варшавское шоссе. — «Матч ТВ»). И за три недели до боя UFC присылает нам все документы и предлагает подраться. И мне надо было давить на Сашу, чтобы он отказался. Но он согласился.
— Поражение Деррику Льюису — единственное в карьере Волкова, записанное как поражение чистым нокаутом. Он вел бой 14 минут и на 15-й пропустил удар. Как вы вспоминаете, что было дальше?
— Я был первым, кто зашел в октагон, подошел к Саше, обнял его, и первый вопрос, который он мне задал: «Почему остановили бой?» Судя по всему, последние 10 секунд он не помнил. Вернулись в раздевалку, в тот момент Доминик Рейес готовился к выходу на свой бой, и даже его команда подошла к нам. Пожелали удачи, сказали, что это лаки-панч — худшее, что может быть в боях, чтобы мы держались.
— Пришли в номер, Саша очень сильно расстроился, понимал, что допустил ошибку, мы все понимали, что допустили ошибку, потому что надо было просто в последние секунды просить Сашу отбегать. Но надо признать, что у нас ни у кого не было ощущения, что Льюис может что-то сделать. Саша хотел в тот момент закончить бой досрочно. Сейчас, если они подерутся с нынешним Сашей, Льюис не выйдет из первого раунда. Когда мы вернулись из Америки, уже на второй день Волков был в зале.
— Часто менеджеры заполняют за бойцов программу USADA с местоположением на каждый день для внезапных допинг-тестов. Вряд ли это делаете вы, и вряд ли это делает Александр.
— Есть человек, которого вы и ваши коллеги могут не знать. Это Юлия, директор по развитию команды «Стрела», бывший дипломат, говорит на пяти языках, закончила МГИМО, довольно долго работала в посольстве в ЮАР. Кроме программы для USADA, она же общается почти со всем персоналом UFC, потому что вы не представляете, сколько сейчас вопросов возникает с тем же ковидом. В день там по нескольку десятков писем.
— У Александра Волкова 317 тысяч подписчиков в инстаграме*. Для сравнения: у Марифа Пираева — 646 тысяч, у Александра Шлеменко — 532 тысячи, у Ислама Махачева — 2,8 млн. Это проблема?
— Это, конечно, значимо, но не этим все меряется. Медийность — это и количество появлений на ТВ, и много других вещей. Мы можем сделать Саше 10 миллионов подписчиков за месяц. Вбухиваете деньги в рекламу, и все. Одна нормальная подписка от 2 до 5 рублей, умножайте и получите цифру. Но после поражения Льюису Саша вообще не хотел увеличения своей популярности. Он говорил, что популярным быть хорошо, когда ты побеждаешь, а когда ты проиграл — тогда что? И на самом деле какие-то вещи, которые ему пишут, каким бы он ни был толстокожим, могут задевать. У нас, к сожалению, общий уровень злости в интернете и в стране очень высокий.
— При этом было ощущение, что иногда у него появлялся СММщик, «Александр» высказывался на трендовые темы, потом ему это надоедает, и тексты постов снова становятся Сашиными.
— Действительно несколько раз мы пытались так работать. Но со временем Саша и сам стал неплохим СММщиком. У них, по-моему, хороший тандем с Бердсерком (Алексей Лихарев, марафонец, блогер, друг и секундант Волкова. — «Матч ТВ»). У меня есть отдельная команда, кто их продвигает, и они стали делать хороший контент, который довольно неплохой отклик находит.
— И Волков был одним из немногих российских бойцов, исключая Хабиба и Федора Емельяненко, кто становился лицом популярного автопроизводителя.
— Это был хороший контракт, но сейчас идет обсуждение еще одного соглашения, которое может оказаться в разы прибыльнее. В прошлый раз была смешная ситуация: ему предложили ездить на модели «камри» в рамках контракта. Я сказал, что мы готовы приехать в офис, посадить его в нее и всем вместе посмотреть, как это будет выглядеть при габаритах Саши. После этого они тоже посмеялись и предложили нам две модели внедорожника на выбор.
— Было что-то, что Александр Волков отказался рекламировать?
— Нам предлагали $100 тысяч за пару постов и короткое видео с рекламой таблеток для улучшения потенции… Саша отказался, сказал, что в зале его застебут. Тут надо знать, что купить его невозможно.
— Допускаете, что даже после его потенциальной победы над Сирилом Ганом все может так сложиться, что у Волкова не будет титульного боя (титул чемпиона UFC в тяжелом весе в сентябре должны оспорить Фрэнсис Нганну и Деррик Льюис)?
— Ситуация непростая: если выиграет Льюис, он сделает все, чтобы не драться с Волковым снова. Если Нганну, то с высокой вероятностью они проведут бой с Сашей. Если только UFC не решит, что трилогия с Миочичем финансово выгоднее для лиги. Потому что мы должны понимать — у UFC нет задачи постоянно определять сильнейшего, они должны зарабатывать, и на претендентов они смотрят как на людей, кто в том числе даст большую прибыль. Мне кажется, что противостояние Волкова и Нганну давно напрашивается, поэтому я стараюсь подчеркивать в интервью, что мы хотим титульного боя и готовы к нему. Если его не будет, нам придется либо провести еще один бой, просто чтобы не простаивать и заработать. Либо договориться с UFC, что мы точно претенденты и чуть-чуть ждем своего шанса.
— Последнее. Волков и Артем Дзюба чуть-чуть боксировали и били друг другу пенальти в рамках одной из активностей, но для меня была интереснее ваша фраза, что Артем обыграл вас в настольный теннис сланцами.
— Да — моими. Мы с Артемом часто пересекаемся, дружим, бываем в гостях друг у друга. Попробовали кендо, он довольно неплохо фехтует, как оказалось. Но я все детство играл в пинг-понг, у меня был стол на даче еще в Ташкенте, и мне казалось, что я играю на неплохом уровне. Тут нужно понимать, что у профессиональных футболистов на сборах не так много развлечений и многие из них проходят в соревновательном режиме. У спортсменов в этом смысле вообще особый настрой, и даже если мы играем в «ФИФУ» на приставке, последний матч должен остаться за Артемом. Он очень прилично играет… И в общем, да, мы играли в пинг-понг, он взял мои сланцы и обыграл меня в настольный теннис. Выиграл большую партию. Потом я узнал, что я далеко не первый, с кем он проделывал этот трюк.
История бойца Волкова:
Мама забирала его из секции каратэ
«У метро «Университет» хотели отобрать телефон» — единственная уличная драка тяжеловеса UFC
Его первая досрочная победа в UFC
Почему Волков теперь весит не 100, а 123 и кто его таким сделал
Тренер бойца UFC Волкова снимался у Звягинцева и Бондарчука. Мы об этом поговорили
Как Волков носил целый год передачи в СИЗО
«Был бой перед которым я травмировал почку». Про игры в телефоне и бег во время подготовки
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
