Дмитрий Шамаев — один из немногих россиян, продолжающих выступать на Кубке мира по биатлону в период отстранения россиян и белорусов от международных стартов. В 2021 году он сменил спортивное гражданство, и с сезона 2021/22 чемпион мира среди юниоров в составе российской сборной и призёр чемпионата России представляет Румынию.
В интервью «Матч ТВ» Шамаев объяснил, почему решился на смену спортивного гражданства, а также рассказал, как устроен биатлон в Румынии и что биатлонисты, выступающие на Кубке мира, думают об отстранении российской команды.
«В Румынии около базы живут девять медведей. Когда темнеет, они приходят туда, где ты тренировался час назад»
— Как проходит межсезонье? Где ты сейчас тренируешься?
— В мае был двадцатидневный сбор в Ижевске, потом тренировался в Беларуси, после чего уехал в Тюмень. Сейчас вернулся в Ижевск, продолжаю сбор и с 1 августа улетаю в Румынию (интервью было записано 21 июля. — Прим. «Матч ТВ»).
Настроение, как обычно, хорошее, позитивное, в предвкушении стартов. Впереди чемпионат Румынии, который пройдет с 10 по 13 августа, с 18 по 20 — Кубок «Динамо» — это клуб, в котором я устроен, — и чемпионат мира. Надеюсь, в этом году движусь в правильном направлении и получится показать достойные результаты!
— Ижевск прозвучал уже два раза. Видимо, тянет всё-таки на родину?
— Конечно, я же по полгода не бываю дома. Уезжаю в октябре и приезжаю только в апреле. И когда есть возможность, стараюсь побыть в Ижевске.
Но и это относительно, я вроде в Ижевске, но в основном только на биатлонном комплексе и дома отдыхаю, то есть времени встретиться с семьей или с друзьями нет. В выходной день — да, могу встретиться, а так, находишься на сборе, постоянно тренировки. С возрастом я научился говорить друзьям «нет» (улыбается), поэтому постоянно тренируюсь. Но всё равно чувствуется, что ты дома, настроение прекрасное.
— Наталья Гербулова недавно в интервью сказала: «Куда в 28 лет тусоваться? Хочется энергию тратить на близких». У тебя примерно то же самое?
— Да! Тоже себя поймал на том, что уже неинтересно идти куда-то в клуб или ещё что-то. Если в межсборье есть время, которое могу провести с друзьями, мне интереснее просто выехать куда-то на природу, нежели идти в ночной клуб. Видимо, уже возраст (смеётся).
— Вернёмся к тренировкам. Почему все твои сборы проходят в России?
— В Румынии условия не самые благоприятные. Там очень много туристов, которые по роллерной трассе ездят на машинах, гуляют, поэтому каждая тренировка может стать последней. Плюс там медведи бегают, как у нас собаки, по улицам. Прямо около базы, где я постоянно тренируюсь, живут девять мишек. Когда после ужина все расходятся по комнатам, темнеет, медведи приходят на базу. То есть они гуляют там, где ты тренировался час назад, уже ищут себе еду. Поэтому мне там не очень нравится.
Еще из минусов — роллерка маленькая — 2,5 км, да и рельеф слабый, кроссом особо негде бегать. Кроссом в основном все мои тренировки проходят на горнолыжном склоне. В этом году решил остаться в России, подобрать более интересный рельеф и стадионы. Тем более чемпионат мира в этом году пройдёт в Нове-Место, а там гор нет, поэтому решил так.
Единственная проблема, что я без оружия. Тренируюсь как лыжник, потому что оружие у меня в Румынии, а вывезти его сложно. Чтобы оформить вывоз оружия, нужно получить специальные документы, а так как я приезжаю в Румынию только на сборы, у меня просто нет на это времени. Поэтому тренируюсь без винтовки, интересно, что будет зимой (улыбается). Моя основная цель — физически добавить в этом году!
— То есть для тебя это первый опыт летней подготовки без винтовки?
— Такое количество дней — да, впервые. Камнем преткновения для меня всегда была не стрельба, а передвижение по дистанции, поэтому в этом году весь фокус — на скорость. Надеюсь, что стрельба не пропадет. Может быть, она будет волнообразной — где-то чуть хуже, где-то чуть лучше, но в целом, не думаю, что это будет для меня проблемой. Сейчас задача — стать лучше на лыжне.
— Как прошлый сезон для себя оценишь?
— В принципе, прошлым сезоном доволен. Свои лучшие результаты, по сравнению с первым сезоном на Кубке мира, я улучшил. Передвижение по дистанции тоже улучшил, то есть есть положительная динамика, но мы немного другого ожидали — более высокого результата. Сейчас немного поменяли план, попробовали работать по-другому, посмотрим, что будет этой зимой.
— А остальные румынские биатлонисты сейчас тренируются в Румынии?
— Да. Тренируются группой, это особенно актуально, когда идешь в горы. Если медведь попадется, есть шанс, что сегодня он не тобой пообедает (смеется). Если серьезно, то группой безопаснее, потому что больше шума, медведь не должен подойти. Но это не точно (смеется). Также можно использовать петарды.
— Петарды?
— Я так и ходил в поход, брал с собой петарды. Идёшь и каждые минут двадцать поджигаешь — это же отпугивает медведей. Если петард нет, идешь и свистишь по всему лесу. Такое себе ощущение — страшно там тренироваться.
— А другие базы для тренировок там есть?
— В Румынии три базы. Одна из них находится на высоте 2000 метров, в горах, но там, кажется, даже роллерки нет. Ребята тренируются по автомобильной дороге. Стрелять там тоже нельзя, стрельбища, по-моему, нет.
Основная база находится на высоте 1300 метров — это Чейле Градиште, где юниорский чемпионат мира и летний чемпионат проводились. Там роллерная трасса, но слабенький рельеф и короткий круг — всего 2,5 км. Но есть спа, бассейн, неплохой ресторан с местной кухней. Вообще, этот комплекс с каждым годом развивается. Может, не в далеком будущем здесь будет новая роллерная трасса.
И еще одна база есть на высоте 1000 метров. Там роллерный круг 2000 метров, тоже со стрельбищем.
То есть всего три базы, но, честно говоря, ни на одной из них мне не нравится тренироваться.
«Россиян в команде Румынии почти 50%»
— Ты перешёл в команду Румынии три года назад. Почему решил поменять спортивное гражданство? Сложно было на это решиться?
— Я пытался попасть в национальную команду, и сделать это всегда было тяжело. При этом я показывал неплохие результаты на Кубке России, медали выигрывал, но этого всё время было мало. Годы шли, я становился всё старше, а СБР взял курс на омоложение, и с каждым годом дорога для меня становилась всё более закрытой (улыбается).
После сезона 2019/20 мне позвонили из Молдавии и предложили перейти. Их условия мне не очень понравились, и я продолжил тренироваться в России.
Параллельно мне жена говорила, что, может, стоит в какую-то другую команду попробовать, например, в Румынию. А до меня в румынскую команду перешли три российских биатлониста — Лена Чиркова, Настя Толмачёва и Толя Оськин. И я позвонил Насте с вопросом, возможно ли к ним перейти. Скинул ей все свои результаты, портфолио. Она взяла под свой контроль этот вопрос и очень сильно помогла мне в этом, давила, потому что румыны до конца зачастую ничего не делают. Но это относится не ко всем — я очень благодарен человеку, который помог мне сделать гражданство и устроиться в клуб!
Через месяц после того, как я скинул портфолио, мне позвонили: «Давай в Румынию». Это было в июле, а 28 марта я получил румынский паспорт. Хотя последний сезон в России у меня был очень хороший, и на «Ижевской винтовке» я был вторым, и практически на каждом этапе Кубка России была личная медаль. Может быть, меня бы даже и в команду взяли…
Но история умалчивает (улыбается). Я перешёл и ни о чём не жалею. Не всё так гладко и прекрасно в команде Румынии, нужно понимать, что это всё-таки не ведущая страна в биатлоне, там есть много проблем, но в целом я доволен.
— В сезоне 2021/22 ты впервые выступил на Кубке мира. Помнишь, с какими эмоциями тогда выходил на старт?
— Мы приехали на первые старты Кубка мира в Эстерсунд, и я помню первую гонку. Я ушёл разминаться и даже не приходил на стадион, у меня был 76-й стартовый номер. Я готовился и вообще не слушал, что происходит на трибунах, что на стадионе — кто и как стреляет.
Было очень холодно, минус 17-18 градусов, но я пришёл размятый, очень горячий в стартовый городок. Мне до старта остаётся буквально минут 5-7, и тут я смотрю вокруг, а там едет Йоханнес Бё, Лессер — все эти именитые волки. Смотрю на трибуны — там орут, и я просто в моменте, за минуты две, полностью остыл (улыбается), оцепенел. Стартанул и понимаю, что я будто вообще не разминался — весь каменный. Но, кстати, тогда попал в пасьют. Стрелял два ноля и был 56-й в своей первой гонке. Говорят, это хороший результат, если в первой гонке удается попасть в пасьют!
На официальных тренировках, конечно, первые этапа два ты не какой-то своей работой занимаешься, а едешь с пешками вместо глаз и пытаешься понять, где вообще находишься. Потом как-то привык, и сейчас уже по барабану — кто там едет и где я нахожусь. Сейчас на тренировке или на соревнованиях концентрируешься только на том, чтобы выполнить поставленные задачи.
— Если говорить о персонале, тренерском штабе, на Кубке мира у Румынии большая команда?
— Наш персонал — это один молодой сервис, который откатывает нам лыжи, он же водитель, и массажист. Есть тренер мужской сборной, он же сервис и водитель. И есть старший тренер женской сборной — он и на трассе постоит, и лыжи поможет сделать. Ещё у нас есть один возрастной тренер, который обычно стоит за трубой. Бывает, подключают еще одного, но он тоже стоит у трубы. То есть весь наш персонал на Кубке мира — это максимум пять человек.
Что касается команды спортсменов, в этом году у нас будет квота уже четыре человека. Когда я пришел, было два, потом мы выполнили на три и уже в прошлом сезоне заняли в тотале 13-е место, и теперь квота четыре.
— И сколько сейчас в команде россиян?
— На данный момент три действующих биатлониста — Настя Толмачёва, Лена Чиркова и я. Наталья Ушкина беременна, ждёт пополнения в семье. Толя Оськин завязал.
Всего в мужской команде Румынии четыре человека и три — в женской. Получается, россиян почти 50%.
— А если румынским биатлонистам нужна была какая-то помощь, вы могли обратиться к российской или белорусской команде? Свои же ребята.
— Конечно. Все всегда помогут, вообще не вопрос. Это и есть биатлонная семья. И не только к россиянам или белорусам, хоть к кому обратишься — помогут, если могут.
— И к норвежцам так можно подойти?
— К норвежцам я не подходил, но другие команды помогали мне.
«Люди поделились на два лагеря — кто-то ждет россиян и белорусов, кто-то — пока не закончится СВО — не ждёт»
— На Кубке мира и чемпионате мира ты общался с российской командой?
— Да, общался. Бывало, что мы в одном отеле жили, но так не всегда бывает, потому что у российской команды всё-таки финансирование чуть-чуть побольше, чем у румынской (улыбается). Они в более хороших условиях, у нас часто похуже. Но даже если жили в разных отелях, бывало, приезжали друг к другу, общались.
— Изменилось ли что-то на Кубке мира, когда россиян и белорусов отстранили?
— Многие знают, откуда я. И иностранцы, например знакомые из Франции, Германии, Литвы, на тренировке или после гонки говорили, что ждут российскую команду. В то же время некоторые дают интервью, где говорят, что всё правильно, должны быть отстранены. На два лагеря там поделились — кто-то ждёт россиян и белорусов, кто-то — пока не закончится СВО — не ждёт.
— На Кубке мира продолжают выступать и другие россияне — Лапшин в команде Кореи, Макаров в Молдавии, целое российское комьюнити.
— С ними, конечно, общаемся. Постоянно все вместе.
— У вас, кажется, и совместные сборы были?
— Я вместе с молдавской командой на Новый год выезжал на сбор. Но там молдавская команда — одно название, все россияне (улыбается). Потом Макс Макаров приезжал в Румынию, тоже тренировался. Недавно звонил Тимофей Лапшин, предлагал в октябре поехать куда-нибудь на сбор, возможно, в Австрию. Пока думаем.
Макаров, кстати, как и я, из Удмуртии. Он, Поварницын, Мухамедзянов и я у одного тренера выросли.
— Было мнение, что отстранить россиян от международных соревнований стоит и в целях безопасности российских спортсменов. Поварницын рассказывал, как в Европе человек напал на автобус национальной команды. Ты с начала СВО испытывал на себе какой-то негатив со стороны иностранцев?
— Нет, вообще ничего. Никаких проблем или непонятных ситуаций не было.
«Румынские спортсмены проходят мимо микст-зоны. Нас там никто никогда не ждёт»
— Биатлон в Румынии популярен?
— Он там максимально непопулярен. На соревнования в Румынии болельщики не приезжают. Иногда, например в такси, спрашивают, чем занимаюсь. Говорю, что биатлоном, и спрашивают: «А что это такое?» И вот я объясняю, что это — лыжи и винтовка, ты бежишь, потом стреляешь.
Там особо не знают, что такое биатлон. В Румынии очень развиты летние виды спорта: гребля, единоборства и футбол, естественно. Они вливают большие деньги в футбол, но, как показывает статистика, играть они не умеют (улыбается).
— Сколько человек принимает участие во внутреннем чемпионате Румынии?
— На старт выходят 10-11 мужчин, но конкурентоспособных, наверное, человек шесть-семь.
— А много детей занимается биатлоном?
— На самом деле — да. Понятно, что это относительно, если сравнивать с Россией — совсем другие масштабы. Но детей занимается много, и молодых тренеров достаточно много. Народ тренируется.
Не знаю, может, когда-нибудь и Румыния будет ведущей в биатлоне страной (улыбается). Думаю, наш приход в команду мотивирует и тренеров, и спортсменов.
— По ТВ там биатлон показывают?
— Насколько я знаю, показывают, но на соревнованиях микст-зону, где корреспонденты из разных стран встречают своих спортсменов и задают им вопросы, румынские спортсмены просто проходят мимо. Нас там никто никогда не ждёт (смеётся).
— Ты уже выучил румынский язык?
— Специально не учил, но в румынском коллективе волей-неволей начинаешь понимать и поддерживать разговор. А так всегда в помощь английский язык. Ребята все хорошо его знают.
В первый год было как-то страшно, непонятно всё, а сейчас проблем нет. Ребята из команды уже и по-русски могут говорить, я их поднатаскал. По крайней мере, когда что-то у них не получилось, они на русском могут прямо чётко сказать (смеётся).
— На какой язык румынский больше всего похож?
— На испанский и итальянский. Это не так, что ты знаешь английский язык и легко выучил румынский, язык нужно с нуля поднимать. Когда мы приезжаем в Италию на соревнования, ребята смотрят телевизор и частично понимают, о чем идет речь.
— А в румынской биатлонной команде есть лидер?
— Как такового нет. В этом году выступали стабильно и показывали хорошие результаты Бута Георге, Колтя Георге и я. Ещё у нас есть очень сильный парень — это Корнел Пучиану, но в этом году его тренеры аккуратно убрали из команды, неправильно поступили по отношению к нему. А так, наверное, он самый сильный, но стреляет нестабильно.
Когда я переходил, думал: «Румыны? Кто там такие вообще?» Но в первый год, когда перешёл, не попал в команду на летний чемпионат мира. Взяли четыре человека из пяти, а я был самый последний. Провели три отборочные гонки, и я набрал меньше всего очков. И тогда-то я подумал: «Е-мое, куда я попал?» Но потом они поехали на чемпионат, и там Бута выиграл, Корнел был третьим… В общем, они там выступили очень сильно, и я подуспокоился — ребята готовы.
— Неплохой результат!
— Ребята очень талантливые! Думаю, если бы у них были все условия, как в сборной России, то есть весь персонал, грамотный план, грамотно устроенный тренировочный процесс, лучшая экипировка, логистика, то отдельные ребята могли бы стабильно сидеть в топ-20 на Кубке мира.
Плюс, если бы у нас был хороший сервис и много материала… Нужно понимать, что румынские лыжи — это тоже отдельный вид искусства, и они едут по праздникам (улыбается).
«Если российские биатлонисты в этом году зайдут на Кубок мира — будут так же бороться, как и раньше, за самые высокие места»
— А за российскими стартами следишь?
— Да, но «Матч ТВ» не могу включить, так как в Европе он заблокирован. Поэтому обычно на YouTube включаю трансляцию. Но слежу, смотрел почти каждую гонку. Если не получалось онлайн, то всегда смотрел в повторе.
— За кого болеешь?
— За красивый биатлон (улыбается). За кого-то конкретного не болел. Конечно, там бегают мои друзья, в частности Поварницын, Мухамедзянов — мои соотечественники, удмурты. Конечно, за них топил, бывало, что они не выигрывали (смеётся), но интересно было смотреть.
Думаю, если ребята в этом году зайдут на Кубок мира — будут так же бороться, как и раньше, за самые высокие места. Это касается и российской команды, и лучших ребят из команды Белоруссии — все конкурентоспособны. Наверное, только с Йоханнесом Бё нереально будет бороться, с остальными — возможно.
— Кто-нибудь из российских биатлонистов в этом сезоне тебя удивил?
— Женя Емерхонов сильно прибавил, молодец! Саня Поварницын очень сильно добавил в этом сезоне. Я знаю, он достаточно сильно похудел, скинул лишний вес. Хотя он и не был толстым… А вот кличка с детства у него была Толстый.
— Поварницын — Толстый?
— Да, он был такой пухленький и, наверное, из всей нашей компании, среди наших друзей, сейчас он самый худой, но кличка у него Толстый (улыбается).
— До сих пор так его называете?
— Наверное, Толстым чаще всего называю его всё-таки я. А так, кличка Повар более актуальна.
— Кстати, ещё один твой земляк Александр Корнев до сих пор бегает с твоим ремешком.
— Да, мне скидывали скрин, где видно, что Саня Корнев бежит с моей антабкой (улыбается). Я даже не помню, когда этой антабкой пользовался, мне самому было лет 16, наверное. Не знаю, где он её взял. Надеюсь, помогает.
— Если сейчас румынскую команду закинуть на Кубок России, какие примерно места у них будут?
— В России такие жёсткие волки бегают, я думаю, их всех порвут (смеётся). Дай бог, в десятку бы хоть раз попали. Мне кажется, на Кубке России сложнее бегать, чем на Кубке мира.
— Серьёзно?
— Я, конечно, утрирую, но очень серьёзная конкуренция на Кубке России. То есть бегать стабильно в топ-10 на Кубке России — это очень серьезный уровень.
Например, Поршнев в этом году стабильно в районе десятки бегал и только в конце сезона разбежался и стал попадать на подиум. А Поршнев, на секундочку, призёр чемпионата мира и чемпионата Европы. Поэтому, я думаю, на Кубке России им было бы тяжело.
Тем более в России зимой минус 20 — лыжи никогда не едут в такой снег, а в Европе все-таки более скоростной снег, нежели в России. Поэтому сейчас нереально оценить их возможности на уровне Кубка России.
«Биатлон в Румынии неинтересен — проще найти спонсоров в России и бегать за Румынию»
— Из чего строится зарплата биатлонистов в Румынии?
— Мы устроены в клубах. В Румынии есть два основных клуба — «Динамо» и «Стяуа» (это как наш ЦСКА). И отдельно доплачивает федерация. Правда, она уже второй год ничего не выплачивает, и мы получаем деньги только от своего клуба.
— Плюс призовые?
— Призовых у меня в этом году было 2500 евро (улыбается), а я только на лыжи, наверное, тысячи четыре-пять потратил. В сборной Румынии, в принципе, вся моя зарплата уходит на мою подготовку, на покупку лыж, на выездные сборы.
Традиционно сборы в Румынии начинаются в конце июня, а я начинаю тренироваться с середины мая. Поэтому вся логистика и финансовые расходы ложатся на мои плечи. Перелеты, гостиница, питание — сборы вне Румынии, если это не с командой, никто мне не оплачивает. На новогодний сбор остаться в Европе — это совсем другие деньги. Плюс нужно купить лыжи. Так набегает, и по сути, я тренируюсь и вкладываю все деньги, которые получаю, в себя, в спорт.
Если поехать с командой в Румынию, это будет бесплатно. После первого триместра, в декабре, когда все разъезжаются по домам, румыны тоже едут домой, но в Румынии никогда нет снега в это время. И на роллерах — не покататься, потому что там лёд на трассе.
Поэтому они там кроссы бегают, по автомобильной дороге на роллерах тренируются и используют горнолыжный спуск. Им важно именно приехать домой, перезагрузиться. А я еду туда, где есть снег, продолжаю тренироваться на лыжах, готовиться к следующим стартам.
Сейчас поеду на сбор в Румынию, который мне оплачивают, то есть проживание и питание, но билеты за свой счет — туда-сюда слетал, 1000 евро заплатил. По сути, это цена целого сбора.
— А помощь от спонсоров там есть?
— Нет, там биатлон неинтересен, и с этим сложно, хотя мы пытались найти каких-то спонсоров, спонсоров спортивного питания. Проще найти спонсоров в России и бегать за Румынию. Отдельно хочу поблагодарить компанию, которая делает лыжероллеры в России. Сейчас я на них тренируюсь — вообще супер, очень мне нравятся.
— Что ты думаешь о новом законопроекте, по которому спортсмен из России должен выплачивать компенсацию при смене спортивного гражданства?
— Честно говоря, я об этом не задумывался. Насколько я понимаю, это относится к тем, кто в течение последних трех лет был в сборной, а для тех, кто давно вне команды, это неактуально.
Поэтому, наверное, это правильно, потому что человек находился на обеспечении, за него платили очень большие деньги. И чтобы он просто решил в моменте и перешёл — это, думаю, неправильно.
— Возможно, ты понимаешь, насколько это большие суммы, потому что сейчас самостоятельно всё это оплачиваешь.
— Да, у нас государство очень большие деньги тратит на спорт. В Европе, думаю, такие деньги не вливаются.
«Решили, что не хотим вообще никакого биатлона на свадьбе. Хотели забыть на время, что это такое»
— В начале мая ты женился на Елене Кручинкиной. Где праздновали свадьбу?
— Да, я — самый счастливый человек! Мы расписались в Саранске, а праздновали и играли свадьбу уже в Ижевске. Мы начали готовиться сильно заранее — практически за год. Нашли место, и нам очень понравилось. У нас был хороший организатор, который нам дистанционно помогал организовать всю свадьбу. Конечно, последние две недели были тяжёлые — подготовка была лютая (улыбается). Встаёшь в восемь утра, в десять вечера приезжаешь, но мы довольны.
— Какие-то биатлонные элементы и отсылки были на свадьбе?
— Нет, мы решили, что мы не хотим вообще никакого биатлона. Мы хотели забыть на время, что это такое (улыбается). Достаточно того, что 70% гостей — биатлонисты. А так, ничего такого не было. У нас была свадьба в черно-белом цвете, классика.
— Сейчас Елена находится в России, ты тоже. Совместные сборы удаётся проводить?
— В июне мы вместе находились в Беларуси, в Тюмени тоже вместе тренировались, сейчас, на межсборье, она приехала в Ижевск и потом она уезжает в Тюмень, а я в Румынию на сбор. Конечно, мне очень помогает, что Лена находится рядом, эмоционально так гораздо легче. Плюс готовить не нужно, Лена этим занимается (улыбается). После тренировок нет желания готовить, не знаю, как она его находит. Любит, наверное, меня (смеется). Мне остается только лишь тренироваться.
— Вы же успели и по этапам Кубка мира вместе поездить?
— Да. Мы первый сезон, до Олимпиады, вместе поездили, потом она — на Олимпиаду, а я не попал. После этого она уже в России, а я там. Хотя изначально задумка была в том, что я перейду, и будем вместе ездить (улыбается), потому что последние четыре года не виделись по полгода. Думали, ну всё, наконец-то вместе будем. И вот полгода поездили вместе и опять разъехались, но теперь я туда, а она — в Россию.
— Какая у тебя сейчас цель в профессиональном спорте?
— Моя цель минимум — это личная медаль на чемпионате Европы. И пока я не добьюсь этого, не успокоюсь. Я знаю, что это реально, и я делаю для этого всё, что в моих силах.
- «Почему я не высказывался о зарплатах: с моей стороны это выглядело бы так, будто мне нечего есть». Интервью биатлониста Томшина
- «Отказался от лыжников в сборной: они винтовку никогда не держали в руках, а ходом — как мои биатлонисты». Интервью Каминского
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
