23 июня состоятся выборы главы Союза биатлонистов России. Кандидатов двое: Виктор Майгуров и Алексей Нуждов.
За месяц до выборов «Матч ТВ» поговорил с действующим президентом СБР Майгуровым. В этом материале:
- Сколько спонсорских денег удалось привлечь за последние два года
- На какой стадии подписание контракта с новым экипировщиком
- Кто предложил сделать молодого Истомина руководителем женской группы
- Надо ли сначала избирать президента СБР, а затем назначать тренеров
— Подходит к концу ваш двухлетний срок во главе СБР. Какими запомнятся эти два года?
— Они пролетели очень быстро. Скучать было некогда. Первое время занимались финансовыми вопросами, погашением долгов. Должны были многим, в том числе и иностранным контрагентам. Меня это сильно беспокоило. Слава богу, все вырулили. Сейчас финансовая ситуация у нас стабилизировалась. Мы никому не должны, и это не может не радовать.
В отсутствие главного тренера в сборной команде принял на себя его обязанности. Занимался этими вопросами в ежедневном режиме. В прошлом году мы ввели разделение на группы по примеру нашей лыжной федерации. Это показало свою эффективность. Медали с Олимпийских игр, чемпионата Европы тому свидетельство.
Мы продолжили программу поддержки наших региональных федераций, которую в свое время начинал Михаил Дмитриевич Прохоров. В этом году эта поддержка превысит 11 миллионов рублей. Плюс начали компенсировать расходы по проведению детско-юношеских соревнований, входящих в календарный план СБР.
Дважды организовали и провели курсы повышения квалификации для региональных тренеров. Осенью для тех, кто работает со взрослыми, весной для тех, кто работает с юношами. Больше недели перед ними выступали специалисты по разным направлениям. Эти курсы прошли в Сочи при поддержке Олимпийского комитета России, Российского международного олимпийского университета и были совершенно бесплатными для наших регионов.
За эти два года выпустили большое количество методических материалов — по функциональной подготовке, по стрелковой подготовке, по тестированию спортсменов, разработали типовые задания по строительству и оборудованию стрельбищ, типовые проекты лыжно-биатлонные комплексов различного уровня. Перевели несколько работ иностранных специалистов — норвежских, немецких, — чтобы была возможность сравнивать те или иные тренировочные практики. Стараемся максимально образовывать наших тренеров и судей, работающих в регионах, регулярно проводим для них семинары и научно-практические конференции.
— Последние два года также активно занимаемся антидопинговой работой. В рейтинге РУСАДА среди всех федераций в России мы находимся на первом месте. Это тоже о чем-то говорит. Занимаемся профилактикой допинговых нарушений, делаем акцент на детско-юношеский спорт, чтобы подрастающее поколение было более информировано. Ввели в практику регулярные zoom-семинары с представителями региональных организаций по антидопинговой работе.
В медиапространстве, считаю, мы стали максимально открытыми. У СБР активные соцсети, живой сайт, регулярно встречаемся с журналистами.
Есть разные критерии оценки нашей работы. Если брать государственную оценку, то это медали с Олимпийских игр, чемпионатов мира и Европы. Это видимый фактор. Другой критерий — развитие биатлона в регионах. За эти два года приняли в члены СБР пять новых федераций. В том числе Самарскую область, о которой как раз на днях был сюжет на «Матч ТВ» про родину Эдуарда Латыпова — поселок Камышлу. Там около 70 детей занимаются биатлоном. Слава богу, наш вид спорта остается популярным и востребованным. Это не может не радовать.
На мой взгляд, сделано немало. И есть понимание, что делать дальше.
— Ни разу не пожалели, что ввязались в это?
— Нет. Я же был не один. Понимал, с кем работать, кто меня будет поддерживать. У нас есть управленческая команда. За эти два года установили хороший контакт с министерством спорта и Олимпийским комитетом России. На днях встречались с Олегом Васильевичем Матыциным. Вместе с Анной Богалий обсуждали наше видение по развитию детско-юношеского спорта. Он не в первый раз подтвердил, что итоги работы СБР полностью устраивают министерство спорта. В свою очередь с ОКР совместно реализовали к Олимпиаде в Пекине многоступенчатый исследовательский проект по подготовке лыж, плотно работаем с инновационным центром ОКР, есть большие планы на новый сезон.
— Сомнений не возникало, той ли дорогой идете? Например, когда разделяли сборную на группы и делали другие не самые классические для нашего биатлона шаги?
— Абсолютно нет. Я за то, чтобы что-то пробовать, а не идти по протоптанной дороге. В случае с разделением на группы есть успешная мировая практика, есть практика наших соседей из лыжной федерации. Мы регулярно общаемся с Еленой Вяльбе. Их опыт показывает, что не нужно складывать яйца в одну корзину. Сейчас по инициативе Михаила Шашилова и по согласованию с Еленой Валериевной взяли в биатлон перспективную лыжницу Наталию Мекрюкову. Давно ничего такого не делали. Может быть, в будущем пойдем дальше.
— Когда на чемпионате мира в Поклюке наша сборная взяла всего одну медаль, а до Олимпиады оставался год, паники не было?
— Еще в начале сезона я говорил, что на Олимпиаде мы будем способны бороться в каждой гонке за медаль. Так и произошло. Все понимают, что могло быть не только три бронзовые и одна серебряная медали, но и золотые. Наш потенциал достаточно высокий.
— Что не получилось за эти два года?
— Сложно сказать. Если брать три первоочередные цели, то все запланированное получилось: долги погасили, олимпийские медали завоевали, продолжаем поддерживать наши региональные федерации.
— На конференции 2018 года вы говорили о том, что привлечете от 100 до 200 миллионов рублей спонсорских денег. Сколько в итоге удалось привлечь?
— По плану у нас сегодня бюджет порядка 150 миллионов рублей, и в доходной части он будет превышен. 40 с небольшим миллионов дает наш генеральный спонсор «Газпром». Покончив с долгами, мы начали получать деньги от IBU, появились отчисления от букмекеров, но и своими силами удалось привлечь около 40 миллионов рублей.
— Сейчас непростое время для поиска спонсоров. Как ведется эта работа?
— Мы переподписали контракт с компанией «Газпром» на три года. Это соглашение было достигнуто еще зимой, официально оформили совсем недавно. Раньше у нас был годовой контракт, сейчас удалось подписать на три. Но, опять же, в нынешних реалиях это около трети нашего бюджета. Есть над чем работать.
— Контракт с экипировщиком KV+ закончился 30 апреля. Подписали уже соглашение с TS-Sport?
— Оно проработано. Чисто формально осталось поставить подпись. Несмотря на всю ситуацию, компания не отказывается с нами сотрудничать и будет экипировать спортсменов.
— Когда ждать презентацию формы?
— В графическом виде дизайн уже согласован. Обычно на полную проработку экипировки уходит год. Так как все приходится делать в моменте, летняя форма будет менее броская, а зимняя — уже в цветах российского триколора.
— Кому экипировка будет выдаваться, учитывая, что, скорее всего, международных стартов у нас не будет?
— Будет Кубок Содружества. Получат те, кто находится на централизованной подготовке. Тут надо также учитывать интересы и нашего партнера-экипировщика.
— Еще вопрос по финансовой части. Два года назад бюджет СБР стал закрытым. Почему?
— Возьмите любую организацию — бизнес или спортивную федерацию. Разве у «Матч ТВ» бюджет размещен на сайте? Это внутрикорпоративная информация. Сколько мы тратим на сборную команду? Какая зарплата у сервиса или президента? Ни одна корпорация не даст такую информацию. Членам СБР я готов отвечать на вопросы по бюджету.
Могу сказать, что наш бюджет 150 миллионов рублей. Это открытый или закрытый бюджет?
— Наверное, нужно расписать статьи расходов, чтобы считать его открытым.
— Простой пример. Мы запланировали потратить на сборную 22 миллиона, но по факту вышло 33. Дальше что? Нас спросят: «Почему 33?» На отчетной конференции я готов объяснить для делегатов. Это наша внутренняя история.
— Что у вас в приоритете на ближайшие четыре года?
— У нас два главных направления: подготовка сборной и региональная политика. По сборной сейчас в первую очередь смотрим на первый год нового олимпийского цикла. Мы его уже спланировали, подготовка началась. Естественно, держим в уме Олимпиаду-2026, смотрим, кого к ней готовить. Идет подбор более молодых спортсменов. Мы понимаем, что наши сегодняшние опытные биатлонисты будут уже не в таком боевом состоянии через четыре года.
Другой приоритет — максимальная поддержка наших региональных федераций. Планируем использовать на это отчисления, которые идут к нам от букмекеров. Как уже говорил, в этом году выделили на поддержку более 11 миллионов рублей, что значительно больше по сравнению с предыдущими годами. В следующем году это количество может значительно увеличиться.
— Как происходило назначение тренеров-руководителей групп?
— 1 апреля на тренерском совете в Тюмени прошло обсуждение. Второго числа я провел неофициальное собрание, где попросил региональных тренеров высказать свое мнение о формировании тренерского штаба сборной. Каких-то конкретных предложений не услышал: этого туда, этого сюда или «возьмите меня». Такого не было.
Затем в конце апреля собрался исполком тренерского совета, которому я предложил свою версию тренерского штаба. Была предложена еще пара кандидатур, но в конечном счете они оказались непроходными. Не хочу называть фамилии. На основании этих консультаций и собраний я вынес состав на заседании правления СБР. Кто-то был не согласен по той или иной кандидатуре, у каких-то тренеров была стопроцентная поддержка. Но в тех случаях, когда кто-то был не согласен, альтернативных вариантов предложено не было. И большинством голосов членов правления данный тренерский штаб был утвержден.
— Артем Истомин в качестве руководителя одной из групп — ваша придумка?
— Да, это моя зона ответственности. При этом меня поддержало большинство членов правления.
— Не встретил по этой кандидатуре ни одного мнения в поддержку. Зато высказывавшихся против достаточно: Хованцев, Касперович, Васильев.
— Еще раз повторюсь, альтернативных предложений не было. У Дмитрия Васильева всегда свое мнение, и это не мешает нам периодически обсуждать разные вопросы. Мне нравятся такие внешние раздражители, которые не дают расслабляться и мотивируют.
— Понятно, что сезон наши биатлонисты, скорее всего, проведут в России, что Истомин талантливый тренер. Но ему предстоит работать в сильной группе, где есть Резцова, Халили, Серохвостов. Не опасно ли это?
— Он же не один там будет работать. У нас есть сезон для экспериментов. Посмотрите на тренерский штаб. Есть поколение тренеров 60+, есть совсем молодые тренеры, а между ними разрыв. Очень мало специалистов в возрастной категории 30-60 лет.
Истомин поработал в команде вторым-третьим номером. Завоевал уважение спортсменов за счет своих знаний, своего подхода. Да, он не сам его изобрел. Учился у Хованцева, у Каминского, изучал мировой опыт. Человек прогрессирует. Если ты надолго застрянешь вторым-третьим номером, то никогда не сможешь реализовать свои методики, свои мысли. Я абсолютно не боюсь этого решения. На правлении об этом и заявил, что решение по Истомину и по тому, чтобы с ним готовились Серохвостов и Халили, беру на себя. У нас есть время на эксперименты.
— Он же работал только с мужчинами.
— Какая разница?
— Например, у женщин есть циклы, в которые он, возможно, не так сильно погружен.
— Погрузится. Тренер есть тренер. Посмотрите на мировую практику. Талантливые тренеры работали и с мужчинами, и с женщинами. Возьмите Пихлера, Падина. Единственное, не нужно ждать сиюминутного результата. Надо давать тренерам время поработать. А то мы назначили и через год уже меняем. Я не за это.
— Как получилось, что группа смешанная? Не слишком ли много экспериментов?
— Нормально. У Халили есть опыт готовиться индивидуально. А тут еще будет Серохвостов — хороший спарринг-партнер.
— Не слишком ли мы подстраиваемся под, как говорит Юрий Каминский, «хотелки» спортсменов?
— Если бы это был олимпийский год, то я бы по-другому рассуждал. В общем-то, я и рассуждал в прошлом сезоне по-другому — старался минимизировать самоподготовку. Но зачем идти по шаблонам в этом сезоне? Можно экспериментировать.
— По каким критериям набирали людей в группы на централизованную подготовку?
— Есть результаты спортсменов в сезоне, есть рейтинг СБР. В первую очередь вызывали тех, кто показал результат на Олимпийских играх. С другой стороны, есть пункт «на усмотрение тренеров». Конечно же. брали молодых спортсменов, которые только переходят из юниоров. Это как раз то, о чем мы говорили в начале: перспектива к следующей Олимпиаде и к Играм 2030 года. Есть люди, выполнившие критерии, но решившие готовиться с региональной командой или самостоятельно. Например, Нигматуллина, Буртасова, Поршнев, Пащенко.
— Правильно понимаю, что до октября спортсмены находятся на централизованной подготовке и они спортсмены сборной, а затем, если международного сезона не будет, то «сборники» становятся биатлонистами региональной команды?
— У нас будет Кубок Содружества, на котором выступит именно сборная. Централизованные сборы зимой тоже будут, но реже. И тренеры национальной команды ведут своих спортсменов весь сезон. Когда начнется соревновательный период, то станут приезжать на старты. Кого-то, кто заслужил, мы поставили на ставку ЦСП на весь сезон, кого-то только до 31 декабря.
— Допустим, пройдет сезон без международных стартов. По каким критериям набирать новые группы? Рейтинг СБР — главный?
— Конечно. Думаю, что в этом году очень сильно поднимется конкуренция на внутренних соревнованиях. Раньше мы сравнивали условно: кто-то занял 15-е место на Кубке мира, а кто-то выиграл на Кубке России. Сейчас для всех будет объективно, когда все станут соревноваться вместе.
Есть мысли, что сделать в плане подготовки лыж, чтобы минимизировать разницу в этом компоненте между регионами. У нас в одних регионах есть деньги на сервис, а в других нет. Хотелось бы взять на себя эту подготовку, чтобы все бежали на одинаковых парафинах, как это делают во Франции, Норвегии. Понятно, что у них людей меньше. Наш сервис оказывал помощь всем желающим на чемпионате России в Тюмени. Хотим продолжить и расширить этот эксперимент в новом сезоне.
— Много споров вызывает тот факт, что назначение тренеров сборной проходит раньше выборов президента СБР. Сейчас нам это уже не исправить, но стоит ли изменить такое положение дел в будущем, чтобы через 4 года сначала выбрали главу, а затем назначили тренеров?
— В сегодняшней истории я не вижу проблем, что выборы будут в июне, а тренеры уже назначены. Посмотрите на федерацию лыжных гонок. У них тренеры назначены уже давно, а выборы президента 18 мая. Что нам мешает это делать?
— На выборах президента ФЛГР был только один кандидат — Елена Вяльбе. На выборах главы СБР кандидатов двое.
— Конечно, я не против того, чтобы выборы проходили в конце апреля — начале мая. Но это не влияет на назначение тренеров. В этом году поздний срок выборов связан с тем, что мы хотели провести их в соответствии с новым уставом. Но вспомните, когда у нас проводили выборы раньше? Обычно, сколько бы кандидатов ни было, они проходили во второй половине мая, когда команды уже начинали тренироваться.
У нас не такая длинная скамейка тренеров, чтобы взять и поменять. Это не футбольный клуб, где кто платит, тот и заказывает музыку. Или возьмите пример 2020 года после моей победы на выборах — тренеры уже были назначены тренерским советом и правлением, и мы их оставили на своих местах. Да, первый сезон на Кубке мира был аховый, но и тогда мы дали возможность тренерам продолжить работу. И это оправдало себя на Олимпиаде.
— Как составляли календарь сезона? Какие еще были варианты?
— Нам было несложно его составить. У нас есть 7 этапов Кубка России и гонки чемпионата страны. Не составило труда их синхронизировать с Кубком Содружества. Согласовали календарь с тренерами, которые работают в сборной.
— Нынешний проект рассчитан на один сезон?
— Да.
— Не было претензий со стороны IBU по Кубку Содружества?
— Пока нет. Мы имеем на это право.
— Какой контакт у СБР сейчас с IBU?
— Контакт сохраняется. Несколько дней назад я общался по текущим вопросам с генсеком IBU. Плюс 2 мая провели совещание с BIU по нашей антидопинговой работе. Наш доклад был принят с хорошей оценкой. Договорились, что делаем дальше. Поэтому общение по рабочим вопросам регулярное.
— Понятно, что многое по части возвращения России на международные старты и восстановлению членства СБР зависит не от вас. Но будут ли делаться какие-то шаги со стороны Союза биатлонистов России?
— Все зависящие от СБР критерии, чтобы вернуть полноправное членство, мы в целом выполнили или продолжаем выполнять. Кроме одного — РУСАДА должно восстановить членство в WADA. Это от СБР никак не зависит. И вся остальная история — тоже.
— Если нам в октябре говорят, что российские спортсмены могут выступать на Кубке мира и Кубке IBU, готовы ли мы организационно вернуться? Успеем заказать отели, разрешение на ввоз оружия?
— Разрешение мы сделаем. Главный вопрос в визах. У многих спортсменов сборных есть действующие. Может быть, осенью подкрепимся-обновимся и сделаем новые визы. Консульства работают, визы выдаются. Наверное, в этом есть смысл.
Кстати, у многих болельщиков возникает вопрос, для чего нам сейчас сборная со сборами, сервис-бригадой, новой экипировкой и т. д. Как раз для нормального и безболезненного возвращения.
— Впереди выборы президента СБР. Ваш оппонент Алексей Нуждов сказал: «Я выиграю выборы главы СБР, раз пошел на них». Насколько вы уверены в себе и в поддержке регионов?
— Моя работа и работа моей команды у всех на виду: что мы сделали, как мы работаем. Я не какой-то пришлый человек в биатлоне. Абсолютно уверен в себе и своей команде, спокойно иду на эти выборы. Надеюсь, что получу адекватную оценку и поддержку от наших региональных организаций.
- «Заставил бы сборников учить английский». Если бы Губерниев стал президентом СБР
- «Директор не должен показывать сотрудникам, как правильно прикручивать болты». Нуждов — о выдвижении на пост главы СБР
- «Посещали мысли, чтобы пойти кандидатом на выборы главы СБР». Интервью с Иваном Черезовым
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
