«Что-то не так с организацией Олимпиады. Переживаю, как мы доберемся в Китай». Тренер норвежских биатлонистов обеспокоен

«Что-то не так с организацией Олимпиады. Переживаю, как мы доберемся в Китай». Тренер норвежских биатлонистов обеспокоен
Зигфрид Мазе и Йоханнес Бё / Фото: © Petter Arvidson / ZUMAPRESS.com / Global Look Press
Высоченный ценник и длительная дорога не внушают доверия Зигфриду Мазе.

В этом интервью:

Зигфрид Мазе / Фото: © DeFodi Images / Contributor / DeFodi Images / Gettyimages.ru

— В последний раз мы общались с вами в мае по поводу конфликта с Дмитрием Васильевым. После того интервью вы связывались с ним?

— Нет, мы не разговаривали. Мне звонил президент СБР Виктор Майгуров. Он сказал, что согласен со мной и что Васильев не вовлечен в работу союза.

— Конфликт исчерпан? По-моему, после того интервью не было каких-то острых высказываний.

— Мне кажется, что он что-то говорил про меня, но точно не помню. Для меня конфликт закончен. Я замолчал.

— Обсуждали ли вы эту ситуацию с Лагрейдом (именно он был объектом критики Васильева)?

— Немного. Стурла сказал, что не переживает по этому поводу. Это всего лишь мнение одного человека, не более того. Нельзя залезть людям в мозг и понять, что там происходит. Да, такого не должно быть. Но, к сожалению, люди всегда будут говорить что-то подобное.

— Сейчас вы находитесь в завершающей стадии подготовки к сезону. Как прошло лето вашей команды?

— Мы сделали все по плану. У нас были высотные сборы в июне, августе и в октябре. Была хорошая отдача от ребят. Есть только одна черная точка — Тарьей Бе сильно упал на лыжероллерах в Висбадане. Он был очень плох после этого. Восстановление заняло месяц. Поэтому он пропустил сбор в августе. Но если не брать этот случай, все прошло как надо.

— Как сейчас чувствует себя Тарьей?

— Намного лучше. Много времени заняло, чтобы он набрал форму. Например, во время чемпионата Норвегии в сентябре он по-прежнему чувствовал себя не очень хорошо, но к октябрьскому сбору восстановился. У нас была тестовая гонка. Ветле Шостад Кристиансен ее выиграл, Тарьей был вторым, Бакен из нашей резервной команды стал третьим, а Бьонтегор — четвертым. Все примерно на своих местах.

— Не даст ли о себе знать этот пропуск высотного сбора Тарьеем зимой?

— Когда ты пропускаешь 2-3 недели тренировок из шести месяцев работы, это не так сильно влияет. Это вообще единственные недели, которые он пропустил за последние 2-3 года. Было бы хуже, если бы он заболел в мае, не мог тренироваться в июне, затем только бы начинал поправляться в августе. Основываясь на всей его подготовке, все не так плохо. Не думаю, что будут последствия зимой.

— Мы по-прежнему живем во время пандемии. Повлияла ли она как-то на вашу подготовку к сезону?

— Нет. В этом году все было намного лучше. Вся команда сделала первую инъекцию в июле, а вторую — в августе. Поэтому с передвижениями у нас проблем не было. Да, по-прежнему есть некоторые ограничения, что нужно следить за собой, носить маски. Мы должны принимать эти правила. К сожалению, сейчас снова идет рост заболеваемости. Не знаю, как в России, но во Франции и в Германии случаев стало больше.

— Как выглядел процесс вакцинации команды? Все пришли в один и тот же день в один и тот же пункт вакцинации?

— Нет. В Норвегии ты должен делать прививку там, где ты живешь, в своей коммуне. Поэтому некоторым людям было сложнее. Например, Стурла вакцинировался позже Тарьея. Но в итоге все получили второй компонент в августе. Я же сделал прививку во Франции в мае, а вторую в июне.

— Лагрейд в своем инстаграме* написал: «Другие люди после возвращения домой уединяются с девушкой, а я — иду к оружейнику». Есть ощущение, что он постоянно тренируется. Кого мы увидим на Кубке мира — Халка?

— Он из тех спортсменов, которые не бывают удовлетворены. Стурла постоянно хочет быть лучше. В этом плане мне повезло с ним, так как у Лагрейда всегда есть мотивация над чем-то поработать. Но, с другой стороны, это опасно. За этими мелочами, когда ты думаешь над позицией и прочим, ты можешь потерять свою главную цель — закрывание мишеней. Это моя задача, чтобы заботиться о таких спортсменах и не давать им слишком далеко углубляться в детали. Не знаю, будет ли он лучше или хуже себя самого по сравнению с прошлым сезоном. Сейчас у него изменился статус. Прошлый сезон был дебютным для него, никто не ожидал от Лагрейда подобного, даже он сам. Теперь он возвращается с новым контекстом. Люди ждут от него результата: болельщики, СМИ, спонсоры, федерация. Поэтому он будет иметь больше давления на своих плечах. Это может создать сложности для него. Мы очень много общались со Стурлой по этому поводу, чтобы он был готов к подобному. Потому что когда ты чувствуешь больше давления, твоя стрельба и твои физические кондиции могут быть не такими хорошими, так как ты тратишь свою энергию на этот стресс, на это давление.

— Лагрейд выглядит как спортсмен, которого не волнует какое-либо давление. Он слишком спокойный и уверенный.

— Да, это правда. И я не говорю, что будет так. Просто хочу сказать, что он начинает сезон в новой ситуации, в которой у него нет опыта. Мы не можем знать, как Стурла на это отреагирует, даже будь он самым спокойным человеком в мире. Может быть, он справится с этим хорошо, а, возможно, ему даже нравится оказываться в таких ситуациях.

— Удалось ли вам сохранить хорошую атмосферу в команде после прошлого сезона? Остались ли дружественные отношения между Лагрейдом и братьями Бе?

— Да, абсолютно. Йоханнес не из тех типов людей, который хотят во всем быть боссом. Стурла же знает, что он стал лучше в том числе, потому что находился в этой сборной. Он испытывает уважение. Хорошо иметь своего главного конкурента в одной команде. Этим сложно управлять, но пока все нормально.

— У братьев Бе вышла книга. Понимаю, что вы вряд ли ее читали, потому что она на норвежском, но знаете, о чем она?

— Да, я не читал. Это книга — история о том, как братья росли вместе. Детально с содержанием ее не знаком, но слышал, что там написаны плохие вещи про (Евгения) Устюгова.

— Да, и про Логинова. Тарьей не стеснялся в выражениях. Некоторые считают, что в этом есть тактический ход, что Бе таким образом пытаются психологически надавить на конкурента перед олимпийским сезоном. Как на ваш взгляд?

— Я так не думаю. Понимаю, что людям может быть неприятно, когда они читают про себя такие вещи. Однако это лишь мнение одного человека. То же самое, когда что-то говорит Васильев. Это точка зрения исключительно братьев Бе. Это не означает, что все, кто рядом с ними, думают так же. Важно помнить об этом.

— Олимпийский сезон всегда особенный. На чем вы будете фокусироваться?

— Во-первых, фокус на первый этап Кубка мира. Для меня важно начать хорошо. Затем, конечно, мы сфокусируемся на Олимпиаде. Да, Игры уже совсем скоро, но они начнутся не прямо сейчас. Мы должны фокусироваться на нужных вещах в нужное время. Все знают, что Олимпиада — это наиболее важное соревнование зимнего сезона. Но в данный момент мы думаем о первой неделе в Эстерсунде.

— Планируете ли вы пропускать какие-то этапы перед Олимпиадой? Тем более есть большая разница во времени с Китаем, и лучше прилететь туда заранее, чтобы акклиматизироваться.

— Да, такое возможно. Время покажет. У нас есть три разных плана. Первый — мы выступаем везде, второй — мы пропускаем один этап, третий — мы пропускаем больше этапов. Все будет зависеть от того, как у нас станут складываться дела в декабре и как пройдет этап в Оберхофе. Тогда поймем, какую стратегию применить, нужно ли нам больше отдыха или больше работы. Конечно, мы ожидаем, что поедем в Пекин как можно раньше из-за разницы во времени. Но в то же время у нас был опыт на Олимпиаде в Корее, который показал, что прилетать на соревнования задолго до них — это тоже не очень хорошо. Поэтому мы собираемся в Китай за 4-5 дней до открытия Олимпиады.

— Не планируете ли вы перед Играми проводить сбор где-то неподалеку от столицы Олимпиады?

— Нет. Мы будем в Европе до конца. Сейчас я переживаю, как мы туда доберемся. Наш короткий перелет был отменен. Не все авиакомпании могут полететь в Китай. Поэтому нам сейчас сложно составить план, так как нет подходящих рейсов. Есть один из Вены, но он очень-очень дорогой — несколько тысяч евро с человека. Когда у тебя целая команда, это накладно. Думаю, что-то не так с точки зрения организации Олимпиады.

— К тому же никто не знаком с трассой в Китае. Не думаете, что это нечестно?

— Нет. Все находятся в равном положении, кроме китайских спортсменов. У меня нет по этому поводу какого-то удивления. Мы имеем кое-какую информацию о трассе. До начала пандемии наши эксперты были там и собрали данные о погоде, трассе, условиях. Также IBU обеспечивает всех видео. Думаю, что каждая страна получила их прошлой весной или летом. Мы знаем, как с этим справиться. Ничего такого, с чем бы мы раньше не сталкивались: спуски, подъемы, повороты. Если приедешь за три дня до соревнований, то сможешь понять все сложности кругов, обстановку на огневом рубеже и придумать стратегию. Поэтому оправданий, что это нечестно, быть не может. Для меня более несправедливым является то, что они закрывают границы для полетов. Я больше переживаю, как мы доберемся в Китай. Если вы сейчас загуглите перелет в Пекин из Европы в феврале, то увидите, что дорога занимает 48 часов. Об этом я сегодня волнуюсь, а не о трассе.

— Еще одно тема, о которой все чаще говорят перед Олимпиадой, — нарушение прав человека в Китае. Обсуждаете ли вы ее в команде?

— Да, но моя позиция предельно понятна. Китай так живет сотни лет. Сотни лет все об этом знают. Мы не должны просыпаться только во время Олимпиады и кричать: «Эй! А как же права человека?» Теперь это так. Но если мы против подобных вещей, то зачем отдавать Олимпиаду Китаю? Это не их ответственность. Китай остается Китаем. Это ответственность членов МОК, которые отдали голос за проведение Игр в этой стране. Если мы не согласны, то должны говорить об этом нашим представителям в олимпийском комитете. Это политика МОК, а не кого-то еще.

— Есть ли у вас в команде люди, необязательно спортсмены, которые не хотят ехать в Китай?

— Мы не так много обсуждали это. Но тема горячая в Норвегии. Люди говорят, что наша сборная не должна туда ехать из-за нарушений прав человека. Но когда шли выборы страны-хозяйки Олимпиады-2022, Осло был в числе кандидатов. Норвежцы сказали, что проведение Игр будет стоить дорого, поэтому мы отзываем нашу заявку. Возможно, если бы вы не снимали заявку, то Игры бы не проводились где-то еще. В этом смысле на каждом лежит ответственность. Сейчас уже все идет так, как идет.

Зигфрид Мазе и Йоханнес Бё / Фото: © DeFodi Images / Contributor / DeFodi Images / Gettyimages.ru

— В этом сезоне у вас заканчивается контракт с норвежской сборной. Слышал, что вы не хотите уходить. Так ли это?

— Пока я ничего не подписывал и не знаю, что будет дальше. Да, я точно не хочу уходить. Но ты никогда не знаешь, что ждет в конце. У нас хорошее сотрудничество с командой. Мы поговорим со спортсменами: нужно ли нам работать еще четыре года вместе или на этом закончить. Посмотрим, как все будет.

— Получали ли вы какие-то предложения от других команд? Может быть, от сборной Франции?

— Не получал. Конечно, я общаюсь с французской сборной. Возможно, они представляют, что я вернусь обратно. Но, как уже сказал, сегодня у меня нет идей о том, уйду я или останусь. Я даже особо не думал по этому поводу, потому что полностью сконцентрирован на своей работе.

— Если бы поступило предложение из России, рассмотрели бы его или сразу отвергли?

— Я должен быть честен. В данном случае мне нужно будет подумать дважды, потому что общение со спортсменами — это важная вещь. Не все российские биатлонисты говорят на английском. Возможно, более молодые спортсмены сейчас хорошо знают язык, и было бы не так сложно. Вот над этим я бы подумал. 

Читайте также:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской