- Оценка первых этапов
- Дрейфуем вглубь мирового биатлона
- Раньше ориентировались на результат, теперь на блага
- Почему шведы лучше?
- На что жалуются Аленичев, Титов, Торбинский?
- Чем живет «Енисей»?
«Тренировать стрельбу одному хуже, чем в команде»
Стандартная для наших дней ситуация: звонок журналиста застал собеседника на самоизоляции. «Корона» не щадит ни спортсменов, ни министров. С нее и начали.
— Как здоровье?
— В целом нормально. Температуры нет, вкус и запах чувствую, аппетит при мне. Прописанные лекарства принимаю вовремя, нарисовал «шахматку». Сижу дома, занял отдельную комнату, благо квартира позволяет. Пью морсы — жена варит литрами из брусники, клюквы, шиповника, имбиря. Еду под дверь приносит, протирает антисептиком все подряд. Может, и бесполезно с учетом вирусной летучести, но хотя бы совесть чиста.
— Как узнали, что инфицированы?
— Приехал из командировки — сел голос. Сейчас вот с вами говорю, и еще чувствуется, хотя стало получше. Поехал на всякий случай в больницу, где не появлялся с момента окончания спортивной карьеры. Рентген, ЭКГ, давление — все в норме, разве что поставили ларингит и рекомендовали голосовой покой. Попутно взяли тест на «корону». Вечером звонят: «Наш клиент».
— Есть предположение, от кого подцепили?
— Ни малейшего. Был в командировке за 700 километров от Красноярска, даже биатлон толком не смотрел. Хотя аналитику изучил, комментарии почитал.
— И как вам?
— Чудес не происходит, но и «все плохо» не могу сказать. Девочки показали какой-то уровень, у пацанов тоже были проблески. Давно говорю: первый этап Кубка мира для нас традиционно не самый удачный. А вот Хохфильцен, наоборот, всегда был российским. Из года в год неплохо там выступали. С чем связано, не знаю. Может, с методикой подготовки или с приездом в светлые горы после северного сумрака. В любом случае делать выводы можно будет после первого австрийского этапа.
— Единственное, о чем уже сейчас могу судить по тому же Саше Логинову, — тренировать стрельбу в одиночку гораздо хуже, чем в коллективе. Был убежден в этом и раньше. Беговой функционал можно нарабатывать без партнеров. Хватает мотивации? Вышел и терпи, работай в своем режиме. Кросс, имитация, по пульсу, по лактату. Мало кому нужны напарники, у всех разная зона интенсивности.
— А в стрельбе?
— По-другому. Там стрессы нарабатываются не за счет максимальной нагрузки, а за счет ситуаций на рубеже. Когда ты один, смоделировать их сложно. В моей практике был пример: в начале 2000-х заехали на сбор в Отепя с тренером Александром Голевым. Тихое уютное стрельбище, мы одни, все замечательно. Потом приезжаем на летний чемпионат России в Кавголово — стрельба разваливается. Людей вокруг много, справа-слева постоянная канонада, стрессовая обстановка, к которой, помню, оказался не готов.
Когда работал с Пихлером, предложил: «Вольфганг, в тренировках на рубеже нужен соревновательный элемент. Давай запускать девушек парами, тройками. Приходят на стрельбище — пусть видят, слышат друг друга, привыкают к контактной борьбе, выстрелам соседок, их изготовке, уходу и так далее». Пихлер прислушался, и это стало, думаю, одной из удачных находок.
Шипулин после самоподготовки показывал на первых этапах не свой уровень стрельбы, если помните. Потом врабатывался, погружался в атмосферу, добирал контактной борьбы. Так же и Логинов в Контиолахти, полагаю.
«Рубль идет впереди идеи»
— Что думаете насчет баланса объемов и интенсивности в подготовительный период? Елисеев поэкспериментировал, снизив первые и добавив второй.
— Читал мнение Юрия Каминского на этот счет, полностью с ним согласен. Сталкивался во времена работы в сборной: Света Слепцова, обладавшая очень большими анаэробными способностями, нуждалась как раз в аэробной работе. А она тяжелая, энергозатратная, на грани превышения интенсивности. Видимо, у Елисеева такой работы перед сезоном было недостаточно, если так говорит Каминский. Симптомы очень похожи: мышцы закисляются, на последнем круге сводит ноги, спортсмен «капает».
— Чувствуется, вы не большой сторонник самоподготовки.
— Можно тренироваться индивидуально, но обязательно должны быть сессии совместных тренировок. Насколько частые и продолжительные — другой вопрос, однако без коллективной работы никуда.
— Бабиков с Елисеевым в лидерах мирового биатлона по скорости стрельбы. Этот параметр влияет на точность?
— Вопрос золотой середины. Но важно понимать: сокращать время пребывания на рубеже надо не за счет интервалов между выстрелами, а за счет всего, что происходит до первого и после последнего выстрела. Это изготовка и уход. Сама же стрельба — ритмичная работа с паузами порядка 2,2 — 2,6 секунды, при ветре чуть больше. Всего промежутков четыре, много отыграть на них, сами подсчитайте, сложно. Зато много потерять, пытаясь сократить интервал, легко. Вместо трех-четырех секунд возможного выигрыша получишь кучу штрафных секунд.
Скорость стрельбы — не самоцель. В биатлоне есть выражение, которое мне очень нравится. Знаете, что такое ускоритель? Финальный слой смазки, придающий лыжам ходкость. Так вот сервисмены говорят: «Подбирай, не подбирай, а лучший ускоритель — ноль на рубеже». Попал — и побежали ножки сами.
— Когда Пихлер заявлял: «У меня четыре в двадцатке», слышал в ответ: «Нашел чем хвастаться, где медали?!». Сегодня мало кто откажется от четырех в двадцатке. Нет ощущения, что российский биатлон дрейфует в глубинные слои мирового?
— Скажу больше — на чемпионате мира в Рупольдинге восемь лет назад Зайцева, Вилухина и Слепцова заехали у нас в десятку. Но без медалей. И это было расценено как катастрофа. Конечно, происходит сползание. В том числе потому, что в сборной не стало таких как Ишмуратова, Зайцева, Пылева. Одаренных, во-первых, и обученных в подростковом возрасте, во-вторых. Главный наш резерв в том, как работают тренеры в детско-юношеском спорте. Нынешние результаты обусловлены не работой Шашилова или Каминского в последний год, они следствие многолетней подготовки. За качество материала, пусть и плохое это слово, отвечают школы и академии.
Заметьте, в последние десять лет у нас снизились не только взрослые, но и юниорские результаты. Раньше безусловно лидировали в этом возрасте, раздавались голоса, призывающие не выжимать из неокрепших организмов все соки в угоду сиюминутным успехам. Сейчас такого нет.
— Станислав Черчесов согласился бы с вами насчет ответственности за материал.
— Тренеры сборной могут что-то поправить и развить, но года мало, необходимо долгое прохождение всех ступеней. Плюс талант и мотивация. В мое время за сборную выступали Тарасов, Драчев, Муслимов, Майгуров, Вавилов, Кобелев, Рожков, позже подтянулись Чудов, Черезов, Круглов. Мне кажется, поколения 1996–2006 годов были в первую очередь ориентированы на спортивный результат и уже потом на сопутствующие блага. Сегодняшние, вижу по многим молодым, сначала хотят что-то поиметь от жизни, иногда в ущерб подготовке. Сместились акценты. И не только в спорте — в обществе. Рубль идет впереди идеи.
«Зажрались»
— Вопрос как раз про подготовку. Где, скажите, красноярские в сборной? Екатеринбуржских, тюменских, югорских вижу. Из ваших одна Гербулова мелькнула на этапе отбора.
— Честно? Зажрались. И тренеры, и некоторые спортсмены. А самое главное — руководители образовательных учреждений, которые готовят сборную края. У них все хорошо, нормальная зарплата, приличное обеспечение. И нет мотивации, потому что за результат никто не спрашивал. Но я обязательно буду это делать. Доходит до того, что академия биатлона работает с меньшей эффективностью, чем профильная школа олимпийского резерва. Катастрофа. Привыкли к очень хорошему финансированию и потеряли драйв. К политике подбора тренеров тоже большие вопросы. Для меня как руководителя такое неприемлемо.
Другой важный момент: в свое время руководство краевого биатлона пошло по сомнительному пути игровых видов спорта. Вместо воспитания своих стали покупать спортсменов и тренеров со стороны. Люди приезжали под приличные условия, сборы, обеспечение. Не думаю, что это правильно.
— Маргарита Васильева тоже ведь красноярская?
— Считаем своей. До дисквалификации выступала за Красноярский край.
— Бюджет продолжает ее поддерживать?
— На период отстранения не имеем права. Тренируется, но сама.
— У вас есть объяснение, как можно забыть про три флажка в системе ADAMS, когда об этом вопят на каждом углу?
— Не понимаю, не представляю. Мое мнение — разгильдяйство и безответственность.
— Евгений Устюгов, медали которого аннулировал CAS, живет в Красноярске?
— Да, периодически видимся. Переживает. Спрашивал его, чем помочь. «Не надо, — отвечает, — за господдержкой в моей ситуации пристально следят». Сам справляется, Прохоров, возможно, участвует. Возникло с Женей небольшое обсуждение. У нас проводится турнир его имени, вот-вот начнется, кстати. Думали, оставлять название или нет. Апелляция еще не рассмотрена, по закону он олимпийский чемпион. Попросил Женю самого принять решение, чтобы это ему не навредило. Он подумал, посоветовался с адвокатами, — оставили как есть.
— Выплаты от государства ему продолжают поступать?
— Бывают разные — федеральные, региональные. По краевому закону олимпийские медалисты получают определенную сумму. Я тоже как серебряный призер Турина. Декларирую эти деньги каждый год. Получает пособие и Устюгов.
«Пихлеру не дали в России сделать то, что он сделал в Швеции»
— Когда тренировали сборную, с кем-то из нынешних ее членов пересекались?
— С Гараничевым. Куклина была на подходе, в группе Б. С Шашиловым неплохо знаком, у нас конструктивные отношения. Исповедует как раз философию многолетней подготовки, основанной на больших объемах, для команды находка, я считаю. Без базы невозможно чего-то добиться.
— Юрий Каминский пришел в биатлон из лыж. Велики методические отличия?
— Отличий очень много. Когда мужчин возглавил Николай Лопухов, тоже тренировавший лыжников, я был свидетелем, насколько часто и плотно он общался с Пихлером. Обменивались информацией, мнениями, подходами, тренировочными планами. Вольфганг не столько подсказывал, сколько рассказывал, как и что он делает. Лопухов, мне кажется, многое из этого извлекал. Наш вид спорта — не просто бег на лыжах плюс стрельба, это биатлон. Желаю Каминскому, чтобы у него все сложилось, и окружающие ему помогли.
— Девушки в сборной нынче бойкие. Вам встречались такие, к которым требовался особый педагогический подход?
— Среди тех, кто пробивается на пьедестал, простых не бывает. Все с позицией, мнением, словарным запасом. Но при нас проблемы решались интеллигентно, без экзальтации. Уже говорил: поколение было другое. Сегодня ценности поменялись.
— Как себя чувствует Пихлер после инфаркта и трехдневной комы? Связь поддерживаете?
— Когда это случилось, испытал шок. Связался с братом Клаусом, всю информацию получал от него. Сейчас Вольфганг в порядке, поздравлял его во время финского этапа с успехами сборной Швеции.
— Что такого знают шведы, чего нам не дано?
— Летом прошлого года заехали с женой во время отпуска к Пихлеру в Рупольдинг. Провели прекрасный вечер, естественно, обсуждали шведов. Они их принял в 2015-м, потом был мощный прорыв на Олимпиаде-2018 и домашнем чемпионате мира. Вольфганг сказал: «Павел, ничего нового я с ними не делал. Только то, что собирался сделать с русскими. Никто другой в мире не работает по таким методикам и подходам. Но мне не дали возможности предпринять в России то, что потом удалось в Швеции».
«Кто-то дирижирует обращениями в палату по разрешению споров»
— Судя по прессе, скандалы вокруг «Енисея» поутихли. Подтвердите?
— Отчасти. Кое-кто еще поджигает, и я знаю, кто, но правду в спорте можно доказать только результатом. А он налицо. Не все еще гладко, но были прекрасные матчи, работаем на позитив. Имидж команды стал не таким, как в прошлом году. Нас пытаются втянуть в грязь провокациями, но не реагируем. «Енисею» нужна положительная репутация.
— О каких провокациях речь?
— Называть это можно по-разному, но в сентябре–октябре, допустим, бывшие игроки и тренеры, у которых был жесточайший конфликт с предыдущим руководством, стали массово подавать жалобы в палату по разрешению споров. Почти одновременно.
— На что жалуются Аленичев, Титов, Торбинский? Ведь речь о них?
— В том числе, заявлений много. Невыплаты за сезон-2018/19. Далек от мысли, что люди ждали два года, и потом вдруг все разом вспомнили про часть премиальных, отпускные и так далее. Кто-то этим дирижирует.
— Вариантов как минимум не один. Сначала было единичное заявление, подключились юристы, подтянулись остальные. Допускаете?
— Но кто-то вооружил их фактурой. Было выплачено, не было, в полном объеме или нет — все это внутриклубная информация.
— Хотите сказать, истцы могли не знать, что им должны?
— Два года жили, не предъявляли. Затем что-то стало катализатором.
— В любом случае надо рассчитываться по долгам, даже чужим. Если «Енисей» фирма, а не так себе.
— Потому и рассчитываемся. Справимся, все будет нормально.
— Краевая поддержка клуба снизилась почти в два раза, с 800 до 400 с небольшим миллионов рублей. Включен режим экономии?
— Во-первых, расходы в ФНЛ ниже, не как в РПЛ. Во-вторых, действительно есть существенное снижение выплат. Сейчас «Енисей» показывает лучший результат за меньшие деньги. А к маю 2021 года закроем ряд прежних обязательств, так что бюджет на сезон-2021/22 будет еще меньше. Но достаточным для того, чтобы команда радовала болельщиков. Это не путь к нищете, просто мы подчистили и оптимизировали явно завышенные статьи расходов. Сегодня есть четкое понимание, сколько средств нужно клубу с учетом спортивных и транспортных реалий.
«Уход Тарханова стал ударом»
— Вы гасите долги, сделанные не вами, но интересно знать, найдутся ли виновные? Слишком доброе решение: одни чрезмерно тратят, другие компенсируют за бюджетный счет.
— Вопрос не ко мне. Главное на сегодняшний день — позитивная повестка. Руководство края и губернатор все понимают, спасибо им. Избавляем клуб от историй, происходивших в прошлом, занимаемся созиданием. В Красноярске любят футбол, «Енисей» нужен региону.
— Клуб на позитиве — хорошо. Но когда есть вина и нет виноватых, нам, обывателям, тревожно. Безнаказанность рождает рецидив. Разделяете, как житель края?
— Конечно. И даже могу процитировать бессмертное: «Вор должен сидеть в тюрьме». Но вопрос в компетенции других органов. Возможно, недостаточно доказательств или что-то не завершено, мне сложно комментировать.
— В конце ноября суд постановил, что экс-генеральный директор клуба Денис Рубцов был уволен незаконно. Что это значит?
— Любой человек имеет право подать иск. Но все понимают, что предметом спора была не процедура увольнения, а «золотой парашют» в сумме 12,5 миллионов рублей.
— Суд признал справедливость претензий, но обязал выплатить 3 тысячи рублей.
— Для меня это самая важная часть решения. Человека подняло на смех футбольное сообщество, на бюджет не ляжет дополнительная нагрузка.
— С Александром Тархановым, уехавшим работать в Болгарию, расстались без обид?
— Конечно, это был удар. В период его работы для клуба было сделано многое. Часто общались, строили планы, намечали финансовые параметры. Как мне казалось, наладили отличный контакт. Плодотворно побеседовали в среду, а в субботу узнал из соцсетей, что тренер уходит. Неожиданность. С другой стороны, благодарен Тарханову за то, что подставил плечо в сложный период. Многие игроки приехали в «Енисей», что называется, под него. Была хорошая предсезонка, бодро вошли в чемпионат. Команда заиграла, это заслуга Тарханова. Но он принял решение, мы отнеслись с уважением. Пожали руки, расстались.
— «Енисей» сейчас на десятом месте. Если ставить задачу выхода, пусть не в этом сезоне, придется поднимать финансирование. Если не ставить задачу, зачем команде существовать без целей?
— Когда мы с Тархановым прикинули бюджет, собрали команду, определили этапы подготовки, он взял паузу, чтобы понять, как игроки воспримут его идеи. А после начала сезона сказал: «Пал Саныч, можно смело заявлять — поборемся за шестерку». К этому все и шло, если бы не история с «ковидом». Получили три технических поражения, четвертое молодежным составом. Недобрали очков, с которыми могли идти в группе лидеров.
Но сослагательное наклонение в спорте не работает. Поэтому будем реализовывать потенциал, избегать форс-мажоров, вставать на ноги, очищаться. Дальше посмотрим. Никому не хочется быть статистами, особенно спортсменам. Им подавай высокие места. И с тем финансированием, которое сейчас есть, это вполне возможно.
Трансляции 12 декабря:
Читайте также:
- «Халили для меня — большая головная боль на сегодняшний день». Юрий Каминский — о состоянии команды в Хохфильцене
- «Резко почувствовал, что гонка перестает быть контролируемой». Бабиков — о последствиях COVID-19 и карантина
- «А что, я выиграла? Обалдеть». Динара Алимбекова — о первой в жизни победе на этапе Кубка мира
- В Баварии режим ЧС — весь регион опустел. Репортаж из Рупольдинга, где можно снимать постапокалиптику
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
