В интервью корреспонденту «Матч ТВ» Дмитрию Занину Хофер рассказал:
- Как добирался домой после этапа в Контиолахти
- Что сейчас происходит в его родном регионе
- Чем Лукас занимается на карантине
- Почему Доротея Вирер уже начала подготовку
- Готов ли Хофер начать сезон в ноябре, если карантин продлится до сентября
— В последний раз мы общались в Контиолахти. Что ты знал о ситуации тогда?
— Тогда все было как-то странно. Потому что каждый раз, когда я приходил в номер после тренировки или после гонки, первым делом хватался за телефон, чтобы прочитать, что там происходит у меня дома, в Италии. Знал, что ситуация с каждым днем только ухудшалась, все больше было случаев заражения, люди умирали. На тот момент конкретно у меня в регионе все было более-менее неплохо. Но я постоянно думал: «А дальше-то что нас ждет?» Было тяжело даже на гонки собраться, потому что хотелось просто поскорее уехать домой, ведь не знаешь, что случится завтра.
— Словаки и австрийцы после внутренних собраний в командах отказались дальше выступать. Было ли что-то подобное у вас в итальянской сборной?
— У нас была немного другая ситуация, ведь Доротея Вирер боролась за победу в общем зачете Кубка мира. И мы все просто ждали, что решит Международный союз биатлонистов и что решит итальянское правительство. Доротея очень хотела выиграть, ей нужно было зарабатывать очки в последних гонках. Все время мы были на связи с Италией и с IBU. Вообще изначально думали, что все гонки отменят еще до нашего приезда в Контиолахти, потому что уже тогда у нас дома ситуация была очень тяжелой. Все это знали. Равно как и то, что вирус постепенно захватывает весь мир. Сейчас мы в этом убедились. В Контиолахти при этом все было как обычно: мы гуляли по улицам, ходили в магазины, тренировались, ели все вместе.
— Как будто вообще ничего не происходит.
— Да, именно! Чувствовалась разница между тем, как все обстоит в Финляндии, и тем, как у нас на родине. В общем, мы тогда просто ждали решения IBU, ведь никогда не говорили, что нам нужно ехать домой, потому что того не требовало итальянское правительство. Например, американцы вообще сорвались из отеля посреди ночи, часа в 3-4. Вдруг оказалось, что, если они хотят попасть домой, то им нужно было улетать ближайшим рейсом, так как Трамп объявил, что закрывает границы. Если бы такое объявили в Италии, я бы тут же побросал вещи в сумку и умчал домой. В итоге мы закрыли сезон гонкой преследования, что довольно непривычно. Но все понимали, что это нужно было сделать.
— Как ты добирался до дома? Никаких проблем не было? Границу прошел нормально?
— Да, вообще без проблем. Из Контиолахти мы уезжали через Йоэнсу, там сели на официальный чартер, организованный IBU, до Мюнхена. Вместе с нами летели несколько работников Международного союза биатлонистов, была сборная Германии и еще несколько человек. И уже в Мюнхене пересели в командный автобус, который нас ждал. На улицах вокруг было пусто. Очень странно выглядело. Как будто в сериале «Ходячие мертвецы». Вообще никогда в жизни такого не видел. Мы доехали до дома за 2,5 часа, хотя обычно на эту дорогу уходило минимум 3,5 часа. Но на границе никаких сложностей не было, потому что все закрыли только через два дня. Кстати, в том числе и поэтому нам отменили воскресные эстафеты — в IBU знали, что страны готовятся закрывать границы.
— Ты уже сдавал какие-нибудь анализы на вирус?
— Пока нет. Но у нас в Италии сейчас действуют такие правила, что если у тебя нет высокой температуры, ты не чувствуешь себя больным, нет явных симптомов, значит, тебя не имеют права везти в госпиталь, чтобы взять анализы. Если у тебя все нормально, то ты счастливый, просто сидишь дома и остаешься здоровым. Если появляются какие-то проблемы, то тебя забирают в больницу для проведения тестирования. А там уже смотрят, что с тобой делать.
— Где ты живешь в Италии?
— Недалеко от Бруннико. Возможно, кто-то знает, где находится Кронплац.
— Это же горнолыжный курорт, да?
— Да-да-да, самый большой в Европе. Я живу тут неподалеку. От меня до Милана примерно 3,5 часа езды. То есть весь очаг эпидемии находится сильно южнее.
— Какая сейчас обстановка в твоем городе? Насколько это совпадает с картиной в обычное время?
— Все очень необычно. Мы ведь все должны сидеть по домам. Нам можно выйти на улицу только для того, чтобы купить какую-то еду, напитки. Либо если кто-то работает в медицине. Им разрешено ходить на работу. Но глобально ты обязан быть дома. Допускаются небольшие прогулки, однако ты не можешь отойти дальше, чем на 100-200 метров от своего дома. Даже вариантов нет — чтобы покататься на велике, побегать. Улицы абсолютно пустые, вообще никого нет в городе, никто никуда не ходит выпить кофе или встретиться с друзьями. Для всех нас в Италии это что-то совершенно новое. Очень надеюсь, что скоро все это как-то решится.
— Если хочешь побегать, то бегай вокруг дома, так?
— Да. Если очень хочется накрутить несколько километров, то только так. Я, кстати, недавно где-то в фейсбуке* видел, как какой-то итальянец у себя на балконе — метров 20 в длину — набегал 42 километра! Просто носился от края до края. За это время можно реально рехнуться.
— Кто-то контролирует улицы в Италии или у вас и без этого все сидят дома?
— У нас полно полиции. Они действительно серьезно контролируют улицы. Но даже если перестанут это делать, то мы все равно должны оставаться по домам, чтобы остановить вирус как можно быстрее, чтобы он не распространялся по территории. Поэтому если ты вдруг без причины выходишь из дома не в магазин, а просто так, то для тебя уже заготовлены очень солидные штрафы. Мне кажется, лучше и правда остаться внутри. Не только тебе, а вообще всем в стране, чтобы в первую очередь помочь пожилым, ведь именно они попадают под атаку вируса, хотя зараженными могут быть и молодые люди.
— В Бельгии штраф за нарушение карантина — 380 евро. Какой у вас?
— Недавно его увеличили. В самом начале он был около двухсот евро с копейками. Где-то так. Сейчас штрафы от четырехсот до трех тысяч евро. Поэтому лучше все-таки хорошенько подумать, прежде чем рисковать и выходить из дома.
— Как в данной ситуации итальянцы относятся к словам правительства и ТВ-новостям? Они верят им?
— Как раз сейчас правительство говорит нам действительно очень много всего. Лично я считаю, что если ты постоянно слышишь отовсюду кучу разной, иногда абсолютно противоположной информации, то самое правильное — просто послушать, что нам говорят делать, а не тонуть в этом потоке новостей о смертности и заражениях. Я верю, что все эти цифры растут. И в Италии, и в мире. Да даже сейчас у нас зараженных людей больше, чем в Китае. Но в то же время я верю, что ситуация в нашем регионе — в Южном Тироле — не такая плохая, как в Ломбардии. Вот там все очень плохо, много людей умерло. Оттуда просто никто не может уехать даже к себе домой. Если только под специальным военным конвоем. Это реально какая-то жесть. Словно третья мировая война. Все госпитали переполнены больными, там просто нет мест. Думаю, мы должны прислушиваться к своему правительству, потому что, в конце концов, именно они — те люди, которые и должны как-то решить эту проблему.
— Если прямо сейчас ты сядешь в машину и решишь сгонять до Милана, то где, когда и что с тобой может случиться?
— Думаю, я туда просто не доеду. Я уже говорил, что единственный повод выйти из дома — покупка продуктов, но если вдруг тебе повезло и ты добрался до главной улицы, то уже там тебя сразу остановят. Шансов в целом — никаких. Да и не хочется совсем туда ехать, потому что все правда очень-очень серьезно. Я надеюсь, что там с этим со всем справятся, ведь у врачей теперь тяжелейшие дни. У них смены длятся больше 10 часов. При этом они решают, кого лечить, а кому умирать. Для них это все тоже очень странно. Сердце разбивается, когда ты все это слышишь. Я надеюсь, что мы все вместе сможем справиться с этой проблемой.
— Читал пост в фейсбуке* про то, что каждый человек в Италии знаком с кем-то, кого коснулся вирус. Как насчет тебя?
— Прямо сейчас я счастлив, что в моей семье никто не заразился. Пока я вообще не знаю ни одного человека с вирусом и даже тех, кто где-то пересекался с зараженным человеком. При этом в нашей коммуне официально зарегистрировано четыре случая. Мы не знаем, кто это, потому что это личная информация. Если вдруг они контактировали с тобой, то тебе об этом сообщат люди из больницы, потому что тебя нужно будет проверить. Но на данный момент я не знаю никого из проживающих рядом, никого из моего круга общения, кто бы болел, поэтому я доволен, что пока меня эта история обходит стороной. Надеюсь, что со временем не станет хуже.
— Ты уже купил себе 100 килограммов туалетной бумаги?
— Пока еще нет. Да и вообще у меня дома ее достаточно. Но если вдруг потребуется, то пойду и куплю всего одну пачку, а не кучу, как это делают немцы. Хотя у нас тут скорее нужно говорить так о пасте. В супермаркетах ее смели с полок просто под ноль, ничего не осталось.
— Серьезно? До сих пор?
— Нет. Я говорю про самое начало. Теперь все нормально. Но когда пошла волна распространения вируса, люди покупали еду чуть ли не мешками, сколько могли увезти.
— Как реагируют на ситуацию твои родители? Они боятся? Паникуют?
— Моя мама живет со мной в одном доме. Несколько лет назад я надстроил еще один этаж сверху, и сейчас у нас большой общий семейный дом. На нижнем этаже живет сестра с мужем и двумя детьми. Мама живет на втором, а я, соответственно, на самом верхнем. Мама работает в больнице для малышей, которым сразу после рождения нужно быть под присмотром врачей. Она всегда начеку. Думаю, она гораздо лучше ориентируется в своем здоровье, чем я. У них на входе в госпитале сразу проверяют температуру. Мама знает все про вирус, но тест тоже еще не делала. Я очень надеюсь, что она ничего нигде не подхватит. Просто если работаешь в больнице, то шанс заразиться увеличивается в разы. Не хотелось бы, чтобы это случилось с ней, ведь известно, что людям в возрасте побороть вирус гораздо тяжелее, чем молодым.
— Итальянское правительство, на твой взгляд, контролирует ситуацию?
— Думаю, у них получается ее контролировать. В последние три недели, когда люди осели дома, этот вариант борьбы позволяет нам сдерживать распространение вируса. Потому что сейчас у нас есть что-то около 80 тысяч случаев заражения, около 10 тысяч человек умерли. Поэтому, надеюсь, что все эти меры помогут нам остановить вирус, и мы вернемся к обычной жизни как можно скорее.
— Как выглядит твой обычный день?
— Сейчас покажу мое главное занятие на все эти дни. Я пытаюсь собрать все эти пазлы (показывает). Здесь что-то около 32 тысяч деталей. Хотелось бы в итоге все это собрать, благо времени хватает. Что касается тренировок, то я вообще ничего не делаю. Я ведь даже на улицу выйти не могу. Получается, что пробежал последнюю гонку еще в Контиолахти. Этап в Осло и чемпионат Италии отменили. Я решил остановить мой сезон раньше обычного и, соответственно, тренироваться начну тоже раньше. Мой велик абсолютно готов к тренировкам дома, но я все равно пока не собираюсь на него садиться, потому что нужно восстановиться после сезона, а потом уже начинать. Сейчас пытаюсь заниматься всем чем угодно, лишь бы скоротать время. Пазл как раз в этом очень помогает. Я провожу за ним много часов, и проведу еще. Но здесь же еще живут моя девушка, племянники, собаки. Поэтому рассчитываю, что так время пролетит быстрее до того момента, когда все будет нормально.
— Ты ведь можешь пересмотреть кучу фильмов, обучиться чему-нибудь новому, освоить гитару, разучить пару песен, выучить французский или даже китайский язык.
— Я, кстати, играю. У меня есть аккордеон. Бывает, что сажусь разучивать какие-то новые песни на нем, когда есть время. Его, как понимаешь, очень много. Поздними вечерами или по ночам я пытаюсь смотреть фильмы, чтобы тоже как-то убить время. Но вообще беда в том, что, когда я вернулся домой, то первым делом начал убираться, взялся за всякие бюрократические штуки — налоги, выплаты. Разбирался со всей экипировкой — перчатки, винтовка, лыжи, палки. Все это закончил уже в первые дни, а теперь мне просто нечего делать. Отсюда и появилась идея с этим пазлом. Да, жизнь сейчас немного скучновата, если можно так сказать, но мы должны потерпеть. Я уже жду не дождусь, когда можно будет выйти на пробежку или просто погулять и, конечно, полетать на моем параплане.
— Ты сказал, что не устраиваешь себе физических нагрузок. Даже не отжимаешься по утрам? Ты ведь скоро будешь выглядеть, как я.
— Нет. Я максимально ленив. Сплю до 9-10 утра, ем, когда хочу. Правда, стараюсь не переедать. В моем спорте лучше не быть тяжелым. Уже идет вторая неделя, когда я не делаю ничего. Прямо вообще ничего. Но очень жду, что еще через неделю можно будет начать хорошенько тренироваться. Я и правда понимаю, что мне нужен был этот перерыв на восстановление после сезона. Он был нужен моей спине. В самом начале зимы с ней были проблемы, потом они проявлялись в январе. Поэтому если уж совсем задуматься, то кое-какую пользу этот вирус принес. Я хотя бы поправлю здоровье к следующему сезону.
— Как дела у других итальянских биатлонистов?
— У нас есть группы в вотсаппе*, где мы иногда переписываемся. Вот недавно общался с Доротеей. Она уже села на велик. Я спрашивал, не приболела ли часом? Просто Доро ведь очень не любит рано начинать тренировки. Теперь она вдруг достала велосипед и поставила его дома. Для нее это просто ненормально. В итоге она ответила: «Я вынуждена заниматься, потому что чувствую, что толстею. Так много ем, что мне просто необходимо двигаться». Думаю, остальные ребята из итальянской команды спокойно сидят дома и занимаются всякими бытовыми вещами: наводят порядок, убирают зимние вещи, достают летние, смотрят фильмы. Каждый коротает время как может.
— Получается, что у вас в команде все живут на севере Италии. В Ломбардии — никого?
— Несколько сервисеров и кое-кто из тренеров живут в той стороне. Кстати, возможно, одного из них вы знаете. На стрельбище часто стоит такой высокий парень. Это Артуро. Вот он как раз живет в самой опасной зоне — в Бергамо. Я частенько с ним переписываюсь. Вроде у него все хорошо. Но в целом у них там все очень жутко. Он сидит дома уже недели четыре, если не пять. Говорит, что чувство такое, как будто идет война. Очень много людей там умерло. Надеюсь, что рано или поздно там все наладится. Поскорей бы мы все из этого выбрались.
— А какие у них правила? Никуда не высовываться и максимум сходить до магазина?
— Думаю, да. Эти правила распространяются на всю Италию. Хотя, возможно, у них там есть какие-то ужесточения по выходу из дома и общению между людьми. Я понимаю, что у них там все гораздо хуже, чем у нас здесь, но они должны это делать для того, чтобы защитить людей.
— Как думаешь, когда все это закончится?
— Надеюсь, что как можно раньше. Потому что все, что сейчас происходит, это ненормально для всех. Для пожилых и для молодых людей в том числе. Они ведь привыкли быть на улице, видеться с друзьями, ходить в школу. А сейчас школы закрыты уже больше месяца. Как-то все это должно решиться, и наконец у медицины хватит сил на всех заболевших. На нашем местном ТВ я пару раз слышал, что будто есть шанс прекратить карантин где-то в конце апреля. Очень хотелось бы. Но при этом эксперты в Великобритании прогнозируют, что ситуация изменится в лучше случае к двадцатым числам мая. Вот это уже не так радует. Нам нужно как можно раньше начать жить нормально, чтобы работали заводы, чтобы каждый мог выйти на работу и зарабатывать деньги. Без них невозможно. Они необходимы для твоего здоровья, в том числе и психологического. Надеюсь, что это не затянется.
— У твоей семьи, хочется верить, никаких проблем с деньгами нет.
— Да, у нас все хорошо. У нас хватает денег, чтобы купить еды и вообще на жизнь. У меня ведь мама работает. Плюс многие работают из дома — моя девушка, сестра. Мы должны продолжать трудиться, чтобы получать деньги.
— А ты получаешь зарплату в межсезонье?
— Нет. Сейчас мы получаем деньги только от наших спонсоров, плюс есть призовые от гонок, которые заработал в сезоне. Я ведь еще числюсь в составе карабинеров, в государственном спортивном обществе. Вот эту зарплату я получаю регулярно, потому что мы — одна из частей Вооруженных сил Италии. Если вдруг случится что-то совсем непредвиденное, в том числе война, то мы должны будем отправиться на эту войну помогать стране. Поэтому наша зарплата сохраняется и теперь. Хотелось бы, что оно так и осталось. Просто я видел несколько репортажей на ТВ о том, что некоторые итальянцы уже не могут купить себе еду, просто у них кончились деньги, а заработать негде. Все это расстраивает. В такие моменты понимаешь, насколько тяжелая ситуация на юге Италии и в центре страны. Очень надеюсь, что правительство сможет помочь им — даст денег, чтобы они продолжили жить. Мы все люди, все имеем право жить. У каждого должен быть шанс заработать на еду и нормальную жизнь.
— Что ты думаешь по поводу старта биатлонного сезона? Веришь, что он начнется вовремя?
— Я рассчитываю, что в скором будущем начну тренироваться, а потом мы все выйдем на старт. Ведь биатлон — наша жизнь, наша страсть, то, чем мы живем. Мы все хотим соревноваться, а люди хотят это смотреть, болеть за нас. Это не преувеличение, что биатлон — наше все. Мы посвятили ему кучу лет своей жизни. Но сегодня главная задача — решить проблему с вирусом, не допустить распространения по всему миру. Я абсолютно убежден, что решение IBU об отмене последних гонок сезона было правильным. Сейчас мы должны следить за тем, как все будет развиваться. И уже потом решать, как быть. Очень хочется, чтобы сезон все же стартовал, однако нет ничего важнее здоровья людей.
— Если карантин протянется до сентября, а сезон открывать в ноябре, то ты в это ввяжешься?
— Тогда мне нужно будет крутить велик и бегать на тренажерах у себя дома… Да нет, это невозможно. Ты не сможешь подготовиться к сезону, если он стартует в ноябре, а ты начнешь тренироваться только с сентября. Все ведь знают, что за лето нужно провести примерно 800 часов тренировок, и добавьте сюда еще стрельбу. Это 15 тысяч выстрелов, которые ты обязательно должен сделать. Без стрельбы, без тренировок, без роллеров, без лыж на ледниках у нас просто нет шансов хоть с кем-то бороться. Особенно с учетом того, что мы видим в Норвегии, Швеции, Финляндии. Спортсмены до сих пор катаются на лыжах. Им очень повезло. Видимо, у них там особых проблем с вирусом нет. Поэтому они могут тренироваться, в то время как я сижу дома. Надеюсь, что в ближайшие недели я все же смогу выйти на улицу. Да хотя бы просто потому, что мне нужен свежий воздух. Мне нужно выбраться наружу. Если я просижу здесь еще несколько дней, то реально свихнусь. Понятно, что сейчас очень важно быть дома, но лично мне хватило бы разрешения просто прогуляться и немного побегать. Это было бы прекрасно. Но я, как и все, сижу и жду.
Хочется, чтобы у вас в России ситуация не ухудшилась так, как это произошло в Италии. Потому что обстановка и правда очень жуткая. Я знаю, что мы получаем серьезную помощь от российского правительства. Знаю, что и у вас все готово, если что-то пойдет не так. Но сегодня всем людям нужно быть вместе, помочь друг другу, решить эту проблему. Если каждый у себя дома будет заботиться о здоровье своем и своих близких, тогда это сработает. Главное сейчас, россияне, просто оставаться дома. Вы видите, что происходит вокруг вас, можете посмотреть на пример Италии, Испании, Франции, Германии. Там массы зараженных. Их количество только растет. Ситуация очень тяжелая. Это все реально похоже на войну. Я очень надеюсь, что вы послушаете свое правительство, будете следить за своим здоровьем и, значит, за здоровьем пожилых людей. Защитите всех своих родных у себя дома и будьте здоровы!
Читайте также:
- «Сказал Шипулину, что хочу приехать в Россию, чтобы попрощаться с болельщиками». Чем занимается Фуркад после биатлона?
- «Один раз проиграл Шипулину квартиру». Илья Трифанов обожает покер: может рубиться в него до утра, летает на турниры в Сочи
- Топ-результаты наших, великая Нойнер и вечный Бьорндален. Вспоминаем, как заканчивался первый биатлонный сезон 2010-х
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
