Адвокат бывшего руководителя РФБ Юлии Аникеевой объясняет «Матч ТВ», как с его подзащитной сняли электронный браслет. И рассказывает удивительные истории о том, как даже устройства слежения не мешали подсудимым бежать.
23 октября бывшая глава Российской федерации баскетбола Юлия Аникеева была признана виновной в мошенничестве в особо крупных размерах и приговорена к 4,5 годам реального лишения свободы. Но в зале суда во время чтения приговора ее не было – в последний момент она скрылась из-под домашнего ареста и сейчас находится в розыске. Вместе с Аникеевой виновным признали бывшего бухгалтера РФБ Михаила Кочаряна, который скончался год назад во время следствия.
«Она под домашним арестом, но не к батарее же прикована». Экс-президента РФБ так и не посадили
Пока Аникееву ищут, ее адвокат Давид Кечян оспаривает приговор. В интервью «Матч ТВ» он рассказал подробности:
– В 10-дневный срок подали краткую апелляцию. После этого подается подробная апелляционная жалоба. Есть дела, где в течение 10 дней можно успеть сделать все. Но у нас дело объемное, несколько томов. Один приговор сколько читать, изучать, анализировать. Со всеми протоколами судебных заседаний тоже как следует нужно ознакомиться. Помимо самой апелляции можно и нужно подавать замечания на протокол судебного заседания, потому что зачастую судьи искажают суть показаний и всего происходящего. Это обычная порочная практика. Не приговор подгоняют под протокол, а наоборот, протокол под приговор.
– Можете прояснить историю с электронным браслетом на Аникеевой? Как его вообще сняли?
– Я сам об этом узнал из публикаций в прессе со ссылкой на сотрудников ФСИН. Я, например, не знал, что браслет сняли после того, как Аникеевой расширили возможности под домашним арестом – разрешили выходить из дома, увеличили время для прогулок.
– То есть его снимали не по вашему ходатайству?
– Ходатайство я подавал, но по поводу других вещей, о которых уже сказал: увеличения количества часов на прогулки, возможности выезда за город и так далее. Но то, что это делается путем снятия браслета, я не знал. Видимо, есть определенное расстояние, на котором браслет может работать. А поскольку разрешили выезд за город, то и необходимость в нем отпала.
– То есть браслет работает не по всему земному шару, как датчик GPS?
– Я так представляю. Но я не специалист в этой области.
– А как это вообще возможно: вы адвокат и не знаете, что с вашей подзащитной сняли браслет?
– Какая мне разница? У нее были определенные ограничения, она их соблюдала. Ей надо было в определенные часы находиться дома, она находилась, ее проверяли: звонили, приходили. Была возможность отлучаться, допустим, на дачу в субботу-воскресенье – она этим правом пользовалась. А вдаваться в эти подробности, в конкретные ограничения: что, как, с браслетом, без браслета – это не адвокатское дело. Мое дело было обратиться с соответствующим ходатайством, чтобы немножко облегчить условия. А инспекция со своей стороны уже принимает самостоятельное решение, как обеспечивать реализацию этих условий, снять браслет или оставить.
– Значит, непосредственно в ходатайстве просьбы снять браслет не было?
– Нет, я даже не знал, что это вообще делается, что это возможно.
– Стало быть, это не широкий прецедент?
– Не знаю. Раз это делается, видимо, это возможно с точки зрения закона и инструкций Федеральной службы исполнения наказаний. Раньше у меня были подзащитные под домашним арестом. Но понимаете, постоянно что-то меняется. То в сторону усиления, то в сторону либерализации. Поэтому я не заморачивался запоминать все эти инструкции, что можно, что нельзя, если можно, то на каких условиях. Я знал, что Аникеева как законопослушная гражданка всегда выполняла те условия домашнего ареста, которые были предписаны следствием.
– До последнего момента, когда она скрылась накануне объявления приговора.
– До последнего момента, когда она видимо, поняла, что надеяться на объективный, справедливый суд не приходится. Что суд настолько агрессивно и недоброжелательно настроен, что игнорирует все наши законные доводы. У нас вообще создалось впечатление, что суда не было. Потому что если судить по итогам судебного следствия, то никак ни ее, ни Кочаряна нельзя было осуждать, ни по одному эпизоду. Ни один свидетель, ни один документ не подтвердил факт хищения. Ни один, понимаете? А все произошло по примитивному принципу: все, что в обвинительном заключении написано, все просто взяли и тупо переписали в приговор. Решили, что все было именно так, без учета установленных в судебном следствии фактов. Тогда зачем вообще судебное следствие нужно? Давайте выносить только обвинительные заключения и сразу в тюрьму человека отправлять.
– Когда вы подаете ходатайство об облегчении условий домашнего ареста, решение по нему принимает суд?
– Нет, решал следователь. Это все было еще до суда, ближе к концу периода следствия. Следователь нам немножко облегчил ограничения. С этими облегченными ограничениями мы перешли в суд (в марте этого года. – «Матч ТВ»), а суд просто оставил в силе те условия, которые были в свое время установлены следствием.
– Но разве это не очевидно? С человека снимают устройство слежения – у него автоматически развязаны руки, чтобы скрыться из-под домашнего ареста.
– Скрываются и с браслетом, и без браслета. Русский народ очень изобретательный. Мне известны факты, когда люди скрывались и при наличии браслета, не имея возможности даже на час выйти на улицу погулять. И были случаи, когда давались определенные льготы, разрешения отбывать домашний арест без браслета – и в таких случаях тоже скрывались. Здесь все зависит от конкретного человека и обстоятельств. Лично я категорически против, чтобы кто-то скрывался. У нас очень мало шансов добиваться законным путем справедливого решения, но тем не менее такие шансы есть, и я сторонник того, чтобы эти шансы были использованы. Если бы Аникеева со мной посоветовалась, я бы категорически возражал. Но она мама, у нее двое малолетних детей, дочь – инвалид с детства. Ее мать – инвалид второй группы, блокадница. Аникеева фактически действовала в условиях крайней необходимости, не надеясь на наше правосудие. Когда мы полностью развалили это дело, наши ходатайства отклоняются, на что еще рассчитывать? Если человек не видит законных способов отстаивать свои интересы. Когда представитель прокуратуры, пряча глаза, требует шести лет лишения свободы, но при этом говорит, что учитывает семейное положение, наличие ребенка-инвалида, матери-инвалида? Это же фарисейство самое настоящее!
– Читал ваши слова о том, что Аникеева сдала загранпаспорт. Подтверждаете?
– Да, мы еще в ходе следствия с этим обратились, чтобы нас не заподозрили в попытке скрыться за границей. На стадии избрания меры пресечения я подал ходатайство, чтобы у нас приняли загранпаспорт. Но следователь, требовавший реального, а не домашнего ареста, отказался принять. И только когда суд назначил домашний арест, мы через отдельное ходатайство передали этот загранпаспорт следователю.
– Но сейчас же любой гражданин может иметь два загранпаспорта. В чем смысл сдавать один?
– Я не знаю, я этим не занимался. Догадываюсь, что можно и иметь второй загранпаспорт. А может, она вообще в России находится. Я не знаю. Почему мы рассматриваем только вариант, что она находится именно за рубежом? У России огромная территория, и здесь тоже можно неплохо существовать. И масса таких случаев, когда люди по 20 – 30 лет скрывались, и на этом все заканчивалось. Или наоборот, через месяц задерживают и доставляют.
Фото: РИА Новости / Валерий Мельников
Больше баскетбола на «Матч ТВ»
«Продал машину, чтобы выжить. И отпраздновать день рождения». Необычный капитан «Зенита»
Андрей Кириленко: «Поедут игроки в сборную или нет – и так, и так стреляем себе в ногу»
Самая огненная неделя де Коло. И она еще не закончена
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
