Ее голос знаком всем поклонникам автогонок. Наталья Фабричнова не только комментирует, но еще и занимается организацией съемок и сюжетов. Мало кто знает, что она катается на полупрофессиональном карте, закончила ВГИК и прыгала с тарзанки в Сочи. В рубрике «Спорт за кадром» Наталья рассказала, как пришла на ТВ и что интересного происходит в гонках за кадром.
Как стать бронзовым призером в картинге
- «Формула-1» - это скорость, мощный звук, обгоны, виражи. Насколько это характерно для вас при вождении своего авто?
- Вождение и гонки – разные вещи. Я сама выступала на полупрофессиональном уровне: у гонок другие цели, для них есть специальные трассы. В городе главное – безопасность. Мне не нравится, когда пытаются совмещать быструю езду и город, и тем более я не понимаю стритрейсинга.
- Расскажите про вашу карьеру в картинге: знаю, что вы стали бронзовым призером в полупрофессиональной серии.
- Тут как в любом спорте: чем раньше начнешь заниматься, тем лучше. Но у меня и не было желания добиться профессионального успеха в автоспорте. Попала на картодром лет в 17 и сразу в него влюбилась. Часто у людей присутствует страх скорости. У меня в силу возраста, наверное, его совсем не было, что помогало. Плюс небольшой вес, в автоспорте это всегда преимущество. Смотрела, как едут другие ребята, анализировала – мы вместе брали схемы трассы и рисовали траектории, когда открывать газ, где оптимальные точки торможения. База автоспорта очень увлекла.
В Подмосковье есть две небольшие открытые трассы, подходящие для следующей после прокатного картинга ступени. Я заявилась в серию и проехала сезон, было интересно: много борьбы, технические сходы, подиумы. Я не стремилась попасть на серьезные соревнования, скорее, хотелось просто попробовать быструю технику. Потому что если ты желаешь добиться успеха на более высоком уровне, нужно гораздо больше тратить - как денег, так и времени. И это уже не хобби.
- Гонки в картинге по системе напоминают «Формулу»? То есть у вас определенное количество этапов…
- Да, если говорить совсем базово – схема примерно похожа, это удобно. У нас было меньше этапов, так как есть всего две трассы, которые мы и чередовали.
В картинге соревнуются самые разные люди по весу и возрасту, поэтому есть довес на карт, чтобы масса всех машин была одинаковая. Как у самого легкого участника, у меня был самый большой довес. Соперниками в основном являлись состоявшиеся взрослые мужчины, и все, как и я, ездили для себя.
- Нужно ли хорошо разбираться в устройстве автомобилей, чтобы понимать «Формулу-1»?
- Есть два типа восприятия гонок. Я это наблюдаю в том числе по журналистам, которые там работают. Либо они больше интересуются отношениями внутри команды, переходами, какими-то психологическими аспектами, либо техникой и инженерными разработками. Чтобы зрителю базово понимать Ф1, достаточно первого типа восприятия.
Из ВГИКа – в «Формулу-1»
- Вы закончили ВГИК и должны были заниматься кино. Как попали в гонки?
- Это все – цепь случайных событий. Я не собиралась становиться комментатором. Но мы давно знакомы с Алексеем Поповым, пересекались на картодроме, даже создали свою любительскую команду. Когда он увидел, что у меня есть прогресс в картинге, предложил попробовать прокомментировать вместе с ним этап «Формулы» и привнести туда спортивную точку зрения. Сыграло роль и то, что у меня не было масштабных проектов в кино: я училась в институте, стажировалась. Решила попробовать. И вот задержалась до сих пор.
- Переживали?
- Да. Даже не хочется это вспоминать. Я смотрела Ф1 с детства и понимала, какой у Алексея Попова авторитет. Приходить в пару к такому профессионалу… Помню, вошла в кабину и подумала: «Что я делаю?» Ответственность чувствовала огромную.
Алексей тогда подбодрил, сказав, что у меня есть многолетний зрительский опыт плюс понимание спортивной стороны за счет картинга. Мне полегчало. Хотя во время первого эфира все равно не могла понять, как можно столько вещей делать одновременно. Это был май 2012 года, а вообще на гонке первый раз я побывала в 2008-м.
Дмитрий Занин: «Работал ночью в котельной за 6000 рублей»
«Вы когда-нибудь пробовали разговаривать с экраном?»
- Чему пришлось научиться ради комментирования гонок?
- Вы когда-нибудь пробовали разговаривать с экраном и не ждать от него ответа? Я начала с того, что мне требовалось для уверенности: отучилась на дикторских курсах.
Основная сложность работы в том, что тебе нужно следить за большим количеством вещей. Это стало вызовом: одновременно концентрироваться несколько часов на происходящем в гонке и параллельно смотреть в твиттер и в свои заметки.
- Футбольные комментаторы говорят, что отключают телефоны и соцсети. А вы мониторите твиттер еще. Зачем?
- У футбола и гонок разная специфика. Вряд ли тренер будет писать туда во время матча. А команды все время делятся интересной информацией. Например, если гонщик сходит, зачастую через 5-10 минут появляется сообщение о причине. Иногда команды шутят между собой прямо по ходу свободных заездов – это бы могло остаться за кадром, но, рассказав об этом болельщику, ты оживишь репортаж.
Как работает спортивный комментатор. Рассказывает Константин Генич
Как работает команда «Матч ТВ» на гонках
- Расскажите про свой типичный рабочий день.
- «Формула-1» - это целый уикенд. Начинаем в среду: аккредитовываемся, приходим в пресс-центр, решаем организационные моменты. В четверг все пилоты дают интервью. Это самый длинный и сложный день для журналиста: надо переработать большой объем информации, снять что нужно на трассе, перевести и отправить в Москву.
Проверяем, как работает комментаторская кабина, иногда по 3 часа налаживаем связь. В пятницу уже свободные заезды - нет времени думать о технических моментах. Заезды, пожалуй, самый трудный формат работы: на трассе ничего не происходит, спортивная составляющая отсутствует, но ты должен поддерживать градус интереса. Суббота – квалификация. Лично для меня это самый простой день с точки зрения работы, потому что все насыщенно. На трассу приезжаем сильно заранее – часа за 4 до комментария. Ну и в воскресенье уже гонка, кульминация, ради которой все, собственно, и собрались, – аккумулируешь работу всей недели плюс делишься новостями со зрителем.
Самые сложные – четверг, пятница и воскресенье. В понедельник выдыхаем и летим в Москву.
У Алексея Попова серьезный объем творческой работы. Поэтому я отвечаю за коммуникации: договариваюсь об интервью, налаживаю связь – на мне больше технических деталей. Моя задача, как продюсера, проверить, чтобы к трансляциям все было готово, а также координация с оператором, поскольку мы арендуем оператора FOM для интервью и прямых включений.
- Сколько может длиться рабочий день?
- Сильно зависит от трассы. В английском Сильверстоуне все начинается рано, плюс пробки: бывало, вставали в 5 утра, чтобы к 7 быть в пресс-центре. В Сингапуре – ночной Гран-при: в 6 утра ты обычно только приходишь в отель. Вся основная работа делается ночью. Рабочий день ненормирован.
Зачем в Сингапуре свитер
- Каждая трасса имеет свои погодные условия: дождь, жару. Какие форс-мажоры бывают из-за этого? Как группа готовится к работе в разных обстоятельствах?
- Все индивидуально. Мне комфортно в жару. Сложнее в Бельгии: с утра на капоте может быть иней, а днем – солнце и плюс 20. Погода не влияет на работу. Но есть свои нюансы. Например, в жарких странах очень любят включать везде кондиционеры. Снаружи – плюс 30, а внутри – 15-18 градусов. Многие журналисты приезжают в Малайзию или Сингапур с обязательным свитером.
- Где вам больше нравится комментировать: на месте или из Останкино?
- Разница колоссальная, и она видна не только нам. Находясь на трассе, в паддоке, ты всегда на волне происходящего, в курсе всех последних событий. Вдобавок на месте можно снять интервью, включиться со стартовой решетки. В студии удобно только тем, что дома спишь подольше, но качество совсем другое.
Как взять интервью у Хэмилтона
- Насколько гонщики открыты? В тех же хоккее или футболе игрок порой отказывается общаться.
- В «Формуле-1» все иначе. Все команды понимают, что популярность, спонсоры и отдача зависят от публичности пилотов. У них в контракте есть пункт, по которому они должны выходить к прессе. Есть и обратная сторона: у каждого пилота свой пресс-атташе, который всегда рядом и записывает все на диктофон. Чем выше уровень команды, тем меньше свободы пресс-атташе дают пилотам. Если они видят перед собой нового журналиста, то могут и отказать в интервью. Новичкам ставят строгие рамки общения. Поэтому лучше работать на трассе – ты можешь наладить отношения в том числе и с пресс-атташе, договориться об интервью.
Все пилоты разные по характеру и темпераменту. Кто-то может спокойно рассказывать, что он любит готовить на ужин, как Роман Грожан, а кто-то почти не выходит за рамки шаблонных фраз.
- Российские издания упрекали Даниила Квята в том, что его закрытость способна повлиять на будущий контракт… Командам интересны открытые гонщики.
- Когда Даня только перешел в «Торо Россо», на него свалилось большое количество информационного прессинга. И карьера началась под негативной волной - мол, слишком рано ему в Ф1. Потом очень много внимания было вокруг ситуации с «Ред Буллом». Так что ясно, отчего он закрывается: кто хочет получать бесплатные шишки? Мы с Алексеем стараемся его поддерживать, но один в поле не воин. Не понимаю, почему многие наши болельщики так к нему относятся.
- Ну как, почему. Смотришь гонку, болеешь, а он или за топ-10, или сходит с трассы. Обидно.
- «Обидно» - это правильное слово. Многие рассуждают: «ой, я бы проехал лучше» и все в таком духе. Но гонщики – профессионалы, хотя у каждого разная техника в руках и разная степень везучести. Есть моменты, когда машина ломается еще до начала борьбы на трассе. В «Формуле-1» нужно знать уйму деталей, чтобы правильно оценить результат в гонке. Иногда 15-е место – достижение, если речь идет, допустим, о «Заубере». А люди часто судят гонщиков свысока.
- Реально взять эксклюзивное интервью у Льюиса Хэмилтона?
- Это сложно: все интервью ты согласовываешь за 2 месяца, в случае с топ-командами - чуть ли не за полгода. Но есть пресс-подходы, когда спортсмены выходят ко всем телевизионщикам и отвечают на вопросы. Эксклюзивные интервью Льюиса чаще всего можно увидеть у англичан – тут все просто, они работают на гонках большой командой, и это их соотечественник. От Великобритании ездят два канала – почти 80 человек. Совершенно другой уровень освещения.
Работают ли журналисты бесплатно на Ф1
- В интервью 2014 года вы сказали, что первые сезоны работали бесплатно и даже сами оплачивали себе поездки. Насколько это типичная история для начинающих журналистов в Ф1?
- Слышала такую историю от одного пишущего коллеги. Телевизионщики не ездят за свой счет, только от канала.
- Дмитрий Занин рассказывал, как он в Бразилии половину ночи был под потолком с ноутбуком, потому что там работал интернет. У вас случались подобные истории?
- Да, периодически. Сейчас качество предоставляемых технических вещей от организаторов растет. Раньше журналисты мирились с перебоями, к примеру, в итальянской Монце. Сегодня за этим строго следят. Но накладки все равно бывают. В офисе англичан в Баку кто-то банально задел розетку, штекер выпал, и у нас не было прямого включения. Долго извинялись.
«Однажды не ел на съемках 16 часов». Хардкор от Евгения Савина
Про прыжки с тарзанки и с парашютом
- Какая страна в этом году произвела самое большое впечатление?
- Новые трассы всегда впечатляют отношением, как в том же Баку. Они очень рады принимать Ф1. Это чувствуется. Вижу их представителей на других этапах – перенимают опыт, смотрят, что можно улучшить. Гостеприимна еще Азия, Сузука в Японии всю неделю живет только «Формулой».
- Что-то дарят? Национальные сладости, допустим…
- Да, бывает. Из того что помню - в Австрии тыквенное масло, в Баку кружки и флешки, в Эмиратах что-то было. Не говорила еще о Сочи, а ведь там тоже атмосфера праздника. В этом году дарили рюкзаки, флешки и кружки. Периодически вижу эти рюкзаки у коллег в пресс-центре.
- Пересматриваете прошедшие гонки?
- Весь сезон – нет, как правило, лишь самые яркие моменты.
- Знаю, что вы прыгали с ужасной тарзанки в Сочи, а потом еще – с парашютом. Любите экстрим?
- Друзья дразнят, что у меня адреналинозависимость. Наверное, у всех любителей гонок есть такая черта. Мне нравятся парашюты, мечтаю заняться подводным плаванием. В Сочи прыгать было пострашнее, чем с парашютом. С парашютом я прыгала первый раз с инструктором, а на тарзанке нужно было делать шаг самой, да еще на глазах у всех. Это щекочет нервы. Мои друзья снимали все на телефон, подкалывали, а сами прыгать отказались. Родители посмотрели видео и попросили не повторять.
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
