— Андрей, жизнь за год сильно изменилась?
— Кардинально. Идет в том же направлении, но изменения все же существенные. Изменилась не только окружающая среда, но и ее восприятие. Пробуем новые методики тренировок, тестируем новые нагрузки. Кардинально поменяли подготовку по сравнению с той, что была у меня перед Токио.
— Но Минаков все тот же? Тот самый, который в апреле прошлого года обещал обойти американцев на Олимпиаде?
— Я не допускаю такого варианта, чтобы меня как-то изменили здесь. Несмотря на то что я здесь один в чужой культуре.
— Я скорее об отношении, восприятии мира. Повзрослел или не позволяешь себе растерять тот по-юношески наивный позитив?
— Думаю, у спортсмена всегда должен быть такой детский запал, надо оставаться по-настоящему голодным до побед. Ну, и уметь играть в ментальные игры с соперниками. Единственную поправку внес бы в те слова — нужно понимать, что не все зависит от тебя одного, нужна команда. Если все выполняют работу на все сто, будет определенный успех.
— Сейчас можешь сказать, что пошло не так в Токио? Там было несколько четвертых мест.
— Жаль, что не получилось показать достойный результат в эстафете 4×100 м кролем, но как сложилось, так сложилось. Не хочу говорить о причинах, о ком-то отдельно. На сотне баттерфляем рад был показать достойный результат. В тот день не хватило немного удачи. Всем, кто занимает четвертое место, не хватает чуть-чуть в какой-то составляющей. Были два лидера, с которыми бороться было тяжело, но бронзу обязан был брать. Надеюсь, это не последние Олимпийские игры и будет шанс взять реванш.
— Удалось оставить это позади?
— Такое не проходит бесследно. Сейчас из-за политической ситуации думаешь: неизвестно, будет у меня еще такой шанс или нет. Но что толку убиваться на эту тему? Тут не знаешь, что ждет нас через полгода, а на 2024-й и вовсе загадывать не приходится. Конечно, нелегко думать, что, возможно, это был один шанс и ты взял два четвертых места, но что было, то было.
— Каков был изначальный расклад — плавание ради Стэнфорда или наоборот?
— Поначалу было плавание ради Стэнфорда. Я еще не вышел тогда на уровень сборной. Разговоров даже об этом не было. В приоритете была учеба.
Потом, когда результаты пошли вверх, больше приоритета стало у плавания. Сейчас цель — совершенствоваться в плавании и попутно получать хорошее образование, нужно быть готовым ко всему.
— Много слышала о сумасшедшем графике для тех, кто совмещает спорт и учебу в университете. Действительно все так сложно?
— На первых порах было тяжело. Надо было адаптироваться к культуре, нагрузке, ко всему. Потом уже нашел баланс. Первые три четверти брал пониженную нагрузку, чтобы больше времени уделять спорту. Теперь уже, когда период адаптации прошел, нагрузку воспринимаю легче, и средний балл пошел вверх.
— Во сколько начинается твой день?
— Встаю в 5:30 утра. В Питере подъем был самое раннее в 6:30, чтобы успеть в бассейн по пробкам. Здесь в 6:30 мы уже прыгаем в воду, значит, в 6:10 должен быть в бассейне. Пока встанешь, пока позавтракаешь, пока доберешься на велосипеде.
— Как живет петербуржец в Калифорнии? К климату долго привыкали?
— Мы живем в часе езды от Сан-Франциско, в Пало-Альто, 40 градусов жары каждый день. Но Тихий океан холодный, поэтому когда утром едешь на велосипеде, все-таки еще прохладно — градусов 15-20. Днем ни одного облачка на небе и сильная жара. В Сан-Франциско полегче, попрохладнее.
Мне очень не хватает снега, плюс вот эта разница температур утром и днем… В куртке и штанах едешь на тренировку, а потом с нее выходишь, и тебе жарко, хотя ты уже в шортах и футболке.
— В этом сезоне был дебют в НСАА, были победы. Какие главные впечатления от соревнований?
— Эмоционально это были самые тяжелые соревнования, хотя я плыл на чемпионатах мира и Олимпиаде. На Олимпиаде все это идет девять дней, а тут сжато до четырех, расслабиться нельзя ни на секундочку. Задача не из легких.
— Какие эмоции остались от чемпионата мира?
— На 200 м баттерфляем рекорд мира был ожидаем, однако мы с ребятами до последнего верили, что Криштоф Милак выйдет из 1 минуты 50 секунд. Но все равно молодец! Ожидаемо молодец!
Рекорд мира на 100 м на спине Томаса Чеккона очень удивил, но это уже скорее к Клименту (Колесникову) вопрос (смеется). Впечатлило, что итальянцы выиграли комбинированную эстафету. Вообще, можно сказать, это был итальянский чемпионат. С ребятами мы плавали всю «юниорку», вместе росли. Когда идешь с кем-то по одному пути и видишь, как эти люди добиваются успеха, это дорогого стоит.
Возвращаясь к баттерфляю, относительно Токио все было слабее. Самый слабый результат на 100 м с 2017 года. На 100 м вольным стилем в полуфинале было 47,13 у Давида Поповича, но тот результат, с которым он выиграл финал, слабее. Вообще на каких-то дистанциях чемпионат мира получился слабейшим за четыре года.
При этом хочется отдельно отметить Леона Маршана, который тренируется у Боба Боумэна, тренера Майкла Фелпса. Маршан показал, что такое плавание комплексом, всему миру. Говорят, что Боумэн дает ему тренировки Фелпса и говорит: «Он плавал вот с этими секундами, ты должен плыть быстрее».
— Как восприняли ситуацию с пропуском чемпионата мира? Изначально наша сторона сама отказалась от участия.
— Конечно, хотелось бы поехать на этот чемпионат мира. Очень не хватает эмоций от выступления за сборную. Но, наверное, в этом сезоне есть резон пропустить международные старты — не говорю, что это правильно, не говорю, что так и должно быть. Нас постоянно хотят задвинуть, не допустить. Так было и перед Токио, когда мы выступали без флага и гимна.
Но решение пропустить нынешний сезон имеет место уже потому, что это весомый аргумент в дальнейшем обсуждении о возвращении на мировую арену.
Если говорить конкретно обо мне, возможно, и на пользу такой перерыв. Нужно психологически восстановиться после Олимпиады, переезда и всех этих моментов, связанных с адаптацией в Стэнфорде.
— Вы с Вовой Морозовым выступали на соревнованиях в США. Запрет FINA на них не распространяется?
— У нас такая система — в сезоне с сентября по март мы выступаем за университет, летом — по клубной системе. Проблем с заявкой нет. Плюс да, эти старты не под эгидой FINA. Никаких ограничений нет. Влад выступает за Trojan. Было два старта, и никаких претензий не возникало.
— В целом обстановка какая? Вряд ли вы выслушиваете упреки от студентов Стэнфорда из-за политической ситуации.
— Все поддерживают и относятся с пониманием. Смысл ссориться из-за тех вещей, которые от нас не зависят? В университете много людей разных национальностей. Здесь смотрят на то, какой ты человек, а не откуда ты приехал. Хейтеры есть везде, но, к счастью, я с таким пока что не сталкивался.
— Есть шанс увидеть вас на соревнованиях в России этим летом? С перелетами нынче сложно, да и дорого.
— Действительно так, но это не самая большая проблема. Мы сейчас работаем над оформлением документов, чтобы я мог въехать спокойно после Спартакиады. Вместо Игр дружбы выступлю на открытом чемпионате США, и, как я понимаю, мои результаты будут идти в зачет заочно.
— Отбор на удаленке?
— Именно.
— Вы сказали, что скучаете по дому. По чему больше всего? И как там с едой? У многих в Штатах есть проблемы с правильным питанием.
— Абсолютная правда. Оно тут не из лучших. Очень много сахара, много жареного, много фастфуда. Но у нас есть питание для спортсменов в Стэнфорде, без него все было бы гораздо хуже. Шеф в спортивной столовой всегда прислушивается к нашему мнению. Не то чтобы каждый заказывает себе индивидуально, но какие-то общие моменты учитываются.
— Гречку из дома не возите?
— Тут есть русский магазин. Можно купить. Но мне, например, очень не хватает сырников. Я большой любитель сырников и в целом здоровой пищи.
- «Думаю, до конца сезона у меня будет тайм-аут». Ефимова ставит решение о будущем на паузу
- «Важно, чтобы это не превратилось в гимнастику на воде». Мальцев о мужском соло на ЧМ и новых правилах
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
