У Кирилла Колесникова огромная аудитория в TikTok, самая большая в России. На данный момент у него более 33 миллионов подписчиков. Главная фишка Кирилла — умение делать сложные акробатические трюки. Эти навыки он приобрел за время карьеры в паркуре, где дважды становился чемпионом мира.
Переход от спорта в блогерство спровоцировала травма, о которой Колесников подробно рассказал в интервью «Матч ТВ». Также в этом материале:
«Почувствовал, что могу стать первым, когда на меня стали подписываться по 5 миллионов в месяц»
— В одном из интервью ты говорил, что летом хочешь набрать 40 миллионов подписчиков. Сейчас у тебя 33 миллиона. Почему не набрал 40?
— Большую часть лета я отдыхал и почти ничего не снимал. Хотел, но психологически как будто выгорел.
— Ты всю жизнь занимался спортом. Для тебя как спортсмена было важно и в этом быть первым? Расценивал ли ты эту гонку за лидерство в российском TikTok как соревнования?
— Есть такое, максимализм присутствует.
— Когда понял, что возможно стать первым в России?
— Почувствовал это, наверное, год назад в сентябре, когда на меня стали подписываться по 5 миллионов в месяц. Понял, что мой контент интересен публике, влетает в топы, много людей подписываются. Подумал: «Ребята, я врываюсь в игру».
— До этого думал, что просто наберешь аудиторию и будешь рекламу продавать?
— Нет. Я это делал, потому что мне нравилось. Всю карьеру в паркуре снимал видосы, но только на YouTube. Это был чистый спорт, который, к сожалению, не сильно интересен большой аудитории, особенно паркур. Потом начал чуть-чуть добавлять в ролики юмора, опять же не думая про рекламу. Просто мне было по кайфу. В один момент корабль начал улетать в космос. Тогда уже понял, что надо тратить не двадцать процентов времени на это, а сто.
— Помнишь, как стал первым? Было ли ощущение победы?
— Это было в ноябре прошлого года. Помню, что у Дины (Саевой) было 17 миллионов, а у меня 12. Пять миллионов — это очень много. Но в итоге за три недели я ее обошел. Приезжал к десяти утра в торговый центр или еще куда-то и снимал весь день роликов по 20. И таким путем ее обошел. Было ощущение, что да, я выполнил свою цель. Хотя вроде бы обошел, но по сути ничего не произошло. Просто на душе стало легче. Как будто соревнования внутри себя выиграл. Потом появились новые цели.
— Сейчас какие?
— 100 миллионов как минимум.
— Как думаешь, если тебя обойдут в России, как ты при этом будешь себя ощущать?
— Да, это как в спорте: легко выиграть один раз, но удержать очень сложно. Это психологически сложная вещь. Сейчас у меня достаточно большой отрыв от ближайшего конкурента — миллионов 7-8. В принципе могу полтора месяца вообще ничего не снимать, и меня никто не догонит. Сейчас я много отдыхаю. Надеюсь, что сейчас заряжусь силами и буду снова очень много работать. Если обойдут, то мотивации станет больше.
«Попал в сборную России по легкой атлетике, но продержался 2-3 месяца»
— Как ты оказался в спорте?
— Я родился в спортивной семье. Мама занималась карате, дзюдо, гимнастикой. Папа тоже мультиспортивный. С детства занимался боксом и выступал то ли на чемпионатах города, то ли на чемпионатах России. Сейчас играет в волейбол, ездит на любительские чемпионаты мира. А еще плавание, баскетбол, футбол, качалка. Поэтому у меня выбора особо не было. В три года отдали в плавание, которым занимался до девятого класса. Параллельно играл в футбол, волейбол, баскетбол, настольный теннис. До паркура еще были легкая атлетика, брейкданс, воркаут. По полгода занимался всем чем можно.
— Но в легкой атлетике ты был не полгода.
— Год-полтора. Я попал в нее случайно. Пришел раньше времени на тренировку по баскетболу в свою школу, сидел на вахте и играл в PSP, а тут друзья идут на легкую атлетику: «Что ты тут сидишь? Пойдем к нам в зал». Я пришел в зал, сел. Подходит тренер: «Давай с нами потренируемся» — «У меня баскетбол здесь через час» — «Давай-давай!» Впихнул. Мне понравилось. Обогнал всю команду. Тренер говорит: «Ты — клевый! Давай съездим в профессиональный манеж. Посмотрим, чего ты стоишь». Там замерил меня в разных дисциплинах: прыжок в длину, тройной прыжок, 100 метров, 200 метров. Сказал, что я потенциально сильный легкоатлет, только нужно немного поработать. Я согласился один-два раза в неделю приходить, а потом стал тренироваться все чаще и чаще.
— Каких успехов добивался? Были ли международные старты?
— Выступал только по России. В Питере выигрывал в беге и в тройном прыжке. В итоге взяли в школу олимпийского резерва. Поехал на чемпионат страны, где отравился и занял четвертое место, но, тем не менее, попал в сборную России. Мне уже стали какую-то зарплату платить — тысяч 20 или 30. Но продержался всего 2-3 месяца.
— Почему?
— Увидел во дворе, как чувак делает сальто с турника, и мне безумно понравилось. Вместо тренировок по легкой атлетике стал ходить на тренировки по паркуру. Перед тренером отмазывался дешево: я болею, лучше посижу дома. И как-то раз он проезжал мимо и меня спалил. Вышел из машины и говорит: «Вот, значит, как ты болеешь». И уехал с жестко разочарованным лицом. На следующей тренировке начал на меня давить: «Кирилл, ты просто растрачиваешь свой потенциал. Мы тебя готовим на Олимпиаду. У тебя может получиться». Потом стал уговаривать родителей. Папа больше был за легкую атлетику. Он не понимал, зачем я хожу в песочницу и делаю какие-то сальто, травмируюсь постоянно.
— Тем более легкая атлетика — это олимпийский вид.
— Да. Они считали, что паркур — это озорство. Но все равно не давили: поступай, как считаешь нужным. Тренер еще какое-то время названивал, но родители говорили, что это мой выбор, и они ничего сделать не могут. Сошлись на мнении, что лучше разойтись.
— Тебе легко дался этот уход?
— Нет. Очень долго время были сомнения. Как минимум год думал, чтобы вернуться. Было странное ощущение. Вроде поступаю верно, но очень боялся неизвестности, потерять то, чего уже добился. Но в итоге не прогадал.
— Следишь ли за легкой атлетикой сейчас?
— Вообще пофигу. Когда на ТВ показывают тройной прыжок, то мне как паркурщику интересно посмотреть. Еще нравится, когда сотку бегают.
«На масленицу муниципалитет организовывал праздник, ставили сцену. Мы с ребятами приходили и выступали. Рублей по 300 на каждого выходило»
— Давай подробнее про знакомство с паркуром. Ты просто увидел парня на турнике и попросил научить?
— Я же параллельно легкой атлетике занимался воркаутом. Тренер на это более-менее нормально реагировал. Поэтому когда я шел домой из школы, то всегда подходил на турник подтягиваться. Такая привычка была. В один из дней на моих турничках оказались какие-то чуваки, которые выполняли трюки. Один из них — Артем Полетаев — сделал открытое сальто, что мне безумно понравилось.
— Фильмы «Ямакаси», «13-й район» до этого не видел?
— Нет. Только как Джеки Чан в фильмах трюки делал. А тут вживую. У меня проснулся спортивный интерес, чтобы попробовать что-то новое. Начал просить: научи, помоги. Мне примерно рассказали, что и как, и эта компания паркурщиков ушла. А я остался и минут за 30-40 научился. Пришел домой, затем поехал на тренировку по легкой атлетике, а на следующий день после школы снова увидел Тему Полетаева. Я ему показал, чему научился. Он сказал: «Нифига себе! Клево!» И как-то мы с ним слово за слово разговорились, затем ВКонтакте списались. Узнал, где они тренируются. Стал тоже приезжать.
Я жил рядом с тремя озерами. Там все шинами огорожено, чтобы машины не могли заезжать. С этих шин можно прыгать на песок, очень мягко. Оказалось, что они постоянно тренируются там. Я когда маленький с родителями гулял, то видел, как какие-то чуваки с шин прыгали, но не придавал этому значения. Получается, это они прыгали.
— Не страшно было в начале?
— Реально страшно. Просто по чуть-чуть перебарываешь этот страх. Понятно, что космических вещей не делал. Да, падал много, но все вроде нормально. На самом деле травмы начались, когда уже профессионально стал тренироваться. Когда учился, тоже бывало, но ничего криминального: ушибы, потянул что-то.
— Когда понял, что это не просто увлечение?
— Наверное, когда появились соревнования. Сделали федерацию, стали организовывать турниры, в том числе у меня в городе. И я сразу выиграл соревнования. Понятно, что там не было топ-атлетов на тот момент, но все равно участвовали крутые спортсмены. Тогда подумал, кажется, это переходит в спорт. Начал выступать, выигрывать. Какие-то рекламные предложения появились, стали на разные мероприятия приглашать. Например, на масленицу муниципалитет организовывал праздник, ставили сцену. Мы с ребятами приходили и выступали. Рублей по 300 на каждого выходило.
— Первые международные соревнования помнишь? Как ты туда попал?
— Первые зарубежные были во Франции в какой-то деревне в 2015 году. Я недели за три до соревнований сделал двойное переднее сальто на плоскости. Стал первым в мире, кому это удалось. На видео с трюком играл рэп из фильма «Пипец», где была фраза «Who are you, man?», а я такой: «I am Kirill Kolesnikov». Получился прикольный мемасик, который разлетелся у нас по паркур-сообществу. Его взяли себе группы в Facebook* из США, Европы, Китая. Мне стали разные люди писать: «Who are you, man?» И одним из них был парень, с которым мы начали по чуть-чуть вести переписку. Он рассказал, что организовывает соревнования и приглашает на них меня. Я родителей уговорил, сделали визу, полетел туда и выиграл соревнования.
На том турнире был организатор других соревнований, которые должны были пройти через два-три дня в Праге. Он тоже начал меня приглашать. Я стал спрашивать разрешение у родителей. «Тебе сколько лет? Вырастешь — будешь ездить! Домой!» В итоге я без разрешения попросил организаторов купить мне билет из Праги домой и поехал в Чехию на автобусе. Там тоже выиграл соревнования, получил за победу около 300 евро. Родители понятное дело сделали втык, но по прилету стали относиться к паркуру по-другому, в добром ключе.
А через полгода меня позвали на чемпионат мира в Хельсинборг. Туда я попал случайным образом. В мировой топ на тот момент я еще не входил и планировал чемпионат смотреть дома по телевизору с ребятами из Питера. Затем организаторы анонсировали в Facebook*, что один участник поломался и что будет замена. А потом мне пришло сообщение: «Киря, привет! Хотим тебя позвать на соревнования вместо парня, который поломался». Я не мог поверить. Родители сразу поддержали. Полетел туда. Был просто счастлив, что поучаствую. В итоге с самым большим баллом прошел в финал. Мне все начали писать: «Давай, Киря! Ты можешь выиграть!» Так и произошло. Я победил.
«Иногда Никита Нагорный видит, когда я делаю какие-то штуки, и просто выпадает: «Что? Как это? Это же невозможно?»
— В те годы ты все свои цели связывал только с паркуром?
— До травмы в 2018-м думал, что буду развиваться в этом. Вообще были цели уехать в Лос-Анджелес. У меня там много друзей. Рассказывали, что там просто божественная атмосфера для паркура. Клевые погодные условия, развита спорт-индустрия, много коммерческих предложений, крутые залы. Плюс мощная киноиндустрия. Можно было каскадерством зарабатывать. Поэтому планы были такие.
— Но если брать соревновательную часть, то победа на чемпионате мира — это потолок?
— По факту — да. Но после чемпионата мира у меня появились спонсоры. Начали приглашать на соревнования по всему миру. Если раньше я хотел куда-то поехать, но не звали, то после стали присылать миллиарды приглашений. Я уже выбирал: куда ехать, а куда нет. Однако после чемпионата мира что-то стало идти не так. Я начал много ломаться. Стабильно раз в полгода травмировался или что-то себе ломал. На мировых соревнованиях выступал четыре раза: два раза выиграл, два — даже в финал не прошел из-за травм. Было обидно, когда пропускал многие коммерческие туры и соревнования. Мечтал поехать в Рио, но за неделю до вылета получил травму. Много таких моментов было после 2015-го.
Как раз в периоды травм я начал смотреть Логана Пола и других блогеров. Стал какие-то вайники снимать для инстаграма*. Просто по приколу. Понятно, что паркур-комьюнити это не очень одобряло, но по большому счету было пофиг. Я поправлялся после травмы — и снова возвращался в спорт.
— Видел ли ты перспективы, что паркур включат в программу Олимпийских игр?
— Его уже года два рассматривают для программы Олимпиады. Международная федерация гимнастики (FIG) добавила паркур в список своих дисциплин. Он мог бы быть уже на Играх в Токио. Но, насколько понимаю, проблема в том, что федераций паркура нет по всему миру. Например, в России федерация была, но распалась. Нужно, чтобы бы им официально занимались в большом количестве стран. Слышал, что на развитие паркура по всему миру выделили 700-800 миллионов Евро: на создание федераций, строительство паркур-парков, организацию соревнований. И многое из этого действительно произошло. Но в России федерации до сих пор нет. Я на самом деле, когда поломался, думал, чтобы сделать федерацию и возглавить ее. Узнавал, как сделать документы и прочее. Но этим нужно плотно заниматься. Решил, что лучше займусь собой.
— Упомянул, что паркур включили в список дисциплин FIG. Насколько паркур и гимнастика отличаются друг от друга? Сможет ли, допустим, Никита Нагорный повторить то, что делаешь ты?
— Мы с ним, кстати, очень хорошо общаемся. Иногда он видит, когда я делаю какие-то штуки, и просто выпадает: «Что? Как это? Это же невозможно?» У нас есть какая-то общая база, но все равно это очень разные темы. В паркуре другие оси вращения, которые гимнасты не понимают. Они могут этому научиться, но даже топ-спортсменам потребуется много времени, чтобы освоить какие-то трюки. Наверное, я могу сделать где-то 40 процентов того, что делает Никита, а он — 40 процентов, что делаю я.
— Сколько можно заработать на паркуре?
— Самая максимальная сумма, которую я зарабатывал, — миллион рублей. Тогда я выиграл две номинации на соревнованиях и снялся в рекламе какого-то тайского энергетика. В основном заработок — спонсоры, реклама, коммерческие выступления, призовые. Если ты топ-атлет, но спонсоров у тебя нет, то тысяч 50-60 в месяц будешь зарабатывать. Если есть, то к сотке можно приблизиться. У меня были спонсоры. Тысяч 30 от одного приходило, тысяч 20 от другого. Где-то сотку в месяц поднимал.
— При этом ты был учеником старших классов. Это же то время, когда хочется попробовать алкоголь, сигареты. А у тебя на это все были деньги.
— На самом деле я алкоголь попробовал где-то в 21. Мне папа в детстве на отдыхе мог предложить попробовать пенку от пива, но даже тогда я отказывался. С самого детства закладывали, что алкоголь — фу, сигареты — фу. У меня никто в семье не пьет и не курит. Как-то во мне это заложилось.
— Как в итоге попробовал?
— На какой-то тусе решил. Сделал глоток и мне не понравилось. Сейчас бывает, что могу на Новый год чуть-чуть выпить. Но это будет какой-нибудь сидр. Бутылка, не больше. Пиво не нравится, крепкий алкоголь — вообще отвратительный. Сигареты один раз попробовал. Сделал затяжку лет в 19. В итоге прокашлялся так, как будто с 10 метров об воду на спину плюхнулся. Было очень неприятно. Решил, что мне это не нужно.
«Я прошел по четырем врачам. Все сказали, что это конец моей карьеры. Друзья и спонсоры пропали»
— Всю твою карьеру резко изменила травма. Где и как это было?
— Это случилось на мировых соревнованиях в шведском Хельсинборге в 2018 году. Я на самом деле не хотел там выступать. Может быть, уже перегорел на тот момент. Собирался просто тренироваться для себя, придумывать новые элементы. Но моя девушка хотела туда поехать, а еще пару друзей собирались попробовать пройти отбор. Меня начали все уламывать, чтобы поехать с ними потусить за компанию. В итоге им это удалось. В день отбора я сидел и смотрел на выступление своих друзей, и эта атмосфера меня замотивировала. Решил тоже участвовать. Цели выиграть не было. Пройду в финал — клево, нет — ну и хрен с ним. Прошел отбор, начинаю соревнования — и ломаю колено: крест (крестообразную связку) и два мениска разорвало и хрящ откололся.
— Почему это произошло?
— Я долго над этим думал. Все, кто выступал, придумывали программу за день до соревнований. Я же делал ее в тот же день. Часа четыре придумывал, очень сильно устал. Потом подремал час, сходил в сауну, которая была в том же здании, в душ. Это было уже за полчаса до моего выхода. Я был очень мягким и расслабленным, а в паркуре надо быть собранным, жестким. Даже за три секунды до того, как сломать колено, мне уже не хотелось прыгать. Но потом музыка включается — понеслась — а-а-а-а — все. Я ломал скулу, когда лицом в бетон входил на соревнованиях, но это было не так больно, как сломать коленку. Мне дали две таблетки какого-то мощного обезболивающего, но это не помогало. Чуть ли не в слезах сидел.
— Что было в шведской больнице?
— Отвезли очень оперативно. Уже через 15 минут был там. Хельсинборг — маленький город. Мне сделали рентген, а МРТ почему-то не стали. Говорили, что аппарат не работает. Сказали, что есть какой-то крошечный перелом сбоку, не криминал. Возможно, его не надо оперировать. Можем оставить вас здесь, но оформление займет время. Я позвонил папе, рассказал ситуацию. Он сказал, чтобы летел обратно. Как раз самолет был через пару часов. Просто купил у них костыли, которые стоили 300 евро, и поехал домой.
— Что говорили врачи в России?
— Я прошел по четырем врачам. Все сказали, что это конец моей карьеры. Говорили, что крест надорван, но можно и не оперировать, а мениски — надо. Сделал операцию на мениски. Врач сказал: «Все. Мы тебя починили. Можно через два месяца спортом заниматься». Думал, что клево, еще полвесны и лето впереди. Настроил планов. Должен был поехать в тур по США — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Но через месяц я все так же хромал, колено защелкивало. Мне говорили, чтобы подождал еще неделю, две, три… Прошло три месяца, а я все равно не восстанавливался. Думал, что все — калека на всю жизнь. Но у моей девушки есть подруга из гимнастики, у которой папа хороший хирург-ортопед. Сходил к нему на консультацию. Он посмотрел, потрогал и сказал, что через девять месяцев вернусь в спорт. За четыре дня до дня рождения сделал операцию и вот — все порядке.
— Когда тебе говорили, что спорт — все, как ты воспринимал эту информацию?
— Я прямо очень сильно загнался. Как конец? В смысле? Я всю жизнь в этом. Не мог себе представить. Описал ситуацию спонсорам. Они: «Да? Сорри». Просто все пропали. Друзья, которые из спорта, тоже пропали. Вся моя тусовка исчезла. Остался один на костылях. Очень сильная депрессия. Проклинал все, что можно.
— В это время начал думать, что делать дальше?
— Когда ты всю жизнь в спорте, то не знаешь, чем заниматься. Я же на инженера-архитектора отучился. В AutoCad хорошо разбирался. Рисовал проекты всякие. У папы строительная фирма. Немного у него подрабатывал. Он какие-то заказы мне скидывал. Но все равно был в депрессии. Не знал, что делать. Просто стечение обстоятельств свело меня с одним пранкером из Питера. Начал двигаться в этом направлении.
— Ты же до этого снимал.
— Да, но это была не блогерская деятельность. Чисто в прикол, не больше. Даже мыслей не было, что на этом можно зарабатывать. Но снялся у чувака в пранке и он мне объяснил, как нужно делать. Посмотрел, что я снимал раньше. Сказал: «Клево! Это может куда-то дальше вылиться. Пробуй!» И я начал по чуть-чуть пробовать.
«У меня ВКонтакте — это как будто сайт банка: «Одолжи, пожалуйста, двадцать тысяч, чтобы закрыть кредит»
— Сразу понял, что будешь делать свои видео через паркур?
— Я не хотел от этого отходить. Это моя ниша. Все равно, если ты что-то транслируешь зрителю, ты должен быть в этом экспертом. Можно сказать, что я эксперт со стороны паркура и показываю профессионализм, навыки и таланты. Я именно это и хотел. Старался все делать с трюками, сальтушками. Это неплохо набирало. Моментально выделялось. Потому что когда я вошел в TikTok, в ленте рекомендации были только липсинки (когда автор видео открывает рот под чужой звук) и танцы.
Но полгода назад TikTok ввел новую политику: любые любительские трюки — это опасные действия. Как они отличают любительские от профессиональных — я не знаю. На самом деле я хотел набрать 40 миллионов к весне. К концу лета при тех темпах роста у меня должно было быть 60-70 миллионов. Но ввели эту политику. Трюки стали банить. 80 процентов контента начали удалять за опасные действия. Начал пробовать какие-то новые форматы, чтобы не терять охваты: скетчи, пранки, социальные эксперименты. Я безусловно хочу показывать чисто трюки, у меня много клевых идей, но TikTok это не пропускает. Поэтому сейчас в ближайшее время буду реализовывать это в Instagram*.
— Не кажется, что ты делаешь немного однообразный контент? Может, не относительно других, но относительно себя самого.
— Есть такие мысли сейчас. Попытаюсь в ближайшее время сменить. Сам себя ощущаю как «день сурка».
— Насколько сложные трюки в твоих видео?
— Я начинал с очень сложных штук, заморачивался, делал по 20 попыток. Все в итоге свелось к тому, что это не нужно, потому что никто кроме паркурщиков и гимнастов не понимает сложность элементов. Что ты десять раз вокруг оси прокрутился, что один. Без разницы. Поэтому я все свел к минимальной нагрузке и минимальной травмоопасности. Это еще из опыта выступления на мероприятиях пришло. Когда ты делаешь сложный элемент, то люди: «Ну да… Классно». Но когда делаешь простой фляк, то это взрывает публику. Поэтому я даже не напрягаюсь. Ну и я же порой весь день снимаюсь. Если прыгать так каждый день, то охренеешь.
— Как ребята из паркура относятся к тому, что ты делаешь?
— Тут забавная ситуация. Очень-очень большое количество людей не приняло это совсем. Открыто говорили, что я клоун и *** (дурак). Реально топ-атлеты, которые имеют вес в индустрии писали посты: «Мы стараемся продвигать паркур в массы. Но есть такие как thekiryalife, которые устраивают клоунаду и позорят паркур. Из-за этого думают, что паркур — говно». Я просто смайликами отвечал в комментариях.
Если говорить про русских паркурщиков, то многие стебали, прикалывались, пока не стали получаться какие-то медиа-истории. Недавно выкладывал, как одни мне сначала писал: «Ты — клоун. Херней страдаешь. Сдохни, мразь», а потом: «Ничего себе ты поднялся. Сделай рекламу». Многие начали деньги просить. У меня ВКонтакте — это как будто сайт банка: «Одолжи, пожалуйста, 20 тысяч, чтобы закрыть кредит». Просят придти, посниматься со мной. «Зачем вам это надо? Вы же стебались?» — «Ну, блин, мы не понимали. Теперь поняли».
— Сам себя клоуном не считал?
— Мне было похер. Наоборот нравилось, что у кого-то горит пердак из-за того, что я делаю. На самом деле эти хейтеры — они еще большие фанаты, чем обычные фанаты. Эмоция ненависти и негатива намного сильнее позитива.
— Как держишь себя в форме?
— Я к началу лета был такое желе. Ни толстый, ни худой, а просто обычная желешка. Два раза в месяц тренировался. Да и то, как тренировался: пытался поделать какие-то трюки, не более того. Но потом поехал на «Форд Боярд». Там две недели сидели на карантине. Делать было нечего. Смотрел на себя в зеркало и думал: «Я ужасен. Как так вышел из формы? Не может быть!» Начал тренироваться каждый день. Сначала по чуть-чуть, а сейчас два-три раза в день занимаюсь: боксом, прыжками в воду, паркур-гимнастикой, качаюсь. Такую форму набрал. Хочется больше и больше.
— Не возникает мыслей вернуться в профессиональный спорт?
— Есть такое желание. Чуть-чуть по этому скучаю. Мы с Вадимом Бабешкиным (блогер, прыгун в воду) эту тему часто мусолим. Он говорит, что это желание, чтобы потешить мое эго. Наверное, так оно и есть. Посмотрим, как сложится жизнь. Может, и в паркур вернусь, если его в Олимпиаду включат. Все равно продолжаю тренироваться и до сих пор конкурентноспособный. Думаю, что смогу за год легко подготовиться к Олимпиаде, а может даже и быть в призах. Поэтому сейчас стараюсь максимально держать себя в форме, чтобы все-таки попробовать себя снова там.
Читайте также:
- Зачем Губерниеву музыкальная группа? С чего все началось? Какие песни исполняет на концертах? Почему не будет петь Моргенштерна?
- Бебе Вио — самая популярная участница Паралимпиады в Токио. У нее больше миллиона подписчиков, среди которых Роналду и Хаби Лейм
- «Психологически уже не выдерживала, задумывалась об ампутации ноги». Жесткий путь на первую Паралимпиаду
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
