Бывают такие рабочие будни, которые больше похожи на выходные. Представьте: солнечная суббота, еще не осень, и вы в приятной компании поехали на реку под Тверь. Места там чудные: спокойная природа среднерусской полосы. Весь день мне предстояло провести на фестивале BOARDRIDERS FEST 2021 в Завидово, организованном серебряной призеркой чемпионата мира по виндсерфингу (серфинг под парусом) и атлетом Red Bull Олей Раскиной.
Оля много лет катается на всем, что может катиться, но особенно любит ветер. Ветер для виндсерфера — не то что лучший друг, а отец родной. Нет ветра — нечем наполняться парусу, неоткуда брать скорость, а значит, весь смысл прогулки с парусом на доске теряется. В Завидово ветра не самые сильные, и для новичков вроде меня это скорее плюс — не так страшно попробовать первый раз поднять пластиковый лепесток из воды, неловко балансируя на доске, и попытаться сделать поворот.
Прогулка за спасательным катером и массовая йога на закате
Но первым видом спорта в программе фестиваля был лонгборд — длинная доска на колесиках для городского катания. Многие друзья давно с удовольствием освоили лонг, я же все это время была в качестве зрителя и сама на доску не вставала. Возможно, неосознанно готовила себя к тому, что буду пробовать кататься сразу под руководством лучших: на BOARDRIDERS FEST 2021 за обучение лонгбордингу отвечала Ольга Тимм — профессиональный инструктор, участница чемпионатов мира и организатор международных соревнований.
Делюсь тем, что запомнилось из урока больше всего: переднюю ногу надо ставить на доску в районе ближних к вам двух болтов и ее же делать центром тяжести, а плечи и корпус ощутимо подавать вперед. Любая попытка опереться на заднюю ногу приведет к тому, что борд по инерции из-под вас вылетит, а вы познакомитесь с асфальтом ближе, чем хотелось бы.
Теперь жду первых же солнечных выходных — хочется опробовать лонгбординг в каком-нибудь из московских парков.
Хорошо, что виндсерфинг был вторым видом программы — я уже достаточно разогрелась на лонгборде, но еще не устала. Выходу на воду с доской и парусом предшествовал продолжительный инструктаж от Оли Раскиной. Сначала она рассказывала всей группе про устройство оборудования, технику вставания на доску и подъем паруса, а потом объясняла, какая последовательность действий должна привести доску в движение в зависимости от направления ветра. Это целая наука: куда повернуть «нос» доски, как правильно поднять парус, не оставив на доске поясницу, как почувствовать ветер, как рулить мечтой (зачеркнуто) мачтой, куда поставить ногу… Фотограф Кирилл Умрихин, по совместительству муж Оли и харизматичный ведущий фестиваля, во время инструктажа все ходил вокруг нас, делал снимки и кричал: «Улыбайтесь, ну что вы такие серьезные!» Но никто не будет улыбаться, когда в уме разрабатывает макет космического корабля. По ощущениям, именно этим я в тот момент и занималась.
Так или иначе, пробовать виндсерфинг я пошла первой из нашей группы — смелость это, или страх, что потом уже не осмелюсь, — решайте сами.
Подняться на доску оказалось проще, чем думала. Если бы вид спорта заключался только в этом, я бы сразу там стала чемпионкой мира. Но вот поднять парус, держать его и ловить ветер… Поначалу это было как беспросветная высшая математика для гуманитария. Я поднимала парус, он падал обратно, я теряла равновесие и прыгала в воду, снова взбиралась на доску, снова поднимала парус, снова его теряла, и так по кругу.
Впрочем, потом у меня все же получилось зафиксироваться на доске в правильном положении. Йухууу, да я виндсерфер! Но тут Оля Раскина с берега скомандовала в рупор: «А теперь попробуй поворот», и тогда я поняла, что между мной и виндсерфером пока что лежит пропасть величиной в Тихий океан.
Справедливости ради, даже крутейшая Раскина не сразу «раскусила» виндсерфинг, когда занялась им впервые. Она недели три сражалась с доской и парусом. Но об этом я узнала уже позже, а пока что полчаса честно пыталась выполнить данное тренером задание про поворот, думая, что мой случай безнадежен. Потому что когда у меня начало что-то получаться, на реку выехали ребята на моторных лодках, создавая гавайскую гигантскую (как мне тогда от страха казалось) волну. Этой самой волной меня сносило все дальше и дальше к середине реки.
К счастью, для таких случаев на станции предусмотрен спасательный катер — за мной прислали улыбчивого блондина с троссом. Он привязал нос доски к катеру, и мы поплыли к берегу. Ради этого волшебного рейда с ветерком на закате точно стоило час пластаться с парусом, и я сейчас серьезно.
После бодрящего виндсерфинга третий вид программы фестиваля — прогулка на сапах — мне показался чем-то вроде расслабляющего спа. Даже набор букв одинаковый — «сап» и «спа». Садишься на надувную доску, подгребаешь себе веслом неспешно, можно даже подняться во весь рост — упасть не страшно. На ногу надевается манжета со специальным креплением к сапу, на сапе или на самом спортсмене обязательно должен быть спасательный жилет. Если какой-то из маневров завершится падением в воду далеко от берега, жилет не даст запаниковать, а крепление поможет не потерять доску в реке и быстро на нее взобраться.
Теперь мне стало ясно, в чем причина популярности сап-серфинга в России последние несколько лет. Это достаточно легко в исполнении и безопасно, ну и просто очень приятно — вода, свежий воздух, время наедине с собой. Некоторые даже умудряются заниматься на сапах йогой.
Без йоги в этот вечер, кстати, тоже не обошлось. На берегу акватории на закате раскинулись штук семьдесят ковриков, а на них раскинулись женщины и мужчины. Кто-то, как и я, сначала прошел весь курс катания на предлагаемых на фестивале досках, кто-то просто приехал в Завидово отдохнуть и решил присоединиться к йоге в лучах заходящего августовского солнца. Инструктором выступила сама Оля Раскина — к йоге она тоже относится с любовью и знанием дела. Все закончилось шавасаной — это такая самая любимая всеми новичками поза, когда ты просто лежишь на спине, раскинув в стороны руки и ноги. Восхитительно.
К тому моменту день ощущался как самый долгий и самый теплый за все лето. Забавно, что прогноз погоды неделю обещал нам дожди в субботу, и они действительно от души поливали Москву и область, но до Завидово так и не добрались. Мы выпили все солнце предпоследней субботы лета до дна, а под конец по губам нам ударила подтаявшая коктейльная льдинка — это был прохладный вечерний ветер после захода солнца. Его встречали под звуки акустического концерта Алены Алехиной и ее группы — они играли легкий калифорнийский поп-рок. Вряд ли можно вообразить более гармоничное завершение этого дня.
Признаюсь: в Завидово я ехала в не самом лучшем моральном состоянии по разным причинам. Но три доски прекрасно спасают от всякой тоски — запомните эти названия и обязательно попробуйте лонгборд, виндсерф и сап. У меня получилось и у вас получится.
«Туристы приезжают в Анапу летом, когда там солнечно и тепло, а виндсерферы — зимой. Потому что вода там градусов семь-десять, воздух градусов пять. Но на станции есть баня, и катание выглядит так…»
Для интервью с Олей Раскиной мы встретились двумя днями позже и снова у воды — иначе и быть не могло, кажется. Оля проводила в Строгино тренировки по катанию на сапах и в перерыве между двумя заплывами ответила на мои вопросы.
— Оля, ты так поэтично говоришь про ветер, шевеление листьев на деревьях. С чего вообще в твоей жизни начала виндсерфинг?
— Когда я видела его в России — в Пирогово или в Строгино, — мне нравилось, но интереса попробовать самой не было. Когда я первый раз поехала в Египет с друзьями, они учились кататься на кайте (катание по воде на тяге от воздушного змея. — «Матч ТВ»). Для кайта там была такая небольшая зона, называется кайт-лужа, и она очень связана с приливами и отливами. А для виндсерферов в Дахабе просто рай — там все зоны катания, волны, все носятся. Я приехала туда в 2005 году, и весь цвет российского виндсерфинга, молодые классные девчонки и ребята, тренировались там. Дахаб был максимально на слуху. Даже Сева Шульгин, сейчас уже бигвейв-серфер и просто серфер, тоже приезжал туда на тренировки. Все просто бредили этим местом. Там сильный ветер, жарко. Лето круглый год, нет сезона — катайся хоть в январе, хоть в июле.
Когда я увидела, что ребята творят там под парусом, какие трюки… Сначала человек просто едет по воде, а потом уже делает какое-то сальто, парус его поднимает. Я прежде каталась только на сноуборде и физику работы с доской понимала, но вот парус в руках! Решила, что это легко, и сейчас я быстренько научусь. И дальше я три недели сражалась, смотрела на листики, — я их ненавидела, ничего не понимала. Постоянно возвращалась на берег пешком, потому что меня сносило. Все прыгают и вращаются, а я иду с баржей в руках. Но постепенно все пошло, после Дахаба я уже поехала в Южную Африку, и там просто влюбилась в виндсерфинг. Там на гладкой воде к этому танцу с парусом добавилось еще другое измерение — волна. Если в Дахабе я видела, как люди прыгают по горизонтали, то в Южной Африке они еще используют волну как рампу — по вертикали взлетают. Делают какие-то сальто и перевороты, но уже высоко-высоко над головой. Потихонечку сама начала учиться тоже.
— Позавчера весь день на воде, сегодня вот снова. Сколько дней в году ты проводишь, занимаясь спортом?
— Наверное, 365. Мне кажется, я каждый день куда-то езжу, даже в выходные с детьми. Мы либо просто на великах, либо на великах с досками за спиной сюда в Строгино приезжаем, и дети катаются, а я тренируюсь. Просто мой профильный вид спорта — виндсерфинг — активно идет с сентября по май, а летом я заполняю время чем могу — сап, гоночный сап — и сама гребу, и тренирую всех желающих.
— С сентября по май — сезон по виндсерфингу, выходит, не в России проходит? У нас, наверное, просто негде тренироваться в это время.
— Да, в основном не в России. Но в России на самом деле есть очень классные условия и станции. Например, Питер — там потрясающие ветра, много известных спотов, где не одно поколение виндсерферов выросло. Солнечное, Лахта — там под любое направление ветра есть открытая вода. Еще Сочи, Краснодарский край. В Москве — редко. Я вот за лето каталась два раза, к сожалению. Ну и в Москве ветер часто связан с ураганами и грозами, когда всем говорят — пожалуйста, не надо… (смеется)
— В грозу нельзя кататься, получается?
— Ну, все катаются (смеется). Нехорошо, когда совсем молнии сверкают. А если штормовая погода, то можно, но надо помнить: сперва будет сильный ветер, а потом пойдет дождь, и ветра не будет вообще. И если ты куда-то далеко от берега уплыл, то нужно будет самоспасаться. Ложишься на доску и гребешь руками, как на серфинге. Но обычно далеко никто не уходит, в радиусе 100-200 метров от берега диапазон. У меня во фристайле — моем профильном виде — это вообще нормальное дело. Подождал, пока пришел порыв, на порывчике разогнался, прыгнул, и уже по сути развернулся и едешь обратно. То есть далеко куда-то я не заплываю.
— Какая самая низкая температура воды и воздуха была, когда ты каталась?
— Мы тогда снимали мой первый проект для Red Bull в мекке российского виндсерфинга в Анапе. Там есть станция Анапа Серфинг, одна из старейших в России, которая знаменита своими зимними штормами. Обычные туристы приезжают в Анапу летом, когда там солнечно и тепло, а виндсерферы — зимой. Потому что вода там, мне кажется, градусов семь-десять, воздух градусов пять. Но на станции есть баня, и катание выглядит так: сначала ты одеваешься в бане, потому что на улице от холода немеют руки. Гидрокостюм, ботинки, капюшон, перчатки надел, потом собираешь за стенкой оборудование, чтобы его не снесло, забегаешь в воду и катаешься 15 минут. Когда перестаешь чувствовать гик застывшими руками, бежишь обратно, бросаешь оборудование и несешься в баню. Там стоит ведро с теплой водой, куда надо опустить руки и ждать, пока к ним вернется чувствительность. Потом опять бежишь за оборудованием, снова 20 минут катаешься, и обратно в баню тем же маршрутом. Это такой российский суровый виндсерфинг (смеется) Но он классный, потому что там собираются максимальные фанаты. Их немного, но это очень серьезные ребята. Как правило, мужчины, девчонок немного, но одну-двух я там видела.
А так в Южной Африке я каталась, там вода тоже градусов восемь. Мы туда ездим зимой, когда у них лето. Вода восемь градусов, воздух тридцать — комфортно. Идеальное сочетание. На берегу жарко, надел гидрик на берегу и весь взмок, но в воде потом взбодрился как следует. Другой момент, что там белые акулы размером с троллейбус.
— А не опасно это? Не нападают акулы на серферов?
— Там очень много морских котиков, акулы ими питаются. Нападения на людей бывают, но очень редко. Чаще всего акул замечают, потому что они любопытные и близко подплывают. И чаще их видят серферы, потому что виндсерферы носятся с огромной скоростью. Акула не будет гнаться за тобой с открытой пастью, потому что она, во-первых, может и не догнать (смеется), а во-вторых, зачем ей тратить силы на человека, когда можно подплыть к островку, где загорают огромные толстые коты, и утянуть одного из них в воду.
Поэтому на виндсерфинге об акулах я не думаю, а вот на серфинге сижу на доске, поджав руки и ноги, как крабик. Потому что с глубины силуэт доски плюс ручки-ножки, и все это в черном гидрокостюме, — похоже на морского котика, конечно.
— И ты видела акул в непосредственной близости от себя?
— Я видела плавник, не видела спину. Метрах в двадцати. Поплыла посмотреть, вдруг это дельфин. Когда стала приближаться к нему, он начал удаляться. На берегу сказала ребятам, что видела плавник размером с ладошку. Они меня подвели к фотографии, где такой маленький плавничок, а под ним — гигантская туша. Если ты не видишь спину акулы, ты не можешь сказать, какого размера плавник. То, что видела я, мог быть малюсенький краешек плавника, а акулы порой доходят до восьми метров в длину. Они гигантские, просто гигантские. Людям обычно интересно, но точно не надо ездить на них специально смотреть.
«В Египет приезжают немецкие дедушки, которых на коляске подкатывают к воде. Им заносят в воду оборудование, они как-то забираются на доску, берут парус и просто улетают»
— Есть стереотип, что виндсерфинг — очень сложный вид спорта, который требует серьезной физической подготовки, помимо прочего. Это справедливо?
— И да, и нет. Если есть уже какая-то база, дело пойдет быстрее. Человек может сразу поднять большой парус, дольше оставаться на воде. Но оборудование разнообразное, в том числе детское есть — для детей от двух лет. Там мачта тонюсенькая, парус очень легкий. И для взрослых новичков — тоже. На всех кэмпах, которые я делаю — Греция и Египет — бывает колоссальный выбор досок и парусов для любой погоды, любого веса, любых физических навыков. Абсолютно любой человек может встать на доску, даже без особой подготовки и физической формы. Главное — подобрать правильное оборудование и пройти инструктаж. Парус, например, нужно поднимать за счет веса тела, чтобы не потянуть поясницу. И еще много нюансов есть, которые объясняются на берегу.
Могу сказать, что мои родители встали на доску, когда им было больше шестидесяти. Многие из тех, кто приезжает в Египет, первый день загорают с книжкой, а потом думают — все же катаются! И тоже идут пробовать. Еще туда приезжают немецкие дедушки, которых на коляске подкатывают к воде. Им заносят в воду оборудование, они как-то забираются на доску, берут парус и просто улетают. То есть видно, что человек катается давно, но сейчас у него что-то болит и нет физических сил самому тащить доску, но он может на воде встать и поехать кататься.
Instagram*— Виндсерфинг — дорогой вид спорта?
— Я бы сказала, по стоимости сапсерфинг и виндсерфинг вполне равноценны. Просто чаще всего в России штиль, поэтому большинство людей катается на сапе. А так… смотря с чем сравнивать. Если взять, например, яхты или какой-то гоночный парусный спорт — там будут гораздо более дорогие комплекты, чем для виндсерфинга.
На самом деле в России и по всему миру очень много станций. Необязательно покупать собственные парус и доску, можно брать оборудование в аренду и менять его в зависимости от ветра. Мне кажется, это суперудобно. Чтобы кататься на своем оборудовании, нужна большая машина, нужен склад — мы, например, арендуем ячейку. Какое-то время хранили все дома, мучались с лифтом, думали, как эту доску туда поместить и не сломать. Поняли, что везде песок, а доски занимают полквартиры.
В этом плане прокат реально удобнее. Новичкам все доступно. Во многих городах, которые находятся у воды, есть и прокат и обучение.
— Вопрос из категории «от чайника». Я правильно понимаю, что для виндсерфинга, сапсерфинга и всех других видов серфинга нужны разные доски?
— Да, они все отличаются. Но есть, например, такое оборудование, которое называется виндсерф-сап. Это надувная доска с отверстием посередине, чтобы вкрутить туда шарнир и поставить парус. У меня в Завидово как раз была такая доска, я на ней катаюсь. Если ветра нет, беру весло и гребу. Если ветер есть, ставлю шарнир и парус и катаюсь как на виндсерфинге. Доска надувная, поэтому скручивается, убирается в рюкзачок — очень удобно.
— Ты в виндсерфинге уже почти 15 лет. Есть ощущение, что он за это время вышел на новый уровень популярности?
— Он точно стал популярнее, но при этом остается достаточно нишевым. Я бы сказала, что за последние лет десять от виндсерфинга отделились смежные виды. Например, второй год как появился фойл — это подводное крыло. Оно позволяет при слабом-слабом ветре кататься. В руках у тебя винг, крыло, как небольшой кайт. Но он не высоко в небе, а у тебя в руках. Там нет трапеции, то есть не нужно проходить долгое обучение, как в классическом виндсерфинге. Встаешь на доску, держишь крыло, замахиваешься или ловишь порыв, давишь на заднюю ногу, и у тебя это подводное крыло всплывает. И ты как Иисус летишь по воде, не чувствуя ее сопротивления. В виндсерфинге, особенно если есть чоп — это такая рябь на воде — ты воду чувствуешь коленями. Доска большая, скорость большая, поэтому ощущается все.
Придумали этот фойл вроде как давно, но популяризировали только сейчас. Многие, минуя этапы бегиннера на виндсерфинге, сразу переходят на виндсерфер-3000, катаясь на фойле (смеется). Виндсерфинг — олимпийский вид спорта, и в 2024 году в результате модернизирования имеющегося оборудования к нему добавят подводное крыло. То есть на слабом ветру — на подводном крыле, а на сильном, когда подводное крыло «улетает», будет обычный плавник. Таким образом расширяется погодный диапазон, когда можно выпускать гонщиков. Ну и плюс это зрелищно, когда люди на подводных крыльях друг в друга врезаются (смеется) Это как фэнтэзи.
— Все, что ты рассказываешь — это какая-то фантастика, замешанная на математике и физике. Спорт XXI века — он именно такой?
— Да. Муж часто сравнивает виндсерфинг с шахматами и математикой. Помимо большого количества информации, связанного с доской, парусом, с тем как должны стоять руки и ноги и вообще положением тела, добавляется вот этот неуловимый элемент — ветер. Сначала ты просто не можешь понять, откуда он дует. Потом понимаешь, что ветер может менять свое направление. Плюс надо иметь наметанный глаз — по движению этих небольших барашков на воде можно понять, что будет с ветром дальше.
Есть еще другой важный момент — страх. Как на автомобиле: когда учатся, сначала ездят по площадке 20 км/час, потом выходят в город, переживают стресс от первого переключения третьей скорости. В виндсерфинге тоже хотелось бы наладить это погружение и усложнение постепенно. Но мы, конечно, катаемся в тех условиях, какие есть. И если ты сегодня начал кататься потихоньку со скоростью 10 метров в секунду и все было нормально, то завтра может подуть в три раза сильнее, а ты к этому не готов — страшно, что не успеешь остановиться, справиться с ветром и доской. Надо уметь успокаивать себя, потому что страх зачастую иррационален.
— Насколько важно хорошо уметь плавать, катаясь на виндсерфе?
— Надо не столько обладать какой-то техникой силового плавания, сколько просто комфортно чувствовать себя в воде. Иногда люди умеют плавать, но как только их с головой заливает вода, у них начинается паника. Иногда бывают падения назад, а сверху падает парус. И он тебя не бьет, но закрывает обзор. Надо быть готовым из-под него вынырнуть в сторону. Если ты воду любишь и в воде тебе хорошо, проблем не возникнет. Но если есть какая-то неуверенность, особенно на начальном этапе, можно надеть спасательный жилет.
— Что тебе дает виндсерфинг? Ну, кроме поэтического, но такого осязаемого ветра в лицо, морской соли на губах и самых красивых закатов.
— До пандемии это точно были путешествия. Не просто поездка, чтобы красиво отдохнуть, вкусно поесть и загореть. Это в первую очередь люди — другие страны, другие культуры. Нас, виндсерферов, мало не только в России, но и по всему миру. И когда ты приезжаешь куда-то и разворачиваешь парус, сразу со всеми знакомишься. Обмен интересами, энергией, постоянные приглашения в гости в разные уголки мира. Столько дверей открылось благодаря дощечке и парусу, просто удивительно. Часто те, кто катается всерьез, непростые люди — реализовавшиеся в самых разных сферах. Врачи, бизнесмены и так далее. Все они интересные, со своей историей. Виндсерфинг дает вот эту полную картину мира, новые связи.
А еще язык. Я училась на лингвистике, окончила университет как переводчик и долгое время стеснялась говорить. А как раз в поездках ты всегда понимаешь, что говорить надо. Хочешь понять других, хочешь рассказать о себе.
В какой-нибудь Германии рядом могут кататься русский, девочки с островов Аруба и Курасао, венесуэлец, австралиец. Мы все как бы живем с пониманием, что в любой точке земного шара есть своя кучка очень вдохновенных заряженных людей.
— А иностранцы в Россию на виндсерфинг приезжают? Интересно, как у них впечатления.
— Лет десять назад на станции Анапа Серфинг были соревнования в рамках этапа Европейского тура. Прилетели ребята из Европы, Латинской Америки. Потом еще в Ейске был этап. Мировой тур очень дорогой в плане организации и проведения, он в основном проходил в Германии и на Канарских островах, но сейчас уже два года из-за пандемии все приостановлено. Европейский тур более компактный и мобильный, и вот иностранцы в Россию приезжали.
Смешно было, помню, один француз мне рассказывал, как его родители очень переживали, что он полетит в «Анапа» — даже не знали, где это. Позвонили в Эйр Франс, спросили — скажите, в «Анапа» безопасно, мы можем своего ребенка туда отправить? Им ответили, что у них есть только информация про Москву, там все отлично и безопасно, а уж как в «Анапа» — мы, мол, не знаем. В итоге тот парень долетел до Москвы с помощью «Эйр Франс», там пересел на какой-то маленький кукурузник. Рассказывал, что когда пристегивался, заметил, что металлическая защелка была покрашена кисточкой. Когда они сели в Анапе, по взлетной полосе бегали курицы, а на выходе из самолета встречали какие-то бабушки с плакатами «Сдам комнату». «Милок, давай заселим тебя, накормим! — вот это все. (смеется) То есть они все боялись очень, но уехали из России в большом восторге. Главные впечатления — невероятное радушие людей. Несмотря на наше внешне часто брутальное лицо, в России обожают иностранцев. Нигде больше такого искреннего хлебосольного приема не было бы.
Читайте также:
- «В России нет второго центрального защитника даже близкого к Джикии. Не говоря про европейский уровень». Интервью Андрея Кобелева
- «Решил, что лучше попробую, чем буду жалеть об упущенном шансе». Еще один воспитанник «Краснодара» уехал в Европу
- «Работа тренера — это адский труд». Эксклюзив «Матч ТВ» с Олегом Знарком
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
