Павел Кулижников выиграл на чемпионате России, проходящем с 31 октября по 3 ноября в Коломне, дистанции 500 и 1000 метров с результатами 34,51 и 1.08,63 соответственно. Учитывая, что неделю назад, на первом этапе Кубка России, Павел пробежал 1000 за 1.08,32, установив новый рекорд катка, от него вполне можно было ожидать и более быстрого бега, однако не все получилось.
О том, что повлияло на результаты чемпионата страны, с какими мыслями начинает новый сезон рекордсмен мира, почему Кулижников стал меньше зарабатывать и отчего избегает популярности, мы и поговорили.
— Сегодня на 1000 метров многие ждали от вас секунд побыстрее, что помешало?
— Да что-то не поехалось. Возможно, смена погоды повлияла на скольжение, лед немного вязкий. Я стартовал в паре с Виктором Лобасом и понимал — для того, чтобы избежать контакта с ним на переходной прямой, нужно очень хорошо разогнаться. Сделал это, а затем понял, что не катится. Ну и думаю: «Зачем мне сейчас упираться, я же бегу на победу, что мне даст чуть более высокий результат?». В итоге добежал более спокойно, пытался сохранить посадку, технику, чтобы не выглядеть плохо. Опять же, был бы более сильный соперник, ноги, возможно, сами бы включились. Одному бежать тяжело, меня всегда очень сильно мотивирует соперник.
— В планах на этот ЧР, насколько я знаю, была еще дистанция 1500 метров.
— Я решил ее не бежать. Мы когда планировали, то о 1500 был разговор, что ее бегу при наличии желания. Сейчас желания уже нет, я думал, что буду более свежий.
Вообще, 1500 метров мне нужны, чтобы было психологически легче бежать 1000 метров.
— С этим ЧР все понятно. Поговорим о предстоящем сезоне. Прошлый вы завершили мировым рекордом на 500 метров, 33,61. Это наложило некую ответственность перед подготовкой к новой зиме?
— А почему меня должно что-то напрягать? Я тренируюсь, все делаю, и даже если что-то не получится — не думаю, что кто-то меня в этом обвинит. Но с другой стороны, я чувствую, что могу добавить. У меня при беге на мировой рекорд круг был 23,9, и я думаю, что другие спринтеры тоже будут делать такой круг, может быть, не в этом году, но в дальнейшем — будут. В Солт-Лейк-Сити можно добавить за счет разгона, и это позволит бежать еще быстрее.
— Вы ругались на свой разгон и когда анализировали бег на предыдущий мировой рекорд, 33.98, и говоря о текущем рекорде, тоже этой частью недовольны.
— Там первые шаги были не очень хорошие. Если посмотреть, то мой соперник разогнался 9,5, а я почти 9,7, но при этом к отметке 100 метров у меня скорость была выше на 1 км/ч, а это очень много. То есть в разгоне я полностью продуваю первые шаги, а затем выбираю это второй половиной разгона.
— Но у вас очень длинные ноги и, возможно, вы никогда не сможете делать первые шаги так же эффективно, как ребята с более компактным телосложением.
— Бывают уникумы, конечно. У меня в разгоне все получается, кроме первых шагов. Я пытаюсь их делать, но не получается, ноги разъезжаются. Я еще боюсь зацепиться маховой ногой за опорную, воткнуть лезвие в область ахилла. Пока не могу ничего с этим ничего сделать.
— Что говорит тренер, Дмитрий Дорофеев?
— Он говорит делать по-своему. Я стараюсь, он это видит.
— В этом сезоне сменили лезвия, насколько я понимаю, это была вынужденная мера?
— Да, завод канадско-голландского производителя лезвий, на которых я бегал все последние сезоны, закрыли, и нужно было что-то выбирать. Дело в том, что у меня достаточно большой расход лезвий на сезон, 3-4 пары уходит, я их ломаю, все-таки и толчок мощный и вес приличный. Летят подшипники, начинаются люфты, загиб не держится. Сейчас у меня две пары, но буду просить еще, тем более что производители идут на уступки.
— Сколько времени заняла адаптация к новым лезвиям?
— Месяца два. Я сначала не понимал, что делать. Раскатка и тренировки проходили нормально, но как только выходил на старт — не понимал, что происходит. Не мог раскрепоститься. Первый старт — сбой, второй старт — сбой, третий — уже более-менее. Пришлось в процессе адаптации поискать варианты загиба, овала, длины лезвий. Вроде бы нашел свое.
— Сезон получается очень плотным, много стартов. Планируете выступать на чемпионате Европы в январе?
— Конечно. Планирую бежать все. Хоть какой-то заработок.
— О заработке. На достройку дома пока хватает?
— Хватает, я в свое время много зарабатывал, выигрывал Кубки мира, а это очень достойные деньги, если стабильно занимать призовые места, как в моем случае. И с учетом этих призовых — хватает. А вот если бы жил на одну зарплату — не хватало бы.
Я провалил чемпионат мира на отдельных дистанциях, занял там седьмое место на 500 метров и шестое на 1000, и зарплата упала в два раза.
— Рекордсмену мира снизили зарплату?
— Да-да (смеется). На ЧМ я никто, а рекорды мира никому не нужны, кроме меня и моих болельщиков. Рекорды хороши в моральном плане, родителей порадовать, но в финансовом плане это ноль. Обидно.
— Когда вы в сезоне 2014/15 начали выигрывать все подряд, у меня возникло ощущение, что вы сами специально избегали любых попыток раскрутки, пиара, дистанцировались от этого. Так?
— Я не люблю, когда на меня кто-то смотрит, что-то мне пишет, поздравляет. Боюсь этого почему-то. В качестве примера могу сказать, что не люблю свой день рождения, когда люди приходят, поздравляют, мне становится некомфортно. Полностью отрицаю соцсети, меня нет в инстаграме*, в ВК. Я могу дать интервью, чтобы те люди, которым действительно интересны коньки, знали, что происходит. Но на большее я не готов.
При этом я понимаю, что медийность могла бы принести какие-то деньги за счет той же рекламы. Но я не могу, мне с этим тяжелее жить, и я готов отказаться от такого рода доходов ради того, чтобы не испытывать дискомфорт.
— Неужели даже на стартах в Нидерландах, где коньки очень популярны, вам не предлагали какие-то рекламные контракты?
— Только один раз у меня был контракт на очки, в которых я бегал. Организовали его через нашего остеопата-итальянца. А так, нет, не предлагали. Да и как они мне что-то предложат? Я еле-еле знаю английский для начала. Хотел подучить, но затем решил, ну его нафиг, я патриот, пусть сами учат русский, если им нужно со мной общаться. И, кстати, учат, уже знают «Привет», «Как дела». Здороваются по-русски, значит, уважают.
— Мария Ласицкене тут недавно была на шоу Ивана Урганта. Если вас позовут?
— Откажусь. Зачем? Я стесняюсь в таких ситуациях, даже когда меня кто-то на улице узнает и говорит «Привет» — уже стесняюсь. Я бегаю, выступаю, меня устраивает тот маленький круг, в котором меня знают, уважают, любят. Мне в нем очень комфортно, все нравится. Люблю воевать на дорожке, на льду показывать, кто я такой.
Читайте также:
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
