Кабинет Петра Воробьева расположен на втором этаже базового комплекса СКА «Хоккейный город». С этого сезона один из самых титулованных российских специалистов отошел от активной тренерской деятельности, переключившись на то, что умеет, возможно, лучше всех в стране – работу с молодежью. Должность заместителя генерального директора по подготовке резерва СКА подразумевает мониторинг и развитие дочерних команд, а также работу с тренерскими кадрами всей клубной системы. А это более сотни человек.
«Знарок даже не думал становиться тренером»
– Петр Ильич, тренерская династия Воробьевых – ваша инициатива?
– Ни Илью, ни Алексея я на тренерский мостик не тащил. Я-то знаю, что тренер – не самая благодарная профессия. Запоминаются победы, да и те быстро стираются из памяти. А стоит проиграть… Только наступил октябрь, а в КХЛ уже две отставки. Судьба у тренеров такая: два-три матча проиграл – пинок под зад. Результат ведь на табло.
– Собственно, от этого не стремились уберечь детей?
– А как? Они в зрелом возрасте приняли решение тренерами стать. Значит, ничего лучше не нашли. У Алексея, например, помимо спортивного образования – диплом юриста, но куда бы он пошел?
– В юридическую контору, например.
– Да бросьте вы: этих юристов сейчас, как пыли. Хотя тренеров тоже полно.
– Алексей ведь с 25 лет тренирует…
– Да, он рано игровую карьеру завершил. Попросил меня о помощи – все-таки за годы работы много знакомых в нашей сфере появилось. Он четвертый год в Питере работает. Сейчас ассистент Попихина в «СКА-Неве». Знарок, например, в свое время даже не думал становиться тренером.
– Сейчас в это сложно поверить…
– Моя жена тоже подтвердит. Она его, кстати, на этот счет разок подколола. Когда на ЧМ-2006 я возглавил сборную Латвии, Знарка взял себе в помощники. Нина говорит: «Олег, ты же когда играл, уверял, что тренером – ни-ни…». Илья, к слову, тоже, когда играл, повторял: «У нас тренировка закончилась и дверь сразу же захлопнулась», – имея в виду, что у тренера на этом работа не заканчивается. Игроки в большей степени ответственны за себя, тренер – за всю команду. Хотя великие игроки думают не только о себе.
На фото: Илья (слева) и Петр Воробьевы (справа). 2011 год.
«Защитник должен быть кровожадным»
– Как отцу, тем не менее, приятно, что сыновья продолжили дело?
– Я все же считаю, что это неблагодарный труд. Мой друг, комментатор Геннадий Орлов, мне часто говорит: «Петя, надо оценивать не только количество завоеванных медалей, но и количество своих воспитанников».
– Их у вас всегда с избытком было…
– Это вы так считаете. Другие об этом редко вспоминают. Например, говорят, что Лешку Емелина и Степана Захарчука Билялетдинов воспитал.
– Они в «Ак Барс» из вашей «Лады» перешли.
– В том-то и дело. А еще Кетов, Панин, Женька Бодров по тому же маршруту проследовали.
– Кстати, Емелин, Захарчук, Панин, Каспарайтис – чем вы их кормили, что такими злыми воспитали?
– А я до сих пор считаю, что защитник должен быть злым, кровожадным. Иначе он не защитник. Захарчук научился бить, хотя то, что он сейчас делает порой… Есть, правда, люди, утверждающие, что раньше Степа за такое и двух минут не получил бы. Якобы Будкин сам виноват – вовремя не среагировал. Но это ерунда: был удар локтем, да еще в прыжке – посмотрите, где ноги Захарчука в момент удара находились.
– Но в КХЛ судьи и правда нередко за хороший силовой прием со льда гонят.
– Они не всегда внимательны. Часто, например, идет удар в бедро, а они удаляют за подножку. Кстати, из-за того, что Каспарайтис в свое время влетал таким образом в людей, внесли изменение в правила: если защитник, делая «мельницу», подсаживается – это две минуты. В своей тренерской деятельности я много внимания уделял защите, особенно индивидуальным действиям игроков.
«Бриллиант мне попался один – Саша Семин»
– Пятерка ваших лучших воспитанников и вратарь?
– Таких много. Артур Ирбе, например, очень талантлив. Защитник Дима Воробьев чемпионат мира в Квебеке выиграл. Мне все воспитанники – как родные дети, понимаете. Не хочется кого-то обидеть. Но бриллиант лишь один попался – Саша Семин. Среди игроков одного года рождения такой обычно единичный экземпляр: по 83-му это Ковальчук, по 84-му – Семин, по 85-му – Овечкин, по 86-му только Малкин и Радулов.
– Семину, как считаете, хоккей надоел? Был звездой «Вашингтона», а теперь играет в ВХЛ за красноярский «Сокол».
– В печати я не буду это обсуждать. Саша мое мнение знает…
– Жалко – талант пропадает…
– Патрик Кейн на эту тему хорошо высказался. Ему журналист говорит: «Семин считает, что вы лучше Кросби». Патрик не растерялся: «Передайте тогда Семину, что я считаю его лучше Овечкина». У успеха ведь много слагаемых. Одним талантом обладать недостаточно. Нужна еще работоспособность и удача. Попасть в свою команду и к своему тренеру – широкая улыбка судьбы. Не каждому она светит. Семин, например, говорит, что я был у него лучшим тренером. Хотя я не считаю, что делал нечто эдакое: просто не особо мешал ему, только подправлял. А сколько перспективных ребят великими так и не стали…
«Ребята высокого уровня – все непростые»
– Кто был самым сложным в управлении хоккеистом?
– Ребята высокого уровня все непростые – те же Овечкин, Малкин, Ковальчук. С ними надо уметь работать. Леша Ковалев тоже своеобразный парень.
– Легкоуправляемый талант – редкость?
– Да. Хотя вот с Яшиным у меня никогда не было трений: Алексей – большой профессионал.
– Самый колючий – Знарок?
– Не знаю насчет «самый», но ершистым он всегда был.
– Вас тоже мог уколоть?
– Не без того. Но если ты профессионал, должен с этим работать. Где-то уживаться с характерами, где-то терпеть. По-всякому бывает…
– Журналисты, немало наслушавшиеся от Знарка, тоже, выходит, могут списать это на издержки профессии…
– У него все от взрывного характера идет. Не всегда стоит реагировать. Конфликт можно развить, а можно нивелировать. Если с Олегом в 1988 году мы выиграли серебряные медали чемпионата СССР, значит, поняли друг друга. В период, когда не было равных ЦСКА, это дорогого стоило. Сейчас мы легко общаемся со Знарком, нашли общий язык.
– В 1983 году долго уговаривали его из Челябинска в Ригу перебраться?
– Переехал он быстро. Другое дело, что оставаться не захотел: чуть-чуть побыл и говорит: «Я уезжаю».
– Как отговорили?
– Уже не помню – как-то получилось. Юрзинов подключился, да и ребята из команды на него подействовали.
– Понимали, что иначе добротный хоккеист может пропасть?
– «Игнорирование случая в игре – большая ошибка», – говорится в одной книжке. Игнорирование случаев в жизни – ошибка не меньшая. Нас окружают мелочи, которым мы часто не придаем значения и часто напрасно. Ирбе, например, утверждает, что сам научился клюшкой играть, забывая при этом, что это я выдумывал упражнения, которые позволили ему развить этот навык. А как бы сложилось у Олега, не окажись он в Риге – играл бы он? Тренировал бы потом? Сейчас вам никто не скажет.
– Вот вы меня все про Знарка расспрашивали… – провожая нас, усмехался Воробьев. – Я не стал уходить от ответа, но и ничего лишнего не сказал. Как это называется?
– Корпоративная этика.
– Нет, ребятки, это дипломатия!
Фото: РИА Новости/Григорий Соколов
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
