Безуглов в сборной уже 9 лет — в национальную команду его пригласил Фабио Капелло. С того момента он постепенно становился главным спортивным врачом России. И что самое интересное: одним из самых открытых. Безуглов регулярно публикует исследования о мировом спорте, ездит на конференции и очень фактурно рассказывает о здоровье и футболе.
Мы сделали большое интервью в Австрии, где сборная готовится к Евро. О сборной и не только. Из разговора вы узнаете:
- Почему в футболе не практикуют подготовку в среднегорье перед крупными турнирами (в отличие от других видов спорта)
- Почти все игроки сборной переболели ковидом. Как он повлиял на организм ребят?
- Важное о Черчесове: почти не кричит на игроков (такое было лишь один раз за 5 лет), главный, но умеет прислушиваться, всегда знает, что делать, и главное — объясняет это игрокам
- В чем феномен Жиркова и как отказ от операции помог Дзюбе стать тем, кто он есть
- Три футболиста, удивившие своим здоровьем
- Как рождение первого ребенка влияет на трансферную стоимость игрока
- Акинфеев по здоровью мог бы вернуться в сборную, профессионализм помог ему нивелировать негативные последствия травм
- Факты о том, что мировой элитный футбол стал гораздо интенсивнее, чем 10 лет назад
- Реально ли убрать регулярные мышечные травмы после 30 лет
Почему в футболе не практикуют подготовку в среднегорье перед крупными турнирами (в отличие от других атлетов), на ЧМ-2018 лучшие показатели были после матча с Хорватией, ковид никак не повлиял на игроков сборной
— Почему считается, что проводить сборы в среднегорье полезно для спортсменов?
— Если говорить совсем просто, то при проживании на высоте возникает гипоксия (пониженное содержание кислорода в организме. — «Матч ТВ»), которая запускает целый каскад реакций, приводящих к увеличению гемоглобиновой массы, что может привести к увеличению выносливости.
Но надо понимать, что высота в Нойштифте порядка 1000 метров, и с точки зрения спортивной науки нельзя назвать это среднегорьем. Среднегорье — это все же 1400 метров и выше. Атлеты, тренирующие выносливость, например бегуны, ходоки и велосипедисты, часто живут на сборах на высоте свыше 2000 метров, а тренируются ниже — на 1600-1800 метрах.
В таких ситуациях реализуется так называемый принцип «живи высоко, тренируйся низко»: сейчас это самая распространенная практика. Но для получения значимого и устойчивого эффекта необходимо минимум три недели работы, которая требует скрупулезного подбора нагрузок и грамотной акклиматизации уже после спуска с высоты. В европейском футболе подготовку в среднегорье перед крупными турнирами в последние годы никто не практикует.
Высота же 1000 метров позволяет, не снижая интенсивности в тренировочном процессе, достичь позитивного эффекта в отношении специальной выносливости. Сборная России находится в Нойштифте в третий раз, и дважды до этого и по анализам крови, и по динамике изменения скоростно-силовых показателей мы видели, что комбинация такой высоты и строго дозированной специфичной для футбола нагрузки хорошо переносится ребятами и позволяет достичь максимальных показателей функциональной готовности. И, что немаловажно, удерживать этот уровень на протяжении нескольких недель.
— Например, на ЧМ-2018 утром после игры с Хорватией были подробно проанализированы анализы крови, и, несмотря на тяжелейший матч, негативные эмоции и малое количества сна, гематологические маркеры восстановления были лучшими за весь чемпионат. То есть от матча к матчу переносимость нагрузки становилась все лучше и лучше.
— Важнейшее качество нашей сборной — «физика». Как меняются показатели игроков до подготовки в сборной и после?
— Когда у тренерского штаба есть возможность поработать с футболистами длительное время, а это, как правило, происходит перед большими турнирами, то игроки в момент приезда и в конце сбора — это, скажем так, разные люди. Улучшаются все ключевые для футбола показатели: и сила, и взрывная скорость, и скоростная выносливость. Об этом можно говорить уверенно, так как проведение регулярных тестирований позволяет оценить динамику изменения всех ключевых параметров. Причем, подавляющая часть нагрузки строится через действия с мячом, что делает даже самую тяжелую работу переносимой гораздо легче.
Есть еще один момент, который лично я считаю очень важным. Тренерский штаб разъясняет футболистам цели, задачи и инструменты реализации проводимой работы. Это происходит регулярно и доступно. И когда ребята понимают, что и для чего они делают, то настроение бывает совсем другим.
Ведь качество выполнения тяжелой работы на сборах без понимания хотя бы кратко- и среднесрочных целей неминуемо страдает. В этом отношении сейчас ситуация легче, чем в 2018 году. Ребята, которые были на чемпионате мира, знают, что та работа, которая сейчас идет, точно позволит им достичь высокого уровня готовности.
— Может ли такая работа не только заложить фундамент на короткий отрезок, но и помочь игрокам закрепить новые функциональные возможности на более долгий период?
— В России межсезонье может длиться почти два месяца, а если вы посмотрите на подготовку команд в ведущих европейских чемпионатах, то это период гораздо короче. Часто ограничивается едва ли не месяцем.
И очевидно, что этого срока может хватить и для закладывания фундамента подготовки, и для ее поддержания на должном уровне в течение первой половины сезона. Сейчас нет задачи подготовить команду к какому-то конкретному количеству игр с достижением пика в конкретный момент. Это по большому счету утопия.
Основной задачей сейчас является формирование функциональной базы, которая бы позволила обеспечить выход на максимум в нужный период времени и удержать его в течение нескольких недель. За счет грамотно построенного тренировочного процесса, полноценного восстановления, постоянного мониторинга функционального состояния все это можно и нужно делать. И это, конечно, прежде всего точечная работа тренерского штаба.
— Вы говорили, что 60-80% сборников переболело ковидом. Есть какие-то последствия у ребят в организме?
— В национальной сборной регулярно сдаются тесты ПЦР, перед сбором в очередной раз проверяли уровень антител. Из всех футболистов, вызванных на сбор, антител не было только у четверых. То есть все остальные в той или иной форме уже переболели.
Чаще всего болезнь протекала легко или бессимптомно. В санитарном регламенте РПЛ четко определена частота тестирований, и поэтому достаточно часто выявляются случаи бессимптомного носительства или начальной стадии заболевания, что позволяет, с одной стороны, значимо уменьшить риск распространения инфекции за счет своевременной изоляции, а с другой — начать полноценное лечение и мониторинг состояния.
Что касается нынешней ситуации, то по всем функциональным тестам в начале сбора футболисты ни в чем не уступали своим же показателям до перенесенной болезни. Во время сбора все тоже хорошо переносят нагрузку, которая по некоторым параметрам даже превышает ту, что была во время подготовки к ЧМ-2018. Нужно сказать, тренерский штаб работает практически круглосуточно. И это не какая-то красивая метафора, это реальность. В 6 утра они уже на ногах, в час ночи — еще на ногах. Анализу подвергается каждая тренировка, просто на молекулы раскладывается информация по всем футболистам, и каждому из них дается именно та нагрузка, которую в конкретный момент времени он не просто перенесет, но и получит стимул для позитивных изменений.
Причем часто индивидуализация тренировочного процесса стороннему наблюдателю может быть незаметной. Вы же смотрите со стороны и не можете видеть той порой незначительной разницы в получаемой нагрузке. Могут варьироваться количество и длительность тренировочных сессий, число повторов каждого упражнения, длительность пауз между ними. Кто-то может пробежать шесть спринтерских отрезков, кто-то — четыре. Одни могут участвовать в играх в малых группах шесть раз по две минуты, а другие — пять раз по две минуты.
Моделирование тренировочного процесса как в микро-, так и макроцикле — действительно ювелирная работа, позволяющая обеспечить хорошую переносимость нагрузок.
За 5 лет Черчесов кричал на игроков лишь один раз (в перерыве игры с Катаром), в чем феномен Жиркова и как отказ от операции помог Дзюбе стать тем, кем он является сейчас
— Черчесов — единственный тренер во главе сборной России за последние годы, кто выстоял в кризисный момент и выправил ситуацию. Какие его качества в этом помогли?
— Постоянно общаясь со Станиславом Саламовичем, вижу, что он не менял свою позицию по ключевым вопросам даже в периоды максимально активного прессинга под воздействием информации извне. Он всегда спокоен, четко знает, что делать, и, как уже говорил ранее, представители тренерского штаба всегда объясняют футболистам, что планируется в тот или иной рабочий период. При этом Черчесов всегда открыт для дискуссий. Понятно, что он главный тренер — и последнее слово за ним, это не даже обсуждается. Но Станислав Саламович всегда может выслушать и принять к сведению информацию, связанную с любым из аспектов жизни сборной.
Если говорить про медицину, то главным я назвал бы исключение ситуации, когда футболиста в сборной просят сыграть через боль вопреки его желанию. Такого никогда в сборной не было и не будет. Только если данные клинических и функциональных тестов позволяют, а игрок ментально готов к игре, то у него появляется шанс выйти на поле. Станислав Саламович обычно говорит: «Мало быть здоровым, надо быть еще готовым». Желание футболиста или отсутствие симптоматики не влияют на решение. Если он функционально не готов к игре против конкретного соперника с необходимой интенсивностью, то может остаться вне заявки, не говоря уже о стартовом составе.
— Черчесов как-то поменялся за эти 5 лет?
— Мы часто общаемся, и мне сложно выделить какие-то значимые изменения. Со своей стороны могу сказать, что в отношении своих коллег, медицинского штаба, меня лично он всегда корректен. Вообще ни разу не слышал, чтобы Черчесов кричал на футболистов. Единственная вспышка гнева была в перерыве матче с Катаром, но, сами понимаете, это было более чем объяснимо. Она длилась ровно 5 секунд, потом он тут же сказал: «Все, ребята, собрались, успокоились и начинаем внимательно слушать». Не было крика ни в Сербии, нигде. Всегда все абсолютно спокойно и строго по делу.
Какое качество было неизменно и оно сохраняется сейчас — это умение донести свою мысль до собеседника так, чтобы он стал единомышленником. В штабе Черчесова все роли четко распределены: он, понятно, главный тренер, стратег, за ним решающее слово, но и к помощникам он всегда прислушивается. В тренерском штабе каждый четко знает, что, когда и в какие сроки должен сделать.
— Получается, то, что Черчесов очень-очень строг с игроками, это миф?
— Я постоянно рядом присутствую: на сборах, в раздевалке — до, в перерыве и после матча, в автобусе. И ни разу не слышал от него крика. Не было ни разбитых дверей, ни бросаний бутылок. Ну, кроме матча с Катаром, когда он повысил голос. Но, на мой взгляд, в той ситуации это было самым малым, что можно было сделать.
— Два вратаря сборной восстановились от непростых травм — Сафонов и Лунев. Андрей даже говорил, что был риск больших проблем. Вы участвовали в восстановлении?
— С Луневым такая ситуация была еще осенью, в матче с «Ахматом». У него было повреждено сухожилие, и Андрей во всех вопросах, связанных с реабилитацией, показал себя настоящим профессионалом. Я и с ним, и с коллегами из «Зенита» тогда был все время на связи.
Последний этап реабилитации он проходил в Москве, где тренировался под руководством реабилитолога Игоря Степанова, который часто многим нашим ребятам помогал и продолжает это делать. Ситуация была изначально не очень простой, но я с самого начала был уверен, что все закончится хорошо. У нас есть опыт лечения подобных повреждений, полученных спортсменами самого высокого уровня.
У Лунева давно все хорошо, 8 месяцев он играет, никаких проблем нет. Сейчас у него великолепные кондиции, он очень требовательно относится к себе. И по праву считается одним из лучших наших вратарей. Что касается Сафонова, мы, конечно, знали о его травме, но всю информацию о ходе лечения в постоянном режиме получали врачи молодежной сборной.
Чемпионат Европы он пропустил, так как еще существовал риск повреждения. Согласно статистике в первых играх после лечения мышечных повреждений у игроков опасность повторного повреждения на 80% выше, чем в среднем по сезону. Поэтому риск рецидива был достаточно высок. Сегодня у Матвея никаких проблем нет, и он в течение последних недель полноценно тренируется.
— В чем феномен Жиркова? Как он так долго остается на топ-уровне?
— Во-первых, генетика. Это и скоростные качества, и выносливость, и потрясающая скорость восстановления после нагрузок. Второй важный фактор спортивного долголетия Юрия — отсутствие тяжелых травм и операций. Кто-то говорит, что он подвержен травматизму, но, представьте, у него не было ни одной операции! Знаю, ему несколько раз предлагали решить ту или иную проблему хирургическим способом, но он всегда предпочитал начинать лечение с использованием безоперационных методов. И не потому, что он какой-то своевольный человек. Просто прекрасно знает свой организм и тщательно подходит даже к самым маленьким нюансам в процессе лечения.
Сейчас мы видим его данные на сборе, и, поверьте, за два года он ни по одному функциональному показателю не стал хуже. И если взять всех российских крайних защитников и полузащитников, то по показателям скорости и скоростной выносливости Жирков будет в числе лучших.
— Лидеру сборной Дзюбе скоро 33. В каком он состоянии?
— В 2017 году у Артема была непростая ситуация с коленным суставом, но тогда все тоже обошлось без операции, хотя некоторые люди очень активно рекомендовали ему ее сделать, И не факт, что если бы это произошло, мы бы теперь знали Дзюбу как одного из самых популярных футболистов страны. Плюс у Артема уникальное сочетание роста, силы и скорости. Несмотря на свои габариты, он является быстрым футболистом.
Кроме того, он очень хорошо восстанавливается после нагрузок, что мы видим при проведении мониторинга функционального состояния.
Есть ребята, которым для восстановления требуется 3-4 дня после матча, и в противном случае дело может закончиться травмой. А Артем в этом плане схож с Юрием Жирковым. Важно и то, что у него очень дружная семья — родители, сестра, жена, которые всегда его поддерживают, и для него это тоже лишняя мотивация.
К тому же он столько раз попадал в ситуации, когда надо было что-то доказывать, что у него, как мне кажется, уже выработался своеобразный рефлекс: все время стараться быть на максимуме. Сейчас он фантастически мотивирован и уже находится в хорошей форме. Ну, и немаловажный момент — роль его как капитана, которую он в команде блестяще выполняет и в раздевалке, и на поле.
Чем ангина Захаряна отличается от ангины Дзюбы перед ЧМ-2018, у кого в сборной лучшие показатели по восстановлению, как рождение первого ребенка влияет на трансферную стоимость
— Захарян не полетел в Австрию из-за бактериальной ангины. В чем отличия от ситуации с Дзюбой, который перед ЧМ-2018 тоже переболел ангиной, но успел поправиться?
— Да, у Артема была подобная история, тогда очень быстро по анализам мы увидели признаки ангины и оперативно начали лечение. Ситуации отличаются тем, что у Артема симптомы были всего 2-3 дня, а у Арсена, к сожалению, держатся подольше. И мы понимаем, что с вирусными и бактериальными инфекциями на фоне тяжелых нагрузок шутить не стоит. Потому что в таких обстоятельствах страдает прежде всего сердце.
А вот сколько продлится восстановление, даже когда симптомов уже нет, предсказать заранее невозможно.
Те несколько дней, что Арсен был в сборной, он показал себя с очень хорошей стороны. Воспитанный, вежливый молодой человек. Без каких-либо признаков звездной болезни. Максимально адекватный. Верю, что даже если он пропустит чемпионат Европы, у него впереди еще очень много больших матчей и мы обязательно встретимся в сборной. Желаем ему скорейшего выздоровления.
— У кого в сборной лучшие показатели восстановления?
— Целая группа ребят очень хорошо восстанавливается. Если называть тройку, то отмечу Юрия Жиркова, Артема Дзюбу, Далера Кузяева. Но это все относительно, зависит от графика игр, от интенсивности работы на поле. Редко бывает, что вся команда тренируется по единой программе. Корректировки вносятся постоянно. 22 и 27 мая у нас были две очень непростые тренировки, при просмотре которых даже у меня пульс повышался. Все их достойно перенесли, хотя цифры лактата достигали очень серьезных значений, сопоставимых с самыми тяжелыми матчами.
— Три футболиста, которые удивили вас своим здоровьем? За всю карьеру.
— Игнашевич. Уникальный профессионал, для которого вообще не было мелочей. Для Сергея Николаевича восстановление начиналось сразу уже в раздевалке после матча, плюс скрупулезный контроль сна, питания. Он очень тщательно к этому всему относился. Про Юру Жиркова уже сказал.
Игорь Акинфеев, у которого больше 12 лет назад были травмы связок, но который за счет скрупулезного подхода к питанию, профилактике травм, сну и контроля веса уже на протяжении многих лет продолжает играть на очень высоком уровне.
Вообще, нынешнее поколение футболистов понимает, что чем профессиональнее и тщательнее к себе относишься, тем лучше и дольше играешь, а соответственно — больше зарабатываешь.
И скажу еще такую вещь: для футболистов очень важна семья. Когда муж и жена смотрят в одном направлении, когда жена поддерживает мужа в его стремлении к профессиональному отношению к делу, это дорогого стоит. Потому что достаточное количество сна, правильное планирование отдыха в межсезонье и после матчей критически важны для успешности в спорте.
— Насколько сильно на организм влияет психология? Допустим, у игрока сложная ситуация в жизни, и это видно прямо по его обрушившимся показателям на тестах.
— Прямо во время проведения тестов можем это не увидеть, потому что, во-первых, игроки не всегда рассказывают о своих проблемах, во-вторых, тесты проводятся не так часто, в-третьих, каждый тест проводится с конкретной целью.
Но уже доказано, что психологический климат в семье напрямую может влиять на результаты в спорте. Совсем недавно мы закончили большое пилотное исследование, изучающее влияние отцовства на спортивную успешность. И были получены данные о том, что беременность супруги и рождение первого ребенка позитивно влияет на трансферную стоимость футболиста, количество минут, проведенных на поле и травматизм.
Есть также исследование, в котором показано влияние психологического состояния на физическую работоспособность.
Проще говоря, на фоне психологической усталости спортсмен просто не сможет показать свой максимум. И не потому, что не хочет, просто — не может. То же самое касается и высокой температуры тела: показано, что, когда во время нагрузки температура повышается до 40 градусов, то человек не может увеличивать свои физические показатели, потому что организм оберегает себя от опасности включением защитных механизмов, снижая вашу производительность. Поэтому перегревание во время игр может не только негативно влиять на здоровье, но и на физическую производительность.
— Спортивные медицинские технологии активно развиваются, но при этом и футбол становится все быстрее и интенсивнее. Клопп, Гвардиола говорят, что в таком режиме мы просто перегружаем топ-игроков, что ведет к увеличению травматизма. Насколько это проблема серьезна?
— Утверждения великих тренеров, несомненно, интереснее и кликабельнее цитировать, но в целом ряде научных исследований эти факты давно описаны. Действительно интенсивность футбола выросла, и это никакое не откровение для специалистов. У полевых игроков частота сердечных сокращений во время матча составляет 80% от максимальной. Средняя интенсивность упражнений составляет 72% от максимального потребления кислорода. Расход энергии во время матча может достигать 3500 ккал.
И хотя общая преодоленная дистанция во время матча увеличилась за последнее 10-летие незначительно, лишь на 2%, но резко выросли показатели высокоинтенсивного бега и спринтов — на 30% и 50% соответственно.
За тот же период времени длительность спринтов и их количество выросли на 35%, и эта тенденция прослеживается для всех полевых позиций. То есть мировой элитный футбол стал гораздо более интенсивным и предъявляет совсем другие требования и к футболистам, и к построению тренировочного процесса.
— Эти тенденции не ведут к риску, что игроки будут все тяжелее переносить нагрузки и больше травмироваться?
— Например, количество мышечных травм у элитных футболистов с каждым годом возрастает приблизительно на 4%. Несмотря на все усилия, которые прилагаются по профилактике таких травм. Но, наверное, это плата за игру в футбол на высоком уровне. К сожалению, универсального рецепта, как обойтись без травм, не существует.
У нас очень многие любят показывать красивые презентации, ролики, рассказывать, каких потрясающих результатов они достигли в плане снижения травматизма. Обычно это делается в том случае, когда очень хочется попасть на работу в футбольный клуб или же сохранить там рабочее место. Но есть статистика мировая, и она принципиально не меняется.
Все мы понимаем, сколько мышечных травм, травм крестообразных связок или других можно ожидать в течение года. Все это уже давно просчитано и описано.
Если усилия врачей и тренеров приведут к тому, чтобы травм было меньше, то это будет блестящим результатом. Главное, чтобы их не было больше.
Рецидивы встречаются практически в каждом пятом случае, если речь идет о мышцах, и в каждом пятом случае, если речь о травмах передних крестообразных связок, — это данные по лучшим европейским командам.
Думаю, в ближайшее десятилетие эта тенденция по увеличению мышечных травм будет только усиливаться.
Важное по Акинфееву: по здоровью мог быть на Евро, за счет профессионализма нивелировал последствия двух тяжелых травм, столкновение с Веллитоном — это футбол, а кресты рвутся часто вообще в бесконтактной борьбе
— Общались с Акинфеевым за последние 3 года по поводу сборной? Был ли шанс, что он вернется?
— Если говорить с точки зрения медицины, конечно, мог. Он, слава богу, постоянно играет — и на высочайшем уровне. Причем у него был не менее жесткий график, например, осенью прошлого года. И в сборную перед Евро он мог вернуться, но, опять же, Игорь в свое время объявил о своем решении, которое нужно уважать. Если у него были контакты с тренерским штабом, то я о них не знаю. Судить об этом не могу, но с точки зрения медицины, конечно, он мог вернуться.
— Те две травмы крестообразных связок, которые у него были, насколько они жесткие для вратаря?
— Вторая его травма была почти 10 лет назад, за последующее время в российском футболе зафиксировано почти 80 таких травм. У 6-7 футболистов они затем рецидивировали, у 6-7 футболистов — травмировалась вторая нога.
Считаю, что Игорь за счет профессионализма, контроля веса, постоянной профилактической работы полностью нивелировал негативные последствия повреждений с точки зрения спортивной успешности.
Хотя далеко не у всех получается вернуться на прежний уровень после таких травм. По статистике в Европе спустя 5 лет только 40 процентов игроков [перенесших операцию по пластике передней крестообразной связки] продолжают играют на прежнем уровне. А Игорь играет не просто на высоком уровне, он играет на своем фантастически высоком уровне.
— Он много лет является одним из самых стабильных вратарей Европы. Обладает уникальными качествами и выступает за команду, регулярно играющую в еврокубках. Это требует огромной нервной и физической энергии. Думаю, в ближайшие годы он еще будет играть, и только сам решит, когда закончить карьеру футболиста. По вратарским меркам он еще далеко не ветеран.
— Личная для меня тема: то, что Веллитон влетел в Акинфеева, могло повлиять на неудачное падение и последующий второй разрыв? Или это просто стечение обстоятельств?
— Чаще всего такие травмы бывают бесконтактными и случаются на ровном месте. У меня есть список всех футболистов РПЛ, у которых за последние 10 лет были подобные травмы: кто, где, когда и как их получал. Кокорин, Джикия, Зобнин, Дзагоев — все это бесконтактные травмы. Ари — по большему счету тоже. Поэтому чтобы повредить крест, необязательно, чтобы, условно, поезд переехал ногу.
В том случае было единоборство, и, наверное, форвард мог идти в контакт не так жестко, но это футбол. Тут я вообще оценок не делаю — для этого есть судьи. Просто очень обидно, что из-за такой ситуации сборная и клуб потеряли лучшего вратаря на большой срок.
— Акинфеев рассказывал, что пользуется диетой Овчинникова: когда прием пищи раз в сутки. Что думаете об этой диете?
— Скажу так: им нравится — и хорошо. Диета, о которой рассказывал Сергей Иванович (я его уважаю и считаю очень хорошим человеком), по большему счету одна из вариаций интервальной диеты. Сейчас она является одной из самых модных в мире. Есть разные варианты: «18-6» — это в течение шести часов едите, а 18 часов не едите; есть «20-4». Для неспортсмена без сопутствующих заболеваний это хороший вариант.
Игорь Акинфеев — вратарь, и я думаю, что он вполне мог при необходимости восполнить недостаток по питательным веществам в течение суток, если это было необходимо, к примеру, перед играми.
— Самое необычное, что тренер просил включить в меню?
— Меню составляет врачи, а тренеры в это, как правило, не вмешиваются.
Однако в сборной все ребята взрослые, понимают, что им необходимо. Мы можем только лекции проводить, образовывать, рассказывать, что точно нельзя, что можно, — но изредка, что точно нужно и что принципиально важно.
При этом мы учитываем вкусы футболистов, знаем об их ритуалах. Если кому-то нравится гречка с грибами, то в один из дней на сборе она обязательно будет. Почему не сделать человеку приятное? Плюс учитываем национальные особенности: на длинные сборы привозим с собой гречку, бородинский хлеб.
— Бывает, что готовите бразильские блюда? В разные годы в сборную приезжали Фернандес, Гилерме, Ари.
— На чемпионате мира они точно были в один из дней. Думаю, и сейчас будет что-то подобное. У нас великолепные повара, могут приготовить все что угодно. Если бы от Маринато, Марио или Ари был бы запрос, то, несомненно, приготовили бы, но запроса не было. И Марио, и Гилерме едят с удовольствием все, что есть у нас в стандартном меню. В принципе, питание спортсмена похоже во всем мире. Никаких глобальных особенностей нет.
У Кокорина очевидный талант, регулярные травмы после 30 — решаемо, но надо учитывать много факторов, самый тяжелые случаи в практике — поражения мышечной ткани
— Вы занимались восстановлением Пиняева. Не опасно для 15-летнего парня дебютировать во взрослом футболе? И как вам его данные? Кажется, у него природная суперрезкость.
— С Пиняевым было все просто, мне позвонил Николай Юрьевич Ларин, которого хорошо знаю и очень ценю. Надеюсь, ситуация с ним благополучно разрешится максимально быстро, потому что он порядочный и открытый человек. Он позвонил, попросил помочь с консультацией. Наши реабилитологи, поставившие на ноги много футболистов и спортсменов из других видов спорта, за три недели решили проблему. Потом помогали другим ребятам из «Чертаново», ничего необычного в этом нет.
Что касается скорости Пиняева, каких-то других его физических качеств, мы его тогда по понятным причинам не тестировали — он был травмирован. Если говорить о возрасте, ну, и Мбаппе рано заиграл, в 20 лет стал чемпионом мира. Эдегор в 16 лет играл так, что его «Реал» подписал. 16 лет, конечно, возраст совсем небольшой, но в этом плане все относительно. Надо знать ментальность человека, его физическую готовность, целый ряд других качеств. Насколько мне известно, в «Чертаново» Пиняева аккуратно очень подпускали к играм за основную команду.
А та травма была незначительной и никаких проблем в будущем не принесет. Если он перейдет в какой-то клуб РПЛ и его будут грамотно подводить к играм, дозировать нагрузку, то все должно быть хорошо. А прогнозировать, какого он достигнет уровня, не хотел бы. Я врач, у нас специалистов по прогнозам и без меня хватает. Но желаю этому яркому футболисту достижения самых высоких целей.
— Вы общались с Кокориным? Понимаете, что с ним происходит?
— По мышечным травмам разговаривали с ним прошлым летом, у него была проблема с икроножной мышцей. Надеюсь, что наши рекомендации ему помогли.
По-другому вопросу, не связанному с футболом, общались с ним неделю назад. Все у него хорошо, он в нормальном настроении.
Могу сказать, что сколько с ним общался, ничего кроме позитива не было. Ничего плохого о нем сказать не могу. Надеюсь, что все будет хорошо. Он только переехал в другой чемпионат, и чемпионат очень непростой.
— Адаптируется, пройдет предсезонку — и хочется верить, что все наладится. Талант у него точно есть.
— Регулярные мышечные проблемы после 30 лет — насколько это вообще решаемо? Не на короткий отрезок, а в длительной перспективе, чтобы спокойно поиграть еще 3-4 года.
— Если говорить о мышечных повреждениях, то возраст является одним из факторов риска мышечного травматизма. И на этот фактор повлиять нельзя. Здесь больше вопрос к контролю переносимости нагрузок. Если футболист относится максимально профессионально к восстановлению, питанию, тренировкам, а со стороны врачей и тренеров есть понимание и знание того, как планировать тренировочный и восстановительный процессы, то больших проблем быть не должно.
Просто надо всем — врачам, тренерам и самому футболисту — понять: кем ты был пять лет назад и кто ты сейчас — это все же разные люди с точки зрения переносимости нагрузок.
Я уже говорил, что интенсивность футбола растет, и приводил данные по этой теме. Условно, футболист 10 лет назад пришел играть в РПЛ, сейчас ему 30. Он стал старше, это уже фактор риска травматизма сам по себе, правильно? И плюс интенсивность футбола за эти 10 лет выросла на 30%. То есть в такой ситуации мало того, что он стал старше, так еще интенсивность выросла. Это надо обязательно понимать и модифицировать тренировочный процесс.
Если игрок во время занятий вообще ни разу не забегает в зону высокой интенсивности, а мы знаем ситуации, когда люди в тренировках в течение сезона не развивают скорость выше 25 км/ч, то о чем тут говорить? В играх надо бежать со скоростью 30-32 км/ч, против ведущих команд — 35 км/ч, чтобы за ними успеть. Понятно, что мышцы будут травмироваться, не потому что ты старый, а в связи с тем, что они не готовы к такой работе. Поэтому здесь комплексная проблема, и считаю, что роль тренеров и врачей не менее важна, чем ответственность самого футболиста.
И еще: причинами мышечных повреждений часто являются какие-то другие проблемы, к примеру, со спиной. И если их вовремя выявить, скорректировать, то очень часто проблема уходит. У нас было несколько ситуаций, когда человек обращался с постоянными мышечными травмами, уже ярлыком «хрустальный». Мы находили после тестирования дисбаланс, выявляли его причину, корректировали ее (иногда в том числе с помощью операций), и футболист восстанавливался и играл без каких-либо последствий.
— Самый сложный случай в спортивной практике?
— Такими точно можно назвать все случаи тяжелых поражений мышечной ткани — полных или почти полных отрывов мышц бедра. Очень непростыми в лечении бывают повреждения боковых связок и задней крестообразной связки коленного сустава, стрессовые переломы.
Многим ребятам, особенно из регионов, сразу начинают рассказывать об операции как единственно возможном варианте лечения. Но надо четко понимать, что каждая операция, связанная с отрывом сухожилия мышцы у профессионального спортсмена, требует от хирурга и реабилитолога очень высокого уровня квалификации и даже при удачном исходе может обусловить необратимое снижение соревновательного уровня. Да и рецидивы никто никогда исключить не вправе.
Поэтому целый ряд таких повреждений (отрывы приводящих мышц бедра, четырехглавой мышцы бедра в месте проксимального прикрепления) мы стараемся лечить изначально консервативно. И в большинстве случаев ребята достаточно быстро полностью восстанавливают свои кондиции. Причем мы ориентируемся не на свои какие-то представления, а на мировой опыт, который подробно описан ведущими специалистами. Каждый такой случай (а счет давно уже идет на десятки) — это повод гордиться работой своей команды, состоящей из молодых амбициозных специалистов высокой квалификации.
Был случай, когда футболист высокого уровня, проходивший у нас реабилитацию в связи с тяжелым повреждением мышцы в течение двух месяцев, вернулся в свою команду и по всем тестам был одним из лучших. С первого матча выходил в основном составе, провел все игры. Никаких проблем у него не было и нет до сих пор.
Читайте также:
- «Четыре дня в сборной — шесть интервью». Джикия троллит Самошникова, Семенов говорит про Киркорова, «Краснодар» и драку в Грозном
- «Ни один нападающий в России не может так сыграть в прессинге, как Заболотный». Черчесов — про Захаряна, форвардов, Мухина и Евро
- «Слуцкий — отличный психолог и просто очень хороший человек». Поговорили с самым прогрессирующим игроком в сборной России
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
