Обозреватель «Матч ТВ» встретился с капитаном «Ахмата» и расспросил его о футболе, религии, чеченских свадьбах, золотых бутсах и военном детстве.
– Мы сидим в лобби московского отеля, поздний вечер пятницы. Завтра матч с «Локомотивом», вы только что вышли с «теории» Рашида Рахимова. Что нового узнали?
– Поняли общую картину. Как «Локомотив» играет, как нам играть.
– И как же? Интервью выйдет после матча, так что Юрий Семин не узнает.
– Будем отталкиваться от своей игры. Действовать от обороны, с быстрыми переходами в атаку. Скорее всего, в пять защитников. «Локомотив» играет дома, там хороший подбор футболистов, с этим надо считаться.
– Примерно так же «Ахмат» играл со «Спартаком». А на последних минутах вы, правый защитник, стали автором победной голевой передачи. Откуда взялись силы на рывок в чужую штрафную?
– Физически чувствую себя нормально, но в том моменте немного повезло. Подкатились с Глушаковым одновременно, первым на мяче оказался я, потом от него рикошет случился. Пасовать под удар Швецу уже никто не мешал.
– Вы не летали на кубковую игру в Хабаровск. Раньше бывали в тех краях?
– Дважды, по-моему, – в Хабаровске и Владивостоке.
– Как переносите долгие перелеты?
– Чартером – хорошо, можно выспаться. Но вообще летать не любитель. В Нижний Новгород как-то зимой отправились, на посадке был сильный ветер, шатало. Приятного мало.
– Ритуал у вас есть перед полетом?
– Молитва. Перед полетом, перед дорогой, из дома выходишь или в дом заходишь – молишься, так у нас принято.
– Сколько времени это отнимает?
– Достаточно нескольких предложений или даже слов. «Отправляюсь в путь с именем Аллаха» или «Уповаю на Аллаха». Когда кушаем или встаем из-за стола, тоже вспоминаем Всевышнего. Подмога любому делу.
– Пять намазов в день для вас обязательны?
– Конечно. Утром, в обед, после обеда, вечером и ночью. Это основное в исламе. Нужно минут пять-десять и молитвенный коврик – фаджр.
– Аллах мирится, если на время намаза выпадает игра или тренировка?
– В путешествиях не всегда есть возможность. Тренировка – другое дело, это не повод, чтобы не молиться. Как и работа. Пять минут выделить можно, для меня не проблема. На первом месте религия, молитва, уже потом – жизненные ситуации.
– Хадж в Мекку совершали?
– Хадж возможен в строго определенные сроки, которые часто выпадают на футбольный сезон. До сих пор не получалось, но совершил умру. Тоже паломничество, только в любое время года. Очень запоминающийся момент. Для мусульман обязательный, если есть финансовая возможность.
– Четки – тоже обязательный предмет?
– Помогают молиться. Считаешь шарики: три раза по тридцать три, например, – продолжительность молитвы.
– Четки должны быть сделаны из какого-то определенного материала?
– Роли не играет. Сейчас электронные счетчики делают с кнопкой, главу республики часто можно увидеть с таким. Главное – счет и упоминание Всевышнего. Намазы обязательны, а четки для повседневного пользования. Ешь, допустим, или сидишь где-то, перебираешь, – молишься.
– Месячный пост Рамадан – проблема для футболиста?
– Проблема – неправильное слово. Держим пост даже при двухразовых тренировках и не считаем это затруднением. В возрастом начинаешь понимать, насколько полезен и приятен Рамадан.
– Соблюдаете, даже если матч?
– Идеальна религия, но не люди. Во время чемпионата, честно скажу, в день игры берем паузу. Она нежелательна, но не запрещена. В другие дни можно наверстать. Рамадан в последние годы выпадал на сборы – там соблюдали пост полностью.
– Не есть и не пить от заката до рассвета при двухразовых тренировках – как такое возможно?
– Физически трудно, особенно в жару. Морально легко. И привыкаешь.
– Сколько воды можно выпить после захода солнца, если до этого весь день тренироваться и не пить?
– Лучше по чуть-чуть. Если сразу много, будет тяжело.
– Какие дополнительные функции лежат на вас в связи с капитанством в «Ахмате»?
– Как во всех командах. Главное, чтобы мы были единым целым на поле и вне его. Особенность в том, что в республиканской команде я местный. По молодости было трудно: 22-23 года, капитан, а среди партнеров много тех, кому за 30. Сейчас наоборот: мне 30, в команде молодые ребята, все нормально.
– Приходится применять капитанскую власть?
– Ничего особенного нет. Что-то обсуждаем перед матчами с опытными Олегом Ивановым и Родолфо, они к тому же вице-капитаны. С кем-то индивидуально разговариваю иногда. Если игра складывается не так, как надо, могу напихать. А бывают моменты, когда надо поддержать человека, чтобы собрался. Обычное дело.
– К руководству что-то просить или требовать вы ходите?
– Я или Иванов, но тут проблем нет. Президент клуба во всем идет навстречу, зарплата и премиальные – без задержек.
– Цели «Ахмата» на сезон вам доводили?
– Мы и так поняли. Слово «еврокубки» не звучало, но приход Рашида Рахимова и наш состав сами за себя говорят. У «Ахмата» есть все, чтобы попробовать пробиться в Европу.
– Что насчет вашей личной цели в футболе?
– Когда тебе тридцать, невольно думаешь о титулах. Хочется что-то выиграть в карьере, тот же Кубок страны, например. Если Всевышнему будет угодно.
– Играть подольше – цель?
– Я всю жизнь в футболе. День без тренировок – уже чувствую себя как-то не так. Хочется продолжать сколько возможно, но желания мало – надо соответствовать уровню. Поэтому буду стремиться, но загадывать не могу.
– Ваш номер – 40. Почему?
– В 2005 году подписал первый контракт и взял в дубле «Терека» этот номер. Без всякой задней мысли. Потом на год поменял, стал 21-м. Не понравилось, вернул назад.
– Для русских 40 – не очень счастливое число. И номер этот в нашем чемпионате встречать не доводилось.
– Самедов молодой, кажется, играл под ним.
– Как вы попали в футбол?
– Как многие, начал с улицы. В Аргуне, где я родился, есть ДЮСШ «Вайнах». Мой первый тренер Абу Исламов работает там по сей день. Воспитал очень много юных игроков, спасибо ему большое. Именно на занятиях Исламова возникло желание стать профессиональным футболистом. А в школу привел отец, его поддержка в жизни очень помогла. Думаю, в моем детстве отец хотел, чтобы я стал футболистом, даже больше меня.
– Борьба в вашей жизни тоже наверняка была.
– У нас все детишки ей занимаются. В 7 или 8 лет идут в борьбу, потом часто переходят в футбол – так почему-то бывает. В моей школе был зал, поэтому я немножко попробовал себя в вольной борьбе.
– В 2006 году я побывал в Аргуне и даже видел, как играет «Вайнах». Это был матч чемпионата республики на лысом и дырявом поле, куда в войну садились вертолеты.
– Вот на нем я и начинал.
– Стою, смотрю игру, четыре милиционера в составе, между прочим, – вдруг выстрелы. Решил, что немного задержался на футболе, но успокоили: «Свадьба, наверное».
– В начале двухтысячных постреливали, тоже помню по тренировкам. Часто слышал и несколько раз видел, как стреляют. Но отец все равно водил на занятия. Самолеты, вертолеты летали, база в Ханкале от нас недалеко была. Сейчас бы это по-другому воспринималось, потому что такого нет давно. А тогда привыкли.
– Но на свадьбах по-прежнему пальба? Вот на вашей, к примеру, как было?
– На моей стреляли, теперь запретили. Считается большим нарушением, у нас штрафуют за это.
– Всегда удивляло: в Чечне не пьют, но свадьбы бойкие. Как вам удается?
– Компенсируем лезгинкой. Очень способствует празднику.
– Видели, как Вячеслав Грозный плясал, когда работал в «Тереке»?
– Доводилось. С большим чувством. Но Грозного в команде уважали не только за лезгинку, которую он исполнял, кстати, лучше меня.
– Серьезно? Мне казалось, национальным танцам у вас начинают учить даже раньше, чем борьбе.
– Я не сказал, что не люблю или не умею танцевать. Но лезгинка у Грозного выходила лучше (смеется).
– Пробовали когда-нибудь алкоголь?
– Ни разу.
– С вами работал Руд Гуллит. Его тренерский масштаб соответствует масштабу игрока?
– У Гуллита были хорошие тренировки и работалось с ним нормально. Но не пошло у него почему-то. И в других клубах он после нас как-то не раскрылся.
– За что вам подарили золотые бутсы?
– Обыграли «Динамо», его тогда Станислав Черчесов тренировал. Глава республики пригласил меня и Халида Кадырова. Поддержал, покритиковал кое за что и подарил те бутсы. Честно скажу, Рамзан Ахматович с того момента, когда узнал меня как футболиста, помогал во всем. Были трудные периоды: молодой, уверенности нет, сложностей много. Без его поддержки и напутствий было бы тяжелее. Едва мы провели первый матч за «Терек», он сразу позвал Кацаева, Садаева, Эдилова, меня. Сказал: «Все лишнее забудьте, думайте только о футболе, в остальном я помогу». Эти слова запомнил очень хорошо. Понял, как сильно он хочет, чтобы мы заиграли на серьезном уровне. Это и сейчас чувствуется. Благодарен главе республики за то, что он делает для всех молодых спортсменов.
– За что Кадыров вас покритиковал?
– Какие-то игровые моменты. Он в футболе очень хорошо разбирается: подсказал, как сыграть, как себя поставить в разных ситуациях.
– Нападающий «Ахмата» Халид Кадыров – родственник президента Чечни?
– Племянник.
– Вернемся к бутсам. Они действительно из золота?
– Подошва и шипы.
– Состоялось бы ваше появление в основе, если бы не желание Кадырова видеть своих в республиканской команде?
– Про себя некорректно говорить, но Садаев, Кацаев, Митришев точно заслужили место в команде по футбольным показателям. Заур (Садаев. – «Матч ТВ») – чемпион Польши в составе «Леха», вызывался во вторую сборную России. Это уровень.
– Садаев рассказывал, почему его и Кадиева не приняли в иерусалимском «Бейтаре»?
– Глупость и национализм. В «ютюбе» есть ролики, все не очень красиво там было. Из-за другой веры фанаты «Бейтара» резко выступили против.
Смотреть на YouTube– Кто самый известный чеченский футболист?
– Думаю, Умар Садаев, отец Заура. Лучший бомбардир в истории «Терека» (122 гола в втором союзном дивизионе. – «Матч ТВ»). Гайсумов, Джабраилов – более молодое поколение, но и их вклад в чеченский футбол велик.
– Где вы были 9 мая 2004 года?
– Когда погиб Ахмат Кадыров? Тренировался в футбольной школе на окраине Грозного, сейчас там академия «Рамзан». Слухи быстро донесли: теракт, все очень плохо.
– В детстве вы уезжали в Набережные Челны. Из-за войны?
– Там живет мой дядя. Приехал с родителями, они побыли полгода, а я остался еще на полтора. Во дворе была хоккейная площадка, в теплое время года мы играли на ней в футбол. Тренер, который работал с детишками на этой коробке, посоветовал показаться в академии «КАМАЗа». Съездил, там посмотрели и сказали, чтобы оставался. Начал тренироваться, выступать на турнирах. Отец поговорил с тренером, и было принято решение: родители вернутся в Аргун, а я продолжу в Челнах. Мне это многое дало. «Вайнах» заложил желание стать футболистом, в «КАМАЗе» оно усилилось и окрепло. Учился в спортивном классе, тяжело было поначалу. Русский язык, в принципе, знал, но надо было подтягивать. Даже татарский учил, но с ним так и не сложилось.
– Как вас приняли челнинские дети?
– Сначала было недовольство. Чеченец, из Грозного… Пару раз подрался – через неделю сдружились. Классные были пацаны, приятно вспоминать. Прозвище дали, естественно, Чечен.
– Вашу семью задело войной?
– Все живы, но из соседей, друзей, близких родственников погибли многие. Нет, наверное, в республике семей, которых не коснулась война. Вернулся из Челнов – разруха, дырки в домах. Какое-то время жил в Ессентуках, в 14 лет узнал, что в Гудермесе проводится отбор в юношескую команду «Терека», в Кисловодске создаются условия. После этого перебрался домой, тренировался и в 17 лет подписал контракт с дублем.
– Сейчас есть в Чечне районы, где лучше не появляться?
– Нет таких. Каждый футболист в команде бывал в самых отдаленных уголках, количество туристов в последнее время даже удивляет. У нас очень красивые места, то же озеро Кезеной-ам. Все мирно и спокойно.
– Бельгиец Лежар, когда играл за «Терек», тоже интересовался природой?
– Как футболист и человек Лежар запомнился только с положительной стороны. Когда играл, здорово помогал команде. Но играл из-за травм редко.
– Машины не разбивал в пьяном виде?
– У нас такого быть не могло. Чудил уже потом, когда вернулся в Европу, если верить прессе. А самым ярким, наверное, был бразилец Кану. По поведению, по прическам. В команде его любили – всегда на позитиве.
– Лучший футболист, с которым когда-либо играли?
– Легко назову семь-восемь фамилий. По технической оснащенности выделялся, допустим, Аилтон.
– Лучший футболист, против которого играли?
– Всегда уважал Данни. И еще Кержакова отмечу.
– Что вы делали в Рыздвяном?
– Играл в аренде за «Кавказтрансгаз-2005». 2007 год, вторая лига, Ставропольский край. Команда крепкая была. Для становления то, что надо.
– После вами интересовались другие клубы?
– Нет, насколько я знаю.
– Почему в декабре 2016-го вас отзаявили и тут же заявили за «Терек» снова?
– Не был продлен контракт. После переподписания все пришло в норму.
– Разве с ценными игроками не принято продлевать контракт заранее?
– У меня с клубом всегда были доверительные отношения. Раньше или позже – значения не имело, знал, что все будет честно.
– Чувствуете себе звездой по республиканским меркам?
– Я точно не звезда. У нас большой интерес к футболу, многие узнают, поддерживают, но самым большим уважением пользуются мастера единоборств. Майрбек Тайсумов, Артур Бетербиев. Настоящая легенда – Бувайсар Сайтиев, вот его можно называть звездой.
– У вас за карьеру было совсем мало развернутых интервью. Почему?
– Не хотел, не любил. В последнее время немножко попривык, стал говорить, а раньше чувствовал себя неловко, мучился перед камерой или диктофоном.
– Дайте прогноз – кто первым из чеченских футболистов будет вызван в национальную сборную?
– Может, Магомед Митришев. Ему 26, играет здорово, в молодежную и юношескую сборную уже вызывался. 19-летнего Идриса Умаева тоже приглашают. У нас много молодых талантов, академия работает продуктивно. В ближайшее время парни заявят о себе, вот увидите.
Фото: Евгений Дзичковский, РИА Новости/Антон Денисов, РИА Новости/Саид Царнаев, РИА Новости/Алексей Даничев, ФК «Ахмат»
Читайте также:
«Судья глаза протирал что ли?» «Локо» провел лучший матч в сезоне, но чуть все не упустил
«Локомотив» прервал серию без побед, обыграв «Ахмат». Голы и лучшие моменты
